Черный Бык

— Майк… — Грег подошел к Майкрофту, стараясь не выдать голосом всего того, что бушевало у него внутри, но даже обращение прозвучало как-то хрипло, надломлено. Он напрягся: совершенно не хотелось, чтобы следы недельного самокопания дома в обнимку с крепкими спиртными напитками были замечены. Но вполне возможно это скрыть ему удалось: старший Холмс даже не посмотрел в его сторону. Лестрейд вздохнул и перевел взгляд на свежую могилу. В душе снова зашевелилось осознание того, что это все — его вина. — Ты не хотел бы сегодня пойти посидеть… вспомнить… — Благодарю, но нет, — это было сказано таким тоном, что Грег понял, что все кончено. Ведь это он виноват в том, что в эту дождливую пятницу, они, вместо того, чтобы традиционно провести вечер в баре и, возможно, продолжить где-то еще, стоят и смотрят, как предают земле тело самого гениального человека. И, словно в подтверждение, сухой голос тут же дал ему понять, что больше Грега не ждало ничего. — Всего хорошего, детектив-инспектор. Майкрофт резко развернулся и, сжав кулаки, пошел по направлению к выходу с кладбища. — Если что, ты знаешь, где меня найти, — сказал вслед мужчине Грег, но тот даже не обернулся. Лестрейд посмотрел на могильный холм и тяжело вздохнул. Мыслей не было. Он закурил, глядя на стоящего впереди какого-то ссутуленного Джона. Тот скорбел так открыто, что Грег ощутил свою неуместность здесь, словно он преступник, пришедший посмотреть на следы своего преступления. Он вздохнул, сделал затяжку, а потом резко развернулся и зашагал к выходу. Предсказуемо, черной машины у ворот уже не было. *** Позвонить старшему Холмсу он отважился еще через семь дней. Ему было тоскливо, слушание по его делу еще даже не было назначено, и он просто сидел дома, предаваясь унынию, часто в обнимку с дешевым виски. Когда в трубке безжизненно раздалось: проверьте номер, который вы набрали, Грег тяжело вздохнул и бросил телефон на диван. Неужели он надеялся на то, что Майкрофт останется? После всего? Ведь все было ясно еще на кладбище. У них ничего нет. Да что у них вообще было? Они никогда не разговаривали об аспектах их отношений. Или об их перспективах. Или вообще о чем-то подобном. Это была просто дружба с общим знаменателем и, иногда, в последний год, секс. Как они к этому пришли, Грег даже не мог сказать. Просто в одну из совместных посиделок в пятницу, он как-то ляпнул Майкрофту, что не прочь. А тот не заставил себя упрашивать. Вообще, пятничные посиделки — это была их давнишняя традиция. Сначала простая передача сведений об успехах Шерлока, а потом уже просто дружеские ужины. Грег всегда поражался, как такой занятой человек, как Майкрофт, мог почти никогда не пропускать их, но факт оставался фактом. Вечер пятницы — это был их вечер. А теперь, уже третью неделю, словно не было никаких пятниц вовсе. Потому что не было встреч. И от этого было еще более тоскливо. После самоубийства Шерлока, Грег не знал, что делать. Все, словно прекратило существовать. В его жизни не осталось ничего. Шерлок умер, Джон отказывался с ним говорить: единственный их разговор состоялся еще в морге и повторять его, если честно, не хотелось, на работу доступа у него тоже не было. Салли и Филипп вообще пропали с радаров, словно не было семи лет совместной работы, а вина за то, что они довели Шерлока до самоубийства, лежала только на плечах Грега. Но, факт оставался фактом. То, что Лестрейд сливал информацию гражданскому на протяжении лет тянуло на статью, и ничем хорошим слушанье закончиться не обещало. А тут еще и Майкрофт решил, по-видимому, так же… Где-то внутри шевелилась надежда, что хотя бы по старой дружбе старший Холмс ему поможет, но услышав, что номера не существует, Лестрейд почувствовал, как сердце сжалось от осознания какого-то неизбежного конца его самого, вместе с Шерлоком. Это он, Грег, виноват в том, что случилось. И с этим трудно было не согласиться. Ведь именно он был тем, кто усомнился. Он предал своего друга. И от этого было больно. То, что все от него отвернулись — это было справедливо. Он заслужил. Его дело разбирали через две недели. Так, как и предполагал Грег, его уволили тихо, без скандала. За грубое нарушение устава. Стоя у дверей Ярда и куря сигарету, Лестрейд чувствовал какую-то странную тоску. Нет, он не жалел, что когда-то дал шанс наркоману проявить себя. Сейчас он уже не сомневался — что Шерлок был прав. И что не стоило ему слушать Салли и Филиппа. Но сделанного не воротить. Он своим действием убил гениальный ум. И именно ему с этим жить… Придя домой, Грег потянулся за бутылкой. 2 года спустя. — Да… И я знаю, он скоро вернется! Они выпустили статью. Его оправдали! — голос Андерсона преувеличено бодрый заставил Лестрейда поморщиться. Каждый справлялся с произошедшим по-разному. Филипп, к примеру, вбил себе в голову, что Шерлок обязательно вернется. Что гений такого масштаба не может, просто не может умереть. Грег, разливавший кофе, был с ним не согласен. Смерть — неизбежный процесс, перед которым никто не властен. Но это был способ Андерсона искупить свою вину. И Грег старался не сильно критиковать, хотя во всем этом было что-то нездоровое. Каждый справлялся по разному. Грег не знал, чем бы могла закончиться для него самого потеря работы. После слушания он проводил все дни либо дома, либо в пабе, стараясь заглушить разрывавшее его на части чувство вины и тоску. Но ничего не помогало. А потом, после особо сокрушительной попойки, он оказался без квартиры, со знатно похудевшим счетом в банке, зато с документами на паб. Он понятия не имел, почему и, главное, как это взбрело в его пьяную голову, и как это удалось провернуть в нетрезвом состоянии, но глядя на пыльное, заваленное хламом помещение, двухкомнатную квартиру на втором этаже и облупившуюся вывеску с названием «Черный Бык», понял, что это, определенно, лучше, чем гробить и топить свою жизнь в бутылке. Спустя два года он уже привык к этой работе. Бар «Черный бык» приносил небольшой, но стабильный доход. Сначала, только начиная работать за барной стойкой, он считал это своим проклятьем. Наказанием за то, что так повел себя в тот раз. А потом как-то принял это. Работая барменом, постоянно выслушивая истории клиентов, подливая им выпивку, начинаешь относиться ко всему проще. И, что самое интересное, такого отстранения не было у него даже во время работы в Мете, казалось бы в самой клоаке людских страстей и пороков. Он тогда только открылся, пытался наладить новый быт, когда в один из дней, спустя три месяца после слушания, к нему пришел Филипп, тоже лишившийся работы. И Грег не смог отвернуться. Он предложил найти что-нибудь, что даст надежду. Сделанного не воротить, мертвые не возвращаются… И именно в этот момент глаза бывшего криминалиста как-то ярко блеснули, а спустя два месяца тот разродился теорией о чудесном спасении Гения, говоря что-то про воскрешение. Грег в тот раз только вздохнул и ничего не ответил. Это было лучше, чем, если бы Филипп изводил себя. Такое помешательство не казалось Лестрейду хорошим знаком, но он не рискнул советовать бывшему коллеге обратиться к специалисту. А спустя год теории Андерсона уже не казались столь неправдоподобными. И Грег уже думал, что стоит обратиться к психотерапевту и ему. Это было странно, позволить себе поверить в теорию заговора, но все было чересчур точно. Слишком складно. И это было страшно. Вечером, после выхода статьи с оправданием Шерлока, лежа без сна в постели, Лестрейд подумал, что с хитрого говнюка станется инсценировать свою смерть. Ведь тот всегда плевать хотел на чувства других людей. И он представил себе, как Холмс вернется. Войдет сквозь двери в паб, или заберется в окно по пожарной лестнице. Попросит помочь… протянет требовательно руку и скажет: «Лестрейд, дело…» И мысли тут же уткнулись в стену. Дело. Ведь только для этого он и был нужен этому мальчишке? Дело… Это все, что интересовало гения. А что интересовало Майка? Немыслимо, спустя два года вспоминать о негласном разрыве было до сих пор больно. Грег застонал, а потом вытащил из-под подушки телефон: спать, как и давать ход мыслям, не хотелось. *** — Где, черт возьми, Лестрейд? — голос ворвавшегося в его кабинет Шерлока резанул по барабанным перепонкам, и Майкрофт раздраженно поморщился, поднимая взгляд от бумаг. Упоминание Грега до сих пор неприятно дергало что-то внутри, заставляя поднимать голову глухую тоску, которая поселилась где-то глубоко еще тогда, когда он был вынужден прервать общение с мужчиной. Он вздохнул. Не время предаваться бессмысленным сожалениям. — И тебе доброе утро, Шерлок. Что тебе снова… — Я тебя спрашиваю. Где. Черт возьми. Лестрейд. — Насколько я знаю, статус детектива-инспектора не изменился и, с учетом обстоятельств, тот уже должен был получить старшего детектива-инспектора… — Он не работает в полиции. — Что? — вот сейчас Майкрофт ощутил, что внутри что-то оборвалось и замерло. Возможно, он упустил что-то в одном из отчетов, про состояние его здоровья? Что-то неприятное снова заворочалось внутри, а сердце сжали щупальца страха. — Давно? Я уверен… — Давно, черт возьми. Его уволили по статье два года назад, Майкрофт. — Что? И вот тут старший Холмс действительно ощутил страх. Он холодной волной стек по позвоночнику. Майкрофт помнил, что для Грега означала его работа. Это было то, для чего он был рожден. Она всегда была для него всем. В этом они с Лестрейдом были похожи. Оба трудоголики. И если тот лишился ее из-за всего этого… Холмс давно не интересовался жизнью Грега, очень давно. Точнее с того последнего разговора на кладбище три года назад. Отчеты ему приходили регулярно, но он даже не ознакамливался с ними, видя только печать на обложке и зная, что о наличии угрожающей жизни ситуации ему обязательно сообщат. Грега он пытался вычеркнуть из своей жизни, или из своей головы, в которой тот поселился прочно и совершенно не хотел уходить. И каждую пятницу, освобождать которую вошло за пять лет у него в привычку, сидя в одиночестве дома, он ощущал это особенно сильно. Но он просто смотрел на папку с кратким отчетом по жизни близкого ему человека, видя надпись «без изменений», и боролся с искушением открыть и почитать. Ведь он понимал, стоит дать себе слабину — и он не сможет сдержаться. Тогда, когда встал вопрос о том, что Шерлоку придется сделать, Майкрофт откровенно испугался, что просто не сможет держать все от того в секрете. Он до сих пор помнил их последнюю встречу в баре, куда Грег притащил его на просмотр футбольного матча. Холмс тогда сам не понимал, что эта встреча для них будет последней. Но решение было принято уже тогда. А потом все закрутилось так стремительно. Он откровенно испугался. Снайперы, которых они не смогли обезвредить. А еще общение с ним — все это делало Грега идеальной мишенью. Поэтому для достоверности он отстранился. Скрылся в тени. Запретил себе думать обо всем, связанном с Грегори Лестрейдом. Попытался забыть. Ведь работа была важнее того, чего хотел он сам. Всегда. Рука сама потянулась к телефону. — Только попробуй, — рык брата заставил его поднять взгляд и замереть, глядя на перекошенное гневом лицо. — Ты, кажется, забыл, ради кого я пошел на все это. Я просил тебя только присмотреть за ними. — Я смею напомнить, что… — Майкрофт. Ты знал о смене руководства. Ты знал о том, что Хиггис произвела существенные изменения в кадровом составе. Ты знал, что не являясь сотрудником полиции и не имея особого разрешения, я не имел права доступа ко многим делам. И что Лестрейд нарушал, ради того, чтобы давать мне доступ к ним, устав? Всякий раз, давая мне дело. Ты знаешь, что значила для него эта работа? — Я сейчас свяжусь… Ему вернут его должность… — Надейся, Майкрофт, что на нее, спустя два года, будет кому возвращаться, — тихо выдохнул Шерлок, а потом, резко развернувшись, вылетел за двери. Майкрофт смотрел ему вслед, а потом просто обхватил голову руками. В этот раз с мнением брата он был согласен… Это было страшно. Он распрямился и потянулся к телефону. Сейчас требовалось все исправить. И он очень надеялся, что ему еще осталось, что исправлять. *** Андерсона не было видно несколько недель, посетителей было не много, и Грег позволил себе закрыть заведение чуть пораньше. Он уже протер столы и собирался пойти наверх, когда его мобильник зазвонил. Лестрейд подошел к лежавшему на стойке телефону и замер, глянув на дисплей. Высветившееся имя «Джон Уотсон» внезапно жутко взволновало: они не разговаривали с того самого дня. И что-то внутри Грега замерло, он совершенно не знал, чего ожидать от этого разговора. Может Джон просто потерял телефон, или ошибся номером, или… О другом думать не хотелось. Проскользнуло позорное желание промолчать и не ответить, но он был полицейским, пусть и бывшим, поэтому Грег только вздохнул и поднял трубку. — Лестрейд, — сухо сказал он, отвечая на звонок. — Ты знал? — голос Джона был резким, каким-то странным, словно обвиняющим. — Что? — Грег, честно говоря, растерялся. — Скажи, ты ведь знал? Лестрейд абсолютно не понимал, о чем тот говорил, но услышав его и этот тон, ощутил охватывающую злость. Разве он, спустя столько лет, недостоин хотя бы толики… вежливости? Ведь если рассуждать по существу, он действовал согласно протоколу. В тот момент. А Джон… Звонить в десять вечера и спрашивать о чем-то… Хорошее начало разговора. Грег не сдержался и ответил более резко, чем собирался. — И тебе привет, Джон. Давно не слышал тебя. Сколько? Два года? Как хорошо, что ты позвонил, — с сарказмом ответил тот, протирая стакан и расставляя бутылки. — Я, все сам собирался, как-нибудь пообщаться, выпить пива, помянуть… — То есть ты не знал? — голос Уотсона тут же сделался каким-то безжизненным, словно весь запал исчез, и весь гнев Грега куда-то улетучился, стоило услышать эти перемены. Внутри все напряглось в каком-то ожидании. — Не знал о чем? — осторожно поинтересовался Лестрейд. — Шерлок жив, — глухо ответил Уотсон. — Он вернулся. Лестрейд замер. Он просто опустился на стул и отказывался верить. Андерсон был прав… И это значит… — Грег, — Уотсон как-то нервно засмеялся. — Что ты там говорил про выпить? Может, встретимся, посидим? Где… — Грег молчал, пытаясь осмыслить сказанное. Джон оценил его молчание по-другому. — Если ты не занят, конечно. Я знаю, какой у вас напряженный график… — Что? А, выпить… — Грег посмотрел на граненый стакан для виски в руках. — Пожалуй, ты прав. Если хочешь, я знаю отличное место. Паб «Черный бык». Рука сама потянулась к убранной на полку бутылке. *** — Грег? — голос Джона вырвал его из раздумий, и Лестрейд обернулся. За два года Джон сильно изменился. Похудел, осунулся, отрастил усы. Грег осознал, что с того момента, как они не виделись, на самом деле прошло два года. Доктор топтался на пороге, неуверенно глядя на пустой бар и сидящего за стойкой Лестрейда. Тот отсалютовал бокалом. — Джон. — Эм, привет, давно не виделись. Привет. Да. Мне жаль, что не смог с тобой увидеться так долго, я собирался… — Грег только махнул рукой. К чему сейчас эти все слезливые извинения, которые не стоят ни гроша? Сейчас — единственное, что хотелось, чтобы все это оказалось сном. Джон подошел и оглянулся в поисках бармена. — А где… — Налей себе сам. Стаканы и выпивка за стойкой… Джон посмотрел на него, а потом просто подошел, взял чистый стакан для виски и налил из той же бутылки, из которой пил Грег. — Паб кого-то из знакомых? — Мой. — Что? — Мой паб. — Когда… — Почти два года. Как уволили из управления, так вот… паб, — лаконично ответил Грег. — Уволили… Что? - Джон опустился на стул рядом. — А ты думал, меня по головке погладят, узнав, что я шесть лет сливал секретную информацию? Каждое дело и его раскрытие тянуло на должностное. Но я все равно был готов на все ради раскрытия. — Что… Но… Майкрофт… — А что, Майкрофт? — Грег ответил слишком резко, и Джон вздрогнул. Лестрейд добавил уже как-то невесело. — Что, Майкрофт? — Ну, я думал, он поможет. Ты же так следил за… Шерлоком. И вообще. — Видно, не доследил… — Но он ведь не умер. Это был их… — Уотсон махнул неопределенно рукой и отпил виски. — Ну, значит я просто… остался не у дел. Видимо, они посчитали, что я им не нужен. — Но… Так нельзя… — А кому какое дело, всем плевать. Разве когда-то было иначе? Им — плевать. Грег поднес к губам бокал и сделал глоток, ощущая на языке обжигающую жидкость. Они какое-то время помолчали, а потом Уотсон, наконец, сказал. — Да, им плевать. Холмсам. Им всегда плевать на других. Знаешь, — Джон невесело хохотнул. — Представляешь, я сегодня сделал предложение. Мэри, она… Она помогла мне все это пережить. Справиться. Она просто замечательная. И я боялся. Я волновался весь день. Переживал, как перед первым свиданием. А потом, в самый ответственный момент… появился он. Шерлок. Я подумал, что я сошел с ума. Ведь… И он… Он рассмеялся и спросил про мои усы… Сказал мне сбрить их. Словно не было… Не было этих двух лет. Этих чертовых двух лет… Грег не смог сдержать улыбки. В этом был весь Шерлок. Он почесал бороду, которую отрастил сам за это время. Джон, между тем продолжил: — Ведь он мог попросить прощения, извиниться, сказать почему… Зачем? Он… Он начал смеяться… Я думал, надеялся, что… Ай. — И что ты сделал? — уточнил Грег, хотя догадывался, как встретил старого друга Джон. — Набил ему морду… — Ты был в своем праве, — он бы, наверное, сделал бы также. Если бы это его волновало. Грег посмотрел на жидкость, искрящуюся в бокале. Все эмоции за столько лет самокопания, слушанья теорий Филиппа как-то стерлись. Казалось, что все это — прошлое и то, что было не с ним. — Да… Но ты? — Джон посмотрел на Лестрейда. — Я не могу поверить, что тебя уволили. Ведь ты… Ведь ты же ничего… Это несправедливо! — Несправедливо, говоришь? — Грег снова почувствовал обиду, но это были какие-то стертые эмоции. Он заговорил тихо, даже устало. — Может и да. Да кто я, просто старый бывший коп, который получил по заслугам. Наконец. Хотя знаешь. Это паршиво. Лишиться всего в один момент. Всего, что я знал, любил. Работы… Всех знакомых, человека, с которым, я надеялся у нас что-то было, или могло быть, которого я любил… И… Я убил… Думал, что убил Шерлока собственными руками… И то, что все, кого я знал, от меня отвернулись… Это было справедливым. Казалось… Иуда. — Совсем нет… — Да ладно, — Грег сделал глоток, глядя на гладкую столешницу, — даже ты, Джон. Я не припомню, что ты желал со мной общаться. Ведь так? А навязываться… Джону хватило совести отвести взгляд. — Прости, Грег. Я, правда… Мне жаль. — Ай, — Лестрейд вздохнул. — Это все прошлое. Я рад, что ты зашел… Хоть и… так. — Я тоже, Грег. Прости меня, — Джон вздохнул, а потом спросил. — Ты сказал… Ты сказал, что потерял кого-то близкого? Ты… Ты любил… Шерлока? Мысли текли медленно, и Грег поднял взгляд, глядя на давнего друга. Что? — Шерлока? Я любил Шерлока, как сына, как друга… Любил. Нет… Не в том смысле. — Но ты сказал… — Я знаю, что я сказал! — с небывалой резкостью рыкнул Грег, опомнился, посылая Джону извиняющийся взгляд, беря эмоции снова под контроль, и добавил уже спокойно. — Я знаю, что я сказал. Нет, это… Это был не Шерлок. Просто… После этой истории все стало невозможным. — Если это кто-то с работы… Ты мог исправить, разве это ограничение? — Грег помолчал. Хотелось, сказать, рассказать… Поделиться хоть с кем-то тем, что копилось внутри вот уже два года, но сил открыть рот и сказать не было. Поэтому он просто сидел и смотрел на стол. Джон заговорил. — Да, наверное, это все-таки не мое дело. Но это… Это все слишком. Грег отпил из бокала, а потом плеснул себе еще. В двери, кто-то вошел: протяжно звякнул колокольчик, но после того, как Лестрейд рявкнул «Закрыто», выливая в этот окрик все, что накипело, стало полегче, а незваный посетитель тут же решил не идти в бар. Джон поерзал и вздохнул, доставая телефон. На задворках сознания зашевелилось, что если человек достает телефон, ему с вами неимоверно скучно. Но сил притворяться, вести диалог просто не было.  — Что ты будешь делать? — через какое-то время спросил Джон, собираясь, наконец, отправиться домой к невесте. — Что делать? — ответил Грег. — То же, что делал последние два года. Работать в баре. *** На следующий день Грег всеми силами пытался заставить себя поверить в то, что все, что произошло — совершенно его не касается. Но, когда после обеда к нему буквально ворвался Филипп со светящимися счастьем глазами, Лестрейд понял, что от этого не спрятаться, не уйти. Это — реальность. — Он пришел к нам в клуб, представляешь? Я был прав, Грег. Шерлок жив. Я был прав, — и Грегу, внезапно, захотелось кого-то ударить. Разбить, расквасить. Он осторожно поставил стеклянный шот на стойку и прижал подрагивающие руки к бокам. Стало обидно. Несмотря на то, что он себя успокаивал, что он говорил вчера Джону, но то, что Шерлок даже не навестил его… Это было очень обидно. Даже Филипп узнал обо всем раньше. Он вполуха слушал разговоры Андерсона, пьющего свой неизменный кофе, и пытался вернуть себе утраченное равновесие. Утешало только то, что посетителей было не слишком много. Он все успевал, несмотря на то, что в голове было пусто, а голову сжимало тисками от последствий вчерашней попойки — после ухода Джона он прикончил бутылку Уайт Хорс. И в то же время ему не оставалось времени на терзания, он был занят делом. Андерсон убежал спустя час, получив сообщение по мобильнику, а Грег расслаблено выдохнул. Может если притвориться, что ничего этого не было, все так и останется? Он просто бармен, в одном из многочисленных заведений Лондона. Каков шанс, что ему придется со всем этим столкнуться? Но разве можно самоустраниться от этого? К концу рабочего дня людей прибавилось, и Лестрейд с удовольствием погрузился в работу. Он разливал выпивку, протирал столы и пытался отвлечься на идущий по телевизору матч. Было уже около девяти, когда он ощутил направленный на себя взгляд и, окинув публику, заметил вихрастую макушку и столкнулся взглядом со знакомыми светлыми глазами. Он сглотнул, в горле почти моментально пересохло. Хотелось выгнать, сбежать, пропасть — но чтобы этого разговора не было. Но он понимал, от него не уйти. Его прошлое настигло его. Но он попытается всеми силами его оттянуть. Лестрейд подошел к столику — Что тебе принести? Я, если ты видишь, пока занят. — Воды, будет достаточно, — негромко сказал Шерлок. — И не беспокойся, я подожду. Грег сухо кивнул и, выполнив просьбу, занялся остальными клиентами. Но несмотря на то, что он сам изначально пытался избежать этого разговора, все внутри просто болело от нетерпения. К концу вечера, когда последний неуместный сейчас посетитель, наконец, покинул паб, Грег обнаружил, что его руки едва заметно подрагивают, а сердце колотится где-то в горле. Этот сценарий… внезапного возвращения он обдумывал не раз. Но одно дело — это его голова, и, совсем другое — реальность. Он подошел и медленно опустился напротив Шерлока, жадно вглядываясь в знакомое лицо. — Привет, — Грег абсолютно не знал, что сказать. Говорить о погоде, или спросить, что делал Шерлок это время… А имел ли он на это право? Он снова ощутил сомнение, в том, что это действительно происходит с ним. Шерлок, сидящий на стуле, внимательно смотрел на него, а потом, неожиданно, знакомо закатил глаза. — Скажи, это какая-то мода? Излишняя растительность на лице? Сначала Джон, потом… ты. Мне не нравится! И именно это, невероятным образом перевернуло все с ног на голову. Лестрейд какое-то время смотрел на воскресшего из мертвых друга, а потом захохотал. Он откинулся на спинку стула, хохоча громко, словно отпуская. Эти ужасные, кошмарные два года. — Ах ты сукин сын, — ласково протянул Грег, глядя на какого-то обиженного Шерлока, а потом не сдержался и вытянул руки, беря ладонь мужчины в свою. Под пальцами была теплая человеческая кожа. Это была реальность. Он живой. Он осторожно провел пальцами по костяшкам, а потом, словно испугавшись, отпустил руку, помня, насколько Шерлок не любит прикосновений. Но тот, казалось, никак на это не среагировал. — Конечно, ты обвел всех вокруг пальца. А, это, видимо, последствия встречи с Джоном? — он кивнул на налившийся на лице Холмса синяк. — Да, он воспринял это не очень хорошо. — А что ты хотел? — Грег вздохнул, поражаясь тому, насколько Шерлок, иногда, не может понять людей. — Он похоронил тебя. Он горевал два года, ведь его друг покончил с собой у него на глазах. А спустя два года, ты появляешься. Просто, как был. Совершенно не раскаиваясь, и говоришь, что-то про… усы? Так не делается, Шерлок. — Но так было надо… — Конечно, у вас Холмсов, всегда гениальные планы, — Грег скривился, воспоминание о Майкрофте неприятно охладило веселье. Ведь тот знал… И все же позволил… Что он сделал не так? Лестрейд поднялся, подошел к двери, поменял табличку на закрыто. Подойдя к бару, он плеснул себе в бокал виски, отпил и уже собрался идти обратно к Шерлоку, когда, видимо передумав, взял со стойки бутылку и вернулся вместе с нею. — Ну что? — вопрос Холмса, заставил Грега напрячься. — Что? — Ты так и будешь… — Что, буду? — Работать тут? — наконец, ответил Шерлок. — Да брось. Я знаю, чем для тебя была твоя работа. Ты никогда не хотел работать здесь… — Что? — Грег не мог поверить. Вот так вот? — Да брось. Ты можешь вернуться, Майкрофт все устроил… Упоминание старшего Холмса словно что-то прорвало. После того, как Грег узнал, что Шерлок выжил, он старался полностью игнорировать любые мысли о Майкрофте. Ведь допустить их значило понять, что его просто использовали, а потом просто отказались. Удобная игрушка… И Грег наконец ощутил, что шок, который он игнорировал, проходит и вся та боль, накопившаяся внутри, наконец, выходит наружу. — Ах, Майкрофт. Что? Пришел братик, и он решил возобновить все договоренности? Вернуть работу? Заставить постоянно отчитываться? Скажи, а регулярный секс это тоже будет включать, как и тогда? Или может он сразу регламентирует позы, в которых ему будет удобнее? А то вдруг, я не знаю. Я не смогу отплатить за такую щедрость? — Что? — Грегу, наверное, ни разу не доводилось видеть такого шокированного выражения на лице младшего Холмса. — Секс? — Секс, — Лестрейд не удержался от подколки. — Это то, чем занимаются взрослые дяди и тети, просто ради удовольствия. — Лестрейд, — Шерлок замотал головой. — Ты… У вас с Майкрофтом был секс? — Какое это имеет значение? — Лестрейд, ответь, пожалуйста на вопрос. Вы, что, с моим братом… — Да, хорошо. Да у нас был секс. Доволен? Секс и никаких обязательств. Где-то год мы так, иногда проводили время вместе. Просто секс. Да. Таких деталей хватит, или тебе надо сообщить по датам и про то, в каких позах мы этим занимались? — А потом? — Что — потом? —  Что было потом? — Потом, ты, если помнишь, покончил с собой. Имитировал. Подстроил… Ай, неважно. И — все. — Все? — Твой брат просто ушел. Ничего не объяснив, оборвал все контакты. А я лишился работы. Доволен? Это, видимо, был его гениальный план. Шерлок сидел, глядя на Лестрейда каким-то странным взглядом. Грег поморщился и сделал глоток прямо из бутылки, игнорируя бокал. Сил после этого короткого разговора не осталось. Он думал, что высказавшись, ему станет легче, но ничего подобного не произошло. Стало только больнее. Холмс вздохнул, а потом сцепил пальцы под подбородком, внимательно глядя на него. Бывший полицейский поморщился: быть предметом дедукции ему всегда не нравилось. — Что ты так на меня смотришь? — Думаю… — О чем? Как сбрить мне бороду? — Нет. Думаю о том, что нашел в тебе мой брат такого, что потребовало от него таких радикальных мер… — Скорее всего не нашел, — с грустным смешком ответил Лестрейд. — Нет, как раз-таки, нашел. Иначе никогда бы не отослал тебя, беспокоясь о твоей безопасности. — Ну конечно. — Грем, знаешь… — Грег, — Лестрейд поправил его устало. — Грег, да. Знаешь, почему я инсценировал свою смерть? — У вас, у Холмсов, всегда какие-то свои идеи. — Мориарти. Он сказал, либо я кончаю жизнь самоубийством, либо он убьет троих близких мне людей. Джона, миссис Хадсон и… тебя. — Что? — последнее прозвучало, словно громовой раскат, и Грег почувствовал, как быстро забилось сердце где-то в горле. Он потянулся дрожащей рукой обхватил бутылку и хлебнул виски. Горячая жидкость обожгла горло, видимо глоток получился слишком большим, и Лестрейд закашлялся. Наконец, прокашлявшись, он посмотрел на Шерлока. — Что? — Это было все спланировано, да. Но не просто потому, что нам так захотелось. — И что ты… два года… — Я разбирался с сетью Мориарти, разрушая ее. Планомерно… Три недели назад мы достали последнего снайпера. — Я… Это слишком. Я не знаю, что сказать… Спасибо, наверное, — Грег посмотрел на мужчину. — Я просто сделал то, что должен был сделать. И Майкрофт тогда тоже не хотел, чтобы ты был в зоне риска. Понимаешь? — И на всякий случай, поспособствовал моему увольнению? Чтобы я был в безопасности? У вас странные понятия об… — Веришь или нет, — перебил его Шерлок, — но мой брат, иногда, настоящий идиот. Он хотел отстраниться, забыть о том, что ты и кто ты. И он, он, забыл о смене руководства. Но он явно… испытывает к тебе сильные чувства. — Ты думаешь, что я поверю? Поверю в то, что, — Грег изобразил руками кавычки, — испытывая чувства, можно просто забыть, разорвать чью-то жизнь на жалкие ошметки и разбросать их по округе? Знаешь, я не знаю, что бы со мной было, если бы не старик, решивший продать мне этот паб. Возможно, меня бы уже не было. Поэтому, мне не нужны ваши с братом подачки. Что было два года назад, любовь, ошибка… Шерлок, мне до сих пор сложно поверить в то, что ты пошел на это ради меня… Но… Это теперь моя жизнь, понимаешь? Я не могу ее оставить… Грег опустил взгляд, ожидая обвинений, криков, приказов, но никак не ожидал того, что Холмс просто вздохнет. — Я тебя понимаю. Мне будет не хватать тебя в Ярде. С Диммоком, а в особенности с Питерсоном работать будет не так комфортно. Но… Я понимаю. Правда, — Шерлок поднялся. — Ты все равно, желанный гость на Бейкер-Стрит, Грег. И ты всегда был и остаешься моим… другом. И если ты все-таки передумаешь, ты сможешь вернуться на службу в Ярд. Но… Тебе решать, Лестрейд, — Шерлок кивнул, развернулся и пошел к выходу, но, внезапно, остановился. — И все-таки, побрейся. Выглядишь, как этот… Из списка ваших разыскиваемых преступников, — а затем, все-таки захлопнул за собой двери. Грег не сдержавшись, улыбнулся. Он невыносим. *** На следующее утро, Грег спустился вниз, непривычно ощущая, как воздух холодит гладко выбритую кожу на лице и тут же замер. Визиты не закончились. За барной стойкой, спиной ко входу, сидел Майкрофт Холмс, потягивая кофе и изучая что-то в своем смартфоне. Грег ощутил себя до ужаса уставшим и обессиленным. — Доброе утро, — сухо поприветствовал того Лестрейд. — Грег, — Майкрофт поднял на него взгляд и отложил телефон. — Нам, кажется, надо поговорить. — Да? — Лестрейд подошел к стойке и включил кофеварку, наливая себе кофе. — А я думаю, не надо. Спустя два года, поговорить не кажется мне уместным, мистер Холмс. — Грег, — Майкрофт вздохнул. — Ты же понимаешь, это были обстоятельства, против которых я не мог пойти… На кону была безопасность… — Да-да, Британии, мира, вселенной. Я знаю, — Грег отпил кофе и, вздохнув, поставил его на стойку, достал с полки новую бутылку виски и плеснул в чашку. — С утра? Не рано? — прокомментировал его действия Холмс. — Мое заведение, хочу и пью. Могу вообще не открыться сегодня, — раздраженно пробормотал Лестрейд. — Мне все равно, что там стояло на кону, но ты хотя бы мог прекратить это… адекватно. Тем более ты знал… Ай, какая уже разница. — Грегори… — Нет… Не надо. Не называй меня так, — Грег вздохнул. — Майкрофт, я не знаю, чего ты добиваешься от меня. Но правда… Не думай, что возвращение твоего брата может стереть все то, что произошло за эти два года. — Мне очень жаль… — Ни черта тебе не жаль, — Грег рявкнул, грохнув кулаком по столешнице. — Тебе жаль только то, что выкинул такую удобную игрушку. Что тебе снова нужен кто-то, кто будет добровольно шпионить за Шерлоком? И которого еще можно уложить в постель? — Нет, Грегори… — Так вот, напомню. Я в Ярде больше не работаю. Это — тот приз, который я получил за то, что пожалел твоего брата однажды. За то, что нарушил закон. И нет, — Грег мотнул головой, прерывая реплику мужчины, — не надо. Я ни разу не жалею. Все это я делал только ради него и того, чтобы эти подонки получили по заслугам. Быстрее найти убийцу — всегда ценно. Но не надо приходить, после того, как вернулся Шерлок, в поисках проверенного шпиона, потому что твой брат так плохо сходится с людьми. Не стоит. Я теперь простой бармен. — Плевать, — Грег вздрогнул от горячности, которая прозвучала в словах мужчины. — Плевать на Шерлока, плевать на все. Я два года, Грег, два года игнорировал то, что не давало мне покоя. Ты говоришь, что я тебя использовал… Я никогда не хотел делать этого. И никогда не делал этого. Моя вина только в том, что я испугался. За тебя. И расстаться… Это было вынужденное решение… Подвергнуть опасности тебя — было слишком. И когда Шерлок предложил это, он не знал про нас… — Брось. Не было никаких нас. Был перепихон по дружбе и ничего больше. — Этим это было для тебя? — голос Холмса прозвучал слишком сухо, и Грег вздрогнул, поднимая на него взгляд, а потом вздохнул. — Ты же знаешь, что нет… Это было… Майк. Чего ты хочешь? Чем бы это ни было два года назад, это было два года назад. С того времени много воды утекло. Много поменялось. Я — обычный бармен. Ты — почти правительство. У нас слишком мало общего. — Это не важно. — Брось, это всегда было… — Я люблю тебя. — …важно. Мы были… Что ты сказал? — Я люблю тебя. До сих пор. — Майкрофт… — И я хочу попробовать… Еще раз. — Майкрофт, это не получится. Прошло два года. Я… — Сколько у тебя было с того времени партнеров? — Ты же сам видишь… — Грег вздохнул. — Черт. Прошло два года, Майкрофт. Целых два года. Невозможно это взять просто и починить. — Но можно построить заново, — Майкрофт вздохнул. — Я понимаю, что я виноват. Я тебя предал, ты потерял работу из-за этого… Но, я бы хотел начать все с начала. По всем правилам. — Майкрофт, ты же понимаешь, что это… почти нереально. Между нами слишком много лежит. И я говорю не только о том, что не получил ничего, хотя делал для вас все. Взамен — просто потерял работу. — Я понимаю, — Холмс говорил осторожно. — Но я готов попытаться построить этот мост, Грегори, — он вытащил из портфеля папку и положил ее перед Лестрейдом. — То, что я должен был сделать давно. Восстановление тебя в Ярде. Ты можешь вернуться туда в любой момент. И нет, это не подачка. Это — только твое решение. И то, что я обязан был сделать. Я понимаю, что за два года многое изменилось. Но… Я готов побороться за твое прощение. — Странно, правда? — Грег хохотнул. — Но я не обижен на тебя… Но, я обычный бармен. Который продает выпивку и слушает разговоры отчаявшихся людей, — Лестрейд взял папку и кинул ее в ведро. — И им я и хочу остаться. — Бесплатный психотерапевт? — Почему бесплатный. Мне дают неплохие чаевые. — Тогда, мне нужен совет, — сказал Холмс, вытаскивая из кармана две пятидесятифунтовые купюры и засовывая их в банку для чаевых. — Как пригласить того, кто тебе нравится на свидание? — Что… Майкрофт. Ты же не отцепишься? — Я потерял слишком много времени. Так что, нет. — Ты зря тратишь время… — Я готов рискнуть своим временем, — Майкрофт поднялся. — Встретимся здесь, в пятницу. — Мой ответ — нет! Ты слышишь? *** И каждую пятницу Майкрофт всегда оказывался в полном людей пабе. Грегу, признаться, нравился этот подход, но он упорно говорил нет, в большинстве случаев чисто из принципа. Было интересно, сколько сможет выдержать этот человек. Лестрейд нанял больше персонала, нанял повара, который готовил замечательные закуски и, наконец, спустя полгода, вняв стенаниям начальства и Шерлока, оставил паб на своих заместителей и вернулся в Ярд. Шерлок и Диммок были счастливы. Но, каждую пятницу после работы Грег приходил в паб, где обязательно сидел Майкрофт. В конце-концов, спустя восемь месяцев, когда из-за очередного дела, детектив-инспектор был вынужден остаться в пятницу на работе вечером, Холмс-старший пришел к нему с кофе и, наконец, добился свидания.