***
Я забежала в класс как раз со звонком. Одноклассники, как ни в чём не бывало, сидели группами и что-то бурно обсуждали, на разные, интересующие их темы. Ни в одну из них я не вписывалась и, более того, не считала нужным заводить дружеские отношения с такими как они. Парни, которым еще с восьмого класса ударил в голову тестостерон, вели себя как озабоченные дегенераты, отпускающие плоские, пошлые шутки. Девочки, обычно, хихикают и отпускают в их сторону что-то подобное, а вот наша «элита» отличалась особым чувством юмора. Они всегда смотрят на людей свысока, наивно полагая, что лучше и круче, чем они сами, на свете быть не может. Частенько они устраивали публичные представления на всю школу, высмеивая того или иного ученика в актовом зале или в столовой. Выбирали жертву и разыгрывали её, всевозможно унижали, доводили до истерики, а потом несколько месяцев, как бы невзначай, напоминали об этом. Я не была изгоем, но и душой компании тоже. Скорее, я была где-то посередине: заучкой с кучей заскоков и ограничений. По сей день меня не трогают только потому, что я единственная, у кого можно списать, при этом не волнуясь, что я кому-то об этом скажу и даже не говоря элементарного «спасибо». Единственная, с кем я хорошо общаюсь в классе, это моя двоюродная сестра, с которой мы, по счастливой случайности, попали в один класс. Света была самой настоящей оторвой, но в моменты, когда мне нужна её поддержка, она может спокойно выслушать или помочь. Родители никогда не ограничивали Свету так же, как мои родители ограничивают меня, и, тем не менее, не смотря на все свои вредные привычки, она училась достаточно хорошо и умела отличать хороших людей от плохих. Иногда я ловлю себя на мысли, что хотела бы стать такой же, как она, но, при едином воспоминании об отце, эта мысль сразу же куда-то улетучивается, не оставляя после себя и следа. — Каролин, а ты чего опоздала? — слегка сонно спросила Светлана, подперев рукой подбородок и недовольно покосившись в сторону двери. — И где её опять носит? — пробубнила девушка, вновь переводя всё своё внимание на меня. — Погоди, а ты чего такая растрёпанная? Случилось что-то? — Это кошмар, — промямлила я, вытаскивая из сумки учебные принадлежности и раскладывая их на парте. Даже сейчас я не могу унять нервную дрожь, из-за которой у меня начали трястись руки. Произошедшее сегодня, без всякого сомнения, останется тёмным пятном в моей памяти, которое я, вероятнее всего, стереть не смогу. — Чёрт возьми! Каролин, не ходи вокруг да около, рассказывай, — требовала Светлана, всё ближе и ближе подаваясь вперёд. По её загоревшимся голубым глазам, можно было определить, что моя история ей не безразлична и она хочет услышать её поскорее. Кажется, вся сонливость с её лица мигом испарилась. Я уже хотела открыть рот, чтобы поведать подруге свою утреннюю историю во всех красках и мельчайших подробностях, как в класс зашла Татьяна Валентиновна, в сопровождении красивого молодого человека. — Здравствуйте, одиннадцатый «Б», — учтиво начала учительница, в то время как мужчина, который встал рядом с ней, изучающим взглядом всматривался в лицо каждого ученика и будто бы отмечал про себя все его достоинства и недостатки. Казалось, что ему хватало всего лишь взглянуть на человека и он мог узнать о нём всё, но ведь такого же не бывает. Я так засмотрелась на него, что когда он остановился глазами на мне и наши взгляды встретились, мне ничего больше не оставалось, кроме как опустить взгляд вниз и сделать вид, что я подробно изучаю какую-то задачу. И, хотя я больше не смотрю на него, но, однако, всё ещё чувствую этот пытливый взгляд на себе, от которого, казалось бы, невозможно укрыться. Обычно, когда девушки чувствуют на себе взгляд симпатичного мужчины, они стараются показать себя во всей красоте и изяществе. Кажется, на меня это не распространяется, потому что, вместо того, чтобы улыбнуться или поправить волосы, я взяла в руки учебник и закрыла им половину своего лица. Наверное, сейчас он подумал, что я ещё совсем ребёнок. Как глупо. — Сегодня, к сожалению, наступил такой день, когда мне нужно покидать школу и уходить на пенсию, — неторопливо продолжила Татьяна Валентиновна, грустно вздыхая после каждого сказанного ей слова. На самом деле, я не понимаю, почему она так внезапно подобрела и даже сделала вид, что ей тяжело с нами расставаться. Она ненавидела нас с самого пятого класса и не теряла попытки лишний раз нас в этом убедить. — Ез! — еле слышно пискнула Света, сжав кулаки и чуть ли не дёргаясь в конвульсиях от радости. Да, она ни раз говорила мне, что ждёт, когда же эта «старая грымза» уйдёт на пенсию. — Каролинка, этот день всё-таки настал! — вид у подруги был такой, будто она сейчас сорвётся с места и начнёт танцевать, несмотря ни на что. - Я буду жить спокойно до конца одиннадцатого класса, - кстати, её можно было понять. С пятого по седьмой класс Свете не особо давалась математика, а когда началась геометрия, она совсем скатилась. Естественно, Татьяна Валентиновна постоянно напоминала ей об этом и «тонко» намекала, что тройка - это грань её возможностей. Два часа наших ежедневных мучений сделали своё дело, и Света вышла на твёрдую четвёрку. — Радуйся, только потише, — шепнула я, стараясь не привлекать к нашей предпоследней парте внимание. Татьяна Валентиновна продолжала что-то говорить, но, кажется, что её уже никто не слушал. Гораздо интереснее было разглядывать мужчину, который стоял рядом и терпеливо ждал, когда женщина окончит свою «отступительную» речь. -… Мне было очень приятно работать с вами, но пришло время расстаться. — А-а-а, — протянула Света, изображая гримасу полного изнеможения. — Ну, скоро она закончит свою речь толкать? — возмутилась девушка, недовольно посматривая то на учительницу, то на время, которое высвечивалось на дисплее телефона. — И теперь у вас будет новый учитель, — Татьяна Валентиновна печально вздохнула и повернулась к мужчине, который время от времени, продолжал задерживать свой взгляд на мне. И чем же, интересно, я смогла привлечь его внимание? Может у меня что-то на лице? — Света, — шёпотом позвала я, воспользовавшись моментом, когда он перевёл свой взгляд на наручные часы, чем привлекла внимание подруги на себя. — У меня что-то на лице? — спросила я, повернувшись корпусом к девушке и пару раз слегка повернула голову в разные стороны, чтобы она могла полноценно оценить мой внешний вид. — Да нет, с чего ты взяла? — осмотрев меня с головы до ног, поинтересовалась Светлана, вопросительно вскинув брови. На этот вопрос я решила ответить монотонным «Да, так», но ведь не говорить же ей, что я не хочу выглядеть в глазах этого мужчины какой-то малолетней глупышкой, которая не может уследить за своим лицом. — И вот сегодня я передаю вас в руки прекрасного преподавателя. Дмитрий Викторович, удачи вам, — искренне пожелала Татьяна Валентиновна, оценив всю плачевность ситуации для нового учителя. Женщина взяла с учительского стола свою сумку и, напоследок осмотрев класс ещё раз, вышла за дверь, оставляя одноклассников в культурном шоке. Не знаю: то ли они рады были настолько, что и звука издать не могли, то ли, действительно, были слегка удивлены таким «удачным» для них поворотом событий. Думаю, что особенно рада этой ситуации — женская половина нашего класса. Учить математику с новым молодым преподавателем — вдвойне приятно (даже не смотря на то, что это математика). — Итак, меня зовут Левицкий Дмитрий Викторович. В течение этого учебного года, я буду вашим учителем математики, — монотонно проговорил мужчина, облокотившись бедром о край стола и скрестив руки на груди. И, хотя вид у него был вовсе не устрашающий, говорил он серьёзно и, более того, строго. Его красивый, с лёгкой хрипотцой, голос, заставлял меня стыдиться собственных мыслей… Мыслей, о чём-то далёком и, кажется, несбыточном. — Дмитрий Викторович, — выкрикнула Ирочка, вскинув руку вверх. Стройная рыжеволосая девушка, входившая в состав школьной «элиты». Девушка слегка склонила голову набок и как-то загадочно улыбнулась. — А вы женаты? — протянула Ирочка, а другие представительницы класса «бесхребетные» захихикали. Я шумно выдохнула и, как позже выяснилось, это не укрылось от глаз нового преподавателя. — Фамилия? — безразлично спросил мужчина, а на его лице не дрогнул и единый мускул. Кажется, что ему абсолютно безразличны эти посторонние вопросы о личной жизни. — Кузнецова, — ответила Ирочка, совершенно не смущаясь данной ситуации. — Значит так, Кузнецова, и не только Кузнецова, я говорю это для всех, чтобы такого на моих уроках больше не повторялось. На вопросы о личной жизни я отвечать не собираюсь и, более того, не считаю это нужным, так что, если хотите что-то спросить, то задавайте вопросы относящиеся только к моему предмету, — его зелёные глаза с таким леденящим холодом смотрели на Ирочку, что, кажется, даже ей и её стойкому характеру, стало не по себе. Мысленно я ликовала. Ещё никому не удавалось поставить её на место в то время как он сделал это с первой попытки. Публичное выступление мужчины сработало, чтобы усмирить класс и остановить поток вырывавшихся наружу вопросов. Дальше продолжался обычный урок. Учитель, познакомившись с классом, объяснял новую тему, а я старательно записывала все определения, который он давал, после чего выделяла их цветным маркером. — На этом всё, можете идти, — после того, как прозвенел звонок, одноклассники начали лениво выходить из класса и перемещаться в класс биологии, где нам сегодня предстояло писать самостоятельную. — Аверина, — позвал учитель. Услышав свою фамилию, я слегка вздрогнула и обернулась. Света уже вышла из класса, поэтому ждала в коридоре, нетерпеливо притоптывая ногой. — Зайди ко мне после уроков. — Хорошо, — смиренно ответила я, вновь разворачиваясь и покидая класс последней. Скорее всего он хочет поговорить о каких-то дополнительных заданиях, потому что я выхожу на золотую медаль, поэтому ничего необычного в этом я не видела. — Ну, чего ты так долго? — недовольно пробубнила Света, неторопливо перешагивая ступеньки лестницы, ведущей на третий этаж к кабинету биологии. — Дмитрий Викторович просил зайти после уроков. — Зачем? Похвалить за отличную учёбу? — Светлана весело хихикнула и подхватила меня под руку. — Слушай, по-братски, дашь биологию списать? — спросила блондинка, включая режим кота из «Шрэка» и складывая руки в умоляющем жесте. — Опять вчера не учила? — я остановилась, выдрала свою руку из её сильной хватки и недовольно вскинула брови. Снова мне придётся делать два варианта. Хотя, пора мне уже к этому привыкнуть. — Почему ты и на этот раз не готовилась? — На это была причина, — девушка подняла вверх указательный палец и гордо вздёрнула подбородок. — Какая? Бабушку через дорогу переводила? — хмыкнула я. — А как ты угадала? — Света на секунду сделала удивлённое лицо, после чего рассмеялась и, закинув руку мне на плечо, потащила к классу.***
Шесть уроков пролетели незаметно, но, тем не менее, на часах было уже 14:10. Прозвенел звонок с урока, оповещая учеников о том, что на сегодня они могут быть свободны. Я быстро убрала учебники в сумку и, договорившись о том, чтобы Света подождала меня внизу, направилась прямиком в двести первый кабинет. — Можно? — я заглянула в приоткрытую дверь и, получив утвердительный ответ, вошла в класс. Дмитрий Викторович с нескрываемым интересом разглядывал оценки моего класса и отмечал про себя тех, кому нужна серьёзная подготовка, для сдачи экзаменов. — Присаживайся, — мужчина указал на место за первой партой, которая находилась впритык к учительскому столу. Я села напротив учителя, опустив сумку на соседний стул. Учитель с минуту помолчал, видимо, подбирая подходящие слова. — Представь себе такую ситуацию, — задумчиво проговорил мужчина, подавшись корпусом вперёд и скрепив руки в замок на столе. — Допустим, что один человек поставил в неловкую ситуацию другого и этому самому «другому», пришлось очень несладко. Как ты думаешь, что ему нужно сделать? — что? Он сейчас о чём? Как это относится к школьной программе и обучению в целом? Один человек сделал плохо другому? Это ребус? Я начала судорожно копаться в накопленных за всю мою жизнь правилах, но так и не смогла найти нужное объяснение. Странный вопрос. Реальная математика? Нет, там такого нет. — Ну, понять и простить, — решила пошутить я, потому что, это один из допустимых вариантов, который пришёл мне в голову. К сожалению, до большего я додуматься не смогла и лучше бы я в тот момент вообще молчала. Дмитрий Викторович как-то загадочно усмехнулся, глядя при этом именно мне в глаза. Его пытливый взгляд, заставляет меня краснеть и отводить взгляд, но я всё-равно чувствую что-то прожигающее и нет смысла прятаться. Он медленно поднимается со своего места и, в тихом классе, звук отодвигаемого стула отскакивает от стен, начиная давить на меня неминуемым напряжением. Мужчина приблизился ко мне и упёрся руками в столешницы двух парт, чтобы отрезать мне путь к выходу с одной стороны, после чего наклонился очень близко к уху. Я сидела как прикованная, не в силах даже пальцами пошевелить. Почему-то мне кажется, что ничего хорошего он не скажет. И как же в тот момент я была права. — А про сегодняшний случай в автобусе ты тоже так скажешь? — зрачки в миг расширились, губы приоткрылись, а низ живота неприятно стянуло. Я буквально подскочила с места, отпрыгивая от учителя, который стоял и, как ни в чём не бывало, ухмылялся. Его эта ситуация забавляет? Боже, я возбудила в автобусе своего учителя! Какой же позор. И за что мне досталась такая «чудесная» особенность, быть в ненужном месте, в ненужное время. — Мне нужно идти, — выпалила я, хватая сумку и, почти бегом, направилась к выходу из класса. — Эй, Каролина, — позвал учитель, заставляя меня замереть на месте и нервно сглотнуть. Что ещё? Я уже сейчас готова сорваться с места и побежать домой, лишь бы больше с ним не встречаться и не вспоминать про эту ситуацию. Отец убьёт меня, если узнает. — Будь аккуратнее в автобусах! — щёки в миг залились краской, а тело будто окаменело, но желание поскорее уйти отсюда, было куда больше. Я выскочила из класса, как чёрт из табакерки и понеслась вниз, чтобы поскорее покинуть здание, ненавистной мне все одиннадцать лет, школы. Последнее, что я услышала, это смешок, который бросил в мою сторону Дмитрий Викторович. Я не знаю, как теперь вообще буду смотреть ему в глаза, как буду сидеть на его уроках, зная, что возбудила его самым ужасным способом, хоть и случайным. Одно я знаю точно, мне не нужны его приколы и двусмысленные фразы, я не позволю, чтобы он так со мной обращался.