Играя в любовь

      Мое пробуждение начинается с досаждающих рук и ног. Ко мне плотно прижимается мало известное женское тело. После бурной ночи, плавно перетекшей в не менее активное раннее утро, я едва открываю глаза и тут же закрываю. Дневной свет бьет по глазам. Не обращая внимания на тесные объятья девушки, поднимаюсь на локтях и скидываю с себя ее руки. Ненавижу чужие женские руки на своем теле, если только мы не занимаемся сексом. Девушка рядом недовольно ерзает и приоткрывает глаза.       — Ты куда? — бормочет она и сильнее сжимает меня ногой.       — Поднимайся, сеанс ночной философии закончен, — охрипшим после сна голосом сообщаю ей и отдираю от себя ее ногу.       — М-м… ты меня выгоняешь? — неуместно хихикнув, спрашивает блондинка и приподнимается с постели, придерживая простыню на груди. — Что-то вроде «Помотросил и бросил»?       — Или тест-драйв, — насмешливо соглашаюсь я и поднимаюсь кровати. — Давай, выметайся.       — А завтрак? — кокетливо улыбаясь, предлагает девушка и отпускает простыню.       Я невольно усмехаюсь, наблюдая, как ткань соскальзывает с ее груди. Заманчивое предложение, если учитывать, как хорошо она трахается, но мне нужно на работу. Возможно, возьму ее номер и подумаю о свободных отношениях.       — Я не голоден, сейчас, — продолжая рассматривать девушку, отказываюсь от ее предложения. — Собирайся, у тебя есть полчаса.       Она недовольно поджимает губы и укладывается обратно в постель. Надо же, какая вредная! В упрямстве с ней может посоревноваться только Огнева, но я сильно сомневаюсь, что при лучшем стечении обстоятельств мог бы застать ее в своей постели. Рассуждая о своих шансах встретиться с этой прекрасной Афродитой, направляюсь на кухню за бутылкой воды. Когда вижу у бара отца, не удивляюсь: он частенько появляется в моем доме, если я гуляю ночь напролет.       — Здорово, — говорю ему и прохожу к холодильнику.       Отец кивает и следит за моими передвижениями.       — Его там нет, — когда я осматриваю холодильник, сообщает он, имея ввиду пиво.       — Всегда заботливый родитель, а? — насмешливо комментирую я и вынимаю бутылку воды. — Я ночью не пил, похмеляться не надо.       — Однако, выглядишь ты помято. Бессонница? — замечает отец и брезгливо морщится.       — Она самая, — подтверждаю я и довольно усмехаюсь. — Эта блондинка. В постели огонь, что хочешь вытворяй!.., но имени не помню, то ли Алина, то ли Ксюша…       — Не интересуюсь, — становясь все мрачнее, обрывает меня родитель. — Ты не задумывался над тем, что стоит поумерить пыл? Сколько у тебя их уже было за этот год? Двадцать? Сорок? Заканчивай, займись карьерой, семьей.       — Слишком скучно и предсказуемо, — теперь морщусь я, представив на мгновение себя в этом штиле. — Ну да ладно, у каждого свои предпочтения. Есть что-нибудь новое на работе?       — Мало. Только мелкие изменения, которые вряд ли тебя заинтересуют, — отвечает отец с скептицизмом. — Рабочих часов изменения не коснулись, поторапливайся. Я зайду к тебе после обеденного перерыва. Надеюсь, ты будешь на месте в это время.       — У меня есть выбор? — весело фыркнув, интересуюсь я.       Отец неодобрительно качает головой, недовольный моей беспечностью. Словно это изменит отношение к жизни. Отвлекая внимание от раздраженного родителя, на кухню проходит блондинка. Заметив, что я не один, девушка смущенно прикрывает грудь руками и проходит к холодильнику. Она явно хотела произвести на меня впечатление полуобнаженным дефиле. Отец снова мрачнеет, недовольный очередной девушкой в моем доме. Я не обращаю внимания, рассматривая стройную фигуру ночной спутницы. Неплохая девочка, кокетливая и открытая, но сексуальных вредных блондинок мне пока хватает.       — Собирайся на работу, гуляка. В два часа я буду у тебя, — отвлекая меня от блондинки, строго сообщает отец.       — Как скажешь, — пожав плечами, легко соглашаюсь я и вновь отвлекаюсь на девушку.       Понимая, что добиваться от меня чего-то «благоприятного» бессмысленно, отец скрывается в коридоре. Мрачный и недовольный мной — таким его я вижу последние пару лет… потерплю еще несколько.       — У тебя ничего нет, — с упреком сообщает блондинка, закончив осмотр холодильника.       — Я зам генерального директора, а не повар, — с насмешкой откликаюсь я и подхожу к девушке. — Если хочешь, приготовь что-нибудь.       — Лучше приму душ. Куда мне пройти? — улыбнувшись, заявляет она и с вызовом смотрит на меня, словно догадавшись, какое поведение девушек мне нравится.       — В коридор, дверь направо, — спокойно подсказываю ей, но не могу сдержать нахальной усмешки.       Девушка кивает и резко разворачивается. Я задумчиво смотрю ей в след, размышляя, стоит ли предлагать ей свободные отношения. Признаться, Резникова меня порядком достала своими истериками и требованиями, но она прекрасная любовница и, кажется, совсем без гордости. Может, стоит ее заменить на эту девчонку? Я рассуждаю об этом, пока принимаю душ и умываюсь. Сомнения держат меня на месте, и я не могу принять решение, хотя все достаточно просто. Отношения, завязанные на сексе для меня не в новинку и раньше у меня не возникало серьезных дилемм. Но сейчас я полон сомнений. Может, дело в Огневой? Да, она серьезно сбила меня, однако именно ее я вижу в качестве девушки для новых «отношений».       Я смотрю на свое задумчивое отражение в зеркале и хмурюсь еще больше. Возможно, она совсем не та, какой представляется в моих фантазиях. И проблема в том, что это мало отталкивает. Если она правда не опытна, я могу это исправить, подстроив ее полностью под свои нужды; если она сильно вспыльчива, я могу поправить ее характер; если она будет устраивать сцены, я могу использовать для ее усмирения легкие наказания. Я могу и хочу работать над ней, делать ее такой, какой мне нужно. Догадываюсь, поставленное мной условие тоже может меня не удержать. Не пройдет и пары дней, как я вновь примчусь под подъезд Огневой и займу свой пост стороннего наблюдателя. Да, это похоже на манию преследования и паранойю…       Выходя из ванной, обнаруживаю ночную спутницу у зеркала. Она больше не кудрявая и уже одета. Я прохожу мимо неё к шкафу, вновь задаваясь вопросом, как ее зовут. Возможно, ее имя мне еще пригодится. Девушка заинтересованно следит за мной и слегка прикусывает губу. Милочка, мы не в зоопарке, хватит так на меня смотреть! Собираюсь ее одернуть, но она начинает разговор первой.       — Я готова и уже ухожу, — сообщает мне, но уходить не спешит.       — Хорошо. Я вызвал тебе такси, автомобиль ждет тебя. — ясно давая ей понять, что наше мимолетное и крайне приятное знакомство закончено, говорю я, но в последний момент передумываю. — Было бы неплохо, если бы ты оставила номер телефона.       — Оу, я прошла «тест-драйв», какая честь! — шутливо откликается блондинка. — Ладно, оставлю. Если что, меня зовут Оксана… я напишу имя под номером.       — Разумная идея, — замечаю я и оглядываю девушку. По сравнению с несколькими минутами назад, она выглядит радостнее. — Кстати, кудри тебе больше идут.       — Учту при следующей встрече, — кокетливо подмигнув, произносит блондинка и направляется к двери, напоследок окинув меня восхищенным взглядом.       Двадцать минут и я в офисе, в шумной коробке с кучей безликих работников, из массы которых мне удалось быстро выбиться. Сверяясь с временем на наручных часах, рассеянно киваю на приветствие очередного малоизвестного человека и спешу уединиться в своем кабинете. Отцовская империя занимает два этажа, и мне повезло оказаться отдельно от строгого присмотра родителя. У кабинета меня с улыбкой встречает Вика, всем своим видом излучая профессионализм и услужливость.       — Добрый день! — бодро здоровается она. — Эспрессо?       — Да, пожалуйста, — довольный ее осведомленностью в моих вкусах, соглашаюсь я и, подумав, добавляю: — И энергетик.       — Но… — обеспокоенно начинает Вика.       — Я очень хочу спать и вряд ли продержусь до конца рабочего дня, — прерывая ее возражения, замечаю я и показательно морщусь.       — Ладно. Я принесу Вам что-нибудь перекусить, — не без труда соглашается девушка и слабо улыбается. — Что-нибудь еще?       — Мне нужно спокойствие до шести вечера. Никого не впускай, — распоряжаюсь я, не желая видеть никого, включая отца, друзей и Резникову.       — И… — начинает Вика, и я догадываюсь, что она хочет спросить про отца.       — И его тоже, — подтверждаю я и открываю дверь кабинета.       — Но… — смущенно и непонимающе хочет воспротивиться девушка.       — Мне плевать, что он мой отец и начальник, — говорю, не особо задумываясь, что будет с бедной секретаршей и мной, если отец решит наведаться ко мне.       От жизнерадостности Вики не остается и следа. Однако она кивает и выходит из-за ресепшена, спеша в направлении кухни. Не секретарь, а находка! Довольный исполнительностью сотрудницы, скрываюсь в кабинете. При виде кипы бумаг на полированной столешнице настроение падает ниже плинтуса. Лучше бы остался в постели с блондинкой. Настраиваясь на долгий рабочий день, бросаю портфель на диван и прохожу за стол, снимая пиджак и закатывая рукава рубашки.       Вика заходит в кабинет, когда я с головой закапываюсь в документы. Теперь мой мир — бумаги для подписи и проверки перед передачей гендиректору, новые проекты и одобрение уже разработанных. Я с трудом отвлекаюсь от очередного листа и расслабленно откидываюсь на спинку кресла, ероша волосы от путаницы в голове. Вика ставит поднос с перекусом на край стола, умудрившись не зацепить разбросанные бумаги.       — Христофор Игоревич просил Вас зайти лично после перерыва. Сказать ему, когда Вы подойдете или отменить встречу? — деловым тоном сообщает секретарь и вопросительно смотрит на меня. — И еще у Вас на сегодня назначена встреча с Радковским.       — Я зайду. Насколько встреча?       — На пять. Он… э-э, просил Вас подумать над обновлением.       Я невольно усмехаюсь и киваю. Федор Алексеевич Радковский — мой пока первый дорогой клиент, с которым наша компания сотрудничает несколько лет. Таким людям нельзя отказывать. Сегодня мне точно предстоит повоевать. Видя мое благодушие, Вика заметно расслабляется. Ей явно не по душе мое мрачное настроение. Я благодарю ее за завтрак и беру чашку кофе, временно отвлекаясь от работы.       Мой покой прерывает шум за дверью. Я уже собираюсь подняться с кресла, чтобы узнать, что случилось, как в кабинет влетает Броннер на пару с Лазаревым и Бронниковым. Маар громко отмахивается от Вики, негодующе провожающей моих друзей взглядом. Дверь за ними закрывается с грохотом, заставляя меня поморщиться.       — Вот же фурия! Представляешь, не хотела меня впускать! Не простила мне ту интрижку… подумаешь, переспали!.. я ничего не обещал ей! — возмущается Маар, усаживаясь напротив меня.       — Ты затащил ее в постель? — с сомнением переспрашиваю я, не представляя, как серьезная Виктория могла польститься на такого оборванца, как он.       — Как будто ты с ней не спал, — откликается Броннер и весело усмехается. — Главное правило серьезной шишки всея корпорации — возлюбить ближнего своего.       — Интрижки на рабочем месте не моя фишка, — обрываю его, напоминая про свое «главное правило».       — Триада «не», — напоминает ему Ник и обменивается со мной усмешками. — Не сотрудница, не девственница, не проститутка. Очень просто. Хотя, порой ты играешь против правил… с Резниковой, например.       — Или милашкой Галочкой из моего отдела. Помнишь ее? — иронично глядя на меня, напоминает Маар.       — Такая кудрявая блондинка с карими глазами? Еще как помню, месяц, кажется, встречались… — быстро вспоминаю я одну из немногих, с кем у меня были свободные отношения.       — Я недавно узнал, что она беременная, — заявляет Броннер и хитро смотрит на меня.       — Мы расстались больше года назад, — хмуро замечаю я, неодобрительно глядя на друга. В последнее время он начал меня раздражать.       — Что на границах происходит? Как Огнева поживает? — переводит тему Данила, веселясь от одной мысли, что я несколько вечеров торчал у подъезда малышки Василисы. Зря я сдался и рассказал друзьям об этом. — Надеюсь, тебе не надо объяснять, как это выглядит со стороны. Ты какой день торчишь у ее дома, как повернутый, следишь за тем, с кем она встречается у подъезда и кто ее провожает, наблюдаешь, как она отправляется куда-то… Это диагноз, брат. Лечись текилой и парочкой горячих девиц.       — Уже вылечился, — вспоминая сегодняшнюю ночь, признаюсь я и невольно усмехаюсь. — Она блондинка, хороша собой и легка в общении. Неплохая девчонка… слегка капризная, но это ерунда… с ней классно трахаться…       — Не сомневаюсь, — с легкой насмешкой фыркает Ник, переглядываясь с Данилой, — особенно, после заскока с Огневой.       — Да, Огнева… мы встретились вчера, — хмурясь при упоминании о ней, начинаю я и качаю головой, отгоняя дурные мысли. — С ней все… непросто. Вроде наглая уверенная девчонка, а порой так смущалась… неважно. Я дал ей свой номер. Если позвонит до понедельника, буду думать, что с ней делать; если нет, пусть идет к черту.       Мне вспоминается Василиса, очень ярко… ее танцы босиком, плавные движения гибкого тела в полумраке, полная отдача на танцполе… Я сам не замечаю, как начинаю рассказывать о нашей встрече. О том, как она дерзко и смело отвечала на мои попытки подойти к ней поближе, как беззаботно танцевала, как робко отвечала на мои поцелуи… Боже, я совсем не знаю, что мне делать с ней. Она невероятная! Такая манящая и сексуальная, полная загадка даже тогда, когда я думаю, что вижу ее насквозь…       — Ты ею восхищаешься, — когда я заканчиваю свою через чур пламенную речь, замечает Ник и весело переглядывается с Данилой. — После первой «встречи» прошла неделя, но ты еще бредишь этой девчонкой. А если к этому прибавить тайные наблюдения и явное желание новой встречи… Ты запал на нее, Фэш.       — Ни на кого я не западал, просто… она нужна мне. Я чувствую, что это именно та девушка, которая мне нужна… в плане секса, — Я без сомнений опровергаю предположение друга, кривясь лишь от одной мысли, что отношения с кем бы то ни было могут зайти куда дальше постели.       — Тогда отъебись от бедной девочки, — фыркает Данила и с сомнением смотрит на меня. — Вокруг куча других девушек, куда более опытных и предсказуемых, к тому же еще не тронутых тобой.       — А Василиса вряд ли поддастся тебе. Она убежала от тебя дважды, не хотела общаться, дала явный отпор. Не сомневаюсь, она в курсе твоих пристрастий и не желает иметь с тобой дела. Переключись на другую, не мучай ни ее, ни себя. — поддерживает Бронникова Маар, с не меньшим пылом говоря об Огневой.       — Вот кто точно запал на нее, так это ты. Тоже хочешь ее трахнуть? Или планируешь долгие ванильные отношения? — откликаюсь я и скептически гляжу на друга, еще с нашей поездки домой поняв, что она его зацепила. — Она упомянула тебя вчера, но успела забыть про твое существование. Ты вряд ли интересуешь ее, как и твои благородные намерения.       — Ее не интересуешь ты и твои намерения. Василиса чистая неискушенная девушка, к которой ты не имеешь права приближаться, — помрачнев, сердито цедит Броннер и сверкает на меня предупреждающим взглядом.       — Ты не интересуешь ее: я видел, как она отказала тебе, — насмешливо замечаю я, припомнив тот вечер, когда Огнева на моих глазах прощалась у подъезда с моим другом.       — Рулетку принести? — не дав Броннеру высказаться, вклинивается Ник и хмуро глядит на нас. — Хватит петушиться, нашли причину! Как будто других девушек вокруг нет.       — Вот именно. Может, она вообще занята, а вы, как два дурака, скубаетесь из-за нее. Как две бабы, ей-богу! — соглашается Данила и фыркает, выражая неодобрение. — Вот увидите, она или другого найдет, или с прежним останется, а вы рассоритесь. К черту ее!       Броннер вдруг подскакивает с места, бросает на Данилу и Ника хмурый взгляд и стремительно уходит, смерив меня угрожающим взором. Не сдержавшись, закатываю глаза. Долго он так будет ее добиваться. Друзья провожают Броннера удивленными взглядами и едва ли не одновременно оборачиваются ко мне.       — Чего это с ним? — осведомляется Данила и непонимающе чешет затылок. — Где это видано, что наш спокойный весельчак Маар так вспыльчиво реагировал на дружеские советы!       — Стрела Купидона в штаны залетела, — насмешливо предполагаю я.       — Одному ли ему, — неодобрительно хмыкает Ник. — Вы оба будете дураками, если сцепитесь за Огневу. Уступи ему ее, пусть ходят на свидания и делят горе и радости. Знаю, это не в твоих правилах, но…       — Не в моих. Или она сдается мне, или дает четкий отказ, третьего варианта у нее нет и не будет. — твердо произношу я, прямым текстом сообщая друзьям, что разговор на эту тему закрыт.       Оба неодобрительно хмурятся, покидая мой кабинет. Я не обращаю внимания на недовольство друзей, но мое настроение становится мрачным. И всему причина — Огнева. Может, действительно отступить? Нет, она будет моей так или иначе. Плевать, сколько времени и сил я потрачу на нее, мне нужна она… покорная и готовая ради меня на многие жертвы. Я хочу видеть ее в своей постели, на коленях, перекинутую через диван, даже на этом столе…

Конец POV Фэш POV Василиса

      В наказание за глупость с Драгоцием устраиваю себе раннюю пробежку и активную разминку. После отпускных послаблений мышцы побаливают. Я игнорирую неприятные ощущения и собираюсь в душ. Тихий писк нетбука прерывает сборы. Бросив собранные вещи на постель, беру нетбук и усаживаюсь на кровать. На экране высвечивается видеозвонок от Дианы. Собираясь с духом, выдыхаю и принимаю звонок. Передо мной тут же появляется улыбающееся лицо Захарры.       — И ты не спишь! Одна Фрезер спит, как медведь в январе! — вместо приветствия восклицает подруга и состраивает недовольную рожицу. — И ты бы видела, что этот косолапый с собой сделал! Фрезер, в студию!       — Ничего такого я с собой не сделала, просто… кончики подровняла, — раздается тихий голос Дианы и она сама появляется по ту сторону экрана. — Как тебе моя новая прическа?       Мой ответ красноречив до безумия — изумленное молчание и недоуменное хлопанье глазами. Сколько себя, и ее, помню, Диана была с длинными волосами. А теперь подруга взволнованно поправляет пряди аккуратной стрижки пикси. Несмотря на кардинальные изменения, ей идет смена имиджа. Она выглядит более изящной и в тоже время небрежной. Я перевожу взгляд на Захарру, желая по виду подруги узнать ее отношение к «новой» Диане, и невольно прыскаю от смеха. Драгоций глядит на Фрезер так, словно она убила ее семью, и недовольно крутит губами.       — Что? Неужели плохо? — приняв мой смех на свой счет, с волнением спрашивает Диана и тоже глядит на Драгоций, тут же улыбаясь. — Боже!.. у тебя такое лицо!..       — Посмотрим какое у тебя будет, когда я в блондинку покрашусь, — ворчит Захарра и напыживается еще сильнее. — А пока я в здравом уме и трезвой памяти, хочу услышать о ночных похождениях нашей младшей сестры. Колись, Василиса!       Диана сразу выпрямляется и уставляется на меня прокурорским взглядом, Драгоций для большей убедительности надевает солнцезащитные очки. Я вновь перевожу дыхание и принимаюсь рассказывать про насыщенную ночь, заранее сообщив Диане, что немножечко обманула ее. Вспоминать детали встречи с Драгоцием мне больше неприятно, чем обидно: я успела наплакаться из-за него за ночь. Сейчас я хочу знать лишь его мотивы, расшифровку таинственных слов… и некоторых действий. Но по мере продвижения моего рассказа обе подруги становятся серьезнее и вдвоем глядят на меня осуждающими взглядами.       — …Не понимаю, как это может быть в одном человеке? Он наглый, но без видимых проблем отпустил меня… страстный и в то же время мягкий, загадочный… — со вздохом произношу я и опускаю голову на кровать от неразберихи в голове. — Он сказал, что ему нравится моя дерзость… Мне казалось, что он был искренним со мной, что я его интересовала не только как очередная цель в списке… Я запуталась в его поступках и словах, уже не знаю, что правда, а что ложь…       — Я ничего не могу сказать про него. Мы с ним, слава богу, давно не общались, — откликается Захарра, слышно хрумкая кукурузными хлопьями. — Но наглым и мягким он был и при мне, а еще ненавидел ложь и фальшь. В этом мы с ним похожи… да и в многом другом…       — А по-моему, в мотивах Драгоция все ясно. Мужчины вообще более легки в психологическом плане. — со знанием начинает Диана. — Ты действительно была его целью, Василиса. Я не сомневаюсь в этом, и в том, что ты продолжаешь ей быть. Есть мужчины, которым нравятся покладистые женщины, есть те, кто без ума от независимых. Ты не подпускала его и этим привлекла еще большее внимание. Его искренность и «симпатия» может быть настоящей. Вполне возможно, ты понравилась ему и он восхищен тобой, как ты это замечала. А свой номер он дал потому, что хочет проверить тебя или дать тебе выбор… Хотя, возможно, Драгоций хотел, чтобы ты думала о нем.       — Замечательно! Вот пусть и надеется! Я спрячу куда-нибудь визитку и с легкостью о ней забуду, — недовольно фыркнув, заявляю я и поднимаюсь с постели.       Отыскав в клатче визитку, с секунду рассматриваю достаточно простую карточку и направляюсь к шкафу. На полочке с сумками беру ту, которой пользуюсь реже, и бросаю визитку в большой карман. Когда я возвращаюсь на кровать, обе подруги глядят на меня с улыбками.       — Василиса, ты случайно не помнишь человека по имени Фэшиар Драгоций? — округляя глаза, с притворством интересуется Захарра.       Я озадаченно хмурюсь, не поняв про кого она говорит. Но догадываюсь быстро. Конечно, она имеет в виду своего брата.       — Это было бы слишком просто, — с сожалением отвечаю я и грустно улыбаюсь, невольно вспомнив наш первый поцелуй.       — И слишком странно, — добавляет Диана, хитро глядя на меня. — Между вами явно проскочила искра, а это редкое явление, к тому же он подарил тебе самую быструю по развитию встречу. А про то, что он обаятелен, красив, сексуален и загадочен, говорить нечего! Отпусти эту ситуацию, Василиса. Ты провела с ним замечательное время, пусть даже в пустую. И то, что было — еще не так порочно, как может быть. У тебя в жизни будут и не такие ночи!       Подруга шаловливо улыбается и подмигивает. Сочтя такие корчи подруги за призыв к необдуманным поступкам, Захарра состраивает на личике возмущенную мину и грозит мне пальцем. Я кривляюсь этим двоим в ответ, демонстрируя равнодушие к шалостям и послушанию. Этого мне и так вчера хватило. Мои самобичевания прерывают подруги, начиная вслух обсуждать рамки новой встречи. Захарра с энтузиазмом говорит о каком-то концерте в парке, Диана предлагает просто погулять по городу вечером. А мне приходит в голову идея прокатиться на теплоходе по реке.       Разговоры с подругами ни о чем отвлекают меня от внутренних проблем. Когда мы прерываем связь, я с чувством свободы падаю на кровать и прикрываю глаза. Диана права, нужно отпустить ситуацию. Да, я огорчена тем, что он обманул меня, но его обман — ключ к незабываемой ночи. Он подарил мне эти кисло-сладкие воспоминания, обманув меня. Надеюсь, на этом наши странные встречи прекратятся. Всю ночь и все утро я блокировала любые воспоминания, но теперь позволяю вернуться. Одно короткое мгновение я была счастлива рядом с ним, наслаждалась его обществом, танцами, поцелуями и прикосновениями… это нужно запомнить и запечатлеть на бумаге. Я резко поднимаюсь и тянусь к верхнему ящику прикроватной тумбы за своим дневником. Начав свою «исповедь» в десять, повторяю этот ритуал почти одиннадцать лет.       Устроившись на животе, подпираю подбородок кулаком и прикрываю глаза, вспоминая вчерашнюю ночь. Мне еще помнится вкус его губ, наш первый поцелуй… Я невольно улыбаюсь и начинаю записывать, останавливаясь, чтобы поточнее вспомнить мелкие детали. Когда заканчиваю, просматриваю записи и с любовью касаюсь исписанных страниц. Оказывается, я помню произошедшее чуть ли не поминутно. И теперь смогу разобраться в себе, перечитывая написанное. Интересно, а он думает сейчас обо мне? Чем он вообще занимается?       Мои пустословные размышления о нем прерывает тихий стук двери. Мама активно собирается в свой магазин. И я тоже решаю подняться с постели и наполнить свой день более полезными вещами, чем мечты о том, кто приведет мою жизнь к новому маленькому краху.       Я неспеша завтракаю, держа дневник на колене и с трудом записывая впечатления от вчерашнего концерта и речного путешествия.       — Делать записи и завтракать лучше раздельно, милая, иначе чай окажется в эпицентре событий, — обнимая меня за плечи, шутливо замечает мама и быстро целует меня в щеку. — Как вы вчера отдохнули? Я так устала, что не дождалась, когда ты вернешься.       — Местная джаз-группа неплохо играет, — улыбнувшись, отвечаю я и ставлю точку, оканчивая рассказ. — Мы вволю натанцевались, особенно Диана. Ей нравится такая музыка.       — О, я тоже люблю этот жанр! — с игривой улыбкой произносит мама и напевает несколько нот, легко подтанцовывая себе.       В эти несколько секунд она кажется мне юной девочкой, моей ровесницей. И ей невероятно идет этот игривый образ. Я улыбаюсь, радуясь, что обычная печаль пропала из ее взгляда. Знаю, ее грусть — вечный осадок от загадочных отношений с моим отцом. Мы вдвоем не любим говорить об этом и вспоминать его редкие появления в нашей квартире. Я на мгновение представляю, что меня саму могут втянуть в такие же отношения, и мрачнею от этих неприятных мыслей.       — Все в порядке, милая? — обеспокоенно спрашивает мама и прикладывает ладонь к моей щеке; ее лоб прорезает тонкая морщинка, когда она хмурится. — В последнее время ты такая задумчивая… у тебя все хорошо? Тот парень, Маар… у вас…       — Между нами ничего нет. Мы просто… Мы ходили на одно свидание, и я не знаю… я не чувствую к нему ничего такого, что могут испытывать друг к другу мужчина и женщина, — отрицаю ее предположения и с сожалением качаю головой, огорченная тем, что не он занимает мои мысли.       — Возможно, вы просто не подходите друг другу, — ободряюще сжимая мою ладонь, мягко произносит мама и тяжело вздыхает. — Наше сердце порой выбирает не тех, кого бы мы хотели предпочесть, и приходится делать выбор между тем, что желанно, и что разумно. Но это все лирика и философия, у тебя все будет хорошо. Улыбнись, ты ведь мое солнышко в жизни.       — Мам… — сдавленно всхлипнув, шепчу я и поднимаюсь со стула, прижимаясь к плечу самого родного мне человека.       Она мягко обнимает меня, шепча успокаивающие слова. Меня вновь прорывает, когда я вспоминаю свой обман. Я понимаю, что ОН мне нравится. Если бы не нравился, я бы не думала о нем всю неделю и не уничтожала в ярости мелкие зацепки из его жизни. И теперь я опасаюсь, что мои чувства к нему станут крепче, что он снова возникнет из ниоткуда и внезапно исчезнет в никуда… как отец. Я не хочу, чтобы все повторилось и действительно не желаю чувств к нему.       — Я так не хочу, чтобы это повторилось… как у тебя с папой… — отчаянно признаюсь я, жмурясь от слез.       — И не повторится. У тебя все будет хорошо, слышишь? Ты будешь счастлива, обязательно будешь, — отстранив меня, горячо говорит мама и берет мое лицо в ладони, осторожно смахивая слезы пальцами. — Я не позволю, чтобы ты была несчастлива.       Она мягко целует меня в лоб и подбадривающе улыбается. Я благодарно обнимаю ее, вдыхая успокаивающий аромат жасмина. Мама ласково гладит меня по волосам, как в детстве. Она всегда была для меня примером и опорой, и я редко когда могла утаить серьезные проблемы от нее. Пожалуй, мы даже подруги в каком-то роде. Единственное, что стояло между нами — тайна отношений родителей. Я не знаю об этом совершенно ничего и от этого чувствую тонкую преграду между нами.       — Нас сегодня пригласили на ужин одни мои хорошие друзья. Я бы хотела, чтобы ты поехала со мной и познакомилась с ними… ты не против? — вдруг предлагает мама и вопросительно смотрит на меня. В ее синих глазах мелькает волнение.       — Ладно, — пожав плечами, легко соглашаюсь я и весело улыбаюсь. — Пойду подберу приличное платье для светского ужина.       — Иди, дорогая, — улыбается мама, справившись со своим непонятным беспокойством. — Нас пригласили к шести, будь готова.       Глядя на свое отражение в зеркале, поворачиваюсь так и эдак, чтобы рассмотреть, как на мне сидит платье. Я сомневаюсь в длине и открытой спине. Может, выбрать более закрытое? В комнату стучит мама и приоткрывает дверь. Ох, как вовремя!       — Мам, как думаешь, не слишком открытое? — спрашиваю ее и приглаживаю воздушную юбку.       — Замечательное, — добро улыбнувшись, отвечает мама и проходит в комнату. — Тебе идет это платье.       Я улыбаюсь и поправляю гребень, ровно укладываю поверх выреза маленький кулончик, подаренный мамой на день рождения. Мама наблюдает за мной с гордой улыбкой. А я с восхищением гляжу на нее, на красивую взрослую женщину, сохранившую юность несмотря на перипетии судьбы. Я всегда мечтала быть похожей на нее, быть такой же сильной, независимой и одновременно женственной. Мама с усмешкой стучит пальцем по циферблату наручных часов, напоминая о времени, и я спохватываюсь, опомнившись от мечтаний, и подхватываю с пола лодочки, обуваясь по пути.       На улице неожиданно прохладно для июльского вечера. Жалея, что не взяла ничего наверх, спешу к маминому автомобилю и усаживаюсь на переднее сидение. Мне полдня не давал покоя вопрос, к каким же друзьям мы едем. Обычно, мама не знакомила меня с людьми из «высшего общества» и редко когда брала на светские вечера и всяческие праздники. И я знаю немногих ее друзей: Константина Лазарева и свою крестную Диару. Но вряд ли мы будем ужинать у них. Я пытаюсь вспомнить других друзей, о которых могла слышать. У мамы было несколько ухажеров… но вряд ли я нуждаюсь в знакомстве с ними. Хм, кажется, Захарра когда-то говорила, что мама крестная какому-то ее родственнику… не могу вспомнить какому.       — А к кому мы едем? — решив прекратить играть в отгадайку, спрашиваю я и перевожу взгляд на маму; она сосредоточенно встраивается в свободный поток машин и бросает взгляд на меня.       — Скоро узнаешь, цветочек, — с загадочной улыбкой отвечает мама и поясняет, заметив мое недовольство. — Они тебе понравятся. Это дружная семья.       — Богатые? — скорей заключаю, чем спрашиваю.       — Даже очень, — с иронией откликается мама. — У них огромный дом с большим садом. Там очень красиво, особенно вечером.       Мы замолкаем на время. Я обдумываю полученную информацию. Не было никаких сомнений, что они богаты: мама состоит именно в таких кругах. А я чувствую себя не в своей тарелке, когда она берет меня с собой. Это бывает редко, что нравится мне. Раньше я спрашивала, почему меня не обучают, как остальных детей состоятельных родителей, но мама отмахивалась. Она часто уходила от ответа и я перестала задавать вопросы.       — Почему ты никогда не брала меня на все эти приемы и званые вечера? Не занималась моим воспитанием?.. — не надеясь на ответ, тихо спрашиваю я и боязливо опускаю взгляд, рассматривая свои пальцы.       — Понимаешь, я сама росла в состоятельной семье, — тяжело вздохнув, с трудом начинает мама, будто ей сложно говорить об этом. — Все детство меня учили, как правильно вести себя, как угождать людям и показывать себя в лучшем свете. Меня растили как маленькую принцессу, а потом… В мире обычных людей я чувствовала себя чужой и всегда завидовала ребятам из обычной школы. Они могли гулять сколько угодно, бегать и играть с друзьями, развлекаться, сколько душе угодно, а меня держали в строгости и не позволяли играть вместе с ребятами. Конечно, мне нравились уроки танцев и музыки, но мне не хватало обычного ребячества, а твой… Не важно. Когда ты росла, я не хотела отбирать у тебя детство. Я хотела, чтобы ты была счастлива и ни в чем не нуждалась, чтобы росла рядом с теми детьми, у которых на первом месте искренность и дружелюбие, а не умение лицемерить и притворяться. Пожалуй, мне всегда хотелось, чтобы у тебя было все, чего не хватало мне. К тому же, ты пошла в отца — прирожденная спортсменка и сорвиголова!       Она улыбается, глядя на меня; глаза блестят от слез. От этой горько-сладкой улыбки сжимается сердце. Так всегда, когда мама вспоминает про отца. А я даже не знаю, что между ними произошло. Меня всегда мучили вопросы: что было, как они познакомились, почему расстались, как долго были вместе и были ли вообще парой. Послушай новую отцовскую жену, так они никогда не были вместе и я просто плод их интрижки. Не хочу, чтобы в моей жизни повторилось такое… Возможно, поэтому и боюсь вступать в более близкие отношения. Мне представляется, как меня бросают, получив желаемое, и я остаюсь одна с ненужным ребенком. Конечно, я никогда не чувствовала, что меня не любит мама, но всегда боялась вдруг оказаться на ее месте.       Между нами повисает молчание. Я угрюмо размышляю о прошлых отношениях, потерпевших крах. Неужели всегда будет так? Я буду заинтересовываться очередным парнем, мы будем начинать отношения и в конце концов расставаться из-за причин кроющихся в нашем прошлом? Так было раньше и я боюсь, что будет повторяться вновь и вновь пока я не пойму, что с меня хватит. Видя, как мама несчастна из-за отца, я с самого детства мечтала, что у меня все будет по-другому. Я верила, что встречу свою настоящую любовь и никогда не потеряю, верила в наш крепкий союз и долгое счастливое будущее. Но за многие попытки вера стала робкой надеждой. Я разочаровалась. Только в глубине души есть вера, что мои мечты сбудутся.       Безрадостные размышления выбивают землю из-под ног, и я испытываю желание остаться наедине с собой. Наблюдая за движением на дорогах, туманно размышляю о том, что может ждать меня впереди. Дежавю — вот как называется ситуация, в которую я попала: мне нравится типичный «плохой» парень, а во мне заинтересован хороший человек, который может сделать меня счастливой. Я вижу отличия только в том, что замечаю бессовестность одного и интерес другого. А раньше не замечала этого в силу возраста и неопытности, наивности. Теперь я выросла и могу разобраться с сложившейся ситуацией, осталось только найти способ.       — Василиса, мы приехали, — тихо сообщает мама и сжимает мои пальцы в знак поддержки. — Не думай о том, что стало у нас с отцом, двигайся дальше. На тебя не должна падать тень наших отношений.       — Но она падает, мам, и я даже не знаю, какой именно эпизод ее отбрасывает, — с невольной жесткостью отвечаю я и устало прикрываю глаза.       Мама не отвечает, лишь снова сжимает мои пальцы и открывает дверцу автомобиля. Мрачнея от её закрытости, не спеша вылезаю из машины и хмуро бросаю взгляд на дом. Он действительно большой, из светлого камня, в стиле классицизм, кажется. Мой мрачный настрой немного светлеет при виде обширного участка с ярко-зеленым газоном и садом. Отвлекающий маневр срабатывает на отлично, и я временно забываю о проблемах, вдруг нависших над головой грозной тучей. Заметив мой заинтересованный взгляд на доме, мама улыбается и грациозным взмахом ладони манит меня к калитке. Пока она делает звонок, я с любопытством осматриваю трехэтажное строение с окнами-арками. Мне нравится этот дом! Такой строгий и одновременно роскошный…       Легко спустившись по ступеням, к нам направляется, судя по всему, хозяйка «замка». Одетая в легкое кремовое платье на тонких бретелях, она выглядит изысканно и дорого. По виду ей чуть больше тридцати пяти. Подойдя к нам, женщина доброжелательно улыбается маме и обнимает ее. Я украдкой рассматриваю ее. Она действительно красива: длинные темные волосы, тонкие черты лица с высокими скулами, большие небесно-голубые глаза, горящие тёплым огоньком.       — А это, стало быть, Василиса. Я давно хотела с тобой познакомиться, милая, — тепло улыбаясь мне, произносит женщина и подает мне руку для приветствия. Голос у нее мягкий и мелодичный. — Меня зовут Селена. Можешь называть меня по имени.       — Приятно познакомиться, — смущенно бормочу я и пожимаю ладонь с длинными изящными пальцами.       Рядом с ней я чувствую неуверенность, несмотря на добрую улыбку и тёплый взгляд. Селена просит пройти нас в дом, и мы втроём направляемся к ступеням через сад. Я оглядываюсь, изучая взглядом узкие парковые дорожки, окруженные зелёной изгородью. У арочных дверей стоит хмурый мужчина в строгом костюме. Вероятно, охранник. Пройдя через маленькую комнату, мы оказываемся в просторном холле с двумя полукруглыми лестницами. Я изумленно осматриваюсь, пораженная богатым устройством дома. На стенах, обшитых деревянными панелями, ажурные светильники, у стен и лестниц небольшие диванчики с резными спинками, в центре идеально отполированный столик, по гладкой поверхности которого бегают блики от люстры… Ого! Я с восторгом поднимаю голову к длинной люстре, спускающейся через остальные два этажа. Это невероятно!.. Безумно богато, но лаконично… Как красиво!..       — Василиса, — заметив, что я отстала, зовет мама и понимающе улыбается.       Я смущенно догоняю ее, проходя в полумрак коридора.       — Извините, — робко бормочу я и бросаю виноватый взгляд на хозяйку дома. — Здесь очень красиво.       — Мой супруг потратил целое состояние, чтобы построить этот дом. Он считает, я просто обязана иметь такой сказочный замок, — с долей иронии, замечает Селена, однако, на ее губах появляется улыбка женщины, любящей своего мужа.       — Мне кажется, или Диаман до сих пор влюблен в тебя, как мальчишка? — шутливо произносит мама и весело хмыкает.       — Порой так и есть, — соглашается женщина. — Он все тот же энтузиаст и хулиган, как тридцать лет назад!       Они обмениваются многозначительными взглядами. Я удивлена тому, что мама искренне радуется счастью подруги. Она никогда не казалась мне завистницей, но я не понимаю, как можно быть счастливой, когда ты видишь рядом с собой крепкую семейную пару. Наверное, она лучше меня в этом. Или просто свыклась с мыслью, что не у всех складывается личная жизнь.       — Нам не стоит торопиться? Они наверняка нас заждались, — прервав мои размышления, спрашивает мама и смотрит на наручные часы. — Мужчины порой такие нетерпеливые!       — О, моим мужчинам сейчас нужно спокойствие и бутылка хорошего виски для долгой бесседы о том, как расширить бизнес и вывести компанию на международный уровень, — усмехнувшись, откликается Селена и с легким неодобрением качает головой.       Мужчины?! Боже, мама, что ты задумала?!