***
Перед нами самая обыкновенная британская молодая семья Колдер-Томлинсон. Глава семьи – молодой амбициозный Луи Томлинсон 26 лет, который работает в крупной маркетинговой фирме ведущим менеджером вот уже 3 года. Его супруга, очаровательная Элеонор Колдер-Томлинсон, трудится в крупнейшем банке Лондона специалистом по обслуживанию юридических лиц. В их истории знакомства нет ничего необычного: встретились за университетской скамьей на третьем курсе экономического факультета Лондонского университета. До третьего курса, по всей видимости, не замечали друг друга. И закрутился роман двух студентов-третьекурсников вплоть до окончания университета. Никто не удивился, когда Луи после выпускного сделал предложение Элеонор. Так они официально стали мужем и женой, перебрались в небольшую уютную квартиру недалеко от центра Лондона, где и обитают по сей день. Эта семья могла сойти за образец: он – наиприятнейший мужчина, шатен, с выразительными голубыми глазами, среднего роста; она – жгучая брюнетка, с точеной фигурой, блестящими карими глазами. Эмоциональная, подвижная, обаятельная Элеонор прекрасно дополняла выдержанного, спокойного, неторопливого Луи. В семье Колдер-Томлинсон всегда царили гармония, любовь и бесконечное счастье. Нельзя было не заметить трепетное отношение Луи к супруге, его уважение и глубокую привязанность. Элеонор старалась быть мягкой и терпеливой. Идеальная пара на радость родным и близким и на зависть сварливым неудачникам. Казалось, проблемы, трудности, тяготы бытовой жизни обходили это семейство стороной. Но куда же без них? Разумеется, проблемы возникают во всех семьях. Разница лишь в том, как они решаются и решаются ли вообще. Так вот в семье Колдер-Томлинсон проблемы решались. Более того, решались обоюдно, без обид, истерик и претензий. И тем не менее всё не было таким безоблачным. Была проблема в семье Колдер-Томлинсон, которая умело скрывалась от посторонних глаз. По мнению Элеонор, она заключалась в том, что Луи каждую пятницу пропадал в пустой квартире, которая досталась ему по наследству от деда. Со слов Луи, раз в неделю ему была необходима «разрядка в компании лучшего друга и пива». Для Элеонор это была настоящая проблема, поскольку девушка после работы торопилась домой к любимому мужу. Но по пятницам муж торопился не домой. И дело было даже не в недоверии, скорее в том, что она действительно хотела, как можно больше проводить времени с мужем. И вины-то ее в этом нет. Самое обыкновенное женское желание – находиться в центре внимания любимого мужчины. Что в этом плохого? Шарлотта, младшая сестра Луи, но старшая из сестер, была в курсе данной проблемы со слов Элеонор и полностью поддерживала ее желание находиться рядом с Луи 24/7, именно поэтому и предложила сдать злополучную квартиру брату лучшей подруги Джеммы.***
- Луи? Мне недавно звонила Лотти, она в командировке в Лондоне, предложила сегодня встретиться. Ты как, сможешь? – спросила Элеонор по телефону своего супруга во время обеденного перерыва. - Да, я знаю. Думаю, что смогу освободиться раньше обычного. В семь? – ответил ей Луи. - Отлично! Я забронирую столик на семь часов в Стори. Не опаздывай, дорогой, - прощебетала Элеонор и довольная положила трубку. Этим вечером молодые встретились с Шарлоттой в излюбленном ресторане Story. Элеонор была одета в элегантное черное платье-макси из последней коллекции Vivienne Westwood, выгодно подчеркивающее отличную фигуру девушки. Все мужчины, находящиеся в ресторане, обратили внимание на грациозно идущую Элеонор. - Выглядишь потрясающе, Эль, - вместо приветствия восторженно произнес Луи. - Элеонор, подруга, ты великолепна, мне бы твою фигуру! – воскликнула Шарлотта, а затем обратилась к брату, подмигнув: - Луи, тебе очень повезло стать мужем этой сногсшибательной красотки. - Спасибо, любимый, спасибо, Лотти. Я очень рада, что вам понравилось мое новое платье, - довольная реакцией мужа ответила Элеонор. - По ходу дела, не только нам, - ответила Шарлотта, поиграв бровями. После того, как Луи, Элеонор и Шарлотта оформили свой заказ, их стол постепенно начал наполняться различными блюдами: нежнейшее конфи из кролика со специями, ароматная говядина по-бургундски, суп-крем из брокколи и мангольда с кориандром благоухали на столе и радовали не столько ароматами, сколько безупречным видом и сервировкой. На смену первым блюдам пришли изысканные десерты: эклеры, клафути, лимонно-мятные кексы с грушами и малиной идеально вписывались в атмосферу роскоши и безупречности. Темы разговоров плавно перетекали из одной в другую. За столом обсуждались как светские сплетни, так и последние новости. Шарлотта делилась новостями из дома. Луи, который очень переживал из-за того, что теперь не имеет возможности бывать в родном доме чаще, чем ему хотелось бы, слушал внимательно сестру и интересовался каждой мелочью. Элеонор, напротив, много говорила о работе: о том, как внедряют программы адаптации для новых сотрудников, о кадровых перестановках, о переменах, которые ждала с беспокойством и воодушевлением. Вторая бутылка Боллинжера постепенно опустошалась, о чем говорил блеск в глазах присутствующих. Атмосфера за столиком была теплой и непринужденной, в ресторане играла приятная расслабляющая музыка и эта встреча с близкой и любимой родственницей казалась идеальным завершением дня. - Что вы решили насчет квартиры? – спросила между делом Шарлотта Элеонор. - Ничего, Лоттс, ты же знаешь, что я согласна сдавать твоим знакомым, но последнее слово за Луи, это и его квартира тоже, ему решать, - улыбнулась Элеонор. - Луи, что думаешь? – обратилась Шарлотта к брату. - Не знаю, Лотти, не думал об этом. Не понимаю, почему я должен торопиться с решением? – нахмурившись, ответил Луи. – И кому, кстати, ты хотела, чтобы мы ее сдали? Я знаю этих людей? - Брату моей приятельницы Джеммы Стайлс, его зовут Гарри. Гарри Стайлс. Я плохо его знаю. Кроме того, что Гарри студент, пожалуй, больше ничего. Хозяин квартиры, в которой он сейчас живет, решил ее продать. Джемма очень переживает за Гарри, боится, что он не сможет найти жилье в срок, поэтому попросила меня помочь. Может, ты помнишь Джемму Стайлс? Невысокая брюнетка, правда брюнеткой ее мало кто знал - в школе она любила красить волосы. Гарри - это ее родной младший брат. Я очень хорошо отношусь к Джемме, мы с ней все еще хорошо общаемся. Сейчас она живет в Лондоне, работает в редакции одного журнала. Созванивались с ней недавно, и, когда она рассказала о поиске жилья для брата, то я сразу и вспомнила о квартирке. Подумала, почему бы не помочь хорошим людям? – сказала Шарлотта. - Вряд ли я могу вспомнить Джемму, у тебя слишком много подруг, а про этого Гарри я вообще ничего не слышал, - задумавшись, ответил Луи. - Я собиралась встретиться с Джеммой, Гарри тоже подойдет, посмотрим на него, - улыбнулась Шарлотта. - Если он аккуратный и порядочный человек, то было бы неплохо сдать нашу квартиру именно ему. Правда, милый? - вмешалась Элеонор. - Да, наверное, дорогая, - ответил Луи. - Я не думаю, что Гарри будет водить толпы девушек. У него не так много друзей, судя по тому, что о нем рассказывала Джемма. Он очень спокойный человек, который предпочитает проводить время в обществе книг, а не шататься по вечеринкам, одним словом, ботаник, - продолжила свой рассказ Лотти. - Гарри идеально нам подходит, дорогой, разве нет? – перебила Элеонор, обратившись к мужу. - Видимо, мне не отвертеться сегодня, - вздохнул Луи, - ладно-ладно, я согласен, дамы. Мы будем сдавать эту квартиру, но у меня есть одно условие. Мы начнем сдавать квартиру с середины октября, чтобы у меня было время перебрать вещи, и собраться с друзьями напоследок. И предположительно на год. Я должен лично увидеться с этим вашим Гарольдом. - Отлично, то, что надо! – воскликнули Шарлотта и Элеонор в голос. - Я предлагаю выпить, - протянула бокал с шампанским Элеонор, - за то, чтобы в нашей семье всегда все решалось обоюдно, за моего любимого и мудрого мужа. Дорогой, я тебя очень люблю! И все же предчувствие того, что он поторопился с решением, не покидало Луи. Будто всё, что он так долго выстраивал, рухнет в ближайшее время, весь его мир перевернется с ног на голову. Разумеется, Луи гнал негативные мысли, неоднократно повторяя себе, что «ничего страшного не произойдет, если я сдам в аренду старую квартиру. Миллионы людей по всему миру сдают лишнюю жилую площадь. Это обычная практика», - мысленно убеждал себя он, но, тем не менее, внутреннее спокойствие не приходило. «Во всем виновато выпитое шампанское, только оно спровоцировало тревожные мысли» - успокаивал себя Луи. Однако ощущение, что он теряет контроль над ситуацией и даже над своей жизнью, не покинуло его и на следующий день, и через неделю.***
- Знаешь, Зейн, это наша последняя посиделка на квартире, ты должен приехать в пятницу и попрощаться с ней как минимум на год. Отказов не принимаю. - Почему же? Неужели мамочка Элеонор запретила нам с тобой видеться? И это после 20 лет дружбы?! Что за херня, Томлинсон?! – воскликнул Зейн. - Все потому что мы, имей ввиду, Лотти и Эль, решили с моего одобрения, считай, что без него, сдавать эту квартиру в аренду какому-то брату подруги Лотти. Да, нашему нытью и пьянкам пришел конец. Нам придется поискать другое убежище, бро, - ответил Луи. После чего последовал громкий смех Зейна. - Твой самый лучший на свете друг, милый, знает наверняка, что Элеонор просто-напросто ревнует меня к тебе и, несмотря на то, что она привыкла к присутствию моей сногсшибательной персоны в твоей скромной жизни, по-прежнему мне не доверяет. Эль никак не простит мне то, что я твой лучший друг и невероятно красивый и уверенный в себе мужчина. Вполне возможно, она жалеет, что вышла замуж не за меня. - О, не сомневаюсь! Это очень смелое предположение, малыш Зейни, - рассмеялся Луи. - Ну, все, теперь хотя бы мне стало понятно. Кстати, давно хотел спросить, как Элеонор отнеслась к тому, что наш малыш Лу в школьные годы был влюблен в мальчика? - А, никак. Она ничего не знает об этом и не узнает никогда. - Хм. Интересно, а разве у мужа и жены должны быть какие-то секреты друг от друга? - Вот, когда ты женишься, невероятно красивый и уверенный в себе, тогда мы и вернемся к этому разговору. - Никогда! Тебе ли не знать? - Я помню, мистер Зи, ваше коронное «Скорее, ангелы начнут вылетать из моей задницы», чем я женюсь. Элеонор никогда не узнает о моей связи с парнями. Это все в прошлом. Мне абсолютно комфортно сейчас живется, и меня все устраивает. Прошлое пускай остается в прошлом. - Окей, как скажешь, бро. Ну, так что? Когда там финальная пати хард намечается? - В эту пятницу, полагаю? - Договорились, в 6 заеду за тобой. До связи, бро! - До связи, детка. На самом деле, подобные разговоры и прозвища были нормой общения для Луи и Зейна. Их дружбе больше 10 лет. Изначально дружеские отношения зародились между матерями парней – Джоанна и Триша работали в одной больнице, затем, как это водится, мальчишек отправили в одну школу, один класс, одну спортивную секцию. Правда, Зейн надолго в спорте не задержался: уже в 10 лет предпочел спорту художественную школу. Но это нисколько не ослабило дружбу между Луи и Зейном, скорее, наоборот: было интересно наблюдать за успехами друг друга со стороны, не было места соперничеству и сравнениям. Семейные праздники и торжества Томлинсон также не обходились без семейства Малик. Со временем, парни настолько сдружились, что после окончания школы решили вместе поступать в лондонский институт, правда на разные факультеты. Луи всегда привлекали точные науки, в то время, как Зейн был поглощен рисованием, искусством и архитектурой. По сложившейся традиции, после работы в пятницу Луи едет не домой, а за Зейном. В этот раз на «сегодня не жди меня рано - мы встречаемся с Зейном в последний раз на нашей квартире, но не последний в принципе» Элеонор ничего не ответила, а лишь напомнила, улыбнувшись, что пить надо бы меньше, все ж таки «завтра встреча с Гарри, и ты должен произвести впечатление солидного мужчины, главы семьи» и прочее, что Луи пропустил мимо ушей. Он уже не очень любил этого Гарри и не собирался так просто впускать в свою жизнь. - На удивление, неделя пролетела быстро и без нервотрепок, - сказал Луи при встрече с Зейном, ожидая его в своей машине. - Да, чувак, давно такого затишья не было, - ответил Зейн, - ну, что? Погнали в Теско? - Забыл сказать, что сегодня мы ограничимся четырьмя бутылками пива. Завтра предстоит встреча с этим Генри, - ответил Луи, аккуратно выезжая с парковки. - Генри? - В смысле, Гарри. Да, надо будет провести что-то типа собеседования насчет квартиры. Я тебе говорил об этом на днях. Знаешь, я хочу знать, кому сдаю свое холостяцкое убежище. - Ты драматизируешь, Луи. Миллионы людей сдают жилье по всей стране. Это нормально, к тому же, временно и прибыльно. У вас какие-то проблемы с финансами? Не припомню, чтобы ты жаловался на нехватку денег. - Нет никаких финансовых проблем, мы достаточно зарабатываем. Я вообще не знаю, чего их приспичило сдавать квартиру. Они как будто сговорились. Все разговоры только об этом. Это раздражает немного, - сказал Луи, не отрываясь от дороги. - Да, по ходу, не немного. Ты злишься, когда говоришь об этом. Я тебя знаю, Луи. - Предлагаю: пока едем, решить, что будем брать. Поговорим обо всём позже. На трезвую голову эти мысли меня угнетают. - Окей. Разумеется, дело не ограничилось четырьмя бутылками пива. Все ж таки холостяцкие посиделки не могут проходить в компании отварной брокколи и чая с ромашкой. Три коробки пиццы, несколько пакетов с чипсами, кальмарами, сушеным сыром и копченым мясом стали достойным сопровождением пятничного вечера. - Ты знаешь, - сказал Луи, отпивая пиво прямо из бутылки, - я устал за последнее время. И речь не о работе. Все однообразно стало и немного приелось. Дом, работа, потом снова дом. Один и тот же круг людей, одни и те же вопросы, на которые все давно знают ответы. Я не хочу показаться плаксивой девчонкой, но, согласись, Зейни, когда, если не сейчас, с кем, если не с тобой, я могу быть плаксивой девчонкой? - Можешь, дружище, - Зейн дружелюбно похлопал Луи по плечу, - выкладывай, что там у тебя случилось? - Я никогда не относил себя к тому типу людей, которые постоянно ноют. Я не ною, это не про меня. Я умею ценить, как мне кажется, и дорожить тем, что есть. Работа, семья – все стоило мне колоссальных усилий. А сейчас все это я говорю, не потому что зажрался, а потому что просто устал от схематичности своей жизни. Ни от кого-то конкретного, а от себя за то, что добровольно загнался в рамки, и сейчас они давят на меня. - Что ты имеешь ввиду, черт возьми?! Ты меня пугаешь, Луи, – встревоженно перебивает Зейн, и лишь пьяный блеск в глазах выдает его преувеличенную эмоциональностью. - А ничего, так, бред полупьяного Луи. Забудь, давай лучше выпьем, за лучший нерушимый союз. За тебя, за меня и за нас, бро! - Отличный тост! За нас, - повторил вслед за Луи Зейн и залпом выпил стакан пива. - Не помню, говорил ли я тебе, что именно в этой квартире лишился девственности. Может, мне поэтому и не хочется сдавать квартиру. Ощущение, словно я кого-то впускаю в свою кровать, - ухмыльнулся Луи. - Ой, брось, ты, наверное, что-то путаешь. Я прекрасно помню ту вечеринку. Ты весь вечер танцевал с Сарой, потом вы уединились, а на утро выползли потрепанные и до ужаса довольные, - возразил Зейн. - Технически, конечно, да. Но мой первый сексуальный опыт случился раньше. Мне было шестнадцать лет. Просто я никогда не рассказывал об этом. И это был он. В смысле, впервые я переспал не с Сарой, а с Грегом. - О, боже, Луи! С рыжим Грегом? Он же был старше тебя! Ты переспал с парнем раньше меня. Как такое могло произойти?! – воскликнул Зейн, пристально глядя на Луи. - Давай сегодня без деталей. Я не хочу вспоминать это, - засмеявшись, ответил Луи. - Просто знай, что самое интимное происходило со мной здесь. Я очень дорожу этим местом. Всегда любил сюда возвращаться, здесь какая-то особая атмосфера, теплая очень. - Бля, Томлинсон. Ты только что сказал мне, что впервые переспал с парнем, когда тебе было шестнадцать, а сейчас говоришь «без деталей»?! На хера тогда ты вообще начал об этом? Интриган хренов, - возмущался Зейн. - Рассказывать нечего, Зейни. Не-че-го. Было больно, неприятно, мне совсем не понравилось. - Как любят говорить в таких случаях плешивые психологи: «Ты просто ещё не встретил своего мужчину, дорогой». Я знаю, как лечится первый неудачный опыт, - возразил Зейн приторным голосом. - Ну уж, нет, спасибо. Я женат, меня вполне устраивает моя сексуальная жизнь. Не нужен мне никакой мужчина. Ты бы о себе позаботился. - Да, Лу, это настоящая проблема. Хотелось бы встретить кого-то взрослого и адекватного, а не ищущего себя и работу тинэйджера. Я не против молодых парней, просто сейчас я хочу серьёзных отношений. Як ним готов. Готов к семье и ответственности. - Ох, как я тебя понимаю. Очень важно, чтобы с тобой по жизни шёл правильный человек, только тогда все получится. У вас двоих получится. - Ты прав, бро. Но пока не родился подходящий для меня мужчина, видимо. - Все впереди, Зейн. И все же я очень переживаю насчет квартиры. Ты уж извини, что я ною весь вечер, просто мне не хочется расставаться с квартиркой. Если бы ты только знал, как сильно я этого не хочу. - Боже, Лу, ты все об этом. В любом случае, все зависит от тебя. Ты сам можешь сократить этот срок. - Что ты имеешь ввиду, Зейн? - Тебя в этом доме знает каждый сосед. Все очень просто: любая жалоба на него, и он вылетит отсюда, потому что отношения с соседями тебе не захочется портить. Любая порча мебели, инвентаря – еще одна причина выселить его. Не переживай и не накручивай себя. Пусть поживет паренёк месяц, другой, а ты наблюдай за ним, у соседей спрашивай, что и как, кого водит, шумит ли? - Да, он по ходу, тихоня. Если, конечно, Лотти не преувеличивает. - Это же неважно, Луи. Всегда можно найти предлог. Если уж ты настолько не хочешь сдавать квартиру – не сдавай. Формально сдашь, а потом найдешь предлог, как выселить мальца из квартиры. И никто ничего не заподозрит. - Слушай, Зейн, да ведь это же идея! – оживился Луи. - Что бы ты делал без меня, Томлинсон? – усмехнулся Зейн. - Страдал. Однозначно страдал. И мучился бы еще. Покидая квартиру, Луи чувствовал пьянящую легкость и облегчение. «Он провалит завтра собеседование и не будет жить здесь. Я приложу усилия. И если понадобится, то помогу с поиском жилья» - пробормотал Луи, подъезжая к дому на такси. Разумеется, Элеонор огорчится, увидев мужа изрядно выпившим, напомнит ему, что завтра придет Гарри, и к тому моменту нужно будет как-нибудь протрезветь, и что она предупреждала его и просила много не пить. Но, как говорится, что сделано, то сделано. А завтра будет завтра.