От любви до ненависти один шаг, слышали?

От любви до ненависти один шаг, слышали? Согласны? Лично я нет и никогда не был. Ведь, в сущности, что до любви, что до ненависти этих шагов можно насчитать сотни, тысячи, а то и сотни тысяч! Правда, как по мне, всегда приятнее делать шаги навстречу любви, нежели ненависти... Признаться, мне всегда было плевать на гриффиндорцев и на вражду наших факультетов тоже. К чему какие-то ссоры, драки и пафосные речи о том, кто лучше? Я не люблю пафос. Высокомерие, эгоизм, надменность? Да, все эти качества - неотъемлемые черты моего характера, но дешевый пафос — он не несет в себе ни светлой мысли, ни доказательств превосходства. Впрочем, зачем мне доказывать то, что и так очевидно? Я лучший, и это не подлежит обсуждению. Зачем в таком случае я глумился над Золотым трио? Сначала было весело наблюдать за тем, как пыхтит рыжий Уизли, как мрачнеет заучка Грейнджер и как злится Поттер. Потом я просто поддерживал Малфоя. Драко хоть и мнит себя центром вселенной, на самом деле, где-то глубоко внутри совсем другой, достойный большего, чем может добиться вечным амплуа "слизеринского ублюдка". После… Наверное, курсе на четвертом я осознанно привык к вечным издевкам над грифами, и слова, которые не приносили и малейшего былого удовольствия, вылетали сами собой. Со стороны наблюдателя я все смотрел, как от ненависти Драко напролом идет к другому, противоположному чувству по отношению к Поттеру. Хотя, почему противоположному? Вам никогда не казалось, что ненависть и любовь – две стороны одной медали? Зацикленность на единственном человеке, вечное желание быть замеченным, купаться в лучах его внимания, задевать и волновать. Оба чувства крепки, практически не отторгаемы и, испытывать их может только воистину смелый, сильный духом человек. Слабаки питают лишь синтетические, жалкие пародии. Правда, речь не о моих философских размышлениях… Речь о том, что я, считающий своим главным интересом следить за эмоциями других, не заметил того, что было моим, таящимся прямо в сердце. Поэтому однажды, в пасмурный дождливый вечер сентябрьского понедельника осознание важности свалилось на мои плечи с бухты-барахты, как бывает зимой, когда снег с крыши внезапно падает на голову. Я просто старался унять нервную дрожь, разыгравшуюся после разговора с Малфоем и вызванную его ужасным нестабильным состоянием – он находился на грани перед истерией и был морально истощен. Вся грязь, вся мерзость, что он переживал изо дня в день, хлынула на меня сплошным потоком, буквально взрывая кирпичную стену, ограждающую мое сознание от чужих мыслей и чувств. В камине, как сейчас помню, язычки яркого пламени лизали поленья, и те потрескивали под его жаром. В гостиной не было ни души. На Хогвартс опустилась ночь. Я сидел в глубоком, мягком кресле, прижав ноги к груди и уткнувшись лбом в колени. Молясь всем богам, чтобы все прекратилось. Чтобы мои чувства вновь стали моими, а чужие покинули меня. И вот тогда-то и произошло то, что впоследствии кардинально изменило жизнь. Ряд воспоминаний вдруг стал чем-то сродни спасению, напоминая мне о том, кем я являюсь. Все они были связаны с одним человеком, с одними и теми же жестами, с одним взглядом… Взглядом темно-синих, разбавленных лазоревым глаз. Вот он идет, весь такой растрепанный, рыжий, как все родственники, в обносках своих братьев, с крысой в кармане и старой, даже не принадлежащей ему палочкой. О, мальчишка явно стесняется бедности своей семьи, но небывалую радость вызывает у него черноволосый, такой же, как и он, растрепанный мальчик, идущий рядом с ним, дарящий ему свою светлую улыбку. И рыжик счастлив… Счастлив тому, что у него, кажется, есть друг. А потом снова он… Чуть старше, чуть серьезнее… Впрочем, все такой же бедный, все такой же растрепанный. Правда, на этот раз необычные лучезарные глаза выглядят блеклым аналогом настоящих, а во взгляде и в выражении лица растерянность. Его подруга в госпитале, и ни он, ни будущий Герой не знают, как помочь ей и как обезопасить остальных… О, а тут он злится… Ему не нравится, что мы с Малфоем издеваемся над его дружком, боящимся дементоров. На самом-то деле я знаю, что страх перед дементорами – это страх самого страха, и в этом нет ничего зазорного. Просто Драко вновь и вновь желает обращать на себя внимание Поттера, а я просто ему помогаю. Но вот в глазах рыжика лазоревый поглощает синий, и он с презрением смотрит на нас… Смотрит на меня… Что я чувствую? Не знаю… Я просто перестаю смеяться… Зелья. Мой нелюбимый предмет. Почему? Я не люблю пафос, а в Снейпе этого пафоса столько, что тошнота к горлу подступает. Я понимаю, что он мизантроп, скептик и прочее в том же духе, но срывать неудовлетворенность жизнью на студентах? Глупо, на мой взгляд. Мы с рыжиком в одной паре. И если у меня, несмотря на неприязнь, с зельеварением дружба, то у гриффиндорца явная вражда. Помогая ему толочь мандрагору в порошок, чувствую запах ромашки и полевых трав — мне даже не приходится сомневаться, что он принадлежит рыжему. С еле заметной улыбкой подмечаю его неловкость, с интересом наблюдаю за попытками приготовить все самостоятельно. Что я чувствую тогда? Мне совершенно точно легко. И без обиняков приятно. А подтрунивая над ним, хочется задорно смеяться. Неосознанно тянусь к нему, чтобы вновь и вновь вдыхать аромат полевых трав… Смотрю на него издалека, не боясь быть замеченным, не собираясь тут же отводить взгляд в случае чего. Ему явно скучно. Он недовольно хмурится, то и дело устало проводя ладонью по лицу. Могу биться об заклад, что сейчас, дочитав последние две страницы книги, он встанет, выйдет из библиотеки и отправится на очередную встречу с «единомышленниками». Их группу Инспекционная дружина, в которую входит Малфой, ищет уже не одну неделю, и, конечно, я мог бы проследить за рыжиком, чтобы облегчить работу Драко, но я не хочу этого делать. Почему? Я, по какой-то причине, не могу допустить, чтобы презрительный, осуждающий взгляд темно-синих с лазоревым глаз был обращен именно ко мне. Я не знаю, почему все именно так и вскоре перестаю об этом думать, направляя свое внимание на кого-то еще. Может, не такого забавного… И вряд ли такого же интересного… Но, увлекшись другими эмоциями, я забываю о рыжем, а он и вправду встает и уходит. Я никогда не ошибаюсь в людях… Иду к Хогвартсу, проклиная снег, что тает и разводит под ногами противную слякоть. Замечаю одиноко идущего впереди себя рыжика, явно дрожащего от холода и, нагнав его, здороваюсь, после чего начинаю легкомысленный, глупый по своей сути разговор. Странно, но, несмотря на свое состояние, он его почему-то поддерживает. — Да ты замерз! – подмечаю я. – Вот, держи! – снимаю с себя теплый шарф и укутываю его голую шею. – И без возражений. Снимешь, когда будешь к Хогу подходить, чтобы никто не заметил, что гордый «лев» идет в «змеином» шарфике, — улыбаюсь и машу рукой на прощанье. – Увидимся. Я не хочу слышать его возражений, возмущений, оскорблений… Мне не важно, счел ли он это издевкой или жалостью. В тот момент думается лишь о том, что теперь-то ему, такому опрометчиво легко одетому, будет тепло. Но дойдя до замка, я забываю об этом случае, словно совсем ничего для меня не значащим… Вновь брожу по волнам чужих чувств и эмоций… В тот вечер, после того, как воспоминания закончились, я вновь вернул себя, отбросив чувства Малфоя подальше, в сторону. Я все думал и думал, пытался анализировать и понять… На душе у меня было спокойно, а в сердце затаилось что-то неизведанное, словно нечто поселилось в нем и теперь давило, давило, давило. Я всегда понимал других и, признаться, был растерян, когда осознал, что не могу понять себя… От любви до ненависти один шаг, слышали? Согласны? Лично я нет и никогда не был. Ведь, в сущности, что до любви, что до ненависти этих шагов можно насчитать сотни, тысячи, а то и сотни тысяч! Правда, как по мне, всегда приятнее делать шаги навстречу любви, нежели ненависти... И так уж получилось, что я прошел этот путь неосознанно. Понимаю, это смешно звучит из уст такого, как я, но я не заметил не сотый, не тысячный, не даже стотысячный шаг… Я просто шел, будто ведомый кем-то или чем-то слепой… И это было так просто. Мерлин, как же это было невероятно просто! — Блейз, ты будешь есть, или я могу смело выкидывать твои спагетти и мыть уже наконец-таки эту чертову посуду?!! – кричит мое до конца неосознанное из кухни. — Не смей этого делать, Рон! Иначе спать мне на кушетке в страшной на тебя обиде! – так же громко отвечаю я, делая последние записи в финансовом отчете. — Жду пять минут, а затем можешь спать хоть в собачьей будке! Я смеюсь. Звонко и радостно. Потому что знаю, что он будет ждать и пять минут, и десять, а затем и час и другой, потому что я для него такое же неосознанное, но самое дорогое. Все на свете просто вопрос выбора, не более того. Не существует никакой заданности, предопределенности. И теперь, понимая, что ничто и никогда не подчинено законам логики, и даже две разные параллельные вселенные могут вдруг внезапно сбиться с назначенных координат и столкнуться, я знаю, что незаметные шаги к любви есть счастье, самое светлое и самое истинное. Что же до ненависти… Даже из ненависти может родиться любовь – главное, правильно выбрать маршрут и не сбиться с пути по дороге…