Keep calm and don't touch me, please.

Ничего не подозревающий Руссо сидел с чашечкой свежесваренного кофе у окна, когда дверь в дом вызывающе хлопнула. С такой силой, что если бы стены квартиры были покрыты штукатуркой, она вся бы уже томно вздыхала на полу. В очередной раз скромно похвалив себя за правильный подбор интерьера, гений квартирного дела направился по направлению к источнику шума. У входа стоял надутый и растрёпанный, словно маленький воробей, Наполеон. Левая рука его всё ещё с силой сжимала ручку двери, пытаясь, видимо, сломать ей шейные позвонки. Нездоровая склонность к разрушениям Напа была хорошо известна во всех местных кругах. Благо, император на преждевременной пенсии немного страшился холодного гнева своего сожителя, который к имуществу относился исключительно трепетно. - Ваше благородие? Глядя в бесстыже насмешливые глаза Руссо, "благородие" представлял, как на месте ненавистной дверной ручки оказывается кое-чья шейка. Вообще-то Руссо не был язвой. Он был покорным рабом своего настроения. А настроение у него было очень даже весеннее, несмотря на +3 и подтаивающий на траве снежок. - Этот долбаё..., - Наполеон старательно прочистил глотку и попытался исправить досадную осечку, - Добрый дядя сказал, что с радостью взял бы меня на работу, если бы не одно "но". Угадай какое. На последней фразе голос славного военачальника фееричный кульбит, но на пике славы потерпел полный провал. Ссутулившись и от того став ещё ниже прежнего, Наполеон закашлялся. Прихлебывая на ходу остывший кофе, Руссо успокаивающе погладил друга по голове. Паренька он искренне жалел. - Может, в следующий раз залепишь пластырем? Или нанесёшь что-нибудь, тональное средство, к примеру? Отошедший от приступа кашля Наполеон поморщился. - Да не, лучше сразу ошейник обмазанный Моментом натянуть. Воображение Руссо настолько живо обрисовало это ситуацию, что ему пришлось подавлять подкатывающий к горлу гогот последним глотком кофе. Идея забавная, но скрыть по глупости-молодости набитое на шее большими буквами "ЯНА" ошейник не смог бы, хоть как. - Планктонная работёнка изначально была плохой идеей, Нап. Скука смертная. Руссо поскрёб щетинистый подбородок и не став наблюдать за тем, как Наполеон снимает верхнюю одежду, пополз на кухню. Когда чашка была вымыта и отправлена сохнуть, студент вернулся в маленькую спальню-гостиную, где планировал провести следующие пару часов за чтением. Не состоявшийся работник уныло внёс свои кости в главное помещение квартиры, жуя кусочек яблока. Кто знал, что безобидная Яна в будущем станет настоящим проклятием? Наполеон зло работал мощной челюстью, зло рассматривая объявления в газете, которую зло схватил со столика рядом с креслом Руссо. Десять минут молчания растянулись в целую вечность, вобравшую в себя всю гамму боли Наполеона. - Не гори так, найдёшь ты работу. В конце концов, двери МакДака всегда открыты, - не отрывая спрятанных за очками глаз от книги протянул Руссо. Он знал, что от этого заявления Нап загорится ещё сильнее. Возможно, захочет дать ему табуреткой по лицу. И в этом Руссо был как никогда прав. Прямо сейчас француз пытался приручить своих домашних демонов, которые настаивали на применении грубой физической силы. Хотелось послушаться их чертовски сильно. Нет, Напа нельзя было назвать амбалом. Он был среднего роста, бледный, иссушенный и не к месту широкоплечий. Ко всему прочему, тяготел к пацифизму. Вернее, пытался ему следовать, как мог. Но перестроить прочно укоренившиеся модели поведения, свои первые привычки, легко никогда не бывает. Как не было легко и для Руссо отказаться от сигарет. - МакДак-хуедак... Сосед по комнате тяжело вздохнул без прежнего раздражения. Первая волна озлобленности на весь мир пролетела, посеяв в душе Наполеона усталость и смятение. Парень свернул газету в трубу и через образовавшееся отверстие взглянул на Руссо. Тот какое-то время решительно игнорировал причуды, которые вытворял больной от нервотрёпки Наполеон. Однако и у терпения Руссо был предел. Студент заложил между страниц сделанную из блистера закладку и отложил книгу. Вскоре отнятое у Наполеона печатное издание порхало в ловких руках Руссо, со скоростью новенького компьютера отмечающего в газете подходящие объявления. Его величество завороженно обозревало разворачивающуюся картину. - Здесь, здесь и здесь. Сходи узнай. Работа, возможно, и грязная, зато примут точно, даже с твоей Яной. Зарплата, уж прости, не космическая, но вполне приемлемая для студента. Ткнув указательным пальцам в несколько островков текста на страницах, Руссо наконец обернулся к Наполеону. - Бесишь. Но можно тебя обнять? Руссо - не скромная девочка с последних парт. Его не потаскаешь, как только вздумается. Да и лезть в чужое личное пространство без спроса и при большом желании Наполеон не хотел. - Нельзя. Фыркнув, отрезал Руссо. Наполеон ещё раз проклял его за вредность про себя и уткнулся в возвращённую газету. - Мудак неблагодарный. Руссо быстро, почти незаметно приобнял любителя Ян. Он ненавидел, когда к нему прикасаются без разрешения.