Мелочь

Выйдя из огромной сырой аудитории, невысокий парень с необычайно красивыми пшеничными волосами ускорил шаг и направился в сторону гардеробной. Монотонный стук эхом раздавался в погруженном во тьму пустом коридоре университета. Миновав класс химии, в которой еще с самого утра витал резкий и неприятный запах химикатов, он спустился по старой бетонной лестнице на первый этаж и вбежав в гардеробную, желая поскорее покинуть это тоскливое здание и очутиться в уютной теплой квартирке, где всегда витал знакомый запах деревянной мебели, лаванды и книг. «Вот досада! Уже почти девять. Опять поздно вернусь домой». Парень бегло взглянула на часы и принялся впопыхах застегивать молнию на своей куртке. Несколько раз обернув вокруг шеи теплый вязаный шарф, он одел шапку и выскочил на улицу. Вдохнув полной грудью морозный зимний воздух, Исак ощутил резкую боль, словно легкие пылали ярыми языками пламени и скривилась. Натянув шарф до носа, он сунул руки в карманы и потопал в сторону автобусной остановки. Всюду царила тьма и казалось, что мир решил остановиться и перевести дыхание, хотя бы на несколько секунд. Небо налилось свинцовыми тучами, закрывая собой миллиарды мерцающих точек, дарующих столь желанное ощущение волшебства. Даже огромному диску луны не удавалось проникнуть своими серебристыми лучами сквозь столь плотное покрывало. Лишь слабый свет, исходивший от парковых фонарей, отбрасывал на припорошенную снегом дорожку причудливые тени, не давая миру окончательно погрузиться во мрак. Это все равно, что находиться на границе света и тьмы. Сверху огромными хлопьями падала мерцающая пыль, окутывая все призрачной дымкой. Исак поднял голову вверх, подставляя свое раскрасневшееся лицо холодным прикосновения неба, широко раскрыв рот и высунув язык, стараясь поймать как можно больше таких касаний. Редко выпадает такая возможность, просто наслаждаться мгновениями. В этом и состоит вся прелесть — в их быстротечности и непостоянстве. Но такое занятие вскоре надоело Исаку и он продолжила свой путь. Даже сквозь толстую ткань куртки, парень ощущал ледяные прикосновения зимнего воздуха. Из груди вырывался горячий пар и тут же растворялся в морозной мгле. Ноги по колено погрязали в белоснежных, отливающих сверкающей сталью, сугробах, пресекая в корне отчаянье попытки парня поскорее попасть домой. Оступившись, Исак с диким криком старался ухватиться за воздух и не упасть. Но ему это не удалось и он с грохотом приземлился на асфальт, вскрикнув от боли. Встав с четверенек, он печально вздохнул. «Ну вот что за день? Сплошное невезение!». С горем пополам, но все же удалось доковылять до автобусной остановки. Исси втиснулся в переполненный вагон и впервые ощутил себя сардиной в консервной банке. Парень буквально повис в воздухе, стиснутый со всех сторон, словно под тысячетонным прессом. Кто-то неудачно развернувшись, попал Исаку локтем по лицу, а второй пассажир отдавил ногу так, что у него в голове пронеслась мысль, что после этого «массажа», ступня увеличится на размер, а то и на целых два. Настроение ухудшалось с каждой секундой, уплывая сквозь тонкие окоченевшие пальцы парня. «Мало того, что с этим дурацким дипломом я просидел в библиотеке до вечера, потом замерз так, что стучанию моих зубов позавидовала бы самая громкая и безбашенная рок-группа,так еще и ноги на ногах окоченели! Черт бы побрал эту зиму! Теперь понимаю, что чувствуют эскимосы на Северном Полюсе! Все похожи на неуклюжих пингвинов, боящихся ступить лишний шаг, что бы не упасть и не оказаться в травмпункте. Дурацкая зима! Ай! Больно!». С этими мыслями Исак одарил одного нахального парня яростным испепеляющим взглядом и попытался протиснуться к выходу. В след ему прозвучали злобные причитания старушек, возмущенные крики и враждебное шипение остальной части автобуса. Но ему было все равно. Нахмурив брови, он вышел на своей остановке и наконец-то нормально вдохнул, выпрямившись во весь рост. Опустив голову вниз, Исак зашел в пропахший плесенью и сигаретным дымом подъезд и стал бездумно тыкать в кнопку лифта, уткнувшись головой в холодную стену. Спустя несколько минут, он взглянул на ярко-желтую табличку с надписью: «Лифт временно не работает.», и пнул ногой злосчастную дверь. Издав громкий вздох, он стал подниматься по лестнице, бурча что-то себе под нос. День был испорчен окончательно и бесповоротно. Теперь, даже мысль о том, что совсем скоро он окажется в своей теплой квартирке, больше не радовало его. Не с первого раза открыв массивную дверь, Исак вплыл в помещение и стал лениво стягивать с замерших ног кроссовки . — Эван! Прости, что задержался. Этот декан сказал… — Исак зашел в гостиную, освещаемую лишь одной единственной лампой в цветочном абажуре, и прикрыл рот руками. На мягком кожаном диване спокойно посапывал мужчина его мечты, смешно морща тонкий нос во сне. Парень оперся на дверной косяк и сложил руки на груди. На его лице проскочила мимолетная счастливая улыбка, а на душе, исцеляющим эликсиром разливалось тепло и спокойствие. Из головы, громко махая крыльями и рассекая воздушное пространство, вылетели все плохие мысли воспоминания. Следя за тем, как на мужественном, немного грубом, лице появляется довольная и ласковая ухмылка, Исак весело улыбнулся. Подойдя к парню впритык, он заметил небольшую серебристую коробочку с пышным бантиком и запиской. — «С Днем Святого Валентина, малыш». — прочитав одними губами, словно заклинание, эту строчку, Исак широко улыбнулся и нежно чмокнул Эвана в щеку. «Точно, ведь сегодня четырнадцатое. Я и забыл совсем. Неужели ты ждал меня целый день?». Исак улегся рядом и положил голову на вздымающуюся при каждом вздохе грудь, широко улыбаясь. — Чудо ты мое… — прошептал он, зарываясь замерзшим носом в мягкую ткань футболки парня, вдыхая едва уловимый запах любимой. — Твое, твое. Давай спать. — прохрипел Эван, переворачиваясь на бок и крепко обнимая свое маленькое хрупкое сокровище, нежно целуя его в пшеничную макушку.