Ma che razza di mondo è quello che non rispetta più la diversità e l'inguenità dei piccoli ma che razza di vento c'è sento che ci spazza e che butta giù l'innocenza che non tornerà mai più. (Но что-то с этим миром не так Если в нем больше не ценятся Детская непосредственность и чистота И что-то с этим ветром не так Он словно уносит прочь ставшую прахом Невинность, уносит безвозвратно…) Al Bano & Romina Power Я не изобретаю правила, я их придумываю и записываю! Эрик Картман
ПРОЛОГИгла светит во сне… М. Булгаков
- Итак, начнем, - Тишевский поправил узел галстука и очки, проверил запонки на манжетах. Жесты человека, который слишком уверен в своей правоте, чтобы колебаться, но не в силах полностью справиться с волнением. Горицкий кивнул. Его мрачное спокойствие говорило о том, что он ни в чем не уверен. - Всю ответственность вы берете на себя. Не так ли? – отрывисто спросил он. - Я уже сказал. - Тогда приступим. Тишевский глубоко вздохнул и кивнул ассистенту. Все то время, пока Бадисов отсутствовал, в кабинете висело тяжелое молчание. Наконец, дверь снова открылась. Ассистент ввел пациента. Мальчика-подростка лет тринадцати. Бадисов подвел его к креслу, усадил, застегнул ремни на запястьях и локтях. Закрепил ремень на груди через подмышки. Потом занялся проводками с присосками. Прикрепил их к груди, запястьям, вискам. Это всего лишь обычная процедура, сказал себе Горицкий. Необходимая. - Все готово? – спросил Тишевский ассистента. - Да. - Тогда начнем. Мальчик, который до этого момента сидел неподвижно и как будто безучастно, вдруг поднял на него глаза. - По-моему… Мне кажется... – сказал он. - Вы не имеете права это делать… Это незаконно… Горицкий повернулся к нему, желая ответить, но Тишевский предупредил его. - Мы пытаемся тебе помочь, - сказал он спокойно и убедительно. - А для этого нужна одна простая вещь: чтобы ты был с нами честен. Просто сделай то, что можешь. - Но я не могу. То, что вы просите! Это невозможно! - в голосе мальчика зазвенело отчаянье. Горицкий тревожно шевельнулся, но сделал вид, будто перекладывает бумаги. В конце концов, это и в самом деле вполне безобидный опыт… А если что-то пойдет не так, он это сразу же остановит. - Пожалуйста, не лги мне. Мы с тобой оба знаем, на что ты способен. Я это видел, ты это делал... Просто мне нужно, чтобы и другие это увидели, а если ты будешь продолжать ломать комедию… Нам просто нужно знать степень твоей… Патологии. Твоего психического нарушения. Я собираюсь это проверить, понимаешь? Прямо сейчас я поверну этот тумблер. И ты получишь легкий удар тока… это необходимо, пойми. Ты почти ничего не почувствуешь. Мальчик напрягся, словно пытаясь разорвать удерживающие его ремни, и тут же снова вжался в кресло. Лицо его побледнело до синевы. - Вы и в прошлый раз говорили то же самое! А сами… - Ну-ну, прекрати… Брось эти детские штучки. Мы с тобой оба знаем, что для тебя это пара пустяков. Его рука легла на тумблер. Мальчик не сводил с него глаз. - Всего лишь один легкий укол. Горицкий снова уткнулся в бумаги. Судя по реакции мальчика, «укол» далеко не был легким. Он вскинулся в кресле и вскрикнул. - Хорошо, - сказал Тишевский. - Видишь, ничего страшного. На самом деле этот разряд был гораздо сильнее, чем в прошлый раз, но тогда это произошло СЛУЧАЙНО, а сейчас ты был готов и сумел его блокировать. Просто прекрасно. Я думаю, если ты постараешься… В следующий раз тебе будет совсем просто это преодолеть. Впрочем, если я немного увеличу мощность... Совсем немного. - Не надо! - мальчик снова вскинулся в кресле. - Не надо, пожалуйста, я этого больше не выдержу! Если вы хотите, чтобы я притворился, что могу что-то - скажите что! - Хватит, - сказал Горицкий. - Достаточно. Это уже переходит всякие границы. Мальчик взглянул на него с надеждой. - Вы не видите, что он притворяется? Этот «ребенок» способен на гораздо большее. Сейчас увидите. Он резко перевел тумблер на несколько делений вперед. Мальчик выгнулся в кресле и замер, скорчившись, вцепившись побелевшими пальцами в подлокотники. По лицу стекали капли пота. - Вы видели? - в голосе Тишевского прозвучало нескрываемое торжество. - Я увеличил мощность почти вдвое. Это намного более ощутимая порция тока, чем та, которые получают больные при электрошоковой терапии… Любой другой давно потерял бы сознание… А ему, я вас уверяю, даже не очень больно, он просто слишком хороший актер - для ребенка. А теперь… Он встал и положил руку на тумблер. - Это тебя не убьет, - сказал он. - Потому что я уверен, ты и не такое способен выдержать. Но тебе придется приложить все усилия. Если ты сейчас решишь притворяться, играть со мной - я ни за что не ручаюсь… Горицкий перехватил его руку. - Хватит. Я вам запрещаю. Если вы и в самом деле его убьете… - Этого не будет. Не беспокойтесь. - Посмотрите на него. Он с трудом выдержал предыдущий удар, а вы говорите о смертельной дозе! Тишевский смерил взглядом съежившегося в кресле, дрожащего ребенка и пожал плечами. - А я вас уверяю, он просто делает вид, что ему трудно. Скрывает свои истинные силы. Провести такого неженку, как вы, ему легко удалось. А вот меня… Мы оба знаем, что он выдержит, и он знает. Более того - он даже может не чувствовать боли. Разве что он сам захочет. Чтобы разжалобить вас. Не так ли? Ты страдаешь, только потому, что сам это хочешь? Думаешь усыпить нашу бдительность своими детскими трюками. Что ж, продолжай. Только меня это не остановит. Хочешь терпеть все это - терпи. Когда надоест и захочешь сотрудничать - скажешь. - Вы просто звери, - сказал вдруг мальчик тихо и отчетливо, не поднимая головы, но без намека на дрожь в голосе. - Не остановитесь, пока не убьете меня? - Я говорил вам, - пожал плечами Тишевский. - Он просто очень упрямый ребенок. Он снова повернул тумблер. На это раз мальчик в кресле не закричал и не забился, просто сразу обмяк, видимо в глубоком обмороке. - Ну вот и все, - Тишевский снял очки и аккуратно протер их. - На сегодня достаточно. Он кивнул Бадисову. Ассистент убрал провода, расстегнул ремни и взяв мальчика на руки, вынес его из кабинета. - Ну что? - тихо спросил Тишевский Горицкого. - Теперь вы убедились? - Боже мой… Да. - Вы молодец. Сыграли все точно. Я, признаться, даже не ожидал. И что теперь? Поможете мне? - Я даже не знаю… - И что вас теперь останавливает? Вы же видели. Это не ребенок. Не человек даже. - Но как он сумел… Так точно… - Элементарно, Ватсон. Он уже был свидетелем такого опыта - настоящего - со стороны и, видимо, уловил суть. Вы не представляете, насколько эти… Существа быстро всему учатся. Горицкий покачал головой, но скорее машинально. Тишевский подошел и положил ему руки на плечи. - Крепитесь, - сказал он. - Это все только начало. Он вышел, пропустив в дверях ассистента. - А я так ничего и не понял, - вполголоса сказал тот Горицкому, который все еще сидел в оцепенении. - Вроде бы… Он реагировал, как обычный человек. Горицкий глубоко вздохнул и, прикрыв глаза, откинулся в кресле. - Мы этого не делали, - сказал он. - Когда Тишевский поворачивал тумблер… Тока не было. А вот когда мы говорили с ним… Незаметно мы пропускали через него ток… По мощности в десятки раз больше смертельного разряда. А он этого… ДАЖЕ НЕ ПОЧУВСТВОВАЛ.