На границе Ноября (Зеркало Снов - 2)

Оленька: В очередной раз наказание мы отбывали в библиотеке. Мы должны были… читать. О, если честно, не понимаю, какое в этом наказание!.. Но библиотекарши все время жаловались, что к ним мало кто ходит. Поэтому провинившихся отправляли в читальный зал - читать. А потом отчитываться о прочитанном дежурному библиотекарю - это было самое ужасное. Но сначала нужно было выбрать книгу. Обычно, наказываемые брали что полегче или из школьной программы - почему бы не убить сразу двух зайцев?.. У меня были какие-то странные взаимоотношения с книгами. Даже как-то неловко рассказывать о том, что мне нравилось. Больше всего, как ни странно, сентиментальные повести Лидии Чарской. «Записки Институтки», «Записки Сиротки», «Записки Маленькой Гимназистки», «Приютки», «Сибирочка» и так далее… Про маленьких бедных девочек, очень хороших, у которых была очень тяжелая жизнь, но в конце концов все у них стало хорошо… И «Без Семьи» Гектора Мало тоже. Наверно, это очень смешно, когда такая вот бедная сиротка, как я, обожает читать книги про таких же бедных сироток… Про то, что они после всех бед жили долго и счастливо… только мне все равно нравилось. Я думала - раз у меня все так плохо в моей жизни, так порадуюсь хоть за них... И у меня получалось. Мне вообще не очень нравились приключенческие и фантастические книги, в них как-то все было об одном и том же, однообразные события быстро приедались. Как детская раскраска: в какие, самые яркие и броские цвета ее ни разрисуй - контуры остаются теми же - а интересные герои, за которых хотелось переживать, попадались редко. Впрочем, были исключения. Жюль Верн мне казался скучным, но две книги - «Пятнадцатилетний Капитан» и «Два Года Каникул» - мне очень нравились... Наверно потому что их герои были подростками, близкими мне по возрасту. В Дика Сэнда я была положительно влюблена, а Брайен из второй книжки мне нравился тем, что он был не такой как все. То ли единственный англичанин среди французов, то ли, наоборот, единственный француз среди англичан, что-то я запамятовала… Сенкевича я и вовсе не читала, кроме в «Пустыне и в Джунглях», опять же потому, что мне там нравился главный герой - Стэсь. Мне казалось теперь, что он должен был быть похож на Дорела. И Дик Сэнд тоже. Нет, ну, конечно, я прочитала все самые известные и нужные в моем возрасте книги! В каких-то крупных пробелах меня вряд ли можно было упрекнуть. «Алису», «Хоббита», «Маугли», «Винни-Пуха», «Питера Пэна», даже «Ветер в Ивах»! Сейчас мне казалось, самое разумное будет - взять какую-нибудь хорошо знакомую мне книгу. Которую я с легкостью могу пересказать. Но и не самую любимую. Такие пересказывать трудно. Я растеряно бродила глазами по полкам. Дорел проследил за моим взглядом. - «Бесконечную Историю» ты читала? - спросил он шепотом. - Да, - я радостно кивнула. - А Крапивина? - Д-да… Кажется, начинала кое-что. Я начинала, но мне не понравилось. Дорел кивнул. - Не «Голубятню», случайно? Она трудная. - Ммм… Что-то, вроде, называлось «Шкипер»… Или «Штурман»… - Может, «Лоцман»? - Ой… Да. - Ну ты даешь. Эту даже я не с первого раза осилил. Уже будучи его фанатом. Я слабо улыбнулась. Не совсем, впрочем, поняв, что он имел в виду. Дорел нахмурился и выудил из шкафа потертую серую книжку. - Начни эту... Не сейчас. В НОРМАЛЬНОЙ обстановке. И начни со второй части… Если уж она не понравится… тогда это стопудово не твое. - Ага, а сейчас что мне делать?.. - Сейчас?.. Ну, как насчет «Оливера Твиста»? - О да, - хмыкнула Белка. - Это в самый раз в ее духе. Очередной бедный сиротка. В другой раз я бы скисла от ее слов. Но теперь во мне вспыхнуло какое-то странное упрямство. Книгу я взяла. - А ты, Белка, что возьмешь? - «Отверженных». - Опять?! - Эта книга надоесть не может. - Мне там нравится про маленькую Козетту, - вставила Ксюша. - Про сиротку, - она бросила мне смеющийся взгляд. - А мне про баррикады, - ответила Белка. Мы уже шли к столам, за которыми читают. Дорел книгу не выбирал, за него выбрала Ксюша. - Это та часть, где все умерли? - шепнул он Белке. - Не умерли, а погибли. - Все равно, это как-то слишком. - А мне нравится… Это так героично… И красиво. Все остальное в этой книге: либо сопливая мура, либо скука… - У тебя все, где не стреляют и не машут флагами, либо мура, либо скука… Дорастешь ты когда-нибудь до нормальных книг? - укорила ее Ксюша. - Зачем? Мне и так неплохо. - Как сказала устрица, когда ее положили на тарелку, - подытожил Дорел. - Рядом с ломтиком лимона. И оставив Белку кипеть от злости, снова обернулся ко мне. - А стихи ты любишь? - Ммм... - Что, никакие вообще? - он, кажется, немного удивился. - Мне нравится, чтобы был сюжет, - призналась я. - А всякие умные мысли... И красивые слова как-то не очень воспринимаю. Дорел понимающе кивнул. - В твоем возрасте это естественно, конечно. Но вот Гумилева ты не пробовала почитать? У него как раз... Все больше интересные истории. Он даже Белке нравится! Не очень-то мне понравилось упоминание о возрасте. И то, что меня сейчас сравнили с Белкой, почему-то тоже. - А ты никогда не пробовала читать стихи так, как будто все они написаны о тебе? Все они - специально для тебя? Я пожала плечами. Это было так непонятно, что он говорил. И так волнующе. *** Если наказание трудом - это неправильно, то наказание чтением - это просто преступно. Не говоря уже о том, что просто сидеть и читать под чьим-то наблюдением ужасно напряжно, и в голове мало что остается… А уж потом рассказывать об этом… Это и вовсе смерти подобно. Да еще и библиотекарей наших я боюсь отчаянно. Особенно Натальи Викторовны! Она такая большая и грузная, что занимает собой всю противоположную сторону стола. Не очень старая, в очках, а из-за короткой стрижки ее голова кажется квадратной. И голос у нее такой громкий, что от ее крика штукатурка с потолка осыпается, а ведь в библиотеке нельзя громко разговаривать!.. Впрочем, в данный момент правила библиотеки нарушались гораздо грубее. Столики в читальном зале были рассчитаны на четверых каждый, поэтому Дорел и Ксюша сели отдельно от нас. Я не знала, какую книгу там выбрала для чтения Ксюша, но уже минут через пять они начали странно хихикать, через десять - фыркать, а через пятнадцать просто давились от смеха. Белка то и дело на них косилась, наконец, шепотом спросила: «Что вы там читаете?» Дорел вместо ответа быстро приподнял книгу и снова опустил ее на стол. Название я прочитать не успела, но розовая обложка с обнимающейся в сердечке из роз парочкой говорила сама за себя. Белка покачала головой и вернулась к своему чтению. Попыталась вернуться. Непрекращающееся хихиканье рядом, кажется, не давало ей сосредоточиться. Покраснев, не поднимая глаз от книги, она начала пощипывать губы, но все равно не могла сдержать улыбки при очередном взрыве смеха. Видимо, собственное воображение достаточно красочно рисовало ей то, над чем они могли смеяться. Страницы собственной книги она больше не перелистывала. Это состояние передалось и нам. Ни я, ни Эля, ни Лариса понятия не имели, о чем Дорел и Ксюша сейчас читают (ну, разве что приблизительно), но стоило им рассмеяться, как мы тоже дружно покатывались со смеху. Мы, конечно, старались не очень шуметь… Но в данной ситуации это было просто невозможно! Наталья Викторовна уже не один раз предупреждающе покашливала, но это не помогало. Один раз она даже сказала: «Нельзя ли потише»? Таким суровым тоном, что я так и съежилась, но Дорел и Ксюша притихли лишь на минутку… Дорел даже прошептал «из-звините» тоном, в котором не было ни грамма раскаяния. И ровно через минуту, оглушительно расхохотавшись, они синхронно упали головами на книгу. Наталья Викторовна грозно выпрямилось за столом, ее глаза за стеклами очков уже метали молнии, и мне захотелось по-настоящему провалиться сквозь землю. Если она начнет сейчас кричать на Дорела, я просто не вынесу… Главным образом потому, что по большому счету будет права: нельзя разговаривать и громко смеяться в библиотеке! Мне было бы ужасно стыдно. Хотя он не нарочно, наверное, что делать, если книга действительно смешная? - Я так и не понял, чем кончилось? - просипел Дорел, подталкивая Ксюшу. - У них получилось? - Ага, - ответила Ксюша, занавесившись волосами. - Ты же видишь, здесь написано, что «с блаженным вздохом она откинулась на подушки», значит, все кончилось благополучно. - А… Ну я, конечно, не такой специалист, как ты… - Молодые люди! - терпение Натальи Викторовны, кажется, лопнуло окончательно. - Вы где находитесь?! Дорел тут же закрыл книгу и встал с видом полного раскаяния, но не сдерживая улыбки. - Извините, пожалуйста, - сказал он со всей доступной на тот момент серьезностью. - Книга очень проникновенная… Трудно сдержать эмоции. Ксюша прижала волосы к лицу и снова затряслась от смеха. Да уж, с контролем эмоций у нее явно были проблемы. Наталья Викторовна плотно сжала губы, я видела, как она покраснела, но тем не менее пыталась держать себя в руках. - Выйдите в коридор, - сказала она металлическим голосом. Дорел глубоко вздохнул и картинно уронил голову на грудь. - Жаль, - сказал он, - а я так увлекся. Я же специально выбирал книгу, чтобы вам потом было интересно слушать! Не «Старика Хоттабыча» же вам пересказывать! Губы Натальи Викторовны подозрительно дрогнули, но в целом ее лицо осталось непроницаемым. - Выйдите в коридор ОБА, - повторила она с нажимом, и когда Ксюша поднялась со стула, добавила уже мягче. - Книгу возьмите с собой. Здесь рядом есть вполне удобный подоконник… Читайте там, здесь вы отвлекаете остальных. Дорел и Ксюша взялись за руки и выскочили за дверь. В зале сразу стало тихо. И скучно. Читать мне уже не хотелось. Не эту книгу во всяком случае. Мои мысли словно вышли в коридор вслед за Дорелом и Ксюшей. Я представляла, как они сидят на подоконнике плечом к плечу, голова к голове, может быть, даже держатся за руки. Смеются уже не сдерживаясь, обмениваются комментариями… Если бы я не знала уже, что Дорел влюблен или был влюблен в Ксюшу, я бы не думала об этом так неотвязно. Пока я была уверена, что он влюблен в Басю (почему, собственно, я так решила?), это не беспокоило меня так сильно. Потому что Бася… Она была такая красивая… Где мне соперничать с ней. Я бы и не пыталась. Я бы поняла. Но Ксюша… «Она же некрасивая!» - твердил во мне злобный голосок. Я, может быть, и тоже никакая, но она же просто очень некрасивая. И потом. Все-таки Бася сейчас далеко, и вообще, ровным счетом ничего неизвестно, вернется ли она (да, вот такие подлые мысли у меня тогда были!). А Ксюша… Ну, она хоть и любит кого-то там другого... Но этот другой, где он? Он, может быть, тоже никогда уже не встретится с ней. А Дорел он ведь рядом, вот он. И я все-таки не понимаю, как можно выбрать НЕ ЕГО. Уже много позже, став взрослее, я поняла, что означали мои тогдашние чувства. Поняла, что на самом деле надеялась на взаимность гораздо больше, чем осмеливалась себе признаться. Пусть Бася была красива! Но ведь я ее совсем не знала. Может, она не очень умная? Или не очень интересная. Она казалась такой холодной. Может, с ней скучно? Может, у меня есть шанс, даже не смотря на мою внешность - ведь внешность не главное? Такой мальчик как Дорел не может ценить в людях только внешность! Кто знает! Кто знает, вдруг у меня есть скрытые достоинства, которые он поможет мне обнаружить и проявить?.. И вот Ксюша. Она и в самом деле некрасивая, а он все-таки любит ее… значит, любит не за внешность. Значит, любит по-настоящему. И даже если бы я была какая-то особенная, пусть и некрасивая, он все равно не взглянул бы на меня… Против Ксюши у меня не было шансов. Потому что, какими бы достоинствами я ни обладала, у настоящей любви нет причин и резонов, и ее ничем не преодолеть. *** Белку же из всего случившегося в библиотеке заботила только мысль о том, что Дорел уж слишком кривлялся перед Натальей Викторовной. С ее точки зрения, это было унизительно. - Зачем ты к ней подлизываешься? - возмущенно спросила она. - Потому что она неплохая тетка, и не из тех, кто молчит… И мне будет полезно иметь таких людей на своей стороне, если что-нибудь… Если они решат идти напролом - ЗДЕСЬ. - Тогда, может, тебе и с нашим психологом задружиться? Ксюша, вон, считает, что она тоже «неплохая», - съязвила Белка. - Ее профессия тебе пополезнее будет в случае чего. - Психолог это не профессия, - вздохнул Дорел. - Это черта характера.