Идиллия

Уэйны позавтракали, первым, как обычно закончил Дэмиэн. Он посмотрел на мать и отца, несколько раз переводя взгляд, пока не наткнулся на недовольный взгляд Альфреда. — Мастер Дэмиэн, Вы вообще жуёте? Я уже говорил, что это не очень полезно для пищеварения, но Вы упорствуете. — Они опять едут куда-то без меня, — не обратив внимания на претензию, возмутился Уэйн-младший. — Думаю, там тебе будет не очень интересно, — пожала плечами Талия, — А тут мы подготовили тебе развлекательную программу. Дедушка прислал тебе тренера, пока он занят, так что тебе будет чем заняться, — Дэмиэна слова матери не особенно обрадовали, и он постарался выразить обиду, как мог, — Не дуйся. В следующий раз, когда сдашь программу, поедем куда-нибудь на море. — А если я не хочу на море? — Придумаем что-нибудь ещё, тебе не угодишь. Едва закончился завтрак, в дверь громко постучали. — Так рано! — в слух удивилась Талия. Она подошла к двери и открыла её. — У вас что-то не так с охраной, миссис Уэйн, — вместо приветствия произнёс огромный человек. Он был лысым, одет в черную одежду, а рот его был закрыт черной банданой, — Я вошёл без каких-либо проблем. Мистер Брюс, — поздоровался он с миллиардером, — Очень рад Вас видеть лично, Рас аль Гул многое рассказывал про Вашу семью. Это большая честь для меня — быть тренером для Вас и Вашего сына, пока мой учитель отсутствует. Дэмиэн со страхом и восхищением смотрел на мускулистое тело нового учителя, который заодно становился и телохранителем Брюса. Брюс понимал, что давно пора хотя бы удвоить охрану, но каждый раз так получалось, что Рас заботился об этом раньше, потому большая часть охранников была из Лиги Теней, так назывался боевой корпус Хранителей. Этот, новый, был явно кем-то особенным, раз Рас посвящал его в дела семьи. — Может, представитесь? — вмешался Альфред, который не любил столь бесцеремонных выходок. — Знать моё имя вам совершенно необязательно, я предпочту, чтобы меня звали Бэйн, если так будет угодно, — это имя напрягло Брюса. Слишком много в нём было жестокости. Тем не менее, Рас никогда не совершал необдуманных ходов, а в его доброжелательности сомневаться поводов не было. До этой ночи. — Я покажу вам комнату, — Альфред поманил Бэйна за собой. Когда они зашли на другой этаж, Брюс спросил Талию: — Ты знаешь его? она покачала головой, — Нет, но отец редко рассказывает о своих учениках мне. Последние лет двенадцать, — Талия улыбнулась и приобняла мужа, — Я вижу, что ты сильно обеспокоен чем-то в последние дни. Что такое, любимый? — Ничего, — помотал головой Брюс, — Я, наверное, просто заработался. Всё пройдёт. — Пусть будет так, я доверюсь тебе. Я думаю, что нам пора собираться. — У меня всё уже собрано, любимая, так что ход за тобой. Отец, — он окликнул Томаса Уэйна, — Ты слышишь меня? — Да, — из своей комнаты откликнулся старший Уэйн, — Что такое? — Организуй тренировку Дэмиэну в девять часов, а пока пусть почитает что-нибудь. — Конечно, Брюс, я передам всё Альфреду. Вы вылетаете пораньше? — Да, если Талия успеет собраться быстро, — жена ткнула его пальцем: — Эй, я дочь Рас аль Гула, знаешь ли! — Всё, меньше разглагольствуй, отнимаешь наше с тобой время, — Талия мигом улетела в свою комнату, а Брюс отправился под дом, в пещеру, освоенную ещё его отцом, чтобы прогреть двигатели самолёта. Брюса Уэйна считали гениальным руководителем, его правление компанией называли Золотым Веком, но Брюс лучше всех знал, насколько велик был вклад его отца. Что-то из техники Томас сделал сам, что-то — Фокс, но вклад самого Брюса пока был маловат: он лишь внёс некоторые изменения в систему информационной безопасности. Личный самолёт, снабжённый огромным количеством электроники и вооружения, был назван отцом Брюса Летучей Мышью, потому как большую часть времени находился в пещере. Стелс-технологии позволяли перемещаться почти незаметно даже для военных и детекторов Хранителей, которые позиционировали, как самое развитое общество на земле. Брюс не стеснялся использовать столь дорогое и редкое оборудование в личных интересах, потому как оно могло обеспечить ему безопасность и скрытность перемещений, когда его семье это могло понадобиться. Всё-таки Уэйны были слишком известными персонами, и иногда нужен был отдых от нападок обычных людей и репортёров. В прошлый раз Летучей Мышью Брюс пользовался около месяца назад, чтобы слетать на его личный остров и обсудить некоторые дела с Лексом в безлюдной обстановке, поэтому все вещи для полевых условий были собраны. Несмотря на то, что вырос Брюс в семье миллиардера, воспитывали его весьма строго и необходимости в излишнем комфорте он не испытывал. Хотя Талия позиционировала себя прямо противоположным образом, выросла она в семье Раса, а там никто не заботился о комфорте, тем более и в глубине души жена была совершенно неприхотлива. Заведя двигатели, он осмотрел самолёт. Всё было на своих местах, но вот на втором месте лежала какая-то карточка наподобие визитной. Она привлекла его внимание, потому как Лекс подобным не увлекался, а кроме него вряд ли кто-то мог проникнуть в самолёт. На карте было напечатано большое число зелёных знаков вопроса на чёрном фоне, а с другой стороны Брюс обнаружил запись зелёной ручкой «Кому ты доверяешь?». Дрожь невольно пробежала по телу, но собравшись, Уэйн осмотрел самолёт. Больше ничего необычного он не заметил и рассмотрел карточку ещё раз. Такого размашистого почерка он ещё нигде не видел, но тем не менее буквы читались легко. Брюс невольно вспомнил события минувшей ночи. Странный мужчина в необычном костюме клоуна, может, это он оставил знак? Пока проверить это не предоставлялось возможности, но поговорить с ним нужно было точно. Чтобы Талия не волновалась, он спрятал карточку себе во внутренний карман и натянул на лицо как можно более искреннюю улыбку. В конце концов, пока всё было хорошо. Возможно, даже слишком хорошо. Южная Америка встретила Уэйнов теплым, но не душным ветром. В горах Перу воздух был чистым, а виды могли задеть почти любого, и каждый раз Брюс с восхищением смотрел на долину с горного хребта. Талия, разумеется, выбежала первой, Брюсу же нужно было ещё взять с собой палатку и сумки. Уэйн включил маскировку на самолёте, взял вещи и вышел на небольшое плато, выбранное в качестве посадочной площадки. Он осмотрелся. Это место вызывало ностальгию по его бурной молодости, когда они с Талией были на более чем десять лет моложе. Строго говоря, это было её местом, Брюса она тогда развела на этот полёт, говоря, что горы не могут сравниться по красоте ни с чем. Здесь всё началось. Здесь они провели первую ночь вместе. Сюда они прилетали каждый год раза два, чтобы побыть вдвоём. Без вертолёта сюда было попасть невероятно сложно: сверху скалы, снизу непролазные джунгли. Словом, это было одно из тех мест, где людей нет и быть не может. Фигурка Талии виднелась почти в пятидесяти метрах от самолёта, Брюс знал, что она направляется к краю небольшого обрыва с водопадом. Там она часто сидела, пока муж спал или думал о чём-то кроме неё. Уэйн закрыл самолёт, и он стал почти невидимым. Пульт управления, работающий в качестве ключа, Уэйн забросил в сумку и направился в ту же сторону, что и жена. Талия сидела около небольшого водопада, снизу которого было место, весьма удобное для размещения палатки: там было безветренно. Порой им казалось там слишком шумно, и тогда палатку ставили ещё чуть ниже. Брюс спустился по знакомому склону, и, посмотрев снизу на улыбающуюся Талию, поставил сумки. Пока Уэйн собирал палатку, он успел почувствовать, что даже в горах солнце несколько припекает. Это чувство тоже было ностальгическим, потому как обычно он чувствовал это каждый прилёт. Когда всё было готово, наверху Талии уже не было, и Брюс поднялся обратно, чтобы посмотреть, где она. Тем не менее, на первый взгляд, плато было пусто. Несмотря на то, что здесь Уэйны бывали не первый год, Талии всегда удавалось скрыться от мужа, когда ей хотелось побыть здесь одной, а потому искать её Брюс не стал и сам отправился вниз, к небольшой пещерке, обнаруженной три года назад. Она даже больше напоминала комнату, и в этом странном месте Брюсу часто было легче сосредоточиться. Он присел на особый камень, чем-то напоминающий кресло и начал анализировать дела своей компании. У Уэйн Интерпрайзес всё шло в гору, особенно продуктивным вышел последний год и само собой напрашивался выход на более интересные и масштабные проекты по обустройству города. Готэм и так славился хорошей репутацией среди других мегаполисов, потому как уровень преступности там был чрезвычайно низок, прекрасно работал общественный транспорт, и безукоризненно контролировалось всё, что подлежит контролю качества. Впрочем, предела совершенству быть не могло, и многие энтузиасты, в числе которых был мистер Кобблпот, проектировали многие вещи, поднимающие уровень жизни на более высокий. Водопроводная система, как и система канализации, могла быть существенно улучшена, и этим мистер Кобблпот занимался в последнее время. Биофильтры уже разрабатывались доктором Айсли, а доктор Фрайс проектировал связи с охлаждающими системами многих производств.Кобблпот считал, что нужно принципиально обновить систему, но в чём дело, Брюс пока ещё не знал. Кроме этого, строились новые дома, в связи с тем, что в город постоянно притекали новые люди. Уэйн хотел видеть свой город самым лучшим, и, во многом, это ему удавалось. Корпорация, основы которой были заложены ещё дедом Брюса, стала самой большой и влиятельной организацией в Готэме, распространив своё влияние и на окрестные города. Начав с техники и оружия, Уэйны перешли на весьма широкий спектр, поглотив большое количество мелких фирм и лабораторий. Из пятимиллионного населения Готэма более миллиона так или иначе участвовали в работе Уэйн Интерпрайзес. Отец сделал немало, но Брюсу прочили невероятную славу, некоторые боготворили его, что сам Брюс считал откровенной глупостью и не стеснялся говорить об этом на телевидении, но таким образом он понимал, что работает качественно. Возможно, это было связано с тем, что Брюс уделял своей компании очень много времени фактически с отрочества, чем неимоверно удивлял отца. Он до сих пор не понимал той силы, которая заставляла Брюса делать то, что он делал. Сам Брюс тоже не понимал этого, и задаваться такими вопросами очень не любил, предпочитая что-то делать взамен этого. Брюс погрузился в свои планы, понимая, что сделать ещё предстоит очень и очень многое. Он знал, что его поддержат, нужные люди есть и в его компании, и в компании Лютора. Всё это вело Америку, и за этим весь мир, в не самое плохое будущее. Так он просидел сколько-то времени, пока неожиданно тёплые руки не коснулись его плеч. — С тобой совершенно невозможно играть в прятки. Меня не ищешь, а сам вечно прячешься в одном и том же месте. — Впервые слышу, что мы играем, — ответил Уэйн, резко развернулся и повалил жену в свои объятия, — Пусть прятки и не моё, зато я легко выигрываю тебя в догонялки. — Нашёл, чем хвалиться, — притворно нахмурилась Талия, и Брюс подтянул её поближе, — Давай не пойдём в палатку? Когда чета Уэйнов подходила к самолёту, неожиданно выяснилась, что Талия что-то забыла в пещере, и она припустила туда, лишь Брюс махнул рукой. Он забросил вещи в самолёт и посмотрел на только что зашедшее солнце. Сегодня они пробыли в своём месте недолго, но ему вполне хватило, поскольку сегодня всё было несколько интенсивнее. Завтра же должно было стать неплохой семейной встречей, потому как Люторы вряд ли могли не придумать чего-то особенного. Поскольку в таком формате они встречались не очень часто, у Лекса было время устроить небольшое шоу, продемонстрировав свою очередную разработку. Порой некоторые вещи действительно заставляли увериться в его гении, который Брюс никогда и не отрицал. Лекс на встречах тет-а-тет иногда называл их двоих умнейшими людьми на планете, на что Уэйн всегда отвечал, что серебро ему идёт. Нет, Брюс знал, что во многом превосходил обычных людей, но никогда не говорил об этом, понимая, что это неуместно. Лютор же был без капли сомнения гениален, и это Брюс знал также точно. Каждый раз, когда он отказывался от четвертой Нобелевской премии, посчитав, что по одной в физике, физиологии и установлении мира будет достаточно, его проекты и идеи оставались новаторскими, а сам он твердил, что зря опубликовал свои исследования. Он был самым богатым человеком мира, демонстрируя принцип «Мозги решают всё». Брюс никогда не занимался фундаментальной наукой, а потому подобные вещи обходили его стороной, да и его вклад ограничивался в основном Готэмом и его окрестностями, тогда как Метрополис, вторая столица, сиял, освещённый звездой Лютора. Тем не менее, Лекс всегда говорил, что за Брюсом великое будущее. Отчасти это было связано с тем, что он имел куда более тесные отношения с Рас аль Гулом, слово которого стоило больше, чем чьё-либо другое. Рас не раз проговаривался, что хочет сделать Уэйна своим наследником, потому как видит в нём огромнейший потенциал, и Лексу это было каким-то образом известно. Вторым аргументом Лютора была большая практичность. «Я не правлю, я лишь изобретаю и нахожу людей, которые воплотят мой проект в жизнь. Я учёный, ты руководитель и лидер», — эту фразу Лекса Брюс не выпускал из головы. Ни тогда, ни сейчас он не мог найти аргументов против этого утверждения и лишь промолчал. После кратких раздумий Уэйн подошёл к сидению, и его сердце неприятно кольнул страх: там лежала карта со знакомым рисунком. На всякий случай Брюс проверил карман. Та карта лежала на месте, а значит эта была новой. Он не мог не заметить её раньше, а значит кто-то подложил её. Талия? Она любила иногда делать сюрпризы, но подобный стиль ей явно не принадлежал, хотя логика подводила лишь к этому варианту. Никто ведь не мог быть на самолёте. Точно. Нет, здесь не было тайных помещений, никаких мест, где бы мог спрятаться. Если он и был здесь, он точно уже ушёл, но стоило посмотреть записи с камер. Быстро и качественно скрыть факт их изменения было слишком сложно, вернее невозможно, а значит Брюс точно узнает, был ли кто-то здесь. Он включил мотор, и посмотрел наконец на злосчастную карту. Там тем же почерком были написаны три имени: Джозеф Керри, Хэл Джордан, Джон Стюарт. Под ними красовалась надпись: «Ты уверен?». Имена не казались знакомыми, и Брюс просто убрал карту в карман. Что ж, ему было не так уж и сложно просмотреть этих людей при помощи технологии, которую ему дал Лекс. Если этот незнакомый любитель загадок хотел, чтобы Брюс нашёл этих людей, то он найдёт. На камерах ничего не обнаружилось, Брюс удивился, что Талия так долго и промотал ещё раз на меньшей скорости. То, что он увидел, обрадовало его намного меньше, чем какая-нибудь таинственная фигура. Карта просто упала откуда-то сверху. Как это могло произойти, Брюс и представить себе не мог. Просто не заметить подобную карту? Уэйн слишком хорошо знал себя, чтобы никогда не делать подобных ошибок, особенно в столь замкнутом пространстве. Тем не менее, и Талия была явно ни при чём. Судя по записям камеры, никто не приходил на корабль и тем более не открывал его. Датчики подтвердили, что это так. Брюс тихо выругался, и услышал в ответ ласковый и в то же время тревожный голос жены: — Что такое, милый? Что случилось? — она бросилась к нему и посмотрела в глаза, — С тобой уже давно что-то не так, и вот опять. Что происходит? — Ничего, милая, — улыбнулся он в ответ, — Просто дела по работе. Я обсужу завтра с Лексом, и всё будет хорошо. — На этот раз я тебе поверю, — недовольно отметила Талия. — Всё нормально, — улыбнулся Брюс. Как ему хотелось в это верить.