Цена победы

Они снова прорвались! Броня Стальной Крепости пробита, один из вагонов захвачен. И виной тому как всегда человеческая неосторожность. Какой-то глупец, совершив благородное самоубийство и думая, что спасает, на самом деле обрек всех на гибель. Взрыв был такой силы, что проделал брешь в стене. И вот последствия. В естественном желании выжить, затолкав поглубже человеческие чувства, воины дали залп по тому, что вырвалось из вагона. Там были те, кого они знали. Там были члены их семей. Те, чьи улыбающиеся лица они видели буквально пару часов назад. Но сейчас все это не имеет ровно никакого значения! Это пустые оболочки! Ничто! Несущие угрозу жизни! Ликвидируя кабанэ, лучше быть чистым. Без воспоминаний. Без сожалений. Иначе погибнешь! Нет, даже хуже. В дверном проеме вагона показалась шатающаяся фигура с горящими скверной глазами. — Еще один! — предупредил Кибито, но так и не поднял свое ружье. Сердце пропустило удар. Волна ужаса сковывает тело. Парализует волю. Острейшим клинком вонзается в душу, его, Курусу. Длинные черные волосы с челкой, удлиняющейся справа — обман зрения! Он так влюблен, что уже видит ее в каждом встречном. Яркое кимоно цвета распустившейся сакуры — хватит мечтать! Сначала закончить бой и лишь после можно будет к ней вернуться. Почему никто не стреляет? Даже Безымянная замерла в растерянности. Это же не может быть правдой! Это не может быть она! Надвигается! Почему она была там? Одна, без телохранителя? Не успела вовремя покинуть вагон. И вот, это случилось. Он знает, что должен теперь сделать. Аямэ. Ее улыбка, такая непорочная, чистая и светлая, она способна затмить собой весь мир, буквально выбивая почву из-под ног Курусу. В такие редкие моменты отходили на второй план все тяготы, он видел лишь ее. Родом из благородной семьи, но она не была избалованна, как другие богатые девушки. С сильным, открытым и добродушным характером... ПРОСТИ! Аямэ. Хоть и девушка, но такая сильная! Она не пряталась за спинами воинов. Не боялась. Даже понимая, насколько это опасно, принимала участие в сражениях. Она постоянно тренировалась. А ведь, чтобы натянуть тетиву лука, требуется немалая мышечная сила! По ее лицу струился пот. Стрелы одна за другой попадали в яблочко. Опустошив колчан, уже с трудом удерживала спину ровной, но все же с достоинством покидала тренировочную площадку... ПРОСТИ! Аямэ. Как единственная наследница рода, она должна их теперь возглавить. Но она не готова! Новые обязанности свалились на нее слишком рано! Она боится принимать ответственные решения, но это не значит, что она на них не способна. Она признаёт свою слабость, но это становится ее первым шагом на пути к самосовершенствованию. У нее врожденные качества лидера, она очень хорошо чувствует вверенных ей людей и способна вести их за собой... Я НЕ СМОГ ЗАЩИТИТЬ ТЕБЯ! Аямэ. Ей не чужды сострадание и сопереживание, играющие для лидера решающую роль. Она может быстро принимать решения, но не безрассудные, как могло бы показаться. Каждый свой шаг она продумывает наперед, точно просчитывая возможности и предел каждого. В двух необращенных, которых он, Курусу, убил бы на месте, она увидела людей. Одна из немногих, кто увидел. ДАЖЕ НЕ УСПЕЛ СКАЗАТЬ, ЧТО ЛЮБЛЮ! Глаза, пылающие алым, когтистые руки с прожилками скверны, почерневшая кожа — теперь уже мертвец. Люблю! Ая... нет, уже не Аямэ, кабанэ не нужны имена. Ведь ты — смысл моей жизни! Губы кривятся в кровожадном оскале, сейчас нападет, другого пути нет, иначе все здесь погибнут, нужно всего лишь поднять меч, должен поднять! Я жил лишь ради тебя! Простой наблюдатель в собственном же теле, ведомом инстинктами, нацеливающем катану. Усовершенствованный клинок пронзает защищенное броней сердце. Но Курусу чувствует, что это его сердце. Пол уходит из-под ног. Картинка расплывается. Чьи-то крики. Темнота. Его бросает то в жар, то в холод. От собственного крика приходит в себя, резко садится, весь в холодном поту. Прямо перед ним взволнованное лицо Аямэ. Не может быть! Он ведь был уверен, что попал точно в сердце! Рука метнулась к левому боку в поисках меча. — Успокойся, Курусу! Это всего лишь сон. Вего лишь кошмарный сон. Что? Осмотрелся по сторонам. И правда. Размеренный стук колес, ночь за окном, вагон освещен одной-единственной лампой. Аямэ склонилась к нему, одетая в домашний халат. А ее глаза! Она человек! — Госпожа, я... — запнулся, увидев, насколько она близко. Это что, румянец на ее щеках? Аямэ смущенно отводит глаза, немного отодвигясь. — Все в порядке. Но знаешь... Это было самое искреннее признание из всех, которые мне только доводилось слышать.