Темная луна

Вечером пятницы Мизуки увидела в окно кухни мужчину, стоявшего около их дома, но не решавшегося позвонить. «Это Минамура-сан!» - обрадовалась девочка. Она выбежала в коридор и распахнула входную дверь, когда Кацуки уже собрался уходить. - Минамура-сан! - Да, - оглянулся он. Молодой человек выглядел очень растерянным. - Вы хотите уйти? Почему? Сестра ждет Вас и дядя с тетей тоже. - Нет, я как раз собирался позвонить, - соврал Кацуки. Через полчаса пришли супруги Анами и их сын Наоки. Все сели ужинать. За столом текла учтивая, дружелюбная речь между главами семейств Хонго и Анами. Их жены также переговаривались время от времени. Мисао снова весело что-то говорила сидящему рядом Кацуки, но он ее не слушал, стараясь незаметно наблюдать за Наоки. «Почему он ничего не сказал? Ждет подходящего случая?» - думал Кацуки. Наоки меж тем не сводил глаз со скромной, тихой Мизуки, лишь изредка переводя взгляд на Кацуки. За всем происходящим безмолвно наблюдала Мио. - Так значит, Вы будущий зять Хонго-сана? – обратился господин Анами к Кацуки. - Простите, что вы сказали? – Кацуки был в замешательстве, потому что не слушал говорившего. - Вы его смутили, Анами-сан, - рассмеялся глава дома. – Я думаю, что совсем неплохо, если они с Мисао поженятся, если, конечно, Вы не прочили мою дочь себе в невестки, - этот намек прозвучал грубо и неуместно, но господин Анами даже обрадовался словам своего делового партнера. - Что Вы! Мой сын сам выберет себе жену. Хотя если бы я был на его месте, то сразу сделал предложение Вашей дочери. - Это хорошо, отец, что каждый из нас на своем месте, - сказал Наоки и, чтобы смягчить свою реплику, добавил: - Если бы я поступил как ты на моем месте, то остался бы лишь с разбитым сердцем, ведь у Мисао-сан уже есть любимый человек, - он улыбнулся и пристально посмотрел на Кацуки, у которого замерло сердце. «Теперь он расскажет все!» - кричало его сознание. Но ничего не последовало. Наоки по-прежнему не выдавал тайны. Ужин закончился. Господа Анами и Хонго сели играть в шахматы, их жены болтали о чем-то, молодежь также оставалась в гостиной. Ребята сидели за столом и молча глядели друг на друга. Атмосфера становилась напряженной. - Я помогу Фудзиваре-сан подать чай, - встала из-за стола Мизуки. - Что ты, Мизуки! Не утруждай себя. Горничная сама все сделает. Это же ее работа. Мы ей за это платим, - сказала госпожа Хонго. - Ты пытаешься сейчас быть тем, кем на самом деле не являешься, мама, - спокойно произнесла Мио. - О чем ты? - Перед гостями ты хочешь показать, как сильно ты заботишься о своей племяннице, но это выглядит столь наигранно, что тебя даже не взяли бы статистом в самый бедный театр в нашем городе. Зачем тебе эта показуха, пусть все знают, что ты используешь эту тихоню в качестве дополнительной, к тому же бесплатной, прислуги, - говоря это, девочка улыбаясь смотрела на мать. - Ты говоришь глупости! Твое поведение неприемлемо в культурном обществе, и ты позоришь нас перед гостями. Немедленно покинь гостиную. - Не зря говорят, что «правда глаза колет». Приятного вам всем вечера. Мио встала и вышла из комнаты. - Простите, пожалуйста, за эту неприятную сцену, но моя младшая дочь совершенно неуправляема, - обратилась госпожа Хонго к чете Анами. - Ничего страшного. Дети в ее возрасте все такие, - сказал господин Анами. - В этом ты не совсем прав, отец, - вмешался в разговор Наоки. - Ведь Мизуки-сан – ровесница Мио-сан, но она кажется абсолютно другой. Такая тихая и милая… Мизуки смущенно потупила взгляд и произнесла: - Мои дядя и тетя приютили меня, когда я осталась без родителей, поэтому я не имею права выказывать свое недовольство чем-либо. - Мизуки, ты член нашей семьи, мы просто обязаны заботиться о тебе. Тем более мы с женой и дочерьми так привязаны к тебе, что ты уже давно стала для нас дочерью и родной сестрой девочкам. «Пустые слова. Все, что Вы говорите, - неправда. Ложь, одна ложь. Не Вы ли убили родителей Мизуки, хоть и чужими руками, но все равно Вы убийца!» - Кацуки еле сдерживал себя, чтобы не выкрикнуть слова, которые вертелись в его голове. Хотел бы он посмотреть на изумленное лицо господина Хонго, на то, как он начал бы оправдываться перед всеми, сидящими здесь. «Еще не время». Вечер продолжался…