Шалость удалась

Ответить ему не успели, поскольку в гостиную вошел Ремус – бледный, изможденный, с синяками под глазами. Джеймс с Сириусом переглянулись – и как они раньше этого не замечали? - Что замышляете? – Ремус нервно улыбнулся бескровными губами. - Рем, - Сириус решил сразу взять быка за рога, - есть разговор. Пошли в спальню – подальше от лишних ушей. Ремус при этих словах побледнел еще больше, нервно сглотнул и посмотрел на него с таким ужасом, что у Сириуса сжалось сердце. Неужели, он так боится… что они отвернутся от него? Сириус нахмурился и решительно направился к лестнице. Поднимаясь вслед за друзьями, Ремус мог думать только об одном: они знают, знают, знают. Догадались. Он понял это сразу, как только зашел в гостиную – по их серьезным сосредоточенным лицам, по вопросительному взгляду, направленному на него. Мир Ремуса рушился, разваливался на кусочки. По лестнице, куда сотни раз до этого легко взбегал, он теперь шел медленно, как на эшафот. Ноги казались свинцовыми. Что он им скажет? И что ему теперь делать? Снова один. Теперь уже навсегда. Больше он не совершит такой ошибки – больше не подпустит к себе никого так близко. Потому что это слишком больно. Ремус зашел последним и, закрыв дверь, прислонился к ней спиной. Будто щит, прижал к груди взятые в библиотеке книги. Он чувствовал себя зверем, загнанным в угол. Джеймс и Сириус неуверенно посмотрели друг на друга, решая, кому начинать. Питер смотрел на всех с явным недоумением. И вот Джеймс кивнул, словно отвечая Сириусу, и перевел взгляд на Ремуса. Пенелопа сняла с себя мантию. - Рем… - неуверенно начал Сириус. - Мы тут сопоставили дни твоего отсутствия и полнолуния… Сердце упало. До последней секунды он надеялся, что ошибся. Но нет. Не ошибся. И словно в омут головой: - Да. Вы правильно поняли. Я – оборотень. Потрясенный возглас Питера. Вздох сожаления Джеймса – будто он надеялся, что они ошиблись. Сириус остался бесстрастным – и не поймешь, что там, за этой его аристократической маской. - Давно? – Сириус закусил губу. В его глазах, наконец, появилось выражение, вот только Ремус никак не мог понять какое. - С четырех лет, - Ремус бросил затравленный взгляд на своих теперь уже, несомненно, бывших друзей и сполз по двери вниз. Он уткнулся лицом в колени, чтобы они не видели, как глаза наполняются слезами. Однако плечи предательски вздрогнули. - Рем, ты чего? – Джеймс и Сириус произнесли это хором, тут же опустившись на колени рядом с ним. - Ты что, плачешь? – Джеймс положил ему руку на плечо. Пенелопа замолчала, подошла к нему, обняла и прошептала: «Все будет хорошо» - Он думал, что вы отвернетесь от него, - сказала мрачно Пенелопа. Бесконечное счастье накрыло его с головой, словно волна, и от облегчения слезы брызнули из глаз еще сильнее. - Ребята… вы… - Ремус так и не смог выразить свои чувства словами и просто крепко обнял обоих сразу, тихо прошептав: - Простите. Книги посыпались на пол, но никто не обратил на это внимания. Рядом молча опустился Питер и попытался обнять их всех. Вскоре Ремус уже рассказывал им свою историю. - …и Дамблдор взял с меня слово, что об этом никто не узнает. Так что… - Мы никому не скажем! – хором. Ремус улыбнулся. Такого счастья он не испытывал еще никогда в жизни. - А где ты бываешь во время полнолуния? - Под Гремучей Ивой есть ход – он ведет в домик на окраине Хогсмида. Там я и превращаюсь. - Это больно? – вдруг спросил Сириус. - Да, - Ремус сразу посерьезнел. - Очень. Сириус, закусив губу, над чем-то задумался. Ремус усмехнулся про себя: задумавшийся Блэк – явление небезопасное. Кто его знает, до чего он там додумается? Джеймс покосился на друга, хмыкнул и кивнул, будто с чем-то соглашаясь. Интересно, они что, друг у друга мысли читают? В тот день, засыпая, Ремус подумал, что он невероятно везучий человек: не каждому удается встретить таких друзей. На следующий день, на истории магии. Сириус подсел к Пенелопе. Сириус собрался поспать, но Пенелопа не дала и запихнула ему записку: «Надо что-нибудь придумать, чтобы помочь Ремусу». Сириус хмыкнул. «Надо. Но что мы можем сделать? Ликантропия не лечится». «Знаю. Все равно надо изучить всю литературу по оборотням, какую сможем найти. Должно же быть хоть что-нибудь!» «Значит, после занятий идем в библиотеку?» «Да, я кое-что расскажу... У меня как раз идея.» *** - Что ты задумала? - спросили в один голос мальчики. - Оборотни опасны для людей, но совсем не опасны для людей, - Проинформировала их она - Но мы же люди, - усмехнулся Поттер - Тоесть ты предлагаешь стать анимагами? - Сириус, в точку! Да... И не просто анимагами, а не зарегистрированными анимагами - Пенелопа, ты умница! - сказал Сириус и выбежал из библиотеки. Питеру сообщили о находке в тот же вечер. Он сначала испугался сложности затеи, но когда ему пообещали всестороннюю помощь, успокоился и заинтересовался. Ремуса же решили поставить в известность на следующий день, когда они сидели на берегу озера, под своим любимым деревом. Рем предсказуемо пришел в ужас. - Вы рехнулись?! Решили покончить жизнь самоубийством? Только почему столь экстравагантным способом? - Рем, успокойся, - уверенно произнесла Пенелопа. - Мы будем действовать очень осторожно, - на этом слове Ремус фыркнул, но он проигнорировал его скептицизм. - Сначала изучим всю теорию и только потом начнем что-то пробовать. Ремус упрямо покачал головой: - Я не могу позволить, чтобы вы так рисковали из-за меня. - Так. Рем, ты не понял, - Джеймс хитро прищурился. - Мы ведь не разрешения спрашиваем. Мы просто поставили тебя в известность. - Вы… вы… - Ремус никак не мог придумать адекватный такому заявлению ответ. - Трое ненормальных! - Почему это трое?! – картинно возмутился Сириус. - Пит тоже участвует в проекте. - А то я не знаю, кто до этой «гениальной» идеи додумался! Сириус с Джеймсом и Пенелопой переглянулись и ухмыльнулись, довольные собой. Ремус некоторое время сверлил их возмущенным взглядом и вдруг решительно заявил: - Значит так. Я контролирую весь процесс, проверяю ваши достижения. И начинать практиковаться будете только по моему разрешению и под моим присмотром. - Ну, вот, так бы сразу! А то – «рехнулись», «ненормальные»… - Джеймс довольно улыбнулся. Самое сложное было сделано – Ремуса они убедили. Тот, правда, все еще сердился. Но это он просто за них беспокоится. А когда они добьются успеха, он же первый радоваться будет. И Джеймс тут же сменил тему. - Я вот подумала, - протянула она, глядя в ясное синее небо, по которому проплывали легкие перистые облака, - а не пора ли нам изучить Запретный лес? Ремус застонал и рухнул ничком в траву. Джеймс с Сириусом и Пенелопой усмехнулись. *** Про Запретный лес Джеймс все-таки вспомнил. Правда, только в конце ноября, когда они приспособились к ритму квиддичных тренировок, да и учеба вошла в обычную колею. И собрались они на эту прогулку, конечно же, на ночь глядя. Ремус хотел было демонстративно отказаться, но вовремя сообразил, что оставлять этих авантюристов одних не стоит. Из замка выбрались вполне благополучно: хотя время до отбоя еще оставалось, на всякий случай укрылись под мантией-невидимкой, чтобы никто случайно не заметил, куда они идут. На улице было довольно холодно, но Мародеры предусмотрительно надели теплые мантии и закутались в красно-желтые гриффиндорские шарфы. Школьный двор запорошило первым снегом. На нем оставались следы и Ремус, который по уже установившейся традиции отвечал за конспирацию, тщательно стирал их заклинанием. Что не улучшало его и без того не слишком хорошего настроения. — Вот уж действительно — мародеры! — проворчал Ремус, когда они миновали хижину Хагрида и приблизились к опушке Запретного леса. — И чего вам в замке не сидится? — В замке мы уже практически все изучили. Надо же заняться освоением новых территорий, — прошипела в ответ Пенелопа. — И хватит бухтеть, а то еще услышит кто-нибудь. Запретный лес встретил их абсолютной тишиной. Все вокруг будто замерло. У Ремуса возникло стойкое ощущение, что лес, словно живое существо, присматривается и принюхивается к ним. От этого стало как-то зябко, и Ремус поежился. Рядом Питер нервно оглядывался по сторонам, как будто ожидал, что из любого куста может выскочить какое-нибудь чудовище, и вздрагивал от каждого шороха. Что касается Джеймса, Пенелопу и Сириуса, они то ли не чувствовали напряженной атмосферы, то ли просто не обращали на нее внимания. Оказавшись в лесу, мальчики и Пенелопа скинули мантию-невидимку и теперь осторожно пробирались вперед, стараясь не шуметь. При этом у Джеймса, Пенелопы и Сириуса в глазах был такой восторг, что сразу становилось ясно — никакие чудовища не заставят их отказаться от этой затеи. Солнце почти село, в лесу было совсем темно, а по земле и голым веткам кустов скользили таинственные густые тени, которые то и дело заставляли Питера вздрагивать и испуганно попискивать. Ремус не вздрагивал: чутье оборотня подсказывало ему, что ничего опасного им пока не встретилось, но все равно было жутковато. Однако, как ни странно, это не умаляло завораживающей красоты Запретного леса. Ремус забыл про свое плохое настроение, вызванное бредовой затеей друзей. В глубине души он даже признал, что изучение Запретного леса — на самом деле увлекательное занятие. Но говорить об этом никому не собирался. Его друзья не нуждались в поощрении. Скорее наоборот — их приходилось постоянно притормаживать. Идущие впереди Джеймс, Пенелопа и Сириус вдруг резко остановились, и до Ремуса донесся восхищенный шепот Пенелопы: — Смотрите… На небольшой полянке, припорошенной свежим снегом, неподвижно замер единорог. Шерсть его была настолько белой, что создавалось впечатление, будто она светится изнутри мягким белым светом. Как снег в лунном сиянии. Мальчишки и Пенелопа замерли, во все глаза уставившись на это чудо. Единорог повернул голову и посмотрел прямо на них громадными влажными глазами. Они даже дышать перестали. Несколько мгновений дети и волшебный зверь так и стояли — смотрели друг на друга. Вдруг Сириус сделал шаг вперед и начал медленно приближаться к единорогу. — Куда? — попыталась удержать его Джеймс. — Спугнешь же! Сириус только рукой махнул — мол, не мешай. Единорог наклонил голову, разглядывая его, но с места не двинулся. Остановившись рядом с дивным животным, Сириус медленно и плавно поднял руку вверх ладонью, на которой что-то белело. Приглядевшись, Ремус понял, что это сахар. И где только взял? Неужели рассчитывал на подобную встречу? Или просто запасся на всякий случай? Единорог переступил ногами, словно готовясь убежать, тихонько фыркнул и вдруг ткнулся мордой в ладонь Сириуса, который другой рукой мягко провел по его шелковистой гриве и обернулся к друзьям, победно улыбаясь. Ремус удивленно покачал головой — это ж надо! А ведь обычно единороги подпускают к себе только девочек, мальчикам же не доверяют. Пенелопа, Джеймс, а за ним и Питер, тоже приблизились к единорогу. Тот подозрительно скосил на них глаз, но позволил погладить себя по гриве. — Рем, — все еще шепотом позвала Пенелопа, — а ты чего стоишь? Иди сюда! Поколебавшись, Ремус все-таки сделал несколько шагов вперед. Единорог шумно фыркнул, обдав мальчишек теплым воздухом, и в один прыжок скрылся с глаз, исчезнув в чаще леса. Ремус помрачнел. — Вот поэтому я и не подходил, — тихо сообщил он, глядя себе под ноги. — То есть? — не понял Джеймс. Ремус вздохнул и поднял глаза: — Животные чуют оборотня и стараются держаться подальше. А единороги особенно… — Рем… — вздохнула Пенелопа, положив ему руку на плечо, и тут же весело добавила: — Ну, ничего! Вот станем мы анимагами, и ты сможешь пообщаться, по крайней мере, с 4 животными! Ремус невольно улыбнулся неунывающему оптимизму подруги. Сириус тихонько фыркнул, согласно покивал — мол, верно говоришь, так и будет — и добавила: — А, кроме того, мы всегда будем с тобой. — у Ремуса в который раз перехватило дыхание от горячей благодарности к друзьям. Он ничего не сказал, но им и не нужны были слова. Настоящей дружбе достаточно одного взгляда, одной улыбки. — Ну что, идем дальше? — Джеймсу, как всегда, не сиделось на месте. Ремус решил, что проще смириться с тем, что эта вылазка затянется надолго. А смирившись, неожиданно почувствовал бодрящий вкус приключения. Он вдруг понял, чтό именно заставляет его друзей вечно ввязываться в авантюры. Долгое время ничего не происходило, только ветви тихонько шелестели, да снег с них иногда сыпался на головы мальчиков, отчего Питер каждый раз подпрыгивал, а Джеймс с Сириусом и Пенелопой потешались над его испуганной физиономией. Но когда Ремус уже начал удивляться, почему этот лес считают опасным — они вон, сколько времени здесь, и ничего до сих пор не произошло, — Питер, показывая на бук. — Дерево с глазами! Все переглянулись, и не успел Ремус ничего сказать, как Джеймс с Сириусом и Пенелопой оказались около дерева. — Всего лишь боутракл, — разочарованно протянула Пенелопа. — Было бы из-за чего так орать! — К-к-какой б-б-боутракл? — Питер все еще не решался приблизиться. — Какой-какой! — нетерпеливо ответил Сириус, с нотками раздражения в голосе. — Обыкновенный, древесный — Хранитель деревьев. Никогда не слышал, что ли? Питер помотал головой и нерешительно подошел. Ничего страшного в этом существе не было: небольшое — с ладонь размером, — по окрасу оно сливалось с деревом. Из-за этого на первый взгляд на самом деле казалось, будто у дерева открылись глаза. Пока мальчишки и Пенелопа разглядывали боутракла, не слишком довольного таким пристальным вниманием, рядом с ними появился кто-то еще. Они услышали легкий, почти невесомый стук копыт, словно очень осторожная лошадь приближалась к ним. Ребята заозирались, но никого не увидели. Шаги на мгновение замерли и стали удаляться. На снегу оставались отпечатки копыт, но по-прежнему никого не было видно. — Фестрал! — выдохнула Пенелопа. Друзья переглянулись и двинулись за удаляющимися следами, которые вывели их на полянку, где они обнаружили Хагрида, лесничего Хогвартса — громадного и бородатого, вызывающего ассоциации с великанами. По школе ходили слухи, что Хагрид питает слабость к хищным существам, и чем опасней зверь, тем лучше. Затаившись, мальчики и Пенелопа наблюдали кормление фестралов. Было забавно видеть, как куски мяса будто растворялись в воздухе. — А кто эти фестралы? — шепотом спросил Питер. — Нельзя же быть таким необразованным, Пит! — попенял ему Джеймс, но все-таки снизошел до объяснений: — Это такие костлявые крылатые лошади. По крайней мере, так их рисуют. Потому что увидеть их может только тот, кто видел, как кто-нибудь умирает. Питера передернуло. Раздалось фырканье фестрала, и Хагрид повернулся в их сторону. Некоторое время он всматривался в заросли, где они скрывались, и вдруг сказал: — А ну, кто там? Выходи! Мальчишки и Пенелопа переглянулись. Выйти — значит, как минимум, нарваться на отработку и, скорее всего, потерять кучу баллов. — Я ж знаю, что там кто-то есть. Выходи добром. Пока они думали, что делать, Пенелопа встала и шагнула вперед. Джеймс хотел схватить её за рукав мантии, но не успел. Хагрид же при его появлении усмехнулся и словно даже не удивился ни капли. — Привет, Хагрид! — помахала и улыбнулась Пенелопа. — Привет! А где остальные? — Какие остальные? — Пенелопа невинно хлопнул ресницами, в глазах плескалось искреннее недоумение. Хагрид снова усмехнулся: - Друзья твои. Ты ж не одна по лесу шастаешь? - Почему? Одна! — А как вы узнали, что мы здесь? — тут же нахально спросил Джеймс. — Дык… фестралы вас почуяли, — и, чуть нахмурившись, Хагрид добавил: - Давайте-ка возвращаться. Не след вам ночью по лесу бродить. Джеймс, Пенелопа и Сириус дружно разочарованно вздохнули. Ремус едва не рассмеялся — настолько забавно выглядели их физиономии. Ну как же — не дали нагуляться вдоволь! Однако огорчались они недолго. Тут же нашли общий язык с Хагридом и всю обратную дорогу болтали с ним — расспрашивали про существ, живущих в Запретном лесу: кто там обитает, какие у них повадки, можно ли с кем-то из них подружиться, а от кого лучше держаться подальше. Хагрид рассказывал охотно: животных он любил, и разговор о них был верным способом завоевать его сердце. Так что лесничий и Мародеры прониклись друг к другу взаимной симпатией. А Ремус подумал, что все эти вопросы явно неспроста. Похоже, Джеймс, Пенелопа и Сириус пытаются разведать обстановку для дальнейших походов в лес, а заодно и узнать, что интересного там можно найти. — Ну вот, пришли, — Хагрид остановился на краю Запретного леса. — Я, значит, не скажу про вашу прогулку учителям. Хорошие вы ребята. Но только в этот раз. Чтоб в лесу я вас больше не встречал! А то мало ли что… Мальчишки и Пенелопа покивали, сделав честные-честные лица, а Ремус скептически хмыкнул. Он-то уже убедился, что если эта неугомонная парочка что-то задумала, их уже ничто не остановит. Но зачем разочаровывать Хагрида? Накинув мантию-невидимку, они помчались к замку. — Пенелопа, ты видела как кто-то умирает? — вдруг спросил Сириус — Угу… — после этого они молча шли в замок. *** За учебой, квиддичными тренировками и матчами, изучением замка и его потайных ходов, стычками со Снейпом и отработками время летело быстро, и незаметно подошли Рождественские каникулы. На этот раз Сириус, беспокоившийся о брате, решил поехать домой. С каникул он вернулся мрачный как никогда. Регулус стал неузнаваем. Когда-то добрый, веселый мальчик становился копией родителей — холодным и высокомерным, презирающим маглов и маглорожденных. Или «грязнокровок», как он теперь говорил. Правда, старшего брата он любил по-прежнему. Но Сириус так и не смог убедить его, что родители неправы в своей мании чистокровности. В результате перед возвращением Сириуса в школу братья серьезно поругались. Сириус сгоряча наорал на Регулуса и наговорил ему много неприятного, о чем теперь жалел. Мальчишки и Пенелопа, как могли, старались развеселить расстроенного друга. И довольно быстро в этом преуспели. Однако из дома Сириус привез и хорошую новость: любимая кузина Андромеда все-таки вышла замуж за Теда Тонкса, окончательно разругавшись при этом с семьей. «Представьте, ее выжгли с родового древа!» — сообщил Сириус друзьям. Один он искренне радовался за нее. Зато Нарцисса теперь ходила с кислой физиономией: выходка сестры бросила тень и на нее — отразилась на отношении к ней семьи ее жениха Люциуса Малфоя. О самой старшей кузине Беллатрисе Сириус вообще предпочитал не упоминать: они всегда друг друга терпеть не могли. В целях отвлечения Сириуса от семейных проблем Мародеры с особым усердием взялись за изучение замка, поиск потайных ходов и составление карты. *** POV Пенелопы: - Откуда они взялись? - сжал кулаки наш капитан сборной команды Гриффиндора. - Я же забранировал стадион на сегодня! Ладно, сейчас разберёмся! Разозлившись, он так резко пошёл вниз, что приземление оказалось весьма чувствительным. - Малфой! - рявкнул Вуд, обращаясь к капитану соперников. - Сейчас наше время! Мы встали чуть свет! Убирайтесь отсюда! - вот именно я подумала, что они тут делают? - Нам тут всем места хватит, Вуд.* - Но я забронировал стадион! - крикнул Вуд. - Забронировал! - Ты забронировал, - возразил Флинт. - А у меня письменное разрешение от профессора Слизнорта, - неужели снова новый ловец? Кто же это? -Вот, читай: «Я, профессор Г. Слизнорт, разрешаю команде Слизерина провести тренировку на поле для квиддича в связи с тем, что им необходимо опробовать нового ловца». - У вас новый ловец? - спросил Вуд. - Это новость! Откуда вы его взяли? Из-за спин шестерых игроков вышел седьмой, чуть на голову выше остальных. На его бледном, заостренном лице играла самодовольная улыбка. Малфой? Драко Малфой? Что? Какого? - Скорпиус Крам, - представил Малфой ловца. - Он на седьмом курсе. - Здравствуй, Пенелопа, - тут моё сердце укатилась в пятки. А если он сейчас все расскажет? И как мне выкручиваться? Всемогущий Мерлин, помоги! Тут к нам подошли Ремус и Питер. И Ремус спросил у меня, Сириуса и Джеймса: - Что тут происходит? Почему вы не играете? А этот тип вообще кто? — Я Скорпиус Крам. Я новый ловец Слизерина, Люпин, - само довольно заявил «Крам». Сейчас он наверно думает, что может высказать ему то, что думает о нем? - Мы любуемся метлами. Смит известно откуда они. Хороши, а? Не расстраивайтесь, соберите с болельщиков деньги и тоже купите. Или выставьте на аукцион свои метла... - его взгляд остановился на моей метле. Но он продолжил: - Музеи всего мира из-за них подерутся, - он издевался. - Люпин, не пора бы поменять одежду? - Закрой рот, - вступился за Люпина Джеймс. Он хотел открыть рот и сказать что-то, но я опередила. - Зато ни один игрок нашей сборной не покупал себе место в команде, - отчеканила я. - Все они попали туда благодаря таланту. - А твоего мнения, грязнокровка, никто не спрашивает! - выпалил он. Конец POV Пенелопы. - Да как ты смеешь? - рявкнул Джеймс. Сириус достал палочку и направил на Скорпиуса. - Ешь слизней! Через несколько секунд гриффиндорцы залились смехом. Сириус подошёл к ней. - Все хорошо? - Да, спасибо. *** На Пасхальные каникулы Джеймс всех пригласил к себе. Поехал даже Сириус, наплевав на мнение семьи, рассудив, что если его и накажут за самовольную поездку, то переживет – ему не привыкать. Джеймс жил в Годриковой Лощине – необыкновенно красивом месте. Магловская деревушка, главное украшение которой заключалось в небольшой белой церкви, мирно соседствовала с домами волшебников. Долины и холмы, переходящие в темнеющий вдалеке лес, представляли собой живописный пейзаж. К тому же была весна, все кругом покрывала яркая свежая зелень, а кое-где уже и цветы распустились, что придавало окрестностям еще большее очарование. Двухэтажный дом Поттеров из белого камня был окружен обширным тенистым садом. Ухоженные аллеи, посыпанные красным песком, обрамлялись клумбами, пока еще полупустыми. Мальчиков и Пенелопу устроили в комнате для гостей, хотя Джеймс хотел поселить всех у себя, но в его спальне для пятерых было слишком мало места. Мистер и миссис Поттер приняли друзей своего сына как родных, и с первой же минуты они почувствовали себя, словно не в гости приехали, а вернулись домой. Особенно наслаждались атмосферой дома Поттеров Сириус, Пенелопа и Питер, которым подобные семейные отношения были в новинку. Сириус восхищенно впитывал каждую мелочь, с удовольствием Каникулы пролетели незаметно, как один день. Мародеры остались бы довольны ими, если бы не то, что произошло прямо перед их отъездом в школу. Утром в последний день каникул они проснулись от громких взволнованных голосов, доносившихся с первого этажа. Они недоуменно переглянулись – что могло произойти, чтобы заставить родителей Джеймса говорить с такой тревогой и… болью? Спустившись в гостиную, друзья обнаружили там не только мистера и миссис Поттер, но и Джеймса, который сидел рядом с матерью, уткнувшись лицом ей в плечо. Она ласково гладила его по непокорным вихрам и что-то тихонько шептала. Плечи его явственно вздрагивали. Джеймс… плакал?! Да и у самой миссис Поттер глаза были красными от слез. Мистер Поттер, нервно расхаживающий по гостиной, не плакал, но был бледен и мрачен. - Что случилось? – тихо спросил Ремус. Все присутствующие вздрогнули, а Джеймс, отпрянув от матери, принялся поспешно и неловко вытирать глаза. Сириус не сводил с него встревоженного внимательного взгляда. Захотелось убить того, кто довел храброго и жизнерадостного Джима до такого состояния. - Кто-то напал на наших соседей, - глухо ответил мистер Поттер и, немного помолчав, заключил: – Погибли все. Мальчики судорожно вздохнули. Тысяча вопросов закрутилась у них в головах. Как – все? И дети? И веселый бесшабашный Дик? И милая озорная Элиза? Как это могло произойти? - Почему? – озвучил все эти вопросы Ремус. Не совсем внятная формулировка, но его поняли. - Никто не знает, - мистер Поттер устало потер переносицу. – Это случилось ночью, и там уже работает магловская полиция. Но они ничего не понимают – говорят, на телах нет никаких следов. А самое странное, что над домом висел знак, которого не видели маглы: черный череп, изо рта которого высовывается змея.