Близнецы

      — Успокойтесь детишки, я здесь не по поручению, просто погодка хорошая, решил прогуляться, — пытался уладить ситуацию мужчина. Я захрипела, глотая нервный смех.       — Он, — Робин явно тяжело давались слова. — Адмирал из Генштаба, Аокидзи.       Всех это явно удивило и напугало. Мои эмоции настолько ярки, что едва ли могу почувствовать брата. Но тут и по нему самому видно, что он встревожен. Дозорный гуляет ленивым взглядом по нам, задерживаясь на мгновение на мне. Возможно, просто показалось, от нервов, от того, что наши глаза пересеклись. Каждая моя мышца была напряжена, а мозг лихорадочно думал, что делать и не мог найти ни одной идеи.       — Арара, какая аппетитная штучка! Какие буфера! — обратил внимание на Нами, чуть наклоняясь и рассматривая девушку. — Планы на вечер есть?       — А что, хочешь подкинуть?! — не выдерживаю и тут же закусываю губу. А ладно, была не была. — Она слишком молода для тебя!       — Ты считаешь меня старым? — повернулся ко мне, выпрямляясь.       — Тебе скоро 50, а ей едва ли 18, — пыталась донести.       — Совершеннолетняя ведь, — по прежнему не понимал, склоняя голову на бок.       — Я тебе сейчас врежу, — зло выдохнула, зачëсывая волосы назад.       — А дотянешься? — усмехнулся.       — До чего достану, там и врежу. А что на уровне моей головы? — он, как и все парни, провели незримую линию от моей макушки до паха адмирала и одновременно вздрогнули.       — Ты выросла в жестокого человека.       — А ты в бабника, — цыкнула, складывая руки на груди. Вроде даже немного успокоилась.       Усопп сомневался, что это адмирал, да и вообще, ребята как-то забылись, крича и ругаясь. Подошла к брату, незаметно беря его за руку. Мужчина о чëм-то рассуждал, пытаясь донести опасность и невыгодность Робин с нами. Устал стоять, чему я вообще не удивилась, лëг, продолжая свои рассуждения.       — С ещё одной наградой ваша суммарная цена изменится. Сто миллионов, плюс 60, плюс 79, получается, — задумался и тут же выдохнул, прикрывая глаза. — А, не знаю. Не важно.       — 239 миллионов, — подсказала.       — Молодец, — лениво протянул и достав из кармана конфету, кинул мне. Чуть больше моего большого пальца, в розовой обëртке с золотыми полосками. — Вошло в привычку носить их с собой.       Глупая улыбка жалобно просилась на губы. Сдерживала её как могла, стараясь показать весь пофигизм пожимая плечами и запихивая её в рот, возвращая фантик обратно дозорному. Сладкая. Такая, что аж слюной захлëбываясь, а из-за размера не могу даже нормально разгрызть её. Брат же буйствовал. Чуть не набросился на него, благо парни удержали, а потом вообще наорал, приказав уйти. Выгнал, как собаку. У Кузана же свои планы. Он оказывается, слышал весь разговор, пока дрых здесь и решил помочь старику. Ребята шутили, не понимали, как он это сделает. Мол: поплывëт с Шели, Танджи и его вещами на спине. Сдерживала смех, представив, как это будет выглядеть. Потонет же, спасать придëтся. А такого здоровяка утащить будет сложно. Всё же откатившись от входа в сторонку, позволил нам помочь старику погрузить пожитки в тележку. Бегали туда сюда, всë сворачивая, упаковывая и оказалось, что весь дом является какой-то мега-крутой палаткой, на память о которой на земле осталось лишь лысое пятно, без травы, которое совсем скоро зарастëт вновь, не оставляя ничего. Вот и не было тех 10 лет, что оссан стоял на своих бамбуковых ходулях. Дотащив тележку до самого края острова, наблюдая за Аокидзи, как спускается вниз, садится на корточки и опускает руку в воду. Я топталась рядом, с интересом смотря, как он игнорирует появление морского короля, в одно мгновение замораживая океан вместе с ним. Всё вокруг заблестело, повеяло холодком. Соскочила вниз, тут же поскользнувшись, но всё равно радуясь прохладе.       — Эй, — повернулась к адмиралу. Он весь был покрыт тонким слоем льда, раскинул руки в стороны.       — О да, — скакнула к нему в объятия, наслаждаясь тем, как мурашки бегут по коже и немеют пальцы.       — Юки!!! — закричали ребята, с шоком и страхом взирая на меня, готовые, если что, атаковать.       — Что? Я не собираюсь упускать возможность охладиться, — от мужчины пахло морозом, морем и травой. И ещё он начал оттаивать. — Всё, ты стал горячий, отпусти.       Мы прощались с Танджи и Шели, давали напутствия, желали удачи, мне с Луффи не дали съесть 10-летний сыр, что очень обидно, ведь он вкусный и я хочу есть! Дайте мне уже еды! Той конфеты мало, мне нужно больше! Санджи успокоил мой бубнëж пообещав накормить, как только вернëмся на Мерри. Но нас затормозил сидящий неподалёку Кузан. Что он всё ещё здесь делает? Велик свой потерял или уснул? Может опять лень идти?       — Не знаю даже, вы такие, ну… — снова мысль потерял? — Как ваш дед, в общем. Может это ваша необузданность или неуловимость…       — А? Деда? — приободрилась упоминанием родного человека.       — Джи-тян?! — куда менее радостно отреагировал брат. Накама вообще не понимали, что происходит.       — Знаете, у меня уже несколько лет есть должок к вашему деду. Я хотел глянуть на Нико Робин и на вас заодно, — мужчина поднял на нас серьëзное лицо. Осознала, что неосознанно закрыла Луффи собой. — И пожалуй, всё же надо вас убить.       Атмосфера накалилась. Все мышцы напряглись, готовясь к атаке. Я понимаю его логику. Мы представляем опасность для Мирового правительства и пока ещё от нас возможно избавиться, лучше это сделать. Он это осознаëт. В последствии, мы доставим проблемы дедушке, тем кем являемся и что связаны с ним. Но это не значит, что я позволю всему так просто произойти. Нет уж, это теперь мои люди, мои накама и я их не отдам. Понимаю, он правда пытается объяснить нам всю опасность Робин. И мы все это знаем. Во всяком случае я. Каждая деталь, которую только можно было достать, мне известна. И что она убивала, и почему так опасна, и что предавала каждого, и что все организации, в которых побывала — распадались. Но всё равно не отступлю. Как и каждый из нас.       — Кузан-сан, — мужчина повернулся ко мне. — Уж прости, но твои слова не имеют над нами власти. Робин наш друг и мы её не оставим.       — Ясно… — он прикрыл глаза, выглядя не очень довольным. — Ты уже успела втереться в их доверие.       Археолог не выдержала напряжения, нападая и ломая его на части силой своего фрукта. Все запаниковали, Усопп предложил бежать, но это всё бесполезно. Если уж этот лентяй решил что-то, то сделает это, не остановить. Как в доказательства моим мыслям, высокая фигура собралась изо льда в человека, образовывая меч из заледеневшей травы, напал на девушку. Зоро тут же вмешался, отражая атаку. Сверху полетел Санджи, следом и Луффи и я пыталась их остановить честно, но меня никто не слушал. Их с абсолютной лëгкостью поймали и заморозили конечности. Я чувствовала, как леденеет рука брата и жуткий холод пробирает к самой кости. Парни повалились на землю, сдерживаясь, чтобы не закричать от боли. Робин осталась без защиты. Хотела побежать, честно хотела! Но я сама будто примëрзла к земле. Только страхом. Адмирал обнял накама за плечи замораживаю всю напрочь. Сердце билось так бешено, что вот-вот остановиться.       — Нечего так кричать. При правильной разморозке люди остаются живы. Но будь осторожен, лëд очень хрупкий, и если её разбить — она умрëт.       И в демонстрацию замахнулся. Луффи едва успел спасти девушку, но и Аокидзи не отставал, повторяя попытку вновь. В этот раз подоспел Усопп, утаскивая хрупкую фигурку. Он с Чоппером побежали на корабль, размораживать Робин, в бой вступила Нами. Её отбросили в сторону, как нечего делать, а я всё также стояла в стороне, как последний трус! Ну уж нет, хватит. Сжала биту и побежала на дозорного. Ещё немного эмоций и смогу лопнуть один пузырек.       — Ребята, стойте! — крикнул брат. И мы все затормозили, подчиняясь. — Не вмешиваться, мы будем драться один на один!       Он шутит? Его же тупо убьют! Кузан даже сам об этом в открытую сказал!       Накама послушно убежали, позвав и меня с собой, но я не пойду.       — Юки! — близнец грозно глянул на меня. — Уходи. Это мой бой.       — Да мне плевать! — зарычала, сжимая биту.       Перестрелка упрямством, близнец идëт в атаку и едва уклоняется от удара дозорного, пинком закидывая его в небо, тут же снова нападая. Подскакиваю к нему, сбивая в сторону. Правое плечо, вместе с рукой, по самое бедро покрывается льдом и я впервые чувствую такой адский холод, замëзло буквально каждое волокно мышц. Адская боль сковала задетую часть, пульсируя. Этот полудурок в шляпе отталкивает меня назад, летя на верную погибель. Пытаюсь успеть за ним, спасти, но Аокидзи уже сжимает объятия и фантомная боль иголками впивается в тело. Мужчина замахивается, я заслоняю брата собой.       — Чëрт, а он провëл меня. Бой один на один. Теперь я не могу атаковать вас, дал слово — держи. — его рука падает на мою голову и я непроизвольно напрягаюсь. — А ты стала смелее.       Усмехается и просто уходит. Тут же разворачиваюсь к брату, касаюсь его лица, пытаюсь привести в чувства, а истерика давит на горло, душит. Прибегают Санджи с Зоро, на их лицах смятение. Подхватывают брата, тащат меня следом, торопятся. Луффи сразу уносят в ванну, мне спешно объясняют, что надо срочно разморозиться под водой и не дослушивая, прыгаю за борт. Дьявол, как же больно! Лёд трещит, ломается, отходит кусками, ранит тело. Мышцы сводит, на коже появляются ранки и солëная вода тут же зализывает их, сводя меня с ума этой пыткой. Выползая на берег, дрожа каждым сантиметром, встать с колен не хватает сил, сжимаю траву, упираюсь лбом в землю, будто пытаюсь провалиться под неё и самое страшное осознание, мой главный ночной кошмар, как молоток бьëт в голову. Луффи. Мой братик, милый, добрый, сильный, редкостный дурак и святая наивность. Я его не чувствую. Половины меня будто нет, отобрали часть души и это неполноценность сжимает сердце, поглощает в себя всё, оставляя только отчаяние, страх и чувство бесконечного одиночества.       Санджи затаскивает на корабль, даëт чай, но руки дрожат так, что большая часть проливается на меня же, обжигая. Весь мир сжался до размеров этой полупустой чашки. Как же мне страшно. А что если, слишком поздно? А если его способность помешает сделать массаж сердца? Он же резиновый. А что если… Он умрëт и я больше никогда его не увижу? Эту улыбку, смех, он больше не повиснет на мне и не будет драться? Как мне жить без всего этого? Что мне делать? Если бы я только была сильнее, быстрее, смелее. Смогла бы защитить его, спасти.       Неожиданно, очень медленно, но появляется ощущение наполненности. Сжимая руки на груди, вслушиваясь не в своё сердце, его. Неспешно, с трудом, но бьëтся. Он жив, он рядом, всё хорошо.       — Сердца обоих, — Чоппер с трудом говорит, сдерживает слëзы, как может. — Снова бьются!       Подскакиваю, но тут же падаю на место, ноги не слушаются. Смотрю на ребят и вижу их перепуганные, уставшие лица. Точно, я не одна переживала. Они ещё и за Робин боялись. Каждый сейчас чувствует тоже, что и я. Вину, злость на самих себя и всю эту ситуацию, зверский страх. Парни переносят пострадавших в комнату на втором ярусе, укладывают, на матрасы. Мы встревоженной кучкой нервов садимся вокруг, я рядом с братом. Мне… страшно взять его за руку. Боюсь, что она окажется холодной и безжизненной. Знаю, что теперь-то с ним всё в порядке, вижу, как он дышит, но всё равно страшно. Я ничего не смогла сделать, чтобы помочь ему, только мешалась.       Мы так и уснули, разбросанные по полу, в неудобных позах, не задумываясь о том, что надо кому-то стоять на вахте. А проснулась от того, что кто-то жевал мои волосы. Тут же подскочила, уставившись на брата. Он, продолжая спать, недовольно сморщился. Какой же ты дурак, как же я тебя люблю. Легла обратно, позволяя ему продолжить поедать меня, переплетая наши пальцы. Горячий. Живой. Слëзы тихо покатились из глаз, теряясь в рукаве свитера.       На следующее утро этот идиот уже во всю скакал по кораблю, требуя еды, пугая и приободряя всех своей гиперактивностью. Я носилась повсюду за ним, не упуская из виду, находясь постоянно рядом. Робин тоже пришла в себя и спокойно пила кофе за книжкой. Будто бы ничего и не было, всё как раньше. Но тяжëлые мысли мучили каждого из нас и как бы мы не игнорировали, это ощущалось в воздухе в секунды тишины.       — Э?! — с неверием уставилась на воду, тыкая в неё пальцем и показывая брату.       — Там лягушка плавает кролем! — удивился он, тут же подскакивая.       — Эй, Луффи, лягушек плавающих кролем не… — канонир запнулся, сам уставившись на это чудо света. — Бывает?!       — Уж не знаю почему, но я хочу её догнать, — загорелся идеей близнец.       Мы тут же схватились за вëсла и погребли следом за нашей находкой. Нами сразу же выскочила, разозлившись. Брат решил её съесть, Санджи даже уже заготовил рецепт, да и Робин нас поддержала. Так что мы плывëм полным ходом вслед за чудо-жабой, которая направляется к одинокому маяку. Это должно быть весело!