Близнецы

      Свежий воздух, приятный ветер, солнце. Врагов побили, ключи уже отправили к Робин. Сижу на земле, наслаждаясь ситуацией, счастливо щурясь парням. Санджи треплет меня по волосам, делает пару комплиментов, таких привычных и комфортных.        — Я сейчас чувствую такое счастье, что аж плохо, — делюсь с ними, тянусь за ласковой рукой. — Ощущение, будто взорвусь, как хлопушка.        — Это называется оргазм, — поясняет Зоро. Кок с размаху бьёт его ногой по голове, зажимает мне уши со спины.        — Придурок! Не говори ей такие извращённые вещи! — кричит, пропитывая мои волосы сигаретным дымом. Садится передо мной, держит за плечи, внимательно смотрит в глаза. — Юки, забудь, что сказал этот тупой маримо.        — Сто раз стрельну, сто попаду, — подпеваю, смотря вверх, на героя. Блондин не больно тянет за щёки, требует внимания. — Хорошо, хорошо!        — Умничка, — чмокает в лоб.       Робин была свободна, мы наконец добились своего и мне так хотелось прыгать от счастья, но я могла лишь радостно визжать, сжимая руки в кулаки. Пока не прогремел взрыв. Забыла. Я забыла! Наше время с безумной скоростью уходит, сейчас отчётливо ощущаю это. Нужно спешить. Дёргаю Санджи за руку, прошу поторопиться, нам нужно бежать, как можно скорее, как можно быстрее. Ещё придумать, как свалить отсюда. Лишь бы ребята, пришедшие с нами были в порядке. А как там брат вообще? Смутно чувствую его, во мне слишком много обезболивающего. Но жив, это точно. Может, получится вмешаться в его бой, помочь, тогда быстрее свалим. Цепляюсь за блондина, пытаюсь подняться на ноги, кричу маске, чтобы быстрее спускался, а лучше, вообще прыгал. Со страшным грохотом новый снаряд сносит верхнюю часть башни, обрушая её в пропасть водопада. Там же Согекинг был. Оседаю обратно на пол, хватаюсь за голову. Нет, нет, нет! Этого быть не может! Ну бред же! Он герой, так просто умереть не может! Пожалуйста… С воплями и грохотом этот придурок приземляется, оставляя слепок в земле. Кричит на нас, что не поймали, а я ползу к нему, обнимаю, вжимая в себя. Живой. Какое счастье.        — Ты меня сейчас убьёшь, — хрипит снайпер, хлопает по плечу.        — Ой, прости, — отпускаю его, оглядываюсь на друзей.        — Фрэнки, Робин-тян, у нас всё в порядке! — бодрым голосом говорит по ден-ден-муши, трепя мои волосы. — Сейчас же идём к вам!        — Пошли? — Санджи приседает передо мной, протягивает руки.        — Хочу попробовать сама, — он кивает, позволяет опираться на него. Тянусь всем телом, пытаюсь заставить ноги двигаться, но безрезультатно, падаю обратно.        — Выпьешь и всё пройдёт, — заверяет Зоро. Остаётся только согласиться.       Не стану скрывать, мне страшно. Боюсь, что так и останусь. Или они станут слабее. Что не вернусь в норму. Выглядят жутко. В сильных ожогах, глубоких порезах, синяках, да и вообще в крови, живого места нет. Сустав, который мне выбил Каку, Ророноа уже вправил, так что хотя бы без перелома. Ну, голени точно целые, остальное не факт. Маримо подсаживает героя к себе на спину, я на руках бровастого, так и побежали. Держусь за него, слушаю истории Согекинга, поражаясь, что этот мальчишка повидал в своей жизни. Напевает песню и я не могу не подключится, поддерживаю его. Хм, что это? Прошу утихнуть, прислушиваюсь. Как будто вода. Все обращаются в слух, переглядываемся. Мне не кажется, что-то не так. Нам на встречу слышны быстрые шаги, появляется Нами с Кокоро и малявками. А за ними гигантская волна, заполняющая весь тоннель. Если не убежим, нам конец. Дёргаюсь, забыв, что не могу ходить, кок едва успевает поймать, спотыкается, нас захлёстывает. Пытаюсь грести, я ведь сильная, руками справлюсь, но только вот воздух никто не даст. Страшно. Обнимаю детей, отчётливо чувствуя, как теряю сознание, но не сдаваясь. Изгибаюсь, пытаюсь пробиться вперёд, в глазах мутнеет и дыхательные пути горят. Не выдерживаю, пытаюсь вдохнуть, захлёбываюсь водой, это вызывает кашель, делает только хуже. Мне нельзя умирать. Нет.       Прихожу в себя с болью в горле и грудной клетке. Так, ну я проснулась, значит уже хорошо, жива. Переворачиваюсь на живот, сплёвываю воду. Её много и это больно до рези в глазах. Меня сейчас снова стошнит. Зажимаю рот ладонью, сжимаюсь в комок, жадно глотая воздух. С дрожью в руках глотаю таблетки, они начинают растворяться уже в мокрых руках, оставляют белые разводы. Не плачь, сейчас станет легче. Осмотрелась, ребята рядом, кажется в порядке. Это хорошо. Передо мной стоит Кокоро с ракушками на груди, из штанов выглядывают плавники. Она русалка! Вау! Как круто! Восхищаюсь старушкой, прошу потрогать чешую. Женщина смеётся, позволяет её лапать, пока остальные приходят в себя. Парни так вообще истерят, видите ли русалки красивые. Кокоро тоже прекрасна! Это у них вкуса просто нет, не понимают, какая крутая тётка. Отмахиваюсь от них, смотрю в сторону, натыкаюсь на Робин. Внутри всё сжимается, трепещет, ноет. Живая. Рядом с нами. Пытаюсь подойти к девушке, обнять, но глухо падаю на пол. Ах да, забыла, ноги. На помощь идёт Нами, подхватывает меня и вместе с Чоппером кидается обнимать подругу. Тёплая, сердце бьётся, я его слышу. Хочется плакать от радости. Прячу лицо у неё в груди, слушая стук сильного моторчика. Осталось только выбраться отсюда. Корабль уже есть, захватим брата и сваливаем. Он явно не очень хорошо себя чувствует, устал, ранен. Тревожусь, сползаю на доски, смотрю на парней.        — Отдыхай, — стукает в лоб пальцем Зоро.        — А? Юки, ты себя плохо чувствуешь? — оленёнок поворачивается на меня и тут же падает, успеваю поймать его. — Моё тело не слушается.        — Ещё бы, — фыркает мечник, оглядываясь на нас через плечо, уходя с корабля. — Когда выберемся отсюда, я тебе всё расскажу.        — Не волнуйся, ничего страшного не произошло, — улыбаюсь ему, сажая себе на колени.        — А ты? — пытается осмотреть меня, но конечно же сейчас это не лёгкая задача. Щёлкаю его по носу, вытягиваюсь на палубе, кладу друга рядом.        — Со мной тоже.       Это не ложь. Со мной правда ничего страшного не произошло. Сильный противник, я перестаралась, но живая, значит в порядке. Убеждаю себя в этом, мучаю пуговицы на чужом пиджаке. Надеюсь, они успеют свалить. После проигрыша их уволят, а с таким багажом секретных данных ещё и убить попытаются. И как там Луффи? Всё же хорошо будет? Точно, точно? Нет, не думай об этом, он же сильный. Сильнее тебя и самый сильный из нас. Самый, самый! Наверняка, даже Эйса уделать сможет! Так что какая-то кошка пятнистая ему не соперник. Пытаюсь унять страх, пока рядом бегает Нами, готовит судно к отплытию. С кораблей флота слышны сообщения, о преступниках, 50 человек и великаны. Понимаю о ком речь, сердце ускоряет темп и пропускает удар, когда сообщают, что никого в живых не осталось. Они пошли с нами, чтобы помочь и защитить своих. Друг о друге мы позаботились, а о них никто не подумал. Во рту моментально становится сухо, страшно подумать, что сейчас чувствуют Фрэнки. Его команда сунулась сюда за ним и к чему это привело… Вызов Пяти, самое ужасное, что придумал дозор. Знаю, для чего, но не могу воспринимать его, как что-то правильное. Линчевальня. Закрываю глаза, глубоко дышу, пытаюсь отдохнуть. Всё это сейчас не важно, плакать будем потом, нужно только выжить. Фантомная боль разрывает живот, передаваемые близнецом ощущения до невозможного остры, выбивают из меня воздух. Сжимаю кулаки, челюсть, пытаюсь не показывать ребятам. Если они увидят, начнут волноваться. Это сейчас не нужно. Сглатываю, терплю, задерживаю дыхание, чтобы случайно не всхлипнуть.        — Я иногда думаю, — подаёт голос Чоппер, привлекая общее внимание. Смотреть на него, да и вообще открывать глаза, не рискую, могут заметить, что я на грани слёз. — Луффи с самого начала понимает, с кем ему придётся драться.        — У него на это нюх получше, чем у животных, — на полном серьёзе заявляет Нами. Ну, не то чтобы она была не права. У всех ведь такое есть, когда смотришь на кого-то и понимаешь, что твой кулак будет чудесно смотреть на его лице. А ели серьёзно, то правда ведь чуем. — Кстати, Юки, что это на тебе?        — Это всё Каку! — поспешила оправдаться, чувствуя, как меня сейчас добьют. Подруга сложила руки на груди, показывая всем видом, что слушает. — Ну, мы там дрались, а ты знаешь, во время битвы всякое происходит. И короче, случайно, может конечно, не совсем, порвал лямки топа. И чтобы я голая не бегала, отдал свой пиджак. Вот. Только не бей.        — И не собиралась, — улыбается, но чую не доброе. — Но мы ещё вернёмся к этой теме.       Сглатываю, боясь этой девушки больше, чем вероятность помереть. К нам приближаются линкоры, создавая угрозу одним только своим величием, открывают огонь по мосту. Поднимаюсь на локтях, боясь, что задело ребят или брата. Накама не ранены, хватаюсь за сердце, мечтая услышать вместо своего, пульс близнеца. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Пускай он будет в порядке! У меня есть силы, пускай заберёт их! Рыжая пытается успокоить, убеждает, что с капитаном ничего не случилось, дерётся себе дальше. Подползаю к борту, цепляюсь, подтягиваю себя, опираюсь на руки. Сложно, тяжело, по сути держу всё тело на весу. Если смогу встать, заставлю ноги двигаться, то смогу ему помочь. Ещё раз лопну пузыри, с ранами разберусь, когда будем в безопасности. Главное его спасти, обезопасить. Парни на мосту орут во всю, давая понять Луффи, что мы все в порядке и задача выполнена, остался только он. И я готова вице-адмиралам глотки перегрызть, но вытащить его. Рядом становится Робин, кладёт свою руку на мою, сжимает. Она немного дрожит, но улыбается. Ей наверняка страшно. Боится за нас, за себя, за всех. И те ребята, пришедшие с нами, но не сумевшие спастись наверняка сейчас грузом стягивают её сердце. Мне точно нельзя показывать, что в сознании лишь благодаря таблеткам, ей хватает чувства вины в своей жизни. Улыбаюсь, бодаю подругу в плечо, выпрашиваю ласки. Она нежно улыбается, проводит по моим волосам, приобнимает за плечи. Держаться становится сложнее, но стараюсь не подавать виду.        — Уходим с корабля! Другого у нас не будет, здесь драться нельзя! — отдаёт приказ Нами, такая серьёзная, смелая. Ну вот почему нельзя всегда так верить в свои силы? — Юки…        — Всё нормально, — тяну губы в улыбке, сползаю на пол, встаю на руки. Ноги, как непослушные прутья, расходятся в шпагат. Чёрт, а так сложно балансировать. — Видишь? Даже так могу!        — Вижу, — кивает, хмурит брови в тревоге. Смеюсь, пытаюсь показать, что в порядке, ухожу с судна. Бёдра наклоняются вперёд, заставляют быстрее переставлять руки и уже у ступенек не выдерживаю, падаю на локти, складываясь в мостик.        — Юки! — встревоженно кричит Чоппер, прожигает меня полным беспокойства взглядом. Переваливаюсь на живот, кое-как сажусь, стараюсь придать движениям естественности. — Ты в порядке?        — Абсолютно, не переживай, — бодро киваю. Быстро сглатываю, мутит. Тело явно на пределе, перестаралась. — А сам? Как тело?        — Всё ещё не слушается, — печаль в его голосе бьёт в самое сердце. Кажется, что я сделала всё же слишком мало, могла и больше. Обезопасить его, не оставлять одного сражаться с тем осьминогом.        — Уверена, такой крутой парень уже совсем скоро поднимется на ноги!       Малыш чуть веселеет, смущённо улыбается, привычно говоря глупости, обзываясь, но по мордочке всё понятно. Это как-то странно успокаивает, поднимает настроение. Накама старались изо всех сил, отбивались, старались не подпускать никого к нам. Это не обычные флотские, которых мы встречали, а команды вице-адмиралов, натренированные солдаты. Пытаюсь не быть обузой, тоже драться с теми, кто просочился к кораблю. Как Санджи и Каку, опираясь на руки, крутится, нанося удары ногами. Получается не сильно, но это не значит, что сдамся. Падаю на колени, бью в живот битой, подскочивший к нам Фрэнки откидывает противника за голову в сторону. Просит сесть уже спокойно, предоставить всё им. Но как можно! Моя команда, мои друзья сражаются, а я тут облака разглядываю? Думать могу, выше бёдер двигаюсь, значит ещё боец. Опираясь на ступеньки пытаюсь снова встать на ноги, но они, как тряпки, даже не пытались слушаться. Мне становится правда жутко, что я что-то себе там так повредила, что больше не смогу ходить. Наворачиваются слёзы, через мутную пелену вижу тень рядом, отказываюсь в сторону, солдата режет Зоро. Спешно вытираю глаза, не даю парню лишний раз увидеть себя в таком состоянии. Мечник поднимает за шкирку, мрачный, хмурый, ничего не говоря откидывает меня к Чопперу ближе. Чёрт. Дьявол! Я не слабая, я могу сражаться!       Безумная, адская, уничтожающая сознание боль пронизывает солнечное сплетение даже через обезбол. Настолько ядерная, что даже не даёт отключиться, выдёргивает из омута обморока. Все мышцы напрягаются до судорог, и даже ноги скребут пальцами по камням, выворачивает. Будто разрываюсь изнутри. В глазах рябит, челюсть сжало до крови из дёсен. Не вдохнуть, даже не крикнуть. Отпускает так же неожиданно, как и накрыло, оставляя дрожь и слабость в теле. И это не моя боль. Луффи. Волосы встают дыбом от простой догадки, что же испытал он, ведь мне досталась лишь тень. Меня сейчас стошнит. Холодный пот градом скатывается по телу, воздух будто изо льда, но мозг горит. Сглатываю вязкую слюну, концентрируюсь на брате, закрыв глаза. Он истощён. Едва чувствую его. Надо срочно спасать. Руки дрожат, опираться на них сложно. Оленёнок со слезами на глазах, поджав губы следит за мной, переживает. Пытаюсь улыбнуться, слышу эхом по воде крик Согекинга, обращённый близнецу, зарываюсь пальцами в шерсть на грудке. Нужно идти, быстрее. Собираюсь с силами, встаю на руки, непослушные конечности удобно сгибаются в коленях, не мешаясь. Шагать, если это можно так назвать, по ступенькам сложно, почти на ощупь и голова начинает кружится. Но я сейчас не важна, жива и этого хватит. Луффи, мой братишка, нужно срочно вытаскивать его. Если не спасу, может быть поздно. Там снайпер пытается переманить последнего из СР9 на себя, чувствую страх сиблинга и оступаюсь, скатываюсь вниз, цепляюсь за ступени. Нет, нет, нет! Не вставай, умоляю! Я сейчас приду, помогу, спасу, как это делала раньше, только больше не дерись. Пожалуйста, не вступай в бой. Дурацкие ноги, двигайтесь! Бью по ним кулаками, задыхаясь своим страхом. Чёрт, на это нет времени. Понимаю, что на нём снова используют тот чудовищный приём, внутренние органы будто пропускают на фарш живьём. Не вставай, не вставай, НЕ ВСТАВАЙ!!! Я ВСЁ СДЕЛАЮ, УБЬЮ ВСЕХ ВРАГОВ, ТОЛЬКО БОЛЬШЕ НЕ СРАЖАЙСЯ!!!        — Юки!!! — плача, даже ревя кричит снизу врач. Оглядываюсь на него, вперёд, теряюсь в своих желаниях. Нужно спасти брата, но нельзя оставлять Чоппера.        — Что мне делать? Что делать? — хватаюсь за волосы, надавливая на виски, смотря на укатывающуюся биту. — Хы-ымх!       Оружие замирает порядком ниже. Сжимаюсь в комок, упираясь лбом в колени, сдерживая накатывающую истерику. Живой, даже кажется победил. Но всё равно чувствую фигово. Если голубятник побеждён, по нему откроют огонь, спасти будет сложнее, нужно быстро что-то делать. Долетит сам? Нет, вряд ли, судя по скованности тела, брат обездвижен. Мою панику разбавляют весёлые голоса, в которых узнаются демонтажники, ранее занесённые в список погибших. Живы. Какое счастье. Осталось и нам выбраться, тогда можно будет истерить сколько угодно. Поверх хорошей новости, падает стена подтверждения, что да наш капитан не двигается. Оглядываюсь на Чоппера, пронзительно смотрящего мне в глаза, снова пытаюсь понять, кого защищать. Жмурюсь, отворачиваюсь, карабкаюсь наверх, слышу слезливые окрики.        — Прости, прости, прости, — шепчу самой себе, потому что он вряд ли слышит отсюда. Я ужасный сокомандник, худший друг. Ряд залпов разносят на крошки корабль вместе с пристанью. Жгучий холод пробирает до желудка, стягивает его спазмами. Медленно, боясь подтвердить воочию, оглядываюсь назад. — Нет… Чоппер!       Ответа нет, даже тел, не то что живых не видно. Это всё из-за меня! Если бы я взяла его с собой, если бы не оставила! Зажимаю глаза руками, пытаюсь остановить слёзы, концентрирую внимание на бешенном стуке сердца, которое чувствую даже в кончиках пальцев. Побороть в таких условиях паническую атаку сложно, да и причина полыхает перед глазами. Чёрт, нет, всё! Плевать, что будет со мной, это дерьмо пора заканчивать. На ещё один раз меня хватит. Но не успею лопнуть пузырек, как слышу знакомые голоса. Санджи пинком отправляет биту в меня, тащит спасённых. Точно, там же ещё и Кокоро с малявками, забыла про них. Блондин солнечно улыбается, простит не сидеть на холодном. У меня чуть сердце не остановилось от горя! Этот парень не кок, а настоящий герой! За мной спускается Нами, тащит наверх, повесив себе на плечо, показывая, что она далеко на слабачка. При первой же возможности обнимаю оленя, пытаюсь вдавить в себя, чтобы точно больше ничего не произошло. Отпускаю при первом же восклике, что дышать нечем и, отсалютовав накама, укатываюсь спасать брата. В один шаг рядом оказывается Зоро, перекрывает, позволяет собраться с силами. Использую воздушного кролика, разбрасывая врагов, ломаю рёбра простыми ударами и позорно даю пощёчины окровавленной пяткой. Слюна накапливается, пока держу биту в зубах, держу весь вес на руках, крутясь, как юла, продвигаюсь вперёд. Голова кружится, падаю на лопатки и это оказывается очень вовремя, чтобы не разрезали на пополам. Перехватываю оружие в руку, выбиваю противники зубы вместе с сознанием, по пластунски подтягиваю себя на одних руках. В лицо летит пыль и осколки моста, теперь до опоры совсем далеко. Его сейчас расстреляют. Смотрю на ребят, они все целы, можно не волноваться. Если я смогу доплыть до места боя брата, вскарабкаться, спустится и приплыть обратно, тогда они смогут поднять нас и мы все будем вместе. Да, лёгкая мишень, но пока он рядом я всё смогу. Привязываю за шнурок биту к лодыжке, спрыгиваю в воду солдатиком. Метал тянет вниз, держаться на одних руках сложновато, но возможно. Волны хлопают на поверхности, бью в лицо, гребу к Луффи. Раны жжёт, обезболивающее прекращает действовать, но сейчас его съесть не представляется возможным. Цепляюсь за трещины в здание, камни покрылись ракушками, находясь постоянно в воде и царапали кожу. Это ничего, Чоппер всё исправит, нужно только выбраться. Подтягиваю себя вверх, мучая раны на ладонях, постепенно за мной оставался кровавый отпечаток. Тяжесть тянула вниз, но так же говорила, что привязала хорошо, бита не утонула. Висну на локтях, положив голову поверх рук, задыхаясь, обливаясь потом и счастливо улыбаясь, увидев наконец Луффи. Забраться без ног оказалось ещё сложнее, чем плыть, опереться невозможно. Раскачиваю бёдра, с громадным риском закидываю ногу, к которой привязан доп груз, растягиваясь в шпагате. Так, ещё немного. Растягиваюсь на ровной поверхности, пытаюсь надышаться, смотрю брату в глаза. Весь светится, обмениваясь со мной взглядами. Подползаю ближе, прижимаю к себе, запутывая пальцы в волосах, сжимая жилетку.        — Я так за тебя испугалась, — веду носом по шее к уху, трусь щекой о скулу, впитывая его живое тепло.        — Я за тебя ещё больше, — так же шепчет, щекоча дыханием мокрую кожу. Там, на мосту кричат ребята, просят поторопится, но это кажется таким неважным, пока близнец рядом. — Твои ноги…        — Да всё нормально, потом разберёмся, — уже привычным действием закидываю в себя таблетку, а заодно и брату. Нам сейчас в море нырять, соль раны есть будет. — Нужно думать, как выбираться отсюда.        — Вниз, — каким-то эхом расходится в голове ласковы голос. Знакомый. Я его знаю! Слышала, во время битвы Усоппа и Луффи. Брат напряжённым взглядом даёт понять, что тоже слышит. Киваю ему, отползаю посмотреть и слёзы сами наворачиваются, застревают в ресницах. Оборачиваюсь, закусив губу, смотрю на обеспокоенное лицо капитана.        — Там… Там! — всхлипываю, вытираю сопли мокрым рукавом. Как можно быстрее оказываюсь рядом, завязываю резиновые руки через шею.       Давай Юки, ты же сильная, нужно сделать всего три шага! А потом можешь вообще не двигаться, сколько хочешь! Но сейчас надо постараться в последний раз. Сжимаю зубы, от натуги заложило уши, ногти впились в ладони. Почти, ещё немного. Ноги дрожат, норовят подогнуться, поддерживаю под коленки сиблинга. Камнем скидываюсь вниз, волны схлопываются над головой, всплыть сложно. Глотаю воздух, стараюсь изо всех сил, чтобы и Луф вдохнул. Гребу к нашему накама, Мерри. Смеюсь от счастья, со стороны моста, прыгают ребята и на душе становится легче. Вся команда в сборе, теперь мы точно сможем уйти, нас никто не сумеет поймать. Как в былые времена, как раньше. Кокоро в очередной раз показывает, какая она крутая русалка, удивляя братишку своим видом, закидывает на борт. Со всех сторон забираются ребята и даже Зоро улыбается, смотря на парус с нашим символом.        — Спасибо, — подаёт голос Робин, поднимаясь на ноги, а крупные капли скатывались на пол с платья. Смотрю на девушку, наслаждаясь её прекрасным профилем. Такая красивая, умная, сильная, нужная. Наша. А главное, живая. — Спасибо вам всем.        — Не за что! — тянет лыбу капитан, сверкая, будто не избит по обездвиживания.        — Хоть в ад, хоть в рай, — улыбаюсь, распутывая узел резиновых конечностей. — Но своих спасём.        — Да! — согласно кричит сиблинг мне прямо в ухо, прекрасно понимая, что творит. Засранец.        — Давайте сначала сбежим, и только потом устроим трогательное воссоединение, — добавляет серьёзности в наше ликование полянка, проводя во полосам, стряхивая лишнюю воду.        — Ты против, водоросль?! — привычно подрывается Санджи, атакуя. На самом деле уверена, что они так показывают свою признательность, уважение и в данный момент беспокойство друг к другу. Ну, во всяком случае, мне хочется в это верить.        — А ты хочешь, чтобы нас всё-таки расстреляли?! — ответно рычит, будто подобная угроза его жизни впервой. Пфф, да когда мы познакомились такое было! Из ружей правда, ну да не важно.        — Извинись перед Робин-тян!        — Санджи, за штурвал! — вмешивается Нами, сразу прекращая их перепалку.        — Не дать Нико Робин уйти! Потопить пиратский корабль! — визжит дурацкий дурак, вызвавший линкоры и мою злость. — Это приказ адмирала Аокидзи!        — Нифига себе! — усмехаюсь, морщясь. — Интересно прям, когда это он успел.        — Может, позвонил? Времени было навалом, — предполагает Зоро, завязывая листы паруса.        — Сомневаюсь. Скорее всего, чмошник сам всё решил, а Кузан-сану потом отчёты писать, — вздыхаю, запрокидывая руки за голову. Ну или опять скинет их на кого-нибудь. Ледник дозора скорее всего сказал бы что-то вроде, «мне день, думайте сами» и сбросил.       Эти крутые дядьки в форме не оправдывают свои звания, мажут, стреляя в свои же корабли. Ни один не попал! Поток послушно несёт Мерри вперёд и это кажется мне странным, ведь здесь не должно быть течения. Поворачиваю голову в сторону, приподнявшись на руках. Врата открываются. Энель побери, как? Согекинг первый понимает, что это дело рук блондина, а тот и не скрывает, сверкая улыбкой вместе с интеллектом. Нет, этот парень правда слишком крутой. Признаю своё восхищение, тянусь за мужской рукой, зачёсывающей мне волосы со лба. Самый лучший кок, самый крутой стратег. Оставляю всех суетится, давая телу и сознанию немного отдохнуть. Чоппер уже может двигаться, но нужно ещё немного подождать, сейчас все заняты. Я продержусь, сейчас можно не напрягаться. Ловим течение, на большой скорости проскакиваем через врата, которые, как принято считать, для преступников синоним смерти. А мы смогли сбежать. И все живы! Не припомню такого в истории. Это вызывает гордость за команду и сладкое, как мёд, чувство, растекающееся в груди. Эта битва определённо потешила моё самолюбие. Позволяю себе немного подремать, обнимая ногу Ророноа, слушая общий гулдёж. Так смешно, что я одна знаю, кто такой Согекинг и понимаю, что не приходил сюда Усопп. Это конечно грустно, но я с ним потом разберусь. И как можно не понять, что тот голос и правда был Мерри? Хотя, их можно понять. Не каждый способен поверить, что у корабля появилась душа. А меня даже трогал. Это тёплое, пусть и горькое воспоминание. Очень ценное. Треск древесины перебивает голоса друзей, заставляет распахнуть веки и ухватится за мечника сильнее. Вылавливает меня за руку, не даёт укатится к носу, смотрит на надлом. Мерри. Наш кораблик, накама. Он сломался пополам. Это… Конец? Нет, я знала, дальше не поплывёт. Но знать и принимать разные вещи! И, увидев его там, приплывшим за нами, подумала, что… А может? Вдруг?        — Мерри, — голос оказался сиплым, сдавленным, сдавая меня с потрохами. Нахожу руку Зоро, тесно сжимаю, с надеждой смотрю ему в глаза. Он всегда честный, пускай скажет. Но зелёный молчит, хмурит брови и это хуже прямых слов.        — Дядька, беда! Мерри сломался! — кричит брат, отказываясь принимать реальность. Чувствую, как дрожит губа, прячу лицо в штанине друга. — Сделай что-нибудь! Вы же плотники! Пожалуйста, придумай что-нибудь!!! — полянка сжимает мою ладонь в ответ, гладит большим пальцем, выражая поддержку и абсолютное понимание. — Он не просто корабль, а наш друг! Он… Мы все обязаны ему жизнью!!!        — Если он твой друг, отпусти его, дай отдохнуть. Он смертельно устал, — горло сжимает ком, слова мэра бьют хлеще плётки. — Вы показали мне чудо. Ваш корабль сделал всё, что мог и даже больше. Я не первый год работаю плотником, но никогда не видел корабля, способного сравниться с ним. Он хорошо понял.        — Понимаю, — кивает Луффи, прикрыв глаза. На вид спокойный, но чувствую, как у него внутри всё трепещет.       Зоро поднимает меня на руки, спешно вытираю щёки, спрыгивает в предоставленную лодку. Рядом ребята, капитан принимает самую тяжёлую роль, беря на себя прощальные слова. Я с ним согласна, на дне холодно, лучше просто уйти, но смотреть, как твой друг умирает, разваливается углями слишком больно. Огонь поглощает каждую частичку, с которой у меня есть какое-то воспоминание. На этой палубе столько рыбы было поймано, столько игр придумано, столько снов увидено. Воспоминания били по сердце лучше выстрелов ружья, ослепляя, душа слезами. Не смею отвернуться, смотрю до последнего, хотя всё размывается в силуэты, яркие, обжигающие. Пепел, похожий на снежные хлопья падал на тело, уничтожая все платины самообладания, убивая мою душу. Помню, мы как-то включили ракушу с какой-то мелодией и Санджи учил нас танцевать вальс, вечером устроили небольшой праздник. А ещё, как мы, девушки, сидев на полу с одной лампой в центре комнаты, украв шампанское, рассказывали друг другу пережитые приключения. Это было так комфортно и уютно. Помню, Чоппера чуть не съела громадная рыба, мы всей толпой кинулись спасать, забив водного жителя голыми руками. И как устраивали баланс на голове уснувшего Зоро. Тогда выиграл Усопп, встав на собственный нос. Мне не верится, что это всё позади и больше подобного на нашей каравелле не будет. Его не будет. Жмусь к Ророноа сильнее, чувствуя, как слёзы стекают по шее к ключицам, раздражая кожу и мне кажется, что их слишком много, будто ручей. Пламя добирается до флага, вверх по матче. До последнего наш накама, даже на том свете.        — Простите меня, — ласковый, тёплый, бьющий наотмашь голос. Нет сомнений, кто это говорит. — Я хотел бы ещё раз, хотел бы снова взять вас на борт. Простите. Я хотел бы всегда, вечно, путешествовать вместе с вами. Но я…        — Мерри! Это мы виноваты! Это ты прости нас! — в словах близнеца слышна боль, что совсем не удивительно. Солидарно плачу, вцепившись в мечника до онемения костяшек, всхлипывая, едва не в голос. — Это я не умею управлять кораблём! Помнишь, как ты врезался в айсберг? Помнишь, сколько раз рвали парус? Помнишь, сколько всего переломали Зоро и Санджи? Помнишь, сколько раз тебя чинил Усопп, да что толку?! Прости нас…!        — Но я, был счастлив с вами, — кажется, в интонации слышна улыбка. И пусть от этого становится больнее, слышать подобное приятно. — Вы всегда заботились обо мне. Спасибо.       Голос затихает, пепел больше не падает на головы, становится понятно, что конец. Хочется позвать, попросить не уходить, поговорить ещё хотя бы немного, но уже ничего не поделать. Конец. В этой битве мы потеряли одного друга. Никто нас не торопит, смотрим до последнего, пока накама не скрывается под водой окончательно, с шипением туша огонь. Приходится потратить время, чтобы слёзы прекратили идти, въедаясь в щёки. Полянка прижимается губами ко лбу, ждёт, пока успокоюсь, покидаем лодку последними. На борт затаскивает Луффи, вытянув руки. Выкидываю на ладонь обезбол, последняя таблетка. Баночка пуста. Видимо, оттягивать больше не получится. Заталкиваю её сиблингу в рот, заставляю проглотить. Не хочу, чтобы во всех красках чувствовал, как меня сворачивает от боли. Хмурится, прекрасно всё понимает и явно не шибко доволен. Улыбаюсь, пытаясь передать свою мысль, что так надо, я справлюсь. Капитан ловит за рог Чоппера, тому тоже слова оказались излишни, спрашивает какую-нибудь комнату, где никто мешать не будет.       Оленёнок действовал быстро, ловко, не гнушался использовать помощь оказавшегося на судне врача. Пытается со мной разговаривать, помогает раздеться, мрачный. Боль с каждым вздохом всё больше накрывает и кажется, меня кинули в раскалённое масло. Казалось, проще отрезать ноги, чем пытаться как-то их починить. Это было настолько мучительно, что желудок не выдерживал, заставляя захлёбываться рвотой, ведь сил просто повернуться не хватало. Сдерживала крик, сдавленно воя, сознание моментами ускользало, глаза сами закатывались. На какие-то эмоции меня не хватало, была только сплошная агония, уничтожающая, выжигающая нутро. Ещё немного и сойду с ума. Смутно видела иглу, валяющиеся на полу грязные тряпки, сосредоточенного друга. Единственное радовало, Луффи не почувствует всё в полной мере. Жалко хнычу, больше не выдерживая, падая с головой в кипящий омут. Лишь бы не сдохнуть случайно.