***
Через несколько дней, приблизительно в пятнадцать часов сорок три минуты по корабельному времени Спок закончил все текущие дела, и у него оставалось еще более пяти минут до того, как его подчиненные пришлют последние данные по проводимому эксперименту. Нахмурившись, он замер на месте, гипнотизируя свой пад. Что бы сделал капитан на его месте? Обычно Джим, когда ему становилось скучно (вулканец подозревал, что ему было скучно всегда, когда не было хоть сколько-нибудь опасно), терроризировал мостик. Больше всего доставалось самому́ первому помощнику. Объяснение данному факту Кирк дал своеобразное: «Спок, подумай сам. Ну кто еще на мостике может так забавно дергать ушами, когда старается делать вид, что мои слова ему до лампочки?». Не то чтобы это вообще можно было считать объяснением, но добиться чего-то более разумного не получилось. Спок повернулся к капитанскому креслу и посмотрел на Джима. Тот сидел, подвернув под себя одну ногу, и увлеченно что-то строчил на падде. Заинтересовавшись, коммандер плавно поднялся и подошел к нему. — Капитан? — Мм? — Могу я узнать, чем вы заняты, сэр? — А тебе зачем? — Кирк поднял на него взгляд и ухмыльнулся. — Спок, если ты думаешь, что я снова нарушаю какие-то правила, то, поверь, даже я не в силах сделать что-нибудь неприличное, сидя на месте. — Я бы поставил данное утверждение под сомнение, капитан. Большинство самых неразумных решений вы приняли, сидя на этом месте. Ухура весело фыркнула со своей станции, и Джим чуть свесился в сторону, чтобы увидеть ее за перекрывающим вид Споком, и показал язык. — То, что ты считаешь неразумным, Спок, чаще всего бывает веселым, — продолжил Джим, снова смотря прямо на коммандера, и нелогично закончил: — Вы со мной согласны, энсин Чехов? Павел повернулся к ним с широко раскрытыми от страха глазами. — Да, капитан? — полувопросительно ответил он, скашивая взгляд на Сулу в поисках поддержки. — Вот видишь! — Джим радостно хлопнул в ладоши. Спок нахмурился. — Капитан, боюсь, это не является достаточным подтверждением… — Прямо-таки боишься? — Я пытался использовать привычное для вас выражение для того, чтобы сгладить возможные негативные последствия своего… — Ладно, проехали, — прервал его Джим. — Я играю в ролевую игру. — Ролевая игра, сэр? — Ага, меня Робс пригласил. Тут такой сюжетище придумали для нашей миссии, реальность отдыхает. И как раз недавно Спок ушел. Так что я теперь за тебя играю. Мне сказали, что такого логичного Спока еще у них не было. Ты мной гордишься? Коммандер слегка свел брови, запутавшись в объяснении Кирка. Как капитан может быть им? И более того, в какой вселенной Джим может считаться логичным? — Я не совсем вас понимаю, сэр, — признал он. — Тут все просто, Спок. Смотри: фанаты придумывают сюжет, берут себе разные роли, а потом прописывают действия своего персонажа, руководствуясь его характером и логикой среды. Ясно? Он неуверенно кивнул. — Но зачем они делают что-то подобное? — Может, хотят быть ближе к своим кумирам или почувствовать себя кем-то другим. Не знаю. — Означает ли это, что вы считаете меня своим кумиром? — Эй! — воскликнул Джим под хихиканье экипажа, находящегося на мостике. — Спок, если ты хочешь заполучить меня к себе в фаны, тебе стоит стать более отвязным. — Но в таком случае, почему вы участвуете в данной игре? — Это весело! Спок категорически отказывался принимать подобное в качестве удовлетворительного ответа. Он еле заметно поджал губы, стараясь не показать своего раздражения нелогичностью капитана. Джим, зачем-то закусив изнутри обе щеки, смотрел на его правое ухо. Потом вздохнул, кинул взгляд на падд и захихикал. — Спок, вот скажи, что бы ты сделал, если б я начал вылизывать твою шею? — спросил он, широко улыбаясь. Вопрос поверг Спока в такой шок, что его челюсть на мгновение отвисла, пока он не сумел вернуть контроль над лицевыми мышцами. Что бы он сделал, если бы Джим коснулся своим языком его кожи? — Так и запишем: заурчал от удовольствия, — прокомментировал Джим его выражение лица и уткнулся к себе в падд. Спок счел за лучшее ретироваться на свое место под всеобщее веселье, пока капитан не решил потребовать с него ответ.***
Пару дней спустя на пути к своей каюте Спок наткнулся на Робса, умильно улыбающегося капитану. Сжав пальцы в кулак буквально на секунду, он подошел к ним совершенно спокойно. С лучшим «постным», по словам Джима, выражением лица. Без капли эмоций во взгляде. — Добрый вечер, капитан, энсин Робс. — Спок! Как я рад тебя видеть, — широко улыбнулся Кирк. И коммандеру стало почему-то легче удерживать беспристрастную маску. — Мы с вами расстались не более двух часов назад, — он опустил взгляд туда, где Робс удерживал в своей руку Джима, и снова посмотрел на лицо капитана. — И я уже успел ужасно соскучиться. Стоило отметить, что, произнося это, Джим как-то странно моргал. Спок заподозрил, что капитан мог заработать нервный срыв. Или подхватить вирус за время их расставания. Все-таки недооценивать его способность притягивать всевозможные неприятности не стоило. — Ты знаком с Джорджем? — тем временем продолжал Кирк. — Так точно, капитан, мы с коммандером Споком недавно разговаривали, — затараторил Робс, не дав тому и рта открыть. — Я так рад, что встретился с вами! — А уж как я рад! Робс вдруг смущенно улыбнулся, его рука будто приклеилась к ладони Джима, и Спок почувствовал себя лишним. Если бы он не перебирал в голове болезни, которые могли в данный момент угрожать капитану, он бы, пожалуй, удалился в свою каюту и посвятил вечер поиску информации в правилах, которая бы позволила держать энсина подальше от… Нет, правила Джим не считает чем-то существенным. В таком случае, может, частичная амнезия будет более приемлема? Как заставить человека забыть одного определенного капитана?.. — А вы дадите мне автограф? — ворвался в его размышления голос Робса, и Спок сфокусировал все свое внимание на происходящем. Джим улыбнулся и радостно закивал. — Без проблем! Где расписаться? Нет, амнезией положение не исправить. Спок со смирением наблюдал, как Джим склоняется над грудью энсина и выводит на его униформе полученным маркером огромные буквы. — Ну вот, — закончив, он отклонился немного назад, чтобы полюбоваться делом своих рук. «Здесь был Кирк», — прочитал Спок и почувствовал, как его бровь сама собой ползет вверх. Выбор слов был немного… оригинальным для автографа, на его взгляд. Но, судя по блаженному лицу Робса, его устроило бы и цитирование первой директивы, лишь бы рукой Джима. — Спасибо большое, капитан! — воскликнул энсин и вновь схватил руку Кирка. Спок почти заскрипел зубами. — Было бы за что. Джим повернулся к своему первому помощнику и странно вытаращил глаза. — Вы себя хорошо чувствуете, капитан? — немедленно отозвался он. Мысленно Спок дошел только до буквы «П» и пока не обнаружил ни одной болезни, симптомы которой можно было отметить у Джима. Но тот вдруг как-то странно покачнулся и схватился свободной рукой за голову. — Да... мне что-то… кажется, я заболел, — слабым голосом произнес он, и Спок, прежде чем успел подумать, оказался рядом с ним, положив ладонь ему на спину просто на всякий случай. — В таком случае я провожу вас в лазарет, капитан. — Да, спасибо, коммандер. Не обращая внимания на открывшего было рот энсина, Спок подхватил Кирка на руки и быстрым шагом направился к турболифту. На его памяти капитан добровольно соглашался посетить медотсек только в случае приглашения доктора Маккоя «выпить чего-нибудь» или будучи без сознания. В любом другом случае он либо шипел и отдавал приказ «отвали, пока я не отправил твою зеленую задницу на внеплановый медосмотр или куда подальше», либо просто игнорировал и убегал. Джим ненавидел признавать себя слабым и больным, так что сейчас была критическая ситуация. И Спок действовал сообразно. — Капитан, вы должны оставаться в сознании, пока я не доставлю вас в лазарет. — Эм, Спок… — Тратить силы на разговоры не рекомендуется. Кирк выглянул за его плечо и затих, пока Спок не вошел в турболифт. — Теперь можешь меня отпустить. Я в порядке! Коммандер даже не посмотрел на капитана, только сильнее сжал пальцы, готовясь к возможному сопротивлению. Отчасти он был рад, что Джим вознамерился протестовать: возможно, ситуация не настолько критическая, как он рассчитал исходя из более ранних данных, но, с другой стороны, сопротивление добавляло лишних хлопот. Он не должен был навредить Кирку. — Нет. — В смысле «нет»? Спок, я притворялся! Я просто не знал, как вежливо свалить оттуда. Ну же, давай, отпусти меня. Спок поджал губы. — Пятая палуба, — сказал он компьютеру. Турболифт дрогнул и мягко двинулся в нужном направлении. — Признайся, тебе просто нравится меня обнимать, — Кирк вдруг обхватил его шею руками, и Спок чудом подавил свою реакцию на этот жест. — Вулканцы… — Ага, я знаю. Но тебе же нравится? Коммандер вздохнул и выпрямил руки, отодвигая Джима на как можно более дальнее расстояние от себя. Вопрос он решил оставить без ответа. Кирк со стоном выдохнул и сложил руки на груди, почти неслышно бормоча ругательства в адрес некоторых упертых остроухих, не признающих очевидное. Когда они прибыли в лазарет, Маккой пил чай. Подняв голову на звук открывающихся дверей, он осторожно поставил на стол поднесенную ко рту кружку, так и не сделав глотка. — Ну? Джим выгнул голову, пытаясь поймать взгляд друга, и широко улыбнулся. — Я в порядке! — Капитан три минуты двадцать восемь секунд назад утверждал, что он заболел. — Я соврал, чтобы сбежать от Робса! — …думаю, следует провести полное обследование. — Я здоров! — Возможно, симптомы болезни скрытые, так как никаких очевидных признаков… Маккой меланхолично хлопнул ладонью по столу. — Клади его вон туда. Джим, раздевайся, — приказал он, как только наступила тишина. — Что?! Боунс, но ты ведь понимаешь, что я здоров? — Понимаю, — кивнул доктор, глядя, как Спок осторожно укладывает капитана на кровать. — А еще я понимаю, что через неделю плановый осмотр. И раз мне посчастливилось заиметь тебя у себя, я воспользуюсь шансом пропустить обязательную игру в кошки-мышки. — А хочешь я вместо себя оставлю Спока? — Кирк с тоской посмотрел в сторону двери, куда отошел его первый офицер. — Он ведь тоже прячется от тебя. — Не хочу. — Ну почему? — Потому что как бы он ни хотел избежать этой процедуры, если найти его в день осмотра и процитировать правило, он прибежит сюда, как миленький. А знаешь, где он прячется? — Маккой хмыкнул. — Там, где искать его нелогично. Это тренажерный зал, исключая спарринг-комнату, и комнаты отдыха. А все комнаты отдыха он уже перепробовал. Значит, в этот раз он выберет тренажерку. Ведь прятаться там, где тебя нашли, тоже нелогично. Вот за это я этого гоблина почти люблю. Джим захохотал. Спок нахмурился, ему было почти больно от того, что логика играет против него.***
Вообще, если посмотреть на все объективно, то Джим Кирк был удиви…необык… не вписывающимся в стандартные рамки человеком. И все эти эпитеты, то и дело возникающие в голове у Спока, были явным тому доказательством. Только капитан мог заставить мозг вулканца генерировать ужасающее количество нелепых определений и подавать сигнал речевому аппарату добавлять в голос тонкие, едва заметные нотки сарказма, восхищения, злости, благодарности и прочих неприемлемых эмоций. Кто еще мог привести его в состояние, когда на контроль одних только лицевых мышц требовалось уделять по меньшей мере двадцать процентов концентрации против обычных двух? Не говоря уже о преследующем желании коснуться хотя бы кончиком пальца тела Джима. Но для того, чтобы понять, насколько необычным, необычайным человеком был Кирк, требовалось всего лишь узнать его возраст и звание. Более того, для окончательного уверования в исключительность капитана необходимо было всего краем глаза взглянуть на статистику миссий. Джим боролся за жизнь каждого члена экипажа с рвением, превосходящим силы, которые он затрачивал на собственное спасение. Данный факт несколько… беспокоил Спока (тут ради истины стоило заметить, что коммандер за последние годы службы на борту Энтерпрайз значительно повысил свои навыки в преуменьшении, манипулировании и ловких уходах от опасных тем и утверждений). Кроме того, Джим был крайне… привлекателен с точки зрения представителя любого пола, расы или возраста. Его соблазнительная улыбка, вызывающая, заставляющая таять и вожделеть (так ни разу и не направленная на Спока), должна была быть приравнена к оружию массового поражения, а сияющая, делающая Джима столь открытым и уязвимым, — к бомбе, способной уничтожить галактику в случае неправильного применения. Было весьма удачно, что столь опасный боеприпас был в наличии только у Кирка, который научился использовать его, не причиняя почти никакого вреда, кроме разбитых сердец напрочь влюбленных в Джима некоторых бывших сокурсников, случайных знакомых, послов планет и членов экипажа. Так что Спок в итоге пришел к логичному выводу, что наличие у капитана фаната не является чем-то из ряда вон выходящим. Более того, было странно, что подобного рода события не имели места быть раньше и не происходили чаще. Но данное поведение энсина Робса было отклонением от нормального, что не только понижало эффективность деятельности команды корабля, но также влекло за собой возможные неблагоприятные последствия для здоровья капитана в случае, если фанатизм Робса возрастет. Выводы Спок решил озвучить Джиму лично, ожидая от него соответствующих ситуации распоряжений. В наиболее благоприятном случае Спок рассчитывал на перевод энсина на другой корабль в ближайшие дни. Это было бы действительно восхитительным исходом всей этой истории, позволившим бы коммандеру вздохнуть спокойно без зудящего под кожей беспокойства за своего капитана. Время для беседы он выбрал, как позже признал, не самое удачное: вечер увольнительной. Когда он вышел из своей каюты, он сразу же увидел Джима. Растрепанный и злой, капитан, кажется, вознамерился озвучить все нецензурные слова, придуманные человечеством, клингонами и орионцами, а также составить из них наиболее шокирующие словосочетания. И все они были направлены на компьютер. Прослушав некоторые речевые... изыски Кирка, Спок открыл было рот, чтобы прервать брань, из-за которой ему приходилось усиленно контролировать приток крови к щекам, как капитан вдруг сменил тон. — Пупсик, ну детка, ну пусти меня, а? — произнес он завораживающе нежным тоном, томно поглаживая монитор около своей каюты. Спок сдался и залился краской. Глубоко вздохнув, он постарался взять себя в руки и поспешно привлек к себе внимание человека: — Капитан, могу я узнать, чего вы пытаетесь добиться данными манипуляциями? Джим лихо развернулся и был вынужден упереться ладонью в стенку, чтобы удержаться на ногах. Его губы моментально растянулись в широкой и абсолютно пьяной улыбке. — Спо-о-окки! — протянул он и покачнулся вперед, запутавшись в собственных ногах. — Я так рад тебя видеть, ты даже предо...пред... а! — Джим махнул рукой, — не можешь. Иди сюда! Не бойся, ближе, еще ближе. Вот. Пока норм. Говори! Спок, безропотно сокративший расстояние между ними почти до критически минимального, мучительно-удивленно приподнял обе брови. — Что говорить, капитан? Джим оглянулся по сторонам, а потом доверчиво наклонился к нему и жарко выдохнул: — Пароль! — при этом он широко раскрыл дымчато-голубые сейчас глаза, что придало ему несколько испуганный и невинный вид. Спок почти нахмурился. — Я не знаю ваш пароль. — Ахренкин или акхерин, акрихин? Как-то так, в общем... ну подлиннее только, — Джим вдруг стал ровно и со спокойной серьезностью смотрел на своего первого помощника, что вводило в ступор сильнее, чем его прежнее поведение. Отчаявшись понять Кирка, Спок повернулся к монитору и размеренно произнес: — Метоксихлордиэтиламинометилбутиламиноакридин. Джим восхищенно выдохнул. — Спокки! Я тебя люблю! — громко провозгласил он и, внезапно потянувшись вперед, запечатлел на щеке Спока громкий, мокрый поцелуй, а потом доверительно сообщил замершему соляным столбом вулканцу: — А теперь я баиньки. И Спок с отчаяньем должен был признать, что будь на его месте Робс, Джим бы не стал поступать по-другому, а сам Робс мог зайти дальше. А с учетом той частоты, с которой настырный энсин преследовал капитана, вероятность наступления похожей ситуации была очень, очень высока. Коммандер мягко коснулся своей щеки, вспоминая ту секунду, когда губы Джима прижимались к ней. Участь фаната капитана была решена с самого начала, но, по сути, печальной она стала только в этот момент.***
— Доброе утро, капитан, — Спок подошел к столику Джима в столовой, и тот зашипел, хватаясь за голову. — Тише, зачем так кричать? — Я говорю со своей обычной громкостью. Могу ли я присоединиться к вам? Джим неодобрительно посмотрел на него одним глазом, держа при этом второй закрытым, и кивнул. — Если обещаешь говорить тише. — Как вам будет угодно, сэр, — голос Спока опустился практически до шепота. Джим блаженно улыбнулся и отхлебнул из пол-литровой кружки с кофе. — Вы себя плохо чувствуете? — О, нет, что ты, я просто вчера вылакал почти весь спирт в баре, а эта двуличная скотина в якобы профилактических целях... — Не в якобы, а в самых что ни на есть профилактических, — донесся громкий голос Маккоя, и через несколько секунд доктор присоединился к ним за столом. Джим застонал и зажал уши руками. — Должен заметить, что лечение членов экипажа является вашей прямой обязанностью. — Спок, вот ты мне скажи, — Маккой ткнул в его сторону чайной ложкой, — должен ли я как хороший врач предотвращать опасные для здоровья капитана ситуации? По мере возможности, конечно. Джим любопытно посмотрел на них, судя по всему, замечательно слыша весь разговор, несмотря на собственные ладони, перекрывающие слуховые проходы. Спок почувствовал подвох, но кивнул. — Несомненно, — это должны, по его мнению, делать все и непрестанно. — А вот скажи-ка ты, мой любезный остроухий эльф, — бровь Спока привычно выгнулась, но он промолчал, — если средство достижения наибольшего благополучия нашего любимого капитана приносит ему некоторый дискомфорт, я что, не должен его использовать? Вот Джимми постоянно хнычет, — возмущенный возглас Кирка остался проигнорированным, — когда я ему делаю укол необходимых лекарств, так мне теперь без гиппо его лечить? — Это было бы весьма не логично, — осторожно признал Спок. — Тогда заткнись и смирись с моими методами. Если я сейчас дам ему обезболивающее, в следующий раз он снова напьется, влезет в драку или убьется. Тебе это надо? Вот и мне нет. Жуй свою траву и не мешай мне разбираться с моими пациентами самостоятельно. — Спок, ты не должен его слушать, — прошептал Джим, полными мольбы глазами смотря на своего первого помощника. Вулканец задумчиво переводил взгляд с доктора, с довольным видом прихлебывающего чай, на капитана и обратно. — Должен признать, что ваши методы являются нетрадиционными, — Джим победно улыбнулся, но Спок неотвратимо продолжал, — однако все негативные составляющие такого подхода нивелируются благоприятными последствиями. Концепция необходимого зла мне знакома достаточно хорошо. — Я тебя ненавижу, Спок, — обреченно вздохнул Джим, — и тебя, Боунс, всех вас. До тех пор, пока моя голова не пройдет. Так и знайте. И Споку вдруг ужасно захотелось лично принести лучшее обезболивающее капитану, но он последовал примеру доктора Маккоя и продолжил методично поглощать завтрак. Вчерашнее признание в любви служило пусть и слабым, но утешением.***
Все решилось на вечеринке, посвященной дню рождения лейтенанта Ухуры. Самая просторная комната отдыха была расчищена, Скотти настроил аудио-систему, Джим в компании Робса ее старательно украсил, а Спок был вынужден в это время командовать кораблем. На «Энтерпрайз» не было заведено обычая праздновать дни рождения, но капитан весомо заявил, что всем надо расслабиться, а новеньким влиться в коллектив, и в приказном порядке отправил Спока на мостик, дабы тот «не угнетал всеобщую атмосферу восторженного ожидания своей постной, логичной физиономией и не отвлекал лично его забавным подергиванием ушей». Его смена закончилась, когда праздник был в самом разгаре. И с трудом удерживающий себя на месте Спок получил наконец возможность отправиться на место празднования, чтобы убедиться в профессиональном общении капитана и энсина. Когда он, ворвавшись в зал, наполненный танцующими людьми, тягучим запахом алкоголя и пота и слишком громкой музыкой, заметил Джима и Робса, находящимися на непозволительно близком расстоянии и касающимися друг друга, разум Спока на мгновение помутнел от внезапной вспышки ярости. Ему пришлось стоять на прежнем месте по меньшей мере минуту, глядя на улыбку Джима и уже не удивляясь пульсирующей в груди боли, пока он не смог с уверенностью сказать, что, приблизившись, не причинит энсину вреда. Решение было сложным, учитывая, что все его естество рвалось выкинуть Робса в открытый космос, он желал отодрать прилипчивого юношу от капитана и откинуть его через весь зал, потому что… потому что Спок не хотел, чтобы хоть кто-то мог украсть внимание Джима, когда он сам был так зависим, так нуждался в нем. Но демонстрация всех этих в высшей степени эгоистичных эмоций была бы недостойна вулканца и попросту бесчестна по отношению к Джиму. Последнее и стало решающим фактором. Спок дождался окончания песни и подошел к растрепанному капитану. — Спок! Ты уже закон… — фраза Джима оборвалась, когда коммандер резко дернул головой. — Джим. Нам необходимо поговорить. — А я надеялся, что мы потанцуем, — Кирк даже не удивился панибратскому обращению и игриво ему подмигнул. Внутренности Спока мучительно перекрутились, если верить ощущениям, от одной мысли, что Робс был удостоен того же самого. — Джим. Пожалуйста. — У нас все в порядке? Никаких ЧП? — Ничего не угрожает кораблю или экипажу, это… просто разговор, — Спок чуть поджал губы, когда Джима сзади толкнули прямо в его объятия. Вулканец мягко обхватил его за плечи, помогая восстановить равновесие. — Капитан, а мы с вами еще потанцуем? — справа вдруг возник Робс, который никуда и не исчезал, но Спок поразительным образом успел про него забыть, и восторженно заулыбался Джиму. Пальцы коммандера на плечах Кирка сжались сильнее, пока тот не зашипел от боли и не вырвался на свободу. — Хэй, Спок, ты чего? — Джим недовольно потер ноющую руку и повернулся к энсину.— Джордж, увы, но нам с коммандером надо уйти. Не скучайте. И Кирк пошел к выходу, Спок виновато последовал за ним, втайне крайне удовлетворенный тем фактом, что больше с Робсом капитан танцевать не планирует. До каюты Джима они шли в тишине, и только оказавшись внутри, тот остановился и пристально посмотрел на первого помощника. — Итак, Спок, выкладывай. Что случилось и как я могу помочь? Вулканец выпрямился изо всех сил, складывая руки за спиной, и ровно произнес: — Полагаю, я в высшей степени обеспокоен психическим здоровьем энсина Робса. Джим закусил губу, стараясь сдержать улыбку, но Спок отчетливо видел, как на его щеках появляются ямочки. — Спок, ты сейчас завуалированно назвал его психом? И чем же он вызвал такую нелестную оценку? — Он назвал себя вашим фанатом, капитан. — То есть восхищаться мной может только сумасшедший? — мгновенно возмутился Джим, сверкая глазами и в очередной раз поражая Спока своей логикой. — Я этого не говорил. Фанатизм официально признан одним из психических расстройств личности. — А, семантика, — капитан враз успокоился и улыбнулся, но как-то тускло. — Джордж просто имел в виду, что я чрезвычайно крут и обаятелен и что он бы хотел быть на меня похожим. Вот и все, он не псих, Спок, не волнуйся. Он точно не собирается меня похищать, накачивать наркотиками и... что там фаны в твоем представлении делают? Вулканец молча поменял местами руки за спиной и длинно вздохнул. — Вы проводите с ним довольно много времени. — Вот только не говори, что из-за общения с Джорджем я стал хуже командовать. — Это не так, — нехотя признал Спок, смотря на капитана. Джим выглядел раздраженным и в то же время чего-то ожидающим. — Полагаю, я должен уйти. Кирк передернул плечами и не ответил, выглядя при этом донельзя недовольным. Спок вздохнул и пошел к выходу. Около самой двери его остановил голос капитана. — Эй, а я, наверное, твой фанат, — вулканец незамедлительно обернулся и посмотрел на Джима, скрестившего на груди руки в лучших традициях доктора Маккоя. Похоже, он нервничал. — Я не понимаю. — Ну смотри, я тебя уважаю, думаю, что ты самый умный и крутой, и вообще… Можно сказать, мой кумир, — Кирк взволновано-шутливо ему улыбнулся, и Спок почти улыбнулся ему в ответ. В груди вдруг ненадолго замолкла пульсация боли, и даже воздух стал казаться нелогично приятнее. — В таком случае я тоже ваш фанат, капитан. Джим наконец чуть расслабился, и его глаза заблестели именно так, как нравилось Споку. — А знаешь, что фанаты всегда мечтают поцеловать своего кумира? — Это… неизвестный для меня факт. — Так ты до сих пор считаешь себя моим фаном? Спок отвел взгляд в сторону, раздумывая над ответом, и вскоре вновь посмотрел на Джима. — Я вполне вписываюсь в указанные вами ограничения. Джим шумно выдохнул, будто не дышал все то время, пока Спок решал, что сказать, и обессиленно закрыл лицо руками. Послышался тихий смех. — Боже. Фух, я думал, что сейчас умру, — слабо сказал он, когда вновь смотрел на своего старпома. — Я тоже хочу тебя поцеловать. Можно? — Я... — Спок вдруг заметил, что его дыхательная система работает нестабильно, вероятно, из-за слишком быстрого сердцебиения. — Я желаю этого, Джим. Кирк в мгновение ока оказался рядом, поднял руку и невесомо коснулся щеки Спока. Вулканец блаженно прикрыл глаза и потянулся за легким прикосновением. Внезапная догадка заставила его напрячься и внимательно посмотреть в голубые глаза. — С энсином Робсом вы также практиковали подобные действия? — Что? — Джим подскочил от возмущения, прерывая контакт. — Ты с ума сошел? Я хоть раз был замечен в соблазнении младших офицеров? И вообще, у меня только один кумир, Спок. Я не хочу больше ни с кем целоваться. Спок удовлетворенно кивнул, мягко коснулся ладони Джима и вернул ее на прежнее место, накрывая сверху своей. Бархатистая, немного шершавая кожа человека ощущалась просто восхитительно. — А ты? — тихо спросил Джим, завороженно смотря на свои пальцы, касающиеся лица Спока. — Ты только мой? — Твой? — развлекаясь, спросил тот. Он вел себя слишком очевидно, чтобы у капитана могли остаться сомнения. — Фанат. Хочу, чтобы ты только мной восхищался. И алтарь только мне строил. И на руках тоже только меня носил. И... — Я определенно только твой, Джим, — Спок опустил их руки от лица, наклонился и коснулся поцелуем щеки человека, вспоминая вечер недельной давности. Текстура, ощущаемая губами, была выше всяких похвал, она дурманила, как горький шоколад, и вулканец забеспокоился, что она вызовет привыкание. Но, наверное, хуже уже быть не может. Джим довольно замычал и провел носом по щеке Спока. — Ты ужасно вкусно пахнешь, знаешь? — на грани слышимости прошептал он. Потом игриво потерся носом о нос Спока и мягко подул на его губы. Глаза Спока прикрылись, он привлек капитана ближе к себе, легко касаясь его талии правой рукой, другой все еще сжимая ладонь Джима. Теперь их тела были плотно прижаты друг к другу, они дышали одним воздухом, и отчего-то этот момент интимной близости был чем-то более значимым, чем все слова. — Я так долго мечтал об этом, — все так же тихо признался Джим. — Если б я знал. — То что бы ты сделал? — Пришел бы к тебе. — Спок наклонился еще ближе, и теперь при каждом слове губы Джима касались его рта. — Ночью... залез бы в кровать… ты издеваешься? — тихий смешок капитана ласкал не только слух. Спок всем своим существом почувствовал порыв теплого воздуха, коснувшегося губ, уже зудящих от желания усилить давление. Невинные прикосновения непреклонно сводили с ума. Ощущать Джима в своих руках было ошеломительно приятно, коммандер буквально забыл о существовании остального мира, сосредоточившись на точках соприкосновения. Он провел приоткрытыми губами по губам Джима. Снизу вверх, сверху вниз. Кирк глухо застонал и подался вперед, жадно лаская его рот, зарываясь свободной рукой ему в волосы и отчаянно сжимая пальцы Спока другой. — Боже, — выдохнул он, на секунду остановившись. — Боже. Спок был поразительно с ним согласен и впервые, кажется, понял концепцию фанатизма. А потом, когда стоял с Джимом, просто обнявшись, во всех смыслах дыша желанным человеком, понял еще раз. И когда впервые, благоговея, вошел в его разгоряченное ласками тело, понял в третий раз. Но когда Джим оказался в нем, заполняя, клеймя собой и шепча жаркие признания, Спок решил, что, кажется, они слегка вышли за рамки отношения фаната и кумира. Что, впрочем, ничуть не помешало им прожить всю жизнь плечом к плечу, рядом, крепко держась за руки и совсем капельку фанатея друг от друга. В хорошем смысле.