По твоей загорелой руке я читаю молитву. Мы с тобой расстаёмся, мой друг, навсегда, навсегда. И дрожат мои губы. Я кривлю их в улыбке. Я готова. И ты подаешь мне пальто. Мы уходим, а на улице вечер, и сырая метель, и озябшие псы. Ты меня провожаешь. Ах, как светел, как светел на щеке твоей луч фонаря.
Первые морозы уже ударили, но снега всё ещё не было. Обледенелый белесый асфальт, кое-где неумело посыпанный песком, поблескивал серебряными звездами. Ещё зеленая до сих пор трава, видневшаяся кое-где, сверкала инеем по утрам, будто бы на неё рассыпали алмазную пыль. Начало декабря, но новогоднее настроение, видно, задержалось где-то в пути. Света сидела на лавочке одного из питерских маленьких двориков, вытянув вперед ноги, и нервно курила уже пятую сигарету подряд. Она слегка подрагивала от холода. Тоненькая странная куртка совсем не спасала её, Света почти перестала чувствовать кончики пальцев от холода. Но она смиренно сидела здесь уже почти час, и то и дело робко поднимала глаза на окна четвертого этажа в доме напротив. Там, за крохотным желтым окошком мелькали силуэты людей, празднующих очередной праздник без названия. И Динка сейчас там. Она ушла сегодня с утра и не говорила, когда вернется. Света примерно ждала до самого вечера. Но когда на улицах загорелись фонари, терпение кончилось. Она обзвонила знакомых и узнав с третьего звонка, где сегодня была Диана, направилась на место в надежде встретить её и довести до дома. Ведь можно было догадаться, что Арбенина вряд ли выйдет оттуда трезвая. Такие уходы Динки стали обыкновением для их совместной жизни. Крики исчезли, сменившись на вот такие вот уходы из дома на сутки, а то и больше, и Свете оставалось только ждать. Пару раз ей и самой хотелось уйти куда-нибудь и не возвращаться неделю или около того, но стоило ей уже направиться к выходу, возникала мысль о том, что она не справится и прибежит назад ещё до обеда. Света не умела обижаться. Это было не в её стиле. И такой способ показать свою гордость был для неё лишь тратой времени, поэтому она уже несколько раз приходила к дому, в котором затеяла очередной праздник жизни Диана, и смиренно ждала её у выхода, не осмеливаясь подняться наверх. Было уже ощутимо холодно, но Света упрямо не двигалась с места, будто приросла к этой лавке, обещав себе подождать ещё полчаса, а потом уйти. В конце концов, Диана знает дорогу домой. Иней на ветвях голых деревьев едва заметно сверкал, отражая блики тусклых фонарей, и воздух будто звенел от мороза. Света старалась отвлечься, перебирая у себя в уме имена живших поблизости друзей, к которым она могла бы пойти погреться. И когда после очередной выкуренной сигареты она уже собралась подниматься с лавочки, от парадной донесся гулкий железный звук и на улицу выбросилась Диана. Она глубоко вздохнула, закинув голову назад, и, сделав два шага вперед, шатнулась, хватаясь за фонарный столб. Света замерла на месте. Очевидно, Арбенина сегодня перебрала. Сурганова кивнула себе, поняв, что она ждала здесь не зря. Диана пару раз мотнула головой, пытаясь сообразить, где она находится. Поняв, что вне здания, она нашла пальцами холодную железную молнию кожаной куртки и застегнула её до конца, отпустив, наконец, фонарный столб. Выдохнув еще раз, Арбенина снова шагнула вперед, предвкушая долгую дорогу до дома, но вдруг увидела в тени облетевших веток дерева Свету, которая чуть привстала с лавочки, неотрывно смотря на неё. Случайная радость мелькнула в глазах Дианы. Она внезапно подумала, как хорошо, что Светка все-таки здесь… Но это чувство быстро покинуло её, уступая место тупому равнодушию. Ведь Диана и пришла сюда из-за неё. Всё из-за неё. Всё. — Диана, — хрипло окликнула подругу Света, зная, что та услышит её. Арбенина подняла голову, сфокусировав взгляд на Светином лице. В серых глазах была видна усталость, плечи её подрагивали, Диана поняла, что она ждет её уже долго. Хотелось ответить что-то, но язык не слушался и мысли были медленными, как прокисший кисель. Что бы она не сказала сейчас, это выйдет колкостью, поэтому даже не стоит тратить силы. Света медленно встала и направилась к Арбениной. Снег на асфальте едва слышно поскрипывал под подошвами ботинок. Диана глубоко дышала, слушая Светины шаги. Они словно были на охоте, повторяющейся из раза в раз. Только не всегда ясно, кто хищник, а кто жертва. Эта бесполезная игра разыгрывалась уже столько бесчисленных вечеров, что роли были совсем не важны. Да и вообще, кажется, не осталось ничего важного. Будто наступивший декабрь выморозил всё, что было до, оставив только этот похрустывающий асфальт и янтарные фонари, спасать их от холода…***
Они шли по тёмным пустым улицам вдвоем, провожая взглядом редкие машины. Света перехватила Диану за талию и, закинув её руку себе на шею, медленно вела по улице, стараясь обходить скользкие места. Ноги Дианы заплетались, она еле шла, опустив голову и что-то несвязно говорила Свете в плечо. Сурганова слышала каждое слово. Все обвинения, все обидные слова, все случаи, которые Диана обычно припоминает ей в ссоре, каждый звук её тихого голоса. И знала, что виновата сама. Но, превозмогая желание ответить, тоже припомнить что-нибудь, или хотя бы оправдать себя, она лишь крепче прижимала Диану к себе за талию, не давая ей упасть, и, стиснув зубы, шагала вперед, надеясь, что дома Диана уснет и скандала не будет… Ноги скользили по обледенелому асфальту, Света часто дышала, пытаясь не дать Диане оттолкнуть её, старалась не сворачивать с дороги. — Это всё из-за тебя, — шептала Арбенина сквозь зубы, шмыгая носом, — всё из-за тебя, Сурганова… — Я знаю, — беззвучно отвечала Света, выдыхая облачко пара. Конечно, она знала. Она виновата, что Диана всё дальше падает в пустоту и не может зацепиться ни за что, рвёт свои же рубашки, бьёт стекла, выгоняет её из дома, а потом уходит сама, чтобы утопить сознание в алкоголе, лишь бы не позволить себе думать, лишь бы не тонуть в этой чертовой тишине… — Холодно, — едва слышно выдохнула Диана, сильней цепляясь за шею Светки. — Мы уже скоро придём, потерпи, — задыхаясь, шепнула Сурганова, ища глазами нужный поворот. В темноте город кажется совсем иным, нежели при свете дня. Как бы не заблудиться в нём… Света уже испугалась, что забрела куда-то не туда, когда вдруг увидела знакомую вывеску родной улицы, пару разбитых фонарей и одинокий старый тополь, едва заметно покачивающий ветвями от слабого холодного ветра. Диана, кажется, потеряла силы говорить и еле переставляла ноги, рукой обхватив Свету за шею. У Сургановой замерзли руки и кончиков пальцев она уже не чувствовала, а в боку появилась неприятная колющая боль при каждом шаге. Тяжко. Ещё чуть чуть…***
В темноте коридора Света осторожно нашла выключатель на стене. Едва под потолком зажглась лампочка, Диана зажмурилась и, закрываясь руками от неожиданно яркого света, отшатнулась от Сургановой, давая ей спокойно вздохнуть. Светлана скинула ботинки, стянула с головы шапку и помогла раздеться сопротивляющейся Диане. — Что, никого нет дома?! — насмешливо-хрипло проговорила та, стягивая холодную куртку. — А где же все твои драгоценные подруги?! — Прошу тебя, прекрати, — тихо, сквозь зубы шепнула Света, понимая, что её терпение почти иссякло, пока она тащила Динку до дома, и выслушивать очередные глупые обвинения она просто не была физически способна. Хотелось только под душ, смыть с себя весь этот пустой вечер и нырнуть под одеяло, забывшись до рассвета… Но Диана не сдавалась. — Что же заставило тебя за мной придти?! Соскучилась?! — Ты бы одна не дошла до дома, поднимайся, — все ещё спокойно и тихо попросила Света и протянула к девушке руки. Та хмыкнула, наклонив голову в сторону. — Иди ты к чёрту. Арбенина медленно встала на ноги, хватаясь за стену, прошла в темную комнату, и Света услышала протяжный скрип. Легла. Можно выдохнуть. Светлана тихо прошла в кухню и поставила чайник, открыла форточку и опустилась в кресло, смотря перед собой. Она так устала от подобных вечеров. Диана будто бы проверяла её на прочность, каждый раз возвращаясь всё позже, пропадая все дольше и ждала, когда Света скажет «хватит». И самое смешное, что это было всем очевидно, даже самой Сургановой, но она просто не могла заставить себя подумать о том, чтобы поступить с Дианой так же, как та поступает с ней. Может, дело все ещё было в любви, а может просто воспитание и уважение сыграли роль… Как бы там ни было, каждый вечер, когда Диана уходила, Светлана готова была принять её назад, в любом состоянии, и простить на следующее утро сразу же без вопросов и обвинений. А Диана не забывала ничего. Она припоминала Светке каждую её ошибку, каждый её взгляд в другую сторону, каждый случайный промах. И ничуть никогда не жалела. Светлана же решила для себя, что пусть лучше Арбенина будет честно её испытывать своими выходками, пока не поймет, что это бесполезно, чем лицемерно лгать, что всё в порядке. В конце концов, в том, что происходит сейчас, они виноваты обе…***
Наверное, это началось пару месяцев назад, когда стало ясно, что в работе грядут большие перемены. Диана горела записью нового альбома, буквально срывая голос кричала, что пора работать, искала музыкантов, писала песни, которых набралось прилично… А Света стояла рядом и смотрела на все это, как на возню ребенка в песочнице. Успех «Рубежа» успокоил скрипачку, она почувствовала твердую почву под ногами, но вместе с тем холод, все чаще исходивший от Дианы в плане музыки. Динка перестала спрашивать её советы, не интересовалась мнением по поводу аранжировок, (хотя Свете частенько было что сказать), все чаще начала указывать на то, что Сурганова ничего не делает. И когда Арбенина, преисполненная энтузиазма и гордости собрала музыкантов и вдруг объявила, что пора записывать новый альбом, Света почему-то рассмеялась, сказав, что у них нет для этого никаких возможностей. Разговор был в клубе, где они репетировали, и при музыкантах Света заявила, что ещё рано работать над новым альбомом, которым Диана уже буквально дышала. Арбенина тогда не подала виду, но много позже Сурганова поняла, что такое отношение её глубоко обидело. И может быть, именно тогда Диана задумалась, что на самом деле ей не очень-то и необходима скрипачка на сцене… Что-то поменялось. Во время того, как Динка каталась из Питера в Москву, впахивая как вол, чтобы начать запись нового альбома, Света только кивала головой, всё меньше обсуждая это с ней и с группой. В какой-то момент, Диана вообще перестала разговаривать со Светкой о работе. И когда Арбенина ушла в первый раз, сказав, что ей надо «отдохнуть от этого», и не появлялась до утра следующего дня, Светка по-настоящему испугалась. Она поняла, что всё уже давно гораздо серьезней, чем ей казалось на первый взгляд. С каждым днем Диана уходила из дома всё чаще, всё больше было холода, все меньше ей хотелось разговаривать об этом… В один из вечеров, Света, уже отчаявшись, сама пригласила к себе домой старую подругу, чтобы попросить совета. Они немного выпили, засидевшись на кухне до позднего вечера, а Диана, внезапно вернувшись из своих ночных странствий, будучи далеко нетрезвой, расценила это как повод подозревать подругу в изменах. Что уж говорить о том, что Света не особенно скрывала факт того, что у неё иногда бывали очарования на стороне, но всё это оставалось на уровне очарований и только, хотя порой и сильных. Но упрекать в неверности Диану она никогда не смела. Хоть поводы так же были не раз. С того злополучного вечера, Дина вообще перестала ночевать дома, все больше злясь на Светку и даже не пытаясь скрывать этого. Тяжкие были месяцы…***
Света, выпив пару кружек чая, понимая, что всё равно сейчас не заснет, тихонько прошла в комнату, где дремала Диана. На ходу девушка подбирала разбросанные вещи, видимо, Диана в полусонном состоянии все-таки решила переодеться… В темноте комнаты Светка различила подругу, лежащую на животе в одной майке и домашних брюках. Она уже было ушла, чтобы переночевать на кухне, но обернувшись, услышала тихий слабый голос Динки: — Свет, это ты? Сурганова обернулась. — Да. Это я. Тебе лучше? — Нет, — прохрипела Диана, уставшим сонным голосом, — не уходи. Света глубоко вдохнула, развернулась и присела на краешек кровати, чуть накрыв Динкины голые плечи пледом. — Ты бы хоть предупреждала, где тебя искать в следующий раз… — Прости, — тихо произнесла Арбенина, и Свете вдруг показалось, что этим коротким словом она извинялась не только за сегодняшний вечер, — я не должна была. — Ничего, — как на автомате ответила Светлана, ниже опуская голову, — я тоже не должна была. — Иди ко мне, — выдохнула Диана, чуть протягивая руку к Свете в приглашающем жесте. Та заёрзала на месте. Она не была уверена, что это не закончится очередным скандалом. — Пожалуйста, — едва слышно прошептала Динка, и Светлане показалось, что она плачет. Конечно, это так в её стиле. Сначала довести до инфаркта, а потом самой же и плакать… — Хорошо, — выдохнула Сурганова и осторожно легла на спину рядом с Динкой, натянув покрывало до талии. В комнате было почему-то холодно. — Спасибо, что забрала меня оттуда. Я бы… и вправду сама не дошла. Голоса почти не было слышно, язык заплетался от количества выпитого спиртного, она пребывала в состоянии полусна, бормоча в подушку. — Не за что, — выдохнула Света, отвернувшись к двери, — давай на сегодня хватит разговоров. — Свет, я не должна была уходить сегодня, — шепнула Диана ещё тише и Света ощутила её теплую руку у себя на талии, — я знаю. Прости меня. — Простила уже. Я же здесь, видишь. — Да… — выдохнула Арбенина и окончательно потеряла нить разговора, уплывая в сон. Света зажмурилась, все ещё ощущая Динкину теплую ладонь у себя на уровне талии. Тепло. Она так соскучилась, что готова была ждать хоть ещё неделю, и тащить её до дома на себе ещё столько же раз, лишь бы хоть одну ночь она осталась рядом, не убегая от этого страшного комка невысказанных слов, опасно нависшего над самыми их головами…***
Сурганову разбудил пронзительный телефонный звонок. Диана спала как убитая, оно и ясно, и даже не шевельнулась, а Света зажала уши от внезапно ударившей по слуху неприятной трели. Вылезать из постели совершенно не было никакого желания, но единственным способом отключения этого противного звука было взять трубку. Светлана знала, кто звонит и не хотела разговора, но выбора не было. Звонить не перестает. Натыкаясь на все в темноте, Светка добрела до телефона на кухне и, зевая, поняла трубку, надеясь, что разговор не затянется надолго. — Алло? — Нашла её? — прозвучал на том конце взволнованный голос Динки Аветисян. Света усмехнулась. — Конечно, нашла. Дома, спит. Еле до квартиры дотащила. — Ну слава Богу, — произнесла собеседница, но Сурганова в голосе не ощутила ни капли облегчения, — как ты? — Я? — Света усмехнулась снова. — Я прекрасно. Лучше не бывает. Снова во всем виновата, снова послали сто двадцать раз, но помимо этого все отлично. — Я тут неподалеку буду завтра… — внезапно в голосе послышалась неуверенность. Света прикрыла рукой глаза. Только не это. — Может, встретимся? Поговорим, расскажешь поподробней. — Я так не думаю, — спокойно отчеканила Светлана. Попытки выманить её из дома — ничего нового. Но этого не будет. Точка. — Я бы могла помочь… — Мы обе знаем, что ты не за меня волнуешься, — Света вздохнула, — не надо притворяться, прошу. Я уже дала тебе ответ. — Даже несмотря на всё, что происходит? — голос прозвучал с вызовом, Дина явно не собиралась сдаваться. Но и Светлана тоже. — Она же мучает тебя, посмотри, во что превратилась ваша жизнь! Из-за неё ты шатаешься по улицам в мороз, чтобы после того, как притащить её в квартиру, остаться ещё и виноватой? Света! — Я сказала нет, — твердо повторила Сурганова, — моя жизнь тебя никаким боком не касается. Мы разберемся сами, а я попрошу больше не поднимать эту тему. Ты не последнюю роль сыграла во всём этом. — Света, я не снимаю с себя вины, но я просто смотрю на вещи реально… — Прости, я устала и хочу спать, можно на сегодня закончим этот бессмысленный разговор? — Ты сама знаешь, что я права, — тихий голос прозвучал будто с угрозой, — только поздно будет. Но я всегда рядом. Ты это знаешь. — Знаю… — Света выдохнула, стараясь держать себя в руках. — Благодарна. Не звони хотя бы по ночам. Доброй ночи. Света повесила трубку и вдруг шатнулась, придерживаясь рукой за стену. Слабость от переутомления? Света даже не стала вникать. Организм все чаще давал сбои и думать об этом совершенно не хотелось. Она медленно поплелась обратно в комнату и присела на кровать. От разговора остался неприятный осадок. Она не сдастся… И Света тоже. Эта война не закончится, пока кто-то не проиграет. Сурганова повернула голову. Диана глубоко спала, закинув руки за голову, накрывшись одеялом до самой шеи. Светка вздохнула. Ну как же оставить её? Она ведь одна не справится, только не сейчас. Тяжесть снова надавила на плечи, голова закружилась. Света опустилась на кровать, глубоко дыша. Не к добру… Хотелось пить, но сил подниматься не было никаких. Надеясь, что это просто переутомление, скрипачка погрузилась в беспокойный сон, старясь не думать о том, что предстоит выслушать утром…***
На рассвете пошел снег, ложась на голые ветки деревьев, с окон заметно поддувало холодом, зима наступала стремительно. Света распахнула глаза от резкой боли в боку. Она медленно свернулась калачиком и прикусила губу, чтобы не издать ни звука. Диана не будет рада проснуться с похмелья от посторонних шумов, а слушать её претензии сейчас совсем не хотелось. Света поудобней закуталась в одеяло и полежала так пару минут, пока боль не отпустила. Нехорошо. Надо бы наведаться к врачу. Это стало повторяться чаще. Говорили, может быть из-за нервов… Света усмехнулась. Сейчас нервов предостаточно. Она спокойно поднялась с постели, поправляя рубашку. На часах — полшестого утра. Кофе не помешает. За окнами всю перспективу обычного питерского двора укрыло стеной пушистых снежинок. Наконец-то выпал настоящий снег… Светлана прошла в кухню, почесывая шею. На столе лежало неочищенное яблоко и свернутая газета. Света сладко зевнула и упала в кресло. Воспоминания о вчерашнем вечере мутной кашей плавали в мыслях, хотелось забыть неприятные моменты и жестокие слова, сказанные Дианой, пока Светка тащила её домой на себе. Все-таки Арбенина никогда не скупилась на резкие фразы. И говорила всегда не жалея, резала без ножа… Когда-то эта резкость чем-то привлекала скрипачку. И вот, теперь она испытала это на себе. Открытие не из приятных…***
К десяти часам проснулась Диана. От похмелья жутко гудела голова, спина болела, будто бы по ней долбанули кувалдой, руки почти онемели. Арбенина медленно перевернулась на спину и выдохнула в потолок, силясь вспомнить, что же вчера произошло… Она поспорила с другом, кто сможет выпить три бутылки первым за сегодняшний вечер и забывала закусывать, собиралась остаться у Виолетты на ночь. А дальше… Света. Будто бы в продолжение её мыслям, на кухне послышался звон разбитой посуды и крепкий мат Сургановой, проклинающей всех известных и неизвестных ей богов и демонов за то, что те даровали ей такие кривые руки. Диана усмехнулась. Светка все-таки не меняется… Внезапно, в голову ударило воспоминание того, почему она покинула дом вчерашним вечером. Она вернулась раньше и зайдя в кухню обнаружила там Сурганову… Которая заливисто смеялась, держа за руку Аветисян. Когда схлынула первая волна ярости, Диана конечно же сто раз пожалела о том, почему так резко ушла вчера, ведь они не делали ничего такого, хотя Динка прекрасно знала о вполне конкретных видах брюнетки на Свету, в чём Аветисян сама же по неосторожности призналась Арбениной до того, как узнала подробности её личной жизни. Тогда они замяли вопрос и сошлись на перспективе дружбы, но за некоторое время наблюдений Арбенина поняла, что мысли те никуда не делись, а Света их упорно не замечает… Светлана уже застегнула сумку, собираясь уходить, когда в кухню медленно вошла Диана, хватаясь за голову. Она молча села в кресло, стоявшее у самой двери, и закрыла глаза, откинувшись на спинку. — Аспирин? — спокойно спросила Сурганова и через стол протянула подруге пачку таблеток. Диана кивнула, молча приняв их из рук. Света, чуть улыбнувшись, налила ей воды и поставила на стол стакан. — Мне надо ехать в город по поводу договора на мастеринг альбома. У нас давно была встреча, но я так понимаю, ты со мной не поедешь? — Нет, — хрипло обронила Диана, глотая спасительную таблетку, — не сегодня. — Хорошо. Поеду сама. Завтрак на плите, если хочешь. До вечера. И Света, не став прощаться, молча вышла из квартиры и закрыла за собой дверь на ключ. Диана усмехнулась, подумав, будто Света волнуется о том, что Арбенина снова пойдет гулять по друзьям. Но у неё были другие планы. Она выпила ещё одну таблетку и медленно подойдя к телефону, набрала один из немногих номеров, которые знала наизусть… — Алло. Гусь? — Динка, ты? — Ага. Приходи в гости, поговорить нужно. — Когда? — Да хоть сейчас…***
— Ну что у тебя опять стряслось? — с усталой улыбкой осведомилась Гусева, грузно усевшись в кресло у окна напротив Дианы, смотрящей перед собой. Снегопад прекратился, с ухода Сургановой прошло около двух часов. Диана приняла горячий душ, добежала до ларька, чтобы запастись минералкой и встретила гостью на кухне. — Мы вчера со Светкой поссорились. — Я знаю, — усмехнулась Гусь, запаливая длинную сигарету, — она мне в первую очередь позвонила, тебя разыскивала. Где ты была-то? — У Суровцевой, но это не важно, — быстро проговорила Динка, потирая переносицу, — я хочу у тебя кое-что спросить. Ты не против, если я поживу у тебя несколько дней? — Чего? — удивленно переспросила Ольга, даже чуть дернув головой. Диана часто уходила из дома, но так, чтобы сразу после ссоры… Обычно они со Светкой мирно жили ещё около месяца, прежде чем Диана снова надумала куда-то бежать… — Мне надо куда-то перебраться. Я больше не могу здесь. Как друга тебя прошу, — Диана подняла глаза и Гусева вдруг поняла, что она серьезно. — Ну, — она в голове прикинула, хватит ли им места на двоих, и неуверенно кивнула, — можно, конечно, но в чём причина, не скажешь, все-таки? Как другу? — Света, — выдохнула Арбенина и опустила голову, — я больше не могу жить здесь. Мне надо просто уехать. Отдохнуть от неё. Пожалуйста. — Отдохнуть от неё?! — с вызовом переспросила девушка, наклонившись вперед, — да ты чего, Арбенина, с лестницы упала и головой ударилась?! Да если бы не Светка, тебя бы уже и в живых не было давно! Отдохнуть! Ну ты даешь! — Послушай, — Диана снова подняла глаза. В этот раз Ольга слегка испугалась. В них горели недобрые огоньки, — наши с ней отношения никого не касаются, но почему-то они вечно достояние общественности. Я не собираюсь обсуждать это, я прошу о помощи. Скажи, ты поможешь, или нет? Ольга думала минуту. Но она понимала, что если не поможет сейчас — не простит себе, хотя и не поддерживала Диану, все-таки они были друзьями… — Хорошо. Но если меня Света спросит — я здесь не причём! Ты сама пришла и я не могла тебя выставить. Идёт? Диана усмехнулась, глотнув воды из стакана. — Идёт.***
Холодным вечером вновь ударили морозы. Света вылетела из железной двери, даже не застегнув куртку, и быстрым шагом упрямо пошла в темноту, не обращая внимания на холод и проезжающие мимо машины. Новость об отъезде Дианы не была воспринята радужно. Разразился очередной скандал, в результате которого Диана с размаху разбила Светину новую скрипку о край ванны, вызвав у той слезы. Сурганова, больше не в силах вымолвить ни слова, собрала рюкзак и молча ушла из квартиры, хлопнув дверью. Только выйдя на улицу, Света позволила себе по-настоящему расплакаться. Прекраснейший новый инструмент, привезённый из другой страны и подаренный дорогим другом, настолько покоривший сердце Светы, так безжалостно был убит любимым человеком в порыве ярости. Светлана знала что, с Диной шутить опасно, но она никогда не думала, что Арбенина решится на такое, зная, сколько эта скрипка значила для Светы. Слёзы сами текли по щекам, Света не могла их остановить, прилагая всю свою силу воли, шагала куда глаза глядят, оставляя следы на только что выпавшем, белоснежном тоненьком слое снега. Руки дрожали и от холода и от бессилья, и мозг отказывался принять тот факт, что некогда самый дорогой и близкий человек так жестоко уничтожил настолько важный для Светланы предмет… Внезапно Света случайно столкнулась с прохожим, но даже не обратив внимание, только бегло извинилась и продолжила идти в никуда. Но услышав шаги за спиной и скрип снега, Сурганова замедлила шаг и кто-то рукой развернул её за плечо, останавливая: — Света? Это была Динка Аветисян, взъерошенная и взволнованная, в длинном чёрном пальто, неуверенно нахмурив брови смотрела прямо в глаза старой знакомой. — Ты… — Света сначала даже не поняла, где она. Оглянувшись вокруг, и поняв, что прошла уже два квартала, она вдруг вспомнила, что Диана живет на другом конце Питера, — ты что тут делаешь? — Я шла к тебе, — неуверенно протянула Диана, но осмотрев скрипачку с ног до головы, оговорилась, — я, кажется, не вовремя… — Неважно, — отмахнулась Светлана, предупреждая вопросы, — как обычно. Пива хочешь? Пошли выпьем. — Света, ты плачешь? Сурганова не сразу поняла, о чём говорит Динка, но вспомнив что так и не перестала плакать, быстро начала вытирать слезы рукавом куртки. — Нет, это ерунда, неважно. Пойдём куда-нибудь, я очень замерзла и хочу выпить. — А… — Диана на секунду растерялась, все ещё не отпуская предплечье Сургановой, — ты уверена, что это хорошая идея? Может, мне тебя домой проводить? — Нет! Только не домой! Пожалуйста, — тон Светы вдруг упал, она выдохнула, посмотрев в сторону, — не надо вопросов, пойдём, пожалуйста, с улицы, я замерзла. — Хорошо, как скажешь, — сдалась Диана и, наконец отпустив Сурганову, повела её в ближайшую пивную, открытую круглосуточно…***
Они сели в самом тёмном углу бара и Света залпом выпила два стакана коньяка прежде чем что-то сказать. Аветисян молча наблюдала за ней, согревая руки друг об друга. На самом деле, она шла к Сургановой этим вечером именно для того, чтобы расставить все точки над «и» и объяснить, наконец, что она устала ждать и хочет хоть чего-то. И если ей придется сразиться с Арбениной, что ж, пусть так… Светлана заворожила её еще первым своим появлением, и после, каждым поступком и жестом, и это уже давным-давно было не дружеское восхищение, но контролировать свои чувства, когда объект твоего обожания несвободен гораздо проще, чем если ты видишь, что его жизнь летит черте куда из-за другой такой же особы… Порой, ей хотелось сказать Диане пару ласковых, но она сдерживала свои порывы. В конце концов, это личное дело двоих. Но когда Света уже несколько месяцев продолжала искать Арбенину по дворам, Динка не выдержала молчания. Надо было что-то делать, и делать немедленно. К счастью, этим вечером за неё все сделала судьба. — Она разбила её. Она разбила скрипку. Без всяких сожалений. Хотя, может и пожалела после, но я уже не видела этого. Я ушла. Там находиться было просто невозможно, — Света сделала ещё один глоток коньяка, потихоньку уплывая в легкое облако хмеля, — я устала выяснять отношения. Я просто хочу жить спокойно, понимаешь? Но она уже давно этого не хочет. — Успокойся, — уверенно произнесла Диана, отставив стакан подальше от Сургановой, — я уверена, вы всё решите. — Да ну?! И ты нам в этом поможешь?! Ха! — горько усмехнулась Света, заглядывая Диане в глаза. Та смутилась, отворачиваясь. — Ты слегка не в себе сейчас и я не стала бы этим пользоваться. — Спасибо, — после непродолжительной паузы произнесла Сурганова и закрыла глаза, — я знаю. Прости. — Ничего, — выдохнула Диана, перекидывая ногу на ногу, — и что ты теперь будешь делать? — Я не знаю, — сказала Сурганова, взъерошив волосы, — она уезжает, — усмешка, — она устала от меня! Это я таскаю её по дворам в бессознанке, лечу раны, спасаю от пьяных идиотов на улицах, а она устала от меня! Господи… — Светлана глотнула коньяку, — я просто жалкая. — Не говори так. Она не понимает, чего лишается… — А ты понимаешь, да? — Света подняла глаза и с прищуром посмотрела на Диану. Та смутилась ещё больше, заёрзав на месте, — я знаю, чего ты хочешь. Я ведь не слепая, Дин. — Мы с тобой обсудим это, когда ты будешь менее расстроена, хорошо? — выговорила Аветисян, понимаясь с места, — я провожу тебя домой, чтобы ты не забрела куда-нибудь. — Я справлюсь сама, — произнесла Сурганова, тяжело поднимаясь с места. Ноги подвели её и она шатнулась, схватившись за стол. Она бы полетела в носом в пол, если бы не Диана, подхватившая её за плечо — Я так не думаю. Идём.***
Они брели по заснеженной улице молча. Света медленно шла, опираясь на плечо Дианы, с иронией думая, что вчерашним вечером она так же вела до дома Диану… А теперь сама едва соображая плетется вслед за Аветисян… — Свет, — Диана тяжело дышала, запахнув полы длинного пальто, придерживала Свету за талию, — я все-таки думаю, что тебе не следует возвращаться сегодня туда. — Ага, — Светка усмехнулась, не повернув головы к Динке, — мне некуда идти больше. Это мой дом. — Я знаю, — Дина глубоко вздохнула и покрепче перехватила Свету за талию. Сурганова чувствовала её ладонь, но не сопротивлялась. Сегодня не было никакого смысла, к тому же, она просто хотела помочь, — ты так любишь её. — Да, люблю, — без колебаний отвечала Света, понимая, каково сейчас её сегодняшней спасительнице это слышать. Она усмехнулась, думая, что несмотря на то, где она теперь из-за Арбениной, она все равно любит ее, и, возможно, всегда будет любить, — это уже не изменится. Это останется с нами. — Я убью её, если она ещё раз сделает это, — сквозь зубы прошептала Диана, но Света, кажется, не услышала, уже закрывая глаза от усталости и стресса. Внезапно кольнуло в боку и Сурганова зажмурилась, хватаясь рукой за живот. — Чёрт… — Что такое? — обеспокоенно спросила Аветисян, хватая падающую Светку под руки. — Света?! — Ничего… — выдохнула Сурганова, медленно поднимаясь, — надо бы сходить к врачу… — К врачу, зачем? У тебя что-то со здоровьем? Света закрыла глаза. Когда как не сейчас признаться в такой постыдной тайне?! Казалось бы: она в снегу, на асфальте, в руках влюбленной в неё девушки, далеко от любимого человека… К чему тайны? — Нет, — пересилив себя, четко произнесла Сурганова, поднимаясь на ноги, — это пустяки. Не обращай внимания. Стара я уже стала для таких дистанций, ноги подводят. Идём. — Ну Света… И Диана, выдохнув, перехватила Светку покрепче и направилась к дому… У парадного они остановились. Сурганова прислонилась спиной к кирпичной стене, чтобы отдышаться. Мелкие снежинки падали ей на волосы и таяли на щеках, тусклый фонарь едва освещал уставшее лицо. Красивый профиль, обрамленный янтарным слабым блеском казался Диане образом из давно забытой сказки. Она была так красива… но измотана. — Спасибо за помощь, — произнесла Светлана, обращая взгляд на Диану, которая, кажется, залюбовавшись снежинками в светлых волосах, забыла, где находится. — Ничего, обращайся в любое время. — Надеюсь, больше не придётся, — выдохнула девушка, подняв голову, — мне пора домой. — Пора, — Динка опустила голову и шагнула к Свете, — мне нужно сказать тебе кое-что. — Дин, может не сейчас? — Нет. Послушай. Я шла сюда к тебе и так и не смогла сказать, хотя полдня собиралась с духом. Я думала, не время, но поняла, что оно никогда не наступит. Надо просто сделать, — Диана переступала с ноги на ногу и была похожа на провинившуюся школьницу перед учителем. Этот милый образ шевельнул в скрипачке что-то вроде давно забытой нежности… — Я знаю, — прервала Сурганова её несвязный монолог и осторожно улыбнулась. Диана, растерявшись, отступила, даже не зная, что делать. — Я хотела сказать… — Не надо, пожалуйста, сейчас. Я знаю, что ты хочешь сказать. Но, поверь мне, тебе самой потом будет обидно, если ты сейчас это сделаешь, когда я не в состоянии объективно это воспринять. Диана совсем растерялась. Она отступила ещё на шаг и, обняв себя за плечи, опустила глаза. Слов у неё не осталось. Тогда Сурганова оттолкнулась от стены, сделала пару уверенных шагов к ней и опустив теплую ладонь на плечо, прижалась горячими губами к пылающей от смущения щеке. — Спасибо тебе. Ты сегодня спасла мне жизнь, — шепнула Света Диане на ушко и, поцеловав её в щеку ещё раз, медленно улыбнулась, — мне пора идти. Не мерзни тут, хорошо? Иди домой. — Света, — Динка переступила с ноги на ногу, смотря ей в глаза. В них было столько доброты и нежности, что захватывало дух и отнимало речь. Никто никогда не смотрел на неё таким взглядом. И сегодня это было лучше всего. Это было именно то, что нужно. Им обеим. — Увидимся, — улыбнулась Сурганова и медленно открыла дверь, скользнув в темноту парадного. Диана так и осталась стоять под козырьком, наблюдая медленно падающие с неба снежинки. Всё изменилось для неё в ту ночь. Абсолютно всё.***
Света медленно прошла в комнату. С порога она поняла, что здесь пусто. Диана ушла. На столике у двери остались ключи. Её черной куртки не было. В комнатах было темно. Света пришла будто бы не к себе домой. Она медленно сняла ботинки и прошла в ванную. Осколки любимой скрипки все ещё лежали по углам ванной комнаты. Света изо всех сил старалась туда не смотреть. Она умылась холодной водой и скинув с себя всю одежду, забралась по одеяло в их некогда общей с Дианой комнате, закрыв глаза. На губах осталось ощущение недавнего касания, вкус кожи и приятный запах, похожий на лаванду, и тепло… Света зажмурилась, почувствовав на подушке запах Дианы. Своей Дианы. Она оставила вещи в коридоре. Значит, они ещё увидятся. Но острое чувство одиночества пронзило Сурганову как стрелой. В голове родилась шальная мысль, может, стоило остаться с Дианой сегодня… Всё равно дома её уже ничего не ждет, а она такая теплая… Но воспоминания о сегодняшней ссоре, о горящих яростью, некогда любимых глазах Арбениной путали мысли. Грудину будто проткнуло копьём и там, где значилось теплое, отчего-то такое важное слово «дом» образовалась дыра, из которой веяло пронизывающим холодом. Света замерзала. Краем сознания, уже почти сорвавшись в беспокойный сон, она понимала, что никогда ей не будет больше в этой квартире тепло… Она долго не могла заснуть, вспоминая фрагменты из общего прошлого, такой заливистый любимый смех, и голос, поющий любимые песни, и пальцы, рождающие музыку не только по струнам инструмента, но и по фибрам её души… А где-то на другом конце города Динка Аветисян засыпала с улыбкой, ощущая теплые губы Светланы на своей щеке… Забавно, как Небо даёт что-то одному, забирая у другого. И тот, кто создал когда-то этот мир, кидает разноцветные яркие шарики наших судеб, наблюдая, как они беспорядочно сталкиваются друг с другом, ломая и спасая чьи-то жизни. И мы никак не можем повлиять на эти небесные столкновения. Мы можем только решить, что нам делать и с кем быть в конкретный момент времени и надеяться, что Небо так же даст нам силы на эти решения и удачу оказаться в нужном месте в нужный момент. Ранним утром, на кухне, допивая кофе, вечером, на обледенелой лавочке, или же на дороге в никуда, под первым настоящим снегопадом… Только выбрать направление. А дорогу выберут за нас.Нами прожит еще один день — самый долгий и краткий. Ты шагаешь так быстро — мне трудно успеть за тобой. Мы уже на пороге. Ты рассеянно нежен. Я стою у окна и смотрю тебе вслед. Одинокий дым по комнате вьется. Сколько будет ночей без тебя, без тебя. Ты все дальше и дальше. Но как светел, как светел на щеке твоей луч фонаря.