Все хорошо, пока...

      Все хорошо, пока ты ощущаешь тепло чужой руки, сжимающую твою руку. Пока ты чувствуешь поддержку человека, держащего тебя за руку.       В разломе стены виден ломтик июльского ясного неба. Лучи Солнца проникают в дыру и золотят каштановые волосы. В столбике света мельтешит пыль. Все спокойно. Пока что… Рен вздыхает и медленно поднимается с расстеленного на куче сухой травы плаща. Сухая мозолистая ладонь словно еще ощущает тепло сжимавшей ее руки. Пора уходить. Ночь спрятала свои чернильные щупальца. С ней ушли и Твари. Не оглянувшись на небольшой каменный домик , в котором он провел ночь, Рен зашагал по пустынной пыльной дороге на Юг. Слегка прикрыв глаза от жгучего солнца, парень погрузился в себя, прикидывая где раздобыть пищи. Запасы подходили к концу.       Все хорошо, пока ты чувствуешь запах пищи приготовленной заботливой мамой. Пока ты видишь ее улыбающиеся губы и морщинки вокруг глаз. Мама умерла, пытаясь отогнать Тварь, загнавшую ребенка в угол. Ребенок был чужой, но мама кинулась его спасать словно родного. Она была очень доброй. Мама. Тварь напала на нее, когда она и ребенок пытались убежать. Ядовитые шипы на хвосте пронзили плечо насквозь. Месяц она лежала с жаром. Правую руку парализовало. Плоть начала гнить. Стоял запах разложения. Рен помнил, как перед смертью мама изгибалась от невыносимой боли и кричала не своим, страшным голосом. На ее шее вздулись синие вены, капилляры белков глаз полопались и глаза наполнились кровью…       Солнце печет макушку. Рен натягивает капюшон плаща на голову. Смотрит на город мельтешащий на горизонте. Из-за пыли, поднятой ветром, его плохо видно. Рен щурится. За последние две недели рюкзак заметно полегчал. Сплюнув, парень решительно направляется к городу.       Все хорошо, пока есть человек, защищающий и поддерживающий тебя. Пока он с тобой — ты смелее. После смерти мамы, отец собрал вещи и, взяв с собой Рена и спасшегося ребенка, направился в сторону моря. По дороге они останавливались на фермах и в маленьких домиках. Отец защищал детей от Тварей. Одна из них, укусив отца в руку, порвала сухожилия на запястье. С тех пор, кисть у отца на левой руке не двигалась. Отец погиб через 3 года после смерти мамы. Они остановились на ночь в маленьком деревянном ветхом домике около леса. Ночью была сильная буря. Трухлявое дерево, не выдержав порывов ветра, обрушилось на домик. Детям повезло: проломив крышу, дерево упало рядом с кроватью, на которой они спали. К несчастью, возле спал отец. Его придавило. В течении нескольких часов он был еще жив. Из-под поваленного дерева натекла лужа крови. Отец тяжело дышал и хрипел. С его губ капала кровь со слюной. Рен держал его голову у себя на коленях. Метавшись в беспамятстве, отец хрипел имя мамы. Ребенок плакал. Рен тоже плакал, но не так много — он все-таки был старше. Когда отец умер, Рен взял ребенка за руку и повел его дальше. Куда он и сам не знал. Но знал, что у ребенка есть только он, а у него — только ребенок.       Путь до города занял много времени. Слишком много. Через несколько часов опустятся сумерки. Надо искать укрытие на ночь. Забежав в маленький разрушенный магазинчик, Рен сгребает все подряд с полок в магазинную тележку. Консервные банки, бутылки, какие-то упаковки — все летело в корзину. Выйдя из магазина Рен быстрыми шагами идет в сторону небольшой сторожки, которая стоит у бывшей стоянки. Запершись в ней, Рен с трудом опускает заржавевший железный щит на окно. В сторожке можно более-менее безопасно переночевать. Стал разбирать то, что спешно накидал в корзину. Банки с тушенкой, консервированными фруктами, овощами. Сойдет. Упаковки со снеками: закаменевшие от времени орехи, чипсы и воздушная кукуруза. Орехи есть еще можно. Бутылки с водой. Вода невкусная, но лучше, чем ничего. Съедобное аккуратно укладывает в рюкзак, остальное оставляет в корзине, которую отодвигает в угол у двери. Расстилает плащ. Рюкзак под головой. Ночи теплые, он не замерзнет. Закрывает глаза, пытаясь уснуть. Обрывки воспоминаний мельтешат перед закрытыми веками.       Все хорошо, пока у тебя есть любимый человек, которого ты хочешь защитить. Пока он рядом ты сильнее в несколько раз.       Ребенка звали Ай. Он был на год младше Рена. Тогда, после смерти отца, Рен, взяв Ая за руку, пообещал никогда ее не отпускать. Они блуждали два месяца, чудом избегая встреч с Тварями. С наступлением зимы стало труднее. Надо было разводить костер чтобы согреться. Спали в обнимку — так теплее. Им повезло: нашли старый, но крепкий дом с камином и запасом дров на всю зиму. Зиму пережить удалось. Затем они шли на Юг еще полгода. Становилось все теплее. Люди на встречу не попадались. Рен не знал почему. За почти год блужданий Рин и Ай очень сблизились. Рену исполнилось семнадцать. В то утро, Ай, приподнявшись на носочках, нежно коснулся губами губ Рена. Это был самый прекрасный подарок. Через несколько дней Ай погиб. Подскользнувшись на скользкой узкой тропинке, Ай упал с пригорка. Внизу оказался неудачно торчавший острый сук. Ай налетел на него. Сук пробил легкое и прошел насквозь. Парнишка задыхался. Из глаз текли слезы, а изо рта кровь. Рен, держа его голову в своих руках, что-то шептал ему о том, как сильно они любят друг друга. Целовал его окровавленные губы и едва сдерживал слезы. Сжав ладонь Рена, как знак того, что обещание в силе, и Рен исполнил его, Ай спокойно взглянул на него и закрыл глаза. Тогда Рен закричал. Чувства душили его. Он прижимал холодеющее окровавленное тело к груди и плакал. Лопаты у Рена не было. Поэтому он просто положил Ая на землю и покрыл его одеялом. Провел ночь рядом с трупом. Утром отправился дальше. Шел словно слепой. Натыкался на редкие деревья не видя ничего перед собой. Было больно. Словно сердце вырвали. Но он шел дальше. Зная, что если он последует за Аем, Ай его никогда не простит.       Проснулся от ночного кошмара воспоминаний. Глотнул неприятно пахнущей воды, взял рюкзак и осторожно вышел. Поблизости никого не было . Надо двигаться дальше.       Все хорошо, пока тебе есть куда двигаться…