I SO BREATHE

Взять и собрать себя вновь? Простите, о чём вы вообще? Вы хоть понимаете, что это НЕВОЗМОЖНО. Невозможно в моём случае, чёрт возьми! Иду по улице. Холодные и сбитые в кровь руки обнимают саму себя. Вжавшись в ветровку, словно она спасёт меня от всего. Запутанные волосы, что два дня не чёсаны, развиваются на ветру. Изморозь сменяется нарастающим ливнем. Холодные, свободные и, словно родные, капли окутывают меня. Ботинки взмокли насквозь, и одежда пропитана гарью, сыростью. Волосы начинают сосульками свисать, превращая меня в ведьму. Мимо проезжающие машины сигналят, оповещая о том, чтоб я ушла с дороги, но я не хочу. Медленно, словно раненый и брошенный котёнок, иду по краю проезжей части, принимая брызги луж. Карие глаза с мольбой смотрят на серое небо, с которого капают слёзы. Капля за каплей, и я чувствую, что реву. Становлюсь неотъемлемой частью дождя, зная, что так было всегда. Дождь — моя жизнь. Стянув с себя сырую ветровку, я яростно кидаю её на сырую землю и дальше иду лишь в футболке. Расправив руки в стороны, запрокидываю голову, подставляя раскрасневшееся лицо воде. Вода признаёт меня, с новым потоком обрушиваясь на безлюдный город. Улыбаюсь, словно дождь — моя вселенная, моё всё. Закрываю глаза, чувствуя, как воспоминания забирают к себе… Рука об руку. Крепко сжимая мою руку в своей, ты ведёшь нас по мало знакомой улице, пытаясь найти выход. Твои зелёные глаза бегло ищут какие-либо указатели, которых, к сожалению, нет. Остановившись по середине улицы, ты поворачиваешься ко мне, смотря на меня усталую. — Потерпи, Котёнок, скоро мы должны дойти до места, — твоя огромная ладонь ложится на мою щёку, медленно поглаживая. Устало вздохнув, прикрываю глаза, наслаждаясь минутой отдыха. — Угу, — мычу. Губы приоткрываются, и я жадно облизываю их, ибо жара даёт о себе знать. — Не делай так, ладно? — тут же распахнув веки, смотрю в твою сторону. — Как? Так? — ещё и ещё… Я дразню его. — Ти-и-ин-и-и! Прекрати. Ты сводишь меня с ума, — захныкав, ты кладёшь руку на мою талию, придвигая к себе, а другая рука по прежнему на щеке. — Хорошо. — О чём ты мечтаешь? — твой тихий голос нарушает мой поток мыслей. — О дожде. Чтоб ливануло! А ты? — О поцелуе под ним… — азартная улыбка посещает твоё лицо, и я всячески пытаюсь разгадать это. — Но дождя не предвидится… — как-то расстроенно произношу я, смотря в небо. В следующие секунды я уже поднята на руки. — Хорхе, отпусти! Немедленно поставь меня на место! — мои крики слышны во всём округе. Я крепко хватаюсь за рубашку парня, стараясь не упасть. Через пару минут оказавшись на твёрдой поверхности, я ощущаю, как на нас начинает что-то капать. Взглянув в небо, не вижу туч, ничего. — А так? — как такое возможно? — Как это… — я не договариваю. Его мягкие губы смело примыкают к моим, забирая остатки сомнений о любви к нему. Руки поспешно хватаются за его плечи, прижимая к себе. Я забываюсь. Всё исчезает, и остаёмся только мы. Дождь намеренно льёт на нас, но я не обращаю внимания. — Я люблю тебя! — признание — вот что я слышу после первого нашего поцелуя. — Люблю… — улыбаемся. Отойдя в сторону, мы оказываемся вне зоне поливочного шланга.  — Это необыкновенно, Хорхе. — шепчу я, стоя вся сырая. — Я знаю, — хихикая, мы, сырые насквозь, прижимаемся друг к другу. Проходит пять минут, и на нас обрушивается настоящий дождь. Холодные капли дождя обволакивают нас. Мы становимся одним целым. Секунда, и ещё поцелуй. Настойчивый и с любовью… Дождь… Слезы текут по щекам. Я понимаю, что одна, что тебя нет со мной рядом. Тебя больше никогда не будет рядом. И только дождь вновь видит мои мучения, капли чувствуют мои слёзы, знают мою боль… Слезы обжигают моё лицо, и холодные капли делаются тёплыми. Дождь вновь возвращает меня к реальности, напоминая о тебе… Я знаю, что ты здесь, в каждом безлюдном проулке, в бездомном животном, везде… В заднем кармане джинс слышится звук мелодии. Трясущимися руками взяв телефон, я утираю слёзы с глаз и смотрю на экран. Фран Принимаю. — Ты где? — вместо заботливого голоса брата я слышу обеспокоенный. — На улице ливень, да и ты ушла пять часов назад. — Я скоро буду… — тихо произношу я, сглатывая ком слёз. Он, как Бланко… — Оденься теплей! — сзади слышу тихий и строгий голос шатена. — На улице холодно. — на плечи падает тёплая кофта, что тут же дарит тепло и комфорт. — Спасибо, — улыбка озаряет лицо. Он такой заботливый. — И чтоб я больше не видел такого, — тыльной стороной ладони касаясь щеки, он нежно треплет меня. — Хорошо, папочка… — Ты где витаешь, Тин? — сквозь воспоминания слышу голос брата. — А? — Всё в порядке? — он волнуется. Я понимаю. У него больше никого не осталось, кроме меня, его младшей сестрёнки. — Да, я скоро приду… — скидываю. Вздохнув, я убираю телефон и продолжаю идти до дома. До места, где я больше не желаю оставаться.

***

— Боже, ты вся промокла! — стоило мне войти в дом, как на меня начинает сыпаться шквал слов от Франциско. — Где ты была? — стягивая с меня боты, пока я сижу на пуфочке, тихо спрашивает он. — Гуляла… — дождавшись, пока он снимет обувь, я скидываю футболку, оставаясь в одном топике. Благодарно кивнув, я направляюсь к себе. Стоило двери комнаты закрыться, я направляюсь в ванную. Зеркало — мой враг. Я две недели не могу нормально смотреть на своё отражение… Оно убого. — Тварь… — шепчу, смотря на себя. Круги под глазами, усталый вид, вся промокшая, потерянная и разбитая. — Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, СЛЫШИШЬ, НЕНАВИЖУ! — кулак летит в стекло, разбивая зеркало. По щекам струятся слёзы. Обессиленно сползая вниз, на плитку пола, зажмуриваю глаза. Дикий страх настигает меня. Меня начинает раздирать мерзкое ощущение пустоты и небытия. По полу размазывается кровь, а пятки касаются бортика душевой кабины, пиная её. Задыхаюсь. Грудную клетку сдавливает, и я начинаю губами хватать воздух. Боль сжирает меня. Чувствую усиленный поток слёз, словно кто-то проводит остриём по щекам. Я взрываюсь, как шарик. Моё терпение лопается, и я кричу. Голос оседает, но я не прекращаю… — Мартина Стоессель? — выйдя из колледжа, я иду до машины, попутно прижимая телефон к уху. — Да. Кто это? — Вас беспокоят из полиции, — резко затормозив, встаю в ступор. Чувство паники и страха накрывает с головой. — Что случилось? — Вам знаком Хорхе Бланко? — Да. Он мой парень. Что с ним? — голос становится хриплым. — Мне очень жаль, но машина с Вашим парнем час назад взорвалась на парковке, — ключи выпадают из рук, а в ушах стоит шум. — Ч-ч-то? — Он погиб… Судорожно ищу рядом с собой пачку. Она не должна быть пустой. Найдя своё спасение, я запихиваю одну из них в рот и прикуриваю. Обмотав руку полотенцем, встаю с места и иду в комнату. Бросив пачку сигарет на подоконник, встаю у окна, смотря в даль. Из окна дует ветер, но я не ощущаю холода. Мне тепло, словно меня греют любимые руки. Закрываю глаза, чувствуя, словно он обнимает меня сзади. Хмурюсь, ведь он бы отругал меня за это. Стою облокотившись на широкий подоконник. В одной руке держу засохший букет цветов, второй сжимаю между пальцами тонкую сигарету, выдыхаю из искалеченных лёгких кудрявые волны дыма, что вбирает в себя отворенная настежь форточка. И что-то неторопливо курлыкаю себе под нос, так, что не разобрать ни одной фразы. Я схожу с ума. Схожу с ума без тебя! Вздрагиваю, когда он неожиданно, словно тень, подкрадывается ко мне сзади. — Ты все ещё ждёшь? — нарушая тишину, спрашивает Фран. Он знает. Знает, что я виню себя в этом. Всё прекрасно знает и пытается помочь. Наивный. Мне не помочь уже. — Это не твоё дело, — огрызаюсь, ибо не хочу больше сближаться с ним. — Отдай, ты же не куришь. — Нет, я курю, понимаешь, курю! — чуть дрогнув рукой, что держит сигарету, я вновь делаю затяжку. Глаза закрываются, и в голове ощущаю легкое помутнение. Забытьё — вот что я чувствую. Хоть что-то отвлекает меня от несправедливой реальности. — Он не вернётся больше, слышишь? Никогда уже не вернётся! — отнимает одним ловким движением сигарету, обжигая пальцы. Чёрт. — Можешь забрать себе, — равнодушно бросаю я, доставая ещё одну. — Почему ты не перестанешь? — сдавшись, устало спрашивает брат. — Я так дышу…