Кардиограмма любви

Слова зачастую всё только портят. Поэтому в их отношениях слов практически не было. Они обе даже и не знали, что любить умеют именно так. Когда человек становится настолько важным и близким, что начинаешь его ощущать. Взгляд, эмоции, изменения голоса, настроение, тревоги. Когда каждое случайное прикосновение переворачивает всё внутри, когда человек становится единственным, необходимым, занимает каждую мысль. Когда пульс учащается до предела и даже не понимаешь как то, что чувствуешь, можно выразить обычными словами. Этого слишком мало. Таких слов даже нет. Когда ночью просыпаешься, чтобы просто услышать дыхание рядом. И прекрасно знаешь, что всегда найдешь в этом человеке покой. И тогда начинаешь ждать. И вся жизнь складывается из слова "жди". Ждешь, когда вскипит чайник, чтобы сделать ей кофе, ждешь её улыбку, ждешь лето, ждешь Новый год. Ждешь звонка во время рабочего дня или сообщения. Ждешь её с работы. Ждешь. И это прекрасно, когда есть та, кого стоит ждать. И когда знаешь, что тебя тоже ждут. – Я скучаю, когда ты не рядом... – Знаю... Они обе друг друга выстрадали. Даже не ставя вопросов, кто они друг другу и почему, даже не смея просить о встречах. Мысли Лексы всегда были рядом с Кларк, в тихий теплый летний вечер или в зимнюю стужу. Стены квартиры Кларк навсегда впитали в себя их первую долгожданную встречу. Несмелые касания, жадные поцелуи и долгие взгляды, изучающие, запоминающие. Словно они уже знали, что им подарят вечность. Им был дорог каждый миг, проведенный вместе. Их делили люди, расстояния, обстоятельства, проблемы, а два сердца всё равно продолжали упрямо биться в унисон. И ждали... Легко любить человека, когда всё хорошо, и нет никаких препятствий, проблем, преград... Они попробовали полюбить, когда всё рушилось на глазах, сквозь проблемы и непреодолимые жизненные обстоятельства. Без надежды на что-то вечное, но понимая, что больше никто не нужен. Они обе прикрывались словами "всё хорошо", когда хотелось истошно кричать, срывая связки, от собственного бессилия. – Прости, что не могу быть рядом... – Ты рядом. Я чувствую. Кларк слишком быстро осознала, что для счастья ей достаточно, чтобы с Лексой просто всё было хорошо, чтобы была крыша над головой и вещь, которая пахнет любимой. Лекса была единственной, кто мог заставить её улыбаться, не намеренно, а лишь потому что рядом. И словами было уже не объяснить, что они значили друг для друга. Да и не требовалось. Однажды коснувшись душами сквозь касание тел, они уже точно знали, что будут вечны. Лекса навсегда запомнила обжигающе горячую кожу, и как дыхание скользило вдоль плеча Кларк, сдерживая непостижимую страсть. Касаясь губами желанных губ, она сходила с ума, рассыпаясь дрожью в теле. Нечаянно руками по её обнаженному телу, стремясь запомнить, прижать, и до одури вдыхая сладкий запах. Безумно нежно касаясь языком и ловя безрассудный стон. Кларк чувствовала, как одновременно бьется на запястьях пульс, срываясь в ритм непривычный, искаженный, совместный. – Я боюсь тебя потерять... – Не предавай меня... Безопасность. То чувство, которое дарят родители, и которое практически недостижимо во взрослой жизни. Оно остро возникло друг с другом даже на расстоянии. Открывая новые горизонты и расширяя границы. Устремляя вперед и позволяя рисковать. Для них стало возможно всё. И предостережения остальных роли не играли. Лекса на интуитивном уровне знала, когда поймать Кларк, а та знала, когда остановить шатенку. Они уравновешивали друг друга, как идеальные половины целого. Слой за слоем снимая друг с друга страхи, застенчивость, принципы, неуверенность. Добирались до самых незащищенных уголков души и выставляли там защиту. Не раня, не используя как козырь, а закрывая собой. – Я бы отдала очень многое, чтобы быть там, где ты... – Ещё чуть-чуть и мы будем вместе. Они чувствовали друг друга в венах. Уязвимо обнажая не только тела, но и самые болезненные точки. Зная, что только одному человеку можно вручить себя так безоговорочно. Без масок и лжи. Без единого предостережения. Чувствуя, как возносят до небес ласки родных рук, и отвергая даже мысль о том, чтобы однажды оказаться в чужих. – Я хочу с тобой семью... – Хочу от тебя сына... Спустя три года белокурая красавица нехотя повернула голову, когда лучи утреннего солнца скользнули по лицу, вырывая из прекрасного сна. Сонно улыбнувшись, она с наслаждением всмотрелась в умиротворенное лицо шатенки, всё еще спавшей рядом. Казалось, что уже знает каждую деталь наизусть, но раз за разом убеждалась в обратном, с интересом изучая и запоминая каждый миллиметр кожи, каждый новых вздох. Это стало чем-то необходимым. Не нужно было ни луны с неба, ни ярких звезд, ни песочных замков на берегу океана. Только бы она просто была рядом. Кларк улыбнулась собственным мыслям, осторожно касаясь рукой щеки Лексы. Шатенка забавно поморщилась и изумрудный взгляд её сонных глаз заставил сердце пропустить удар. – У тебя глаза неповторимого цвета… – шепнула Кларк, обнимая любимую. — И как только я могла когда-то жить без тебя?.. – И тебя с годовщиной, родная, – сонно улыбнулась Лекса. Переплетая руки и целуя друг друга уже в миллионный раз, а, по ощущениям, как в первый. Солнечные лучи нагло скользнули по блестящим кольцам, рассыпая световые волны в выгравированные на них кардиограммы, переходящие в сердце. Одна жизнь на двоих. Один пульс по венам. Два сердца, бьющиеся в одном ритме. Навечно... За дверью спальни послышался детский смех и два симпатичных мальчика-близнеца с разбегу запрыгнули на кровать, обнимая обеих мам и жмурясь от яркого летнего солнца. Ради этого и стоит жить. Ради этого стоило ждать. И не важно сколько. Важно, что они дождутся всего, о чем мечтали. Вдвоем. Точно так же, как спустя семь месяцев дождутся и свою дочь...