Эдвард Ремус Люпин стоит под дверью кабинета Трансфигурации, и его колотит мелкая дрожь. По спине пробегает липкий, вязкий холодок, откуда-то из солнечного сплетения к горлу подкатывает ком, а руки предательски дрожат, и поэтому юноша прячет их под мантией. Сердце бьется, как у загнанного зверя — скоро его вызовут на экзамен. Но очередь Тедди еще не подошла. Он смотрит на то, как однокурсники входят и выходят, некоторые — радостные, некоторые — печальные, Эмма Смит даже расплакалась, и Мари-Виктуар пришлось ее утешать.
Невозмутимая Мари-Виктуар. Как она может быть так спокойна? Выглядит, как будто собирается на свидание, а не на экзамен — волосы идеально уложены, мантия разглажена, тонкие губы расслаблены, а не сжаты в нитку, как у других студенток — кажется, Виктуар вообще не нервничает. Тед невольно любуется тем, как девушка разговаривает с плачущей Эммой, гладит ее по спине — интересно, а если Тед тоже расплачется, она его погладит?
Волосы юноши медленно становятся зелеными, и лицо, наверное, тоже, но не по причинам метаморфизма, а просто от волнения. Названо еще одно имя — и в коридоре остались только он и Виктуар.
Она смотрит на Теда, и на ее прекрасном лице появляется та-самая-ухмылка. Мол, я во всем лучше тебя. Тедди тошнит. Следующее имя совершенно точно будет его. Он не готов. Он забыл все, что учил в течение года. Он облажается — и не просто так, а перед Виктуар, что гораздо обиднее. Она, конечно же, заливисто рассмеется и станет еще более самодовольной, но Тед не будет на нее злиться. Она ведь нравится ему — Виктуар не только болезненно прекрасна, но и умна, и остроумна; она яркая, интересная, как тропическая райская птица, нежная, как небесный ангел, сошедший с радуги…
Виктуар все еще не сводит глаз с Люпина, и, естественно, видит и испарину на его лбу, и зеленоватый оттенок лица, и дрожащие руки. Шагает к юноше, склонив голову набок, вопросительно смотрит на него, а потом говорит так, как будто звенят колокольчики:
— Не бойся.
Это что, так заметно? Тед сжимается изнутри, отводит глаза, дергает край своей мантии. Виктуар кладет маленькую ладошку на его руку. Люпин смотрит на нее, и у него вырывается:
— Тебе легко говорить!
Да, ведь самое простое, это сказать напуганному человеку «не бойся». Два слова — и страхи сразу же уйдут! Панацея от всех неврозов! Кто вообще придумал такое ободрение? И ей действительно легко говорить — ей, такой умной, талантливой и спокойной! Наверное, даже если сейчас в окно влетит Хагрид на драконе, вейла просто кивнет в знак приветствия!
— Тебе нужна мотивация, — серьезно говорит Виктуар. Поднимает в воздух указательный пальчик, облизывает губы: — Я придумала. Если ты сдашь на Превосходно, я тебя поцелую.
Теда словно под дых ударили: она еще и издевается. Наверняка знает, как прекрасна, и пользуется этим! Так ладно бы кружила голову другим, не приближенным к семье Уизли, но Виктуар и до него добралась.
Юноша уже открывает рот, чтобы сказать Виктуар, что она играет не по правилам, но тут коридор наполняет мягкий голос директрисы:
— Эдвард Люпин!
Вздрогнув всем телом, Тед загнанно смотрит на все такую же спокойную Мари, и шагает за дверь с таким видом, будто идет на казнь, хотя профессор МакГонагалл смотрит на него доброжелательно. Они ладили. Часто профессор рассказывала Тедди о его родителях, приходила в гости к Андромеде, в детстве Люпин называл ее не иначе как «тетушка», и только потом, когда ему исполнилось одиннадцать, тетушка Минерва превратилась в строгого профессора МакГонагалл. Она явно воспитывает Теда, растит его таким же сильным, как был отец, вот только он весь — мама, он весь — Нимфадора Тонкс, и поэтому превратить чайник в барсука получается лишь с третьей попытки. Но дано именно три, и МакГонагалл не собирается заваливать студента, поэтому благосклонно кивает и просит рассказать теорию. Тед послушно говорит то, что запомнил на протяжении года и недели перед экзаменом. Профессор довольно кивает.
Тед выходит из кабинета на ватных ногах, идет, не видя ничего перед собой…
***
— Сегодня придут результаты СОВ! — говорит Молли Уизли, заглянув в комнату Тедди. Лето он проводит в семье Уизли, так как Андромеда занята на работе в Министерстве, да и юноше нравится компания рыжеволосых друзей. Встав с постели, Тед спускается вниз. Он уже давно успокоился и забыл как о своих страхах, так и об обещании Виктуар.
Вейла смотрит на него чуть дольше, чем обычно. Задерживает взгляд на губах Теда. Стоит у окна и поворачивается, когда он входит, а Тед уже видит, как летят к окну две совы. Он и Виктуар хватают птиц чуть ли не в полете, торопливо снимают письма с их лапок.
— Как Трансфигурация? — невзначай спрашивает Виктуар, Тед сияет, демонстрируя ей красиво выведенную букву «П».
***
Гулять по вечерам уже вошло в привычку. Летний день клонится к закату, а Люпин ходит по саду Норы, иногда пиная ногами пробегающих мимо гномов. Время ужина подойдет через полчаса, сейчас в доме делать нечего, там очень многолюдно, все стремятся поздравить его и Виктуар с успешной сдачей СОВ, а в этом Тед очень похож на отца — ему не нравятся шумные сборища.
— Тед, — зовет его кто-то из-под ветвей ивы. Обернувшись, юноша видит сказочную картинку — Виктуар в своем белом платье стоит под листвой, напоминая русалку из маггловских сказок, которые так любила читать ему Андромеда.
— Иди сюда, — говорит фантастическое видение и увлекает Теда за собой под сень ивы. Он смотрит ей прямо в глаза, она нервно кусает губы.
— Я обещала, — шепчет Виктуар. Нежно гладит его по щеке, становится на цыпочки, берет его лицо в ладони и нежно касается губами губ Теда. По спине Люпина снова бегут мурашки, но уже не такие вязкие — это легкие мурашки, мурашки счастья, как будто из лопаток растут крылья. Он никогда не признается вейле, что забыл о том обещании, потому что Виктуар не простит — и отвечает на поцелуй, обнимая ее за талию.
Виктуар всегда дотошно выполняет свои обещания.
