***
Мальчик неуверенно направляется к площадке. Каждый шаг делает так осторожно, словно боится оступиться и упасть в пропасть. За прошедшие шесть лет он так и не смог подойти и познакомиться. То времени не было, то черноволосый мальчишка не приходил. Да и страшновато ему было. Сам не знает почему. Хотя и другая причина не подходить тоже была. В школе он пытался найти друзей. Но как-то тщетно. Одним хотелось сбегать от родителей и творить гадости направо и налево (что Чонгука вообще не устраивало), другие же пытались распускать различные сплетни и стремились стать популярнее. А мальчишке просто нужен был кто-нибудь, кто сможет поговорить с ним буквально обо всем. Тот, кому он сможет доверять, к кому сможет прибежать в любой момент. Тот, кто заставит его чувствовать себя нужным? Когда Чонгук начал посещать музыкальный кружок, то его надежды найти друзей разрушились снова. Никому не было дело до него, ученики были заинтересованы в одной лишь музыке, не в общении. Мальчишка с качелей казался Чонгуку идеальным другом. Хотя они даже не были знакомы. Но его преследовало чувство, словно что-то общее между ними двумя найдется. Как-то Чонгук уже пытался было пойти и познакомиться. Несколько раз. Года три назад. Но и тут ничего не получилось. Мать не дала. Ему приходилось каждый раз слушать ее слова о том, что тот черноволосый мальчишка странный, что подходить к нему не стоит. Такой взрослый. И все со своих качелей не слазит. Однако сейчас Чонгук один. И он постепенно приближается к исполнению своего обещания. Да и качели, как обычно, заняты. Гук присаживается на скамейку рядом и просто смотрит. Все по прежнему: те же развивающиеся черные волосы, та же лучезарная улыбка. Тот самый мальчик поворачивается к нему и смотрит в ответ. А Чонгук глядит ему в глаза и сделать ничего не может. Ни когда качели замедляются, ни когда вовсе останавливаются. — Что-то хотел? — слышит Гук вопрос. — Моя мама… — мямлит тот в ответ. — Она говорит, что ты странный. Мысленно Чонгук бьет себя по лицу и ругает за то, что начал разговор именно так. Черноволосый лишь смотрит на него непонимающе и отвечает: — Ясно, а. — Но я так не считаю! — Чонгук не дает собеседнику закончить фразу. — Порой мне кажется, что во всех этих твоих «качаниях», в них есть какой-то смысл. Но я не знаю какой. В ответ мальчик получает ту самую лучезарную улыбку. Чонгук долго смотрит в эти глаза-щелки и улыбается тоже. — Как тебя зовут? — черноволосый прерывает тишину. — Чон Чонгук. — А я Ким Тэхен. Хочешь покачаться? Чонгук кивает в ответ и встаёт со скамейки. Тэхен осторожно берет его за руку, помогает ему сесть и начинает медленно раскачивать. Чонгуку сначала страшно. Однако через несколько минут он взмывает в верх и улыбается.***
Чонгук проводит все свободное время на набережной с Тэхеном. За эти два года каждый кажется нашел человека, которого мог бы назвать своим другом. Лучшим другом. Тэхен знает почти все о Гуке, о том, что ему нравится, о его хобби. Его друг частенько сидит на белом песке на берегу моря и поет различные песни. Порой таскает с собой гитару, играет специально для Тэхена. Просит оценить сочиненные песни. А Тэхен рисует. Постоянно рисует. Это и очередные пейзажи, и площадка, перерисованная на сотню раз, море. И Чонгук. Снова Чонгук. Все время Чонгук. Его лицо украшает чуть ли не каждую страницу альбомов. Чонгук улыбается и жмурится, когда полуденное солнце светит ему в глаза. Чонгук хмурится, когда ему не удается уже раз пятый сыграть несчастный аккорд из заданной в школе песни. Чонгук спит, удобно устроившись на песке, положив голову на колени Тэхену. Чуть ли не каждый момент, проведенный с младшим, запечатлен в альбомах. Гук все просит старшего показать рисунки, но тот лишь отнекивается. Он покажет. Обязательно покажет. Но потом. Качели не пустуют. На них поочередно качаются 13-летний и 15-летний мальчишки.***
Зимние деньки проходят у Тэхена дома. Чонгук любит это место. Особенно комнату своего друга. Считает своим домом. Здесь его не трогают ни возмущения матери по поводу его столь близкого общения с этим мальчиком с детской площадки, ни школьные проблемы. Рядом с другом это все словно не имеет значения. Тэхен лежит на кровати, Гук устроился рядом, положив голову старшему на грудь. — Удобно? — Тэ поворачивается и смотрит в глаза младшему. — Очень — Чонгук улыбается. Затем протягивает руки к старшему и начинает обвивает ими талию Тэхена. Прижимает крепче к себе. И отпускать совсем не хочет. Всю жизнь бы провел со своим лучшим другом, если бы это было возможно. Он закрывает глаза, слушает как бьется сердце старшего. И проваливается в сон. А Тэхен лежит, гладит лучшего друга по голове и пытается спрятать как можно дальше надоедливую мысль о том, что ему хочется чего-то большего, чем просто объятья.***
— Тэхен-а, ты выглядишь таким счастливым, когда качаешься. О чем ты думаешь? — спрашивает Чонгук сидящего на качелях друга. Старший медленно покачивается, бороздит ногами рыхлый песок. Смотрит в сторону бесконечного моря. Теперь уже красные волосы развиваются на ветру. — Я думаю о том, что однажды смогу взлететь. — отвечает семнадцатилетний Ким и тушит ногой сигарету.***
Время идет. А встречи все реже. Младший все не может выбраться на злосчастную площадку, старший — уйти с нее. Тэхен все свободное время тратит на учебу. Пытается сдать долги, успеть все вовремя. Сидит у моря каждый день и рисует. Надоедливые задания. Чертовы проекты. Бросить бы лучше все это. В огонь, например. Но приходится рисовать. Постоянно. Жаль только, думает Тэхен, что не портреты Чонгука. И продолжает сидеть на белом песке с утра до вечера в надежде успеть все к нужному сроку. А у Чонгука вступительные экзамены в школу искусств. И желание бросить все и бежать к Тэхену. Он скучает. Скучает по этим посиделкам на берегу моря. По времени, проведенном в доме Тэхена. По этим домашним объятьям. По чертовым качелям в конце концов. Ночами Чонгук обнимает подушку и представляет на ее месте теплое тело лучшего друга. Обнимает и вытирает одинокие слезинки с глаз. Слишком скучает, но сделать ничего не может. Времени у него тоже нет. Остается лишь надеяться, что скоро оно появится.***
Холодный ночной воздух бьет Чонгука по лицу. Но ему уже все равно. Надоело. Три часа ночи. Да, Чонгуку почти 18. Да, он спонтанно ушел из дома посреди ночи. Но терпеть он больше не мог. Парень идет по улицам в сторону набережной. В надежде наконец то встретить Тэхена. Увидеть его, прижать к себе, не отпускать больше. Знакомый скрип качелей заставляет сердце биться быстрее. Заставляет ускорить шаг. Заставляет бежать со всех ног в сторону той самой площадки. Сильные руки обхватывают Тэхена как только он поднимается на ноги. Поначалу он не понимает, что происходит. Но в ответ обнимает. Парни стоят, прижимаются друг к другу и ничего не говорят. Чонгук улыбается в плечо старшему, вдыхает родной запах вишневого мыла и табака. Улыбается. А Тэхен запускает пальцы в каштановые волосы своего друга и осторожно перебирает пряди. — Я скучал — выдает через пару минут Чонгук, не отрываясь от старшего, словно он гребаный мираж, который исчезнет в любую секунду. А Тэхен лишь с улыбкой говорит в ответ: — Родители в отпуск уехали. Дома никого. Чонгук все прижимается к Тэхену, лежа на его кровати. Обнимает его со спины, жмется всем телом. А Тэхен в кои-то веки спит ночью. Спокойно спит. А не проводит время за очередными работами. И плевать, что спит он в повседневной одежде. Главное, что рядом его друг. Друг, по которому он так скучал. Друг, которого он так сильно любит. Которому готов отдать не только свое сердце, но и себя целиком.***
Тэхен просыпается с лучами солнца. Чувствует на своей шее губы младшего и его горячее дыхание. Улыбается. Затем аккуратно убирает его руку со своей талии и встает, чтобы закрыть шторы. Да и стянуть мятую одежду заодно. Оставшись в одних боксерах смотрит на Чонгука. И понимает, что нельзя так спать. Осторожно, стараясь не разбудить, стягивает с младшего джинсы, снимает клетчатую рубашку. Под голову Чонгуку кладет одну из своих подушек. Несколько минут стоит, смотрит на накачанное смуглое тело. И ложится рядом снова. Укрывает обоих теплым одеялом, кладет голову на горячую грудь Гука. Перед тем как окончательно провалиться в сон, Тэхен целует своего друга в губы. Кажется, он окончательно проваливается в яму влюбленности.***
Чонгук выслушивает возмущения матери. Ее слова о том, какой он безответственный, эгоистичный. Мысленно соглашается со всем сказанным. Но в ответ лишь улыбается. Вспоминает как проснулся рядом с Тэхеном. Как они долго не могли подняться с кровати, не могли отлепиться друг от друга. Как пытались приготовить завтрак в час дня. И как потом играли в игры на приставке старшего. И смеялись. Много смеялись. После всего этого Чонгук почувствовал себя нужным. И кажется любимым. По крайней мере таковым ему хотелось себя чувствовать. Очень сильно.***
— Хен, я поступил! Эта фраза врезается Тэхену под ребра, ударяет по лицу, обливает ледяной водой. Эта фраза означает, что Чонгук уедет из теплого Пусана. В Сеул. Старший сидит на качелях, смотрит вместе с Чонгуком на закат и не понимает, что делать. А время идет — солнце с неимоверной скоростью прячется за горизонтом и оставляет парней на берегу моря в одиночестве. Бросивший, с возвращением Чонгука, курение Тэхен возвращается к своей вредной привычке снова.***
Тэхену плохо. С отъезда Чонгука прошло 4 месяца. Да, они периодически звонят друг другу. Пишут сообщения. Но этого мало. Ему хочется кричать и плакать, но он не может. Сил больше нет. Тэхен смотрит на все эти рисунки, украшающие стены его комнаты, и прячет опухшее лицо в мягкой подушке. Здесь когда-то лежал Чонгук. И ночевал тут же. И утыкался лицом в эту же подушку. И ходил по этой комнате тоже Чонгук. И обнимал его тоже он же. Со стен, со всех этих рисунков на Тэхена смотрит один и тот же человек. Чонгук. Чонгук. Чонгук. Тэхен так больше не может. Дрожащими руками он набирает номер Хосока.***
Неоновые огни ночного клуба ослепляют, громкая музыка нещадно ударяет по ушам. Но Тэхену все равно. Он направляется в самую толпу, вслед за Хосоком. Хосок — однокурсник Тэхена, его хороший друг. И в данный момент тот человек, который помогает ему расслабиться и отвлечься. Они устраиваются у барной стойки, заказывают пару коктейлей. Потом переходят к шотам. И Тэхена прорывает. Он говорит и говорит о Чонгуке. Остановиться не может. А Хосок смотрит на него, слушает внимательно. И после этого потока слов встает со своего места, берет Тэхена за руку и ведет обратно в толпу людей. И заставляет танцевать. Тэхен старается попадать в такт кричащей из колонок мелодии, двигается плавно, растворяется во всей этой атмосфере. От выпитого алкоголя кружится голова, но его все устраивает. На мгновение он теряет из своего поля зрения своего друга Хосока, но потом чувствует его руки на своей талии. Тэхен улыбается, жмурится от всех этих неоновых огней, слепящих в лицо. В конец расслабляется. Поворачивается к Хосоку, чтобы что-то сказать. Тянет свое «Хёён». Но то, что хотел сказать, забывает мгновенно. Это не Хосок. За талию Тэхена держит тот самый человек, о котором он думал постоянно. Тот, кого он пытался забыть в этом клубе хотя бы на пару часов. Перед Тэхеном стоит Чонгук.***
Они не говорят друг другу ни слова. Вваливаются в уборную, впитавшую в себя запах табака и алкоголя. Запирают дверь, прижимаются к исписанным стенам. Тэхен цепляется за Чонгука как за спасательный круг. Боится, что это всего лишь его воображение. Мираж. Смотрит на него и глазам своим не верит. В глаза заглядывает. И тихо шепчет: — Я скучал. А затем притягивает младшего ближе и целует. Выходит слишком спонтанно, жадно. Чонгук всем телом жмется к Тэхену, как можно ближе и ловит себя на осознании — кажется, этого он и ждал с момента своего отъезда. Во всех этих поцелуях Чонгук ощущает всю боль Тэхена от их разлуки. Все, что чувствовал старший к нему все эти годы. И чувствует, как он скучал. Чонгук прижимает старшего к стене и цепляет тонкими пальцами ворот тэхеновой футболки. И впивается в губы своего хёна вновь. Этой ночью в уборной ночного клуба Чонгук и Тэхен сгорают несколько раз.***
Лучи солнца осторожно пробиваются сквозь плотные шторы в комнату, освящают стены, завешанные рисунками. Тэхен чувствует как в комнате становится светлее, медленно открывает глаза. Смотрит на обнимающего его Чонгука и не может сдержать улыбку. Улыбается так, словно сам утренним солнцем становится. Старший осторожно тянется рукой к волосам младшего, пропускает каштановые пряди сквозь пальцы. И нарадоваться никак не может, что не мираж это. Чонгук от его прикосновений начинает просыпаться, открывает свои карие глаза и смотрит на Тэхена. А затем целует его осторожно, нежно. И сильнее к себе прижимает. Днем, сидя на любимых качелях, Тэхен слышит от младшего, что его сеульский университет открывает свое отделение в Пусане. Тэхен смотрит на бесконечное море и улыбается. Чонгуку больше не придется уезжать.