Все счастье мира

Эвен смотрел на на его пушистые ресницы, на родинку над верхней губой, следил глазами за изящными поворотами его золотистых локонов… Все это отвлекало от нежелания дышать. Исак мирно спал рядом, закинув на Эвена руку. В комнате светало, Эвен провел несколько часов без сна, вглядываясь в любимое лицо. Наверно он мог бы провести так целую вечность. Чувство горечи от бессмысленности собственной жизни перебивала тихая радость: ему так повезло, что он встретил Исака. За кругом его объятий, за дверями этой комнаты его ждала одна пустота. Но здесь, в лучах его сонного тепла, в космосе его дыхания? Эвен чувствовал себя в безопасности. Никогда в его жизни не было кого-то, кто вызывал бы в нем такие чувства. Своими улыбками, смехом, своими зелеными глазами и неловкими пальцами Исак вырисовывал на его сердце целый новый мир. Каждую депрессию все эти радостные картины в душе Эвена исчезали как дым, но у этого солнечного мальчика, у этого бесстрашного, умного, невероятно красивого юноши всегда получалось создать новые. Исак был волшебником в стране Оз Эвена, в стране, полной печали, страдания и неистовых эмоций, с которыми Эвену подчас так сложно справиться. Вот и сейчас он ощутил, как по щеке побежала слеза. Внутри все смешалось: ему было очень больно и очень хорошо. Его желание покончить с мучениями словно в танце кружилось с желанием целовать эти губы, эти скулы и ключицы. Целовать эти пальцы и ладони. Целовать эти плечи и все родинки на них. Лицо Исака расплывалось в пелене слез. Эвен боялся пошевелиться и разбудить его, поэтому позволял слезам беспрепятственно щекотать лицо. На каком-то тончайшем уровне, почти телепатически Исак что-то почувствовал и проснулся. — Эй, детка, — прошептал он, поднимая голову. Эвен быстро смахнул слезы и отвернулся. — Эвен, — позвал Исак, он придвинулся еще ближе к нему, — прошу, не отворачивайся от меня. Эвен сжал губы, он знал, как Исаку больно смотреть на его слезы, ему не хотелось расстраивать свое солнце и видеть, как его закрывает тучами грусть. Но он все же повернулся к нему и посмотрел в его глаза. Зеленовато-голубые, с желтоватыми искорками, внимательно вглядывающиеся в лицо Эвена, в них быстро растворялся сон и появлялось беспокойство. — Я не… — прошептал Эвен, — я не стою тебя, Исак. — Чшшш, — Исак прижал палец к губам Эвена, — не говори так, это неправда. Ты самый замечательный человек в моей жизни, ты стоишь всего счастья мира, запомни это. Всего счастья мира… Эвен молчал. В его голове эхом повторялись последние слова Исака. — И… — Исак задумался немного, но быстро продолжил, — и знаешь еще что? К этому счастью прилагается моя любовь. Он убрал палец с губ Эвена и поцеловал его в уголок рта. — Вот так, — коротко добавил он и поцеловал Эвена в ямку на подбородке, — и вот так. Наконец Исак закопался лицом в его шею и затих. — Обними меня, — попросил он тихо. Эвен прижал Исака к себе и поцеловал в макушку. От его волос пахло цветами и дымом. Эвен вдохнул этот уже родной запах полной грудью и закрыл глаза. В его ушах все еще повторялась волшебная музыка любимого голоса: «К этому счастью прилагается моя любовь». Эвен вдруг подумал, что на самом деле ему не нужно никакое счастье, если у него будет любовь Исака.