Под водой почему-то всегда холодно… Тело бьет крупная дрожь, а по венам течет паника. Я привыкла к страху. Теперь он сопровождает меня в море. А раньше я чувствовала радость
***
Костюм плотно обхватывает все тело, давит на грудь, немного мешая дышать. Давно отточенные действия, сбор акваланга, проверка функций — эмоций ноль, лишь натирает запястье ремешок подводного компьютера. Я не помню имени напарника, открывающего в метре от меня баллон с воздухом, но кладу свой собранный комплект, и иду предлагать помощь. Он хмурится и сообщает, что баллон, вероятно, неисправен, ведь открыть его не получается. Я фыркаю, глядя на то, как он упорно крутит вентиль в сторону закрытия подачи воздуха и отстраняю его. От себя до упора и пол-оборота назад — все как всегда, скучно и серо. Меня зовут Мизу Йосей, мне шестнадцать лет. Я почти самая обычная японская школьница с заурядной внешностью — за исключением слишком короткой стрижки и, пожалуй, со странным увлечением. Единственное, что мне нравится делать — погружаться с аквалангом. Под водой я чувствую себя как дома.***
Рё вглядывался в стыки каменных глыб внимательно, будто бы искал что-то. Я дотронулась до его плеча, указывая на красивого моллюска, шириной не менее метра. Его называли хранителем нашего побережья — он же был изображен на эмблемке дайв-клуба. Не сказать, что бы я была заинтересована в культурном развитии напарника, но Джек вежливо попросил меня не психовать без повода и не отравлять мальчишке первое погружение. В честь нашей давней дружбы, так сказать. «Мальчишка» был старше меня лет на пять и ракушку осматривал соответственно возрасту. Я зависла в толще воды и расслабилась. Никаких приключений не намечалось — и можно было попытаться получить удовольствие. Знала бы я тогда, что со мной произойдет буквально через пять минут — неслась бы из воды как ошпаренная. К сожалению, такого счастья мне не предоставили. Стоило нам только отплыть от «хранителя», как вода слегка нагрелась, а рыбы вокруг нас изменились. У бедных созданий отрасли паучьи ножки и — глаза б мои не видели того извращения — розовые заячьи ушки. Рядом обнаружился предполагаемый виновник сего безобразия — маленькая девочка (или все же мальчик?) с двумя хвостиками, без акваланга. Среагировать не успел никто из нас — от укусов мощных челюстей мутантов дико клонило в сон. Я поняла свой полный провал, выпустив загубник изо рта и опустившись на дно…***
Я впервые оказалась под водой без акваланга и смогла дышать, так мне во всяком случае показалось. А потом я осознала что это не тот прибрежный шельф, на котором я находилась минуту назад. Это место было незнакомым, слишком светлым, и, пожалуй, слишком холодным — как будто меня вморозили в глыбу льда. Я поежилась, вспомнив последнее погружение со своей«Мраморная кошечка, перевоплощение»
Я зажмурилась от яркого света, и открыла глаза уже на знакомом шельфе.***
Казалось, прошла лишь секунда. Я смогла дышать без акваланга, хотя поначалу очень испугалась и искала регулятор секунд двадцать. Где-то рядом предостерегающе булькнул Рё, и я вовремя успела уклониться от очередной «рыбы». Оглядевшись вокруг я узрела, что к девочке (хотя, похоже, это все-таки мальчик) присоединился высокий статный юноша с веером в руках. Девочка (или мальчик?) ухмыльнулась и переместилась куда-то мне за спину, ударив меня чем-то. Из груди вышибло воздух, а электрический разряд, выпущенный высоким, огнем прошелся по телу, пробирая до костей. После удара этой молнией мне стало очень-очень холодно, в глазах потемнело, а в ушах зазвенело. Инстинктивно вытянув вперед руку, я сама толком не понимая зачем сомкнула пальцы на древке внезапно появившейся секиры. От шершавой поверхности по рукам шли импульсы, но они не грели, вопреки моим смутным ожиданиям. Но все же мне стало чуть-чуть легче, пусть ноющее чувство во всем теле все еще было сильно. — Слышь, Пай, у них новенькая слабачка какая-то! — протянул мальчишка слегка недоуменно — Люди вообще слабы, пора бы тебе это понять — устало прикрыл глаза тот, кого назвали Паем. Его презрительный тон был мерзок. Меня разобрала злость — я давно не ощущала чего-либо так явственно — и изо рта сами собой вырвались слова«Призываю Мраморный винт!»
Темно-серое завихрение сшибло Пая с ног и протащило пару метров по песочку, поднимая слой взвеси. -…! — на чистом русском ругнулась я, вспоминая шикарные Алискины матерные перлы. Я меньше всех ожидала такой подставы от показавшейся вполне милой секиры — исключая, конечно, Джека. Ну он-то лишен чудесной возможности голосить под водой. Воду рядом со мной взбаламутили пятеро девушек в ярких костюмах. Я узнала в них Токийских Кошечек, которыми восхищались многие мои сверстницы (как по мне — так слишком уж у них все ярко и бодренько, как в цирке). Четверо из них поспешили на помощь не до конца потонувшим аквалангистам, а девушка со светло-зелеными волосами (кажется, Салатовая Кошечка) поспешила мне на помощь, «Салатным натиском» заставляя отступить мальчишку. Затем она схватила меня за руку и потащила вверх, на поверхность. Мы вынырнули. — П…привет — поздоровалась Салатная — Ты в порядке? Я мрачно кивнула и оглядела своих спасительниц. Как ни жаль это признавать, но без них мне бы туго пришлось. Поблагодарить, что-ли? — Спасибо, что спасли — буркнула я — но я пожалуй попытаюсь спасти бедных рыб. Я нырнула обратно, придерживая секиру второй рукой и направила конец лезвия на Химер. — Призываю Мраморный Винт! — рявкнула я, надеясь что по крайней мере часть рыб будет спасена, но не тут-то было. Бедные создания покрылись чем-то вроде инея, а затем их тела начали трескаться и разваливаться на куски какого-то камня. Я снова выругалась и поплыла наверх — сдаваться Кошечкам и просить помощи. Впрочем, долго упрашивать их не пришлось.***
На суше я не удержалась и подошла к зеркалу. И тут же осознала, что оно, похоже, сломалось. В зеркале отражалась смутно похожая на меня девушка с длинными темно-серыми волнистыми волосами, розово-алыми глазами и рогом на лбу. Рог меня особенно «обрадовал». Я теперь единорог, зашибись просто. Но потом я взглянула на одежду и решила, что мне, в общем-то с рогом еще повезло. Я ничего не имею против платьев с разрезами на бедре — но только не в том случае, если разрез тянется чуть ли не до талии. А платье цвета морской волны было именно такой конфигурации — разрез открывал левую ногу, демонстрируя кокетливую серую повязочку. В добавок к этому на моих руках красовались довольно необычные перчатки — они закрывали по одной фаланге на указательном и среднем пальцах, оставляя остальные открытыми, и были длиной до локтя. Твердо решив больше никогда в жизни не перевоплощаться, я сосредоточилась на том, чтобы стать нормальной. Зеркало подтвердило мой обычный облик, отразив усталую девочку с четко написанным на лице желанием послать все и лечь спать, что я хотела провернуть, даже не разбирая акваланга. Впрочем, хоть мне и удалось свалить заботу оборудовании на Джека, меня за плечо отловила Волчья Кошечка. — Иди за мной — коротко приказала она — Тебе все расскажут. Непривычно сильное любопытство заставило меня последовать за девушкой, тем более, я почему-то хотела удостовериться, что с девочками все в порядке. — Блин, у тебя такое лицо кислое, аж рассказывать ничего не хочется — буркнул Рё, сваливший, по-видимому, разбор акваланга на все того же многострадального американца.Сразу захотелось его послать. Мы находились в «Банкетном зале» бара нашего дайв-клуба, куда привела меня самая старшая из Кошечек, можно сказать, у меня дома — а он такие вяки выдает. — Ну, Рё, не стоит быть таким грубым — прервал мои мысли чей-то голос. В голосе прямо сквозила вежливость — я думаю этой очаровательной девушке неприятно… Молодой человек, взявший мою руку был, конечно, прекрасен и галантен, но меня это порядком раздражало. Кое-как выдрав свою конечность из рук незнакомца я попросила объяснить, что в конце-концов происходит, и почему я в этом участвую. Ответы нашлись не на все вопросы. В первую очередь мне, конечно, рассказали о проекте «Кошечки», затем — про пришельцев. Девочки посплетничали насчет Клубничной Кошечки и её парня, а Рё ещё добавил, что я физически не могла перевоплотиться, поскольку в меня не было живлено ДНК какого-либо животного. Похоже, мне придется сдаваться на опыты. Широгане пообещал узнать что я за зверь такой, но только в том случае, если я буду помогать Кошечкам. Пришлось согласиться.***
Спустя пару дней я лежала на кушетке в подвале кафе. Приятный полумрак ласкал глаза, а мерное гудение приборов успокаивало волнение — я представляла, что я у насоса, который закачивает воздух в баллон. Скоро я снова окажусь под водой, меня снова скует на мгновение страхом, а затем не полностью, но все же отпустит. Я окажусь дома. Рё колдовал над компьютером, тихо переговариваясь с Кейтиро, мерно стучали клавиши ноутбука и я плавно погрузилась в сон. Холодно. Я чувствую, что я в воде, хотя и не вижу практически ничего. Прохладное течение касается моих глаз, отбрасывает волнистые волосы за спину, а от рога начинает исходить теплое бирюзовое свечение. Я снова оказываюсь в костюме Мраморной кошечки и иду вперед — чувствую что это правильно. Со дна поднимаются мягкие облачка ила, где-то сбоку блестит чешуя рыб, но меня саму колотит от страха — я еле могу вдохнуть. Закусываю губу, зажмуриваюсь, пытаясь успокоиться, вернуться в состояние без эмоций, когда страх — это всего лишь свербящее чувство где-то в грудной клетке. Впервые за полгода у меня это не выходит, я обхватываю себя руками за плечи и, кажется, плачу. Надо успокоиться, утереть слезы… Страшно… Холодно… И мерзко от своей слабости. Хочу встать и пойти дальше — я же сильная, я же не умею плакать, не умею чувствовать… Сейчас от этого мне только смешно. Истерика подступает к горлу незаметно, я смеюсь, захлебываясь скользким визгливым смехом, глотая слезы, рыдаю с подвываниями, начинаю кашлять от боли в сорванных голосовых связках… Тело встряхивает при каждом приступе, и вскоре сил ни на что не остается, я лишь лижу на дне, свернувшись калачиком и жалобно поскуливаю. Надо мной проплывает какое-то животное, похожее на дельфина, только чуть потолще. Его голову венчает длинный рог, так что невольно подаюсь к нему навстречу — мой лоб украшает такой-же. Слышу его речь, похожую на свист, и почему-то мне становится чуть-чуть спокойнее, хотя и порядком холоднее. Вспоминаю название этого животного — нарвал, единственное млекопитающее семейства нарваловых. Он живет в холодных морях, оттуда и мороз. Видимо это и есть мое ДНК. В следующую секунду я уже была на кушетке в теплом подвале. Вокруг меня толпились взволнованные Кошечки и обеспокоенные Широгане и Кейтиро. — Т…ты… ты в порядке? — спросила Лэттасу, подходя чуть ближе — Ты перевоплотилась пока спала и… Ты кричала… — Она потупилась, словно сказала что-то лишнее — Я в порядке — кивнула я — Вроде бы. Хотя там было очень холодно — я поежилась. Воспоминания об истерике были еще слишком свежи, и порядок был весьма относительным — Мое животное — нарвал, морское млекопитающее — сообщаю я непринужденно. Видимо, я сказала что-то не так, потому что на меня уставились семь пар удивленных глаз. — А сестренка Мизу оч умная! — заявила Пурин, показывая мне большой палец — Или мысли читать умеет! — Почему ты так решила? — хмурюсь я — Я всего лишь увидела свое животное во сне и узнала его Тут нахмурился уже Рё. По его лицу создается впечатление, что он пытается найти квадратный корень из двадцати семи в уме, и не понимает в чем подвох. Я вопросительно подняла брови. — То есть перед первым перевоплощением ты не видела своего животного? — спросил он, взлохмачивая себе волосы — Тогда кого ты видела? — К…какая разница — заикнулась я, вспоминая Алискин поцелуй — Разве это важно? — Очень. Это был твой стимул превратиться — внимательно посмотрел на меня Кейтиро — это был кто-то дорогой для тебя? — Ты покраснела — заметила при этом Минт — Это был парень? С этой фразы всех девушек начел живо интересовать разговор, а Рё спросил: «Джек?». Я отрицательно помотала головой и вздохнула. Стоит ли рассказывать им про Алису? — Хватит, она же не хочет говорить! — тихо попросила Лэттасу — Возможно ей даже вспоминать грустно… Я прониклась к девушке истинной симпатией. Сейчас она напоминала мне ангела — спасителя, который, правда, сам немного боится опасности. Но ведь истинная смелость в преодолении своего страха, так ведь? — Ну ладно — Рё энергично встал со своего стула, и обратился к Акасака-сану — Покормишь её, ладно? Длинноволосый кивнул и с улыбкой ушел на кухню. Я почувствовала что действительно зверски голодна и могу съесть целый торт в одиночку — плевать, что потолстею — и поспешила на кухню. Святая святых Кошачьего Кафе мне нравилась. Там все было не в таких кричащих розово-золотых тонах, а в спокойных кофейных оттенках, с примесью светло-бирюзового. Я села на стул рядом дверью и принялась ждать обещанный обед. Вскоре на кухню вошла Лэттасу, оглядываясь и ища, видимо, меня. Она протянула мне кулон, с помощью которого кошечки обычно перевоплощались, и сказала, что он поможет мне, если вдруг что случится. Я улыбнулась ей — причем, что странно, искренне улыбнулась — и поблагодарила. Она уже собралась уходить, как у меня случайно вырвалось: — А почему ты защитила меня от расспросов о… видении? — я поймала её удивленный взгляд — В смысле, тебе самой не было интересно? — Было, но ты… ты очень растерянной и грустной выглядела — она очень серьезно на меня взглянула — И я будто почувствовала твое настроение… Ты сомневалась, так ведь? — Да, ты права. Я действительно не была уверена, можно ли это рассказывать — я задумалась — А как…? — Как почувствовала настроение? — закончила за меня она — Как будто бы бриз легко дунул в лицо, принося обрывки запахов и звуков… но это были не запахи, это были твои эмоции. Я не знаю почему — смущенно улыбнулась она — может быть, потому что мы обе — частично подводные животные, и в нас природой заложено друг-друга понимать? — Может быть… Тогда давай я тебе видение расскажу… — я ухмыльнулась — Как рыба рыбе Лэттасу заинтересованно кинула, и я начала открывать и закрывать рот, не произнося не звука. Девушка удивленно покосилась на меня, но затем, видимо, оценив задумку, сделала серьезное лицо и «ответила» мне таким-же «языком». Акасака-сан нашел нас за сим увлекательным разговором и оставил нам вкусный тортик, поспешив покинуть «двух разговорившихся русалочек», как он сам нас назвал. Мелочь — а приятно. Домой я шла в задумчивости, и периодически улыбалась своим мыслям. Лэттасу мне казалась чем-то похожей на Алису лет шесть назад — когда мы только познакомились. Она была такой-же: неуверенной в себе, но доброй и достаточно самоотверженной, что бы возражать тем, кто обижал других… Даже удивляюсь, вспоминая то, во что Алиска выросла. А выросла она в наглую и порой хамоватую веселую девушку, которая использовала родной ей русский язык для хитрых ругательных комбинаций, поражая некоторым людям воображение. Её постоянные крашеные в темно-зеленый волосы с извечными красными футболками и толстовками прочно закрепили за ней репутацию хулиганки, которой плевать на школьную форму. Она и не возражала. Ей было попросту все равно на мнение остальных людей. От мыслей меня отвлек чей-то крик. Какая-то женщина звала на помощь. Я вспомнила о своих новых силах Кошечки и поспешила достать талисман. Вскоре я, точнее Мраморная Кошечка, стояла на крыше низкого здания, изучая пришельцев взглядом. Их имена я знала из речи Рё. На моей шее теперь висел кулончик, через который я передала координаты остальным. Как же холодно все-таки, ей-богу! Я вызвала из небытия Мраморную Секиру, ледяная пульсация которой на время выбила меня из колеи. К горлу подступил ком, а в глазах картинка угрожающе покачнулась. К счастью, меня поддержала за плечи подоспевшая Волчья кошечка (мне помогает сама Фудзивара Дзакуро, офигеть), и я восстановила относительную трезвость ума. Остальные Кошечки уже вовсю атаковали пришельцев, поэтому я, крутанув в руке секиру (и чуть не распоров ею свою щеку), присоединилась к битве. Химер было много — пришельцы создавали их втроем. Я успешно обращала часть в трескающийся мрамор, но на большее меня не хватало, и каждый новый Мраморный Винт давался мне с большим трудом. В конце-концов я поняла, что у меня осталось лишь одно заклинание — и потом меня вырубит. А поле брани выглядело удурчающе — множество химер, окружающие Кошечек, и создающие их пришельцы явно сейчас лидировали. У меня есть лишь одно заклинание, и я, черт возьми, знаю как его верно применить! Судя по слепящему глаза свету, мой рог светился. Камень в форме сердца на секире начал переливаться бирюзовым, и её вершина была направлена четко на успевшую выбесить меня ушастую троицу. Не своим голосом я закричала название атаки, увидела несущийся к пришельцам вихрь, и прежде, чем отключиться, понадеялась, что скульптуры из них выйдут красивые.***
Не знаю, сколько я пролежала в обмороке, но когда проснулась — все тело ломило, и чувствовалась такая сильная слабость, что я была удивлена. как это я умудряюсь сидеть. Я лежала на знакомой кушетке в кафе, от которого не успела далеко отойти. Рядом со мной сидела заботливая Лэттасу (боже, ей не лень) и первым делом я спросила у неё про исход битвы. Она виновато посмотрела на меня и сказала, что моя атака ничего не сделала пришельцам, они живы и здоровы. Не поняла. — То есть как живы? — прищурилась я — Прям совсем живы? Лэттасу кивнула, мол типо, да, прям наживо живы. Я вздохнула и прилегла на кушеточку, что бы в следующий момент процедить очередное ругательство и вскочить, еле удержавшись на ногах. — Я домой. До завтра — буркнула я, натягивая свою куртку. Я могу точно сказать одно. Я ненавижу этих пришельцев. Домой в этот раз добралась без приключений. Взглянула на себя зеркало — еще более худая и бледная, чем обычно, с глубокими синяками под глазами. Матери лучше так не показываться. Я закуталась в теплое одеяло, мысленно пожелала сладких снов Алиске, потом, зачем-то, еще и Лэттасу, и уснула без сновидений. На следующий день я проснулась около полудня и сразу пошла в кафе. Как и ожидалось, Кошечки были там, вместе с Рё, от которого я потребовала объяснений, почему Винт не сработал на пришельцах. Юноша подобными знаниями не располагал. Я вновь тихо ругнулась, забрала свою темно-бирюзовую форму из рук Акасака-сана и пошла работать. Лучше бы я этого не делала. Из трясущихся рук валилось абсолютно все, а нездоровый вид явно пугал посетителей. Вскоре я забила на это дело, приземлилась рядом с пьющей чай Минт, вытребовала себе чашечку и сидела, грелась. Как же я хотела искупаться сейчас в чае, чтобы прошел озноб! — Выглядишь ужасно. У тебя кожа чуть ли не просвечивается насквозь — заметила Минт, окидывая взглядом мою худенькую тушку — Ты не больна? Выспалась? Я уронила голову на стол, чуть не расплескав чай и поведала о том, что хоть я и проспала около двенадцати часов — я чувствую себя уставшей. Девушка покачала головой и отхлебнула чай. «М-да» — сказали мы обе самим себе. Я встала и попробовала разносить заказы. Получалось пока что плохо, но какой-то эффект все равно был. Я даже обрадовалась. Вскоре рабочий день закончился, и Итиго предложила пойти всем вместе куда-нибудь. Например, к Минт. Айзава была не против, поэтому мы и пошли в её обширный особнячок. Мой открывшийся рот закрыла сама Момомия, невозмутимо шагая к лестнице. Далее следовали типичные девичьи посиделки, в которых я почти не принимала участия. Гораздо интереснее для меня оказалось сидеть рядом с Лэттасу, поглощать чай и печенье и просто разговаривать. Я все-таки рассказала ей об Алиске, не умолчав о том, что мы встречались… вроде бы как. У нас не было официальных каких-то отношений, но где-то с четырнадцати лет наедине мы могли поцеловаться, лежать в объятиях друг-друга и мечтать о чем-то большем. О собственной квартире, где можно будет закрываться от всего мира — и никто не сможет нам помешать, о сданных экзаменах на дайв-мастера и неплохом заработке инструктора… В один «прекрасный» день Алиску дернул черт нырнуть в холодной прибрежной воде — исследовать затонувший не так давно корабль. Какие-то короба с грузами оказались непрочно закреплены — она успела вытолкнуть из-под них меня, но её саму не было возможности спасти. С тех пор прошло полгода, мутных и неприятных. Я продолжаю бояться и ненавидеть холод, паникую под водой, чего не было даже когда я только начинала погружаться. Но морское дно остается моим вторым домом — я люблю его, и предавать не собираюсь. Дружеские посиделки были прерваны ревом химер. Да чего же этим пришельцам на месте-то не сидится? — Мизу — позвала меня Лэттасу, вытаскивая свой талисман — может, ты отдохнешь? Прошлая битва была для тебя очень тяжелой. — Неа — храбрясь, ответила я — Мы точно уделаем их на этот раз! — моя бравада была безмолвно осуждена, но превратиться мне никто не помешал. На этот раз меня замутило от одного только прикосновения к секире, а первый «Мраморный Винт» болью отозвался в висках. Это у всех Кошечек такая фигня, или я одна мучаюсь?! Кошечки по-видимому, спокойно сражались, и никакие приступы тошноты их не задевали. Так, мне известно, что количество Винтов, которые я могу использовать за один раз, ограничено. Попробуем бить секирой как секирой — тут уж как плечико размахнется. Плечико размахнулось красиво, но неудачно. Первую химеру я разрубила чуть ли не напополам, второй устроила небольшую трепанацию, а вот третья схватила меня похожим на щупальце отростком, и пришлось использовать «Винт» — Да что же это за фигня?! — мысленно возвопила я, отрубаясь.***
Примерно за месяц сражений я совсем истощала и осунулась. Темные круги под глазами не проходили никогда, у меня часто стала идти кровь из носа. Все чаще я стала сбегать из кафе к побережью, где, глядя на становящиеся холодными волны, думала об Алисе. И об Лэттасу. Салатовая Кошечка стала мне как-то особенно дорога, после всех этих битв, и сейчас она стояла у меня за спиной. — Ты выглядишь очень уставшей, Мизу — глухо сказала она, подходя ближе — Не лучше бы тебе отдохнуть с недельку? — Мне это уже не поможет — покачала я головой, поворачиваясь к ней. Теперь я стояла спиной к морю, на самом краю. Один неверный шаг — и я упаду, пойду на дно, потому что сил плавать у меня уже нет. Буквально метрах в десяти отсюда — треклятый корабль, который забрал у меня Алиску. Я вздохнула — Рё сказал, что из-за моего страха я стала несовместима с нарвалом. Его естественная среда обитания пугает меня и травит, а разъединить нас уже невозможно. Моя смерть — это лишь вопрос времени. Я долго искала силы, что бы сказать это. Я боялась этой правды, больше чем холода, боялась расстроить Лэттасу — в те редкие времена, когда я чувствовала её, я уверилась — я дорога ей так же, как и она мне. Улыбаюсь грустно и чуть-чуть придушенно, сглатывая вставший в горле ком. Зеленоволосая девушка хватает меня за руку — не верит, я чувствую как она не хочет верить в это. — Знаешь, — говорю я почти весело — Спасибо! Спасибо за то, что этот месяц я прожила, радуясь и печалясь как все нормальные люди. Я думаю, что не совру, если скажу, что люблю тебя — я подаюсь вперед, мимолетно касаясь её губ своими, чувствую порыв нежности, так четко, как никогда до этого. Она мне отвечает что-то, плача, я стираю слезы с её щек, в моих глазах темнеет, я теряю равновесие и падаю спиной вниз. Холод… Морская соленая вода… Темно… Впервые мне не страшно, мне спокойно, будто бы я нашла свое место. Я выдыхаю, чувствую, как лопатки касаются песчаного дна. А потом мои легкие наполняет вода, и я вижу нарвала, плывущего куда-то, где ему будет хорошо.