Вечер поэзии, или Антизолушка
Балаганчик, изрядно пообтрепавшись, остановился на ночлег на лесной поляне плотно заставленной трейлерами и кибитками всяческого вида и раскраса. Обитатели Балаганчика, тщательно замаскировавшись, решили провести пару дней среди народа, обзавелись знакомыми и собу… пардон, единомышленниками.Итак… Утро, гостинная, розовый диван, в углу привязанный к колонне за ножку рояль Три сестры — Белочка, Феечка, Сурочек; и неведомая девка Палашка (образ собирательный)
Белочка, растрёпанная, почесывая ногу об ногу: — Сурочек! Феечка! Палашка! А де тафтяная рубашка? Вы нынче, право, все в безделье! А нас зовут на представленье! У нас там будто бы смотрины. Идем к суседу мы на амянины! Почесываясь позёвывая появляются Сурочек и Феечка Сурочек, лениво: — Вы милая с утра орёте, а как пойти куда — так в жизни не дойдете, и чоботы у вас плохи, и на чулочках стрелка, да и ваапще, сестра, Вы — Белка! Феечка, потирая нос, покручивая в руках предмет похожий на топорик: — Ещё, сестрица, Вы вчерась трындели, что будто б белка вы на самом деле! Белочка, задумавшись, что-то перебирает в памяти, запихивает ногой в драном чулке под рояль ящик из-под масандровского, резко встряхнув головой: — Кароче так, хорош трепаться! Палашка! Быстро! Одеваться! Появляется неведомая девка Палашка: разбитые поношенные ботинки на шнурках, платьице с чужого плеча, торчащие ключицы, гордый взгляд голубых глаз, рыжая косица и неопознанная эмблема с буквами D/E/X. Равнодушно взирая на суету, собирает разбросанные предметы туалета, пустые бутылки, окурки, рассыпанные гербарии, поглаживает нервно подрагивающие клавиши рояля. По гостиной проносится вихрь и смерч в котором мелькают ленты, банты, туфли, подвязки, утюг, швейная машинка, корсет, два палантина меха мексиканского тушкана, серебряное ситечко, мундштук, лабутены и пара парусиновых порток цвета индиго. В процессе слышны отдельные фразы: — А куафа-то куафа! — Сама на фижмах вся! — Дак кто ж тебя возьмет такую! — А я давно тебе толкую! Визг, летят клочья шелка, мелькает украшенный позолотой топор — Сестрица! — Белочка! — Палашка!!! — Феечка! — Она первая началааааа!!! — Белочка! — Да штоп вас! Белочка, тяжело дыша: — Сурочек, надо было тебя просватать за того пожилого купца, как его… Стас Федотыч Петухов, первой гильдии купец, с хорошим приданным! Феечка, ехидно: — Ага, и с тремя детьми, да дочкой навыданье! Фея хихикает в ладошку, Сурочек вцепляется в волосья Феечке, Феечка отбивается корсетом. Феечка, дразнясь и показывая язык: — Злыдня! Завидно тебе, как я валялась с молодым горячим студентом где-то на сеновале и целовалась до головокружения? Сурочек ловко душит Феечку кружевной подвязкой Палашка, растаскивает сестриц, Белочка поглаживает Сурочка по спинке, Палашка держит за косу Феечку, Феечка, рвется в сторону Сурочка. Сурочек, вредничая: — А Тебе предлагали вдовца-барина с пятью детьми, пошто отказалась? А ведь и каруселька, и мороженка — все было!!! Феечка в злости и ярости шипит на сестрицу — мсссссссссссссссссссссссссссс Белочка, удивлённо — Это Великий Сурочий Негодовательный Шип! А не Феечкин! Феечка, с вызовом: — Я поносить взяла! Белочка, ехидно: — А Сурочек в курсе? Феечка, деловито колупает стенку пальчиком: — Чо? Ась? Кто здесь? Сурочек, вырвавшись, прыгает на спину Феечке. Снова летят клочки шелка и батиста, ленты, подвязки, бутылка массандровского, штопор. Палашка, обессилено вздымает очи горе. Внезапно, озарившись какой-то мыслью: — Едуууут! Едуууут!Немая сцена
Белочка с покосившейся башней куафы; Сурочек, в шелковых панталошках и фижмах, перетянутая корсетом как песочные часы; Феечка, вся в розовом, с переехавшими на бок сиськами; отддуваясь — хором: — Кто?! Палашка, пожимая плечами — Да почем я знаю, трое-с, бояре вроде были. Один в халате, как у вас, банном, двое все в белом и с перьями. Девицы хором: — Ангелы? Палашка, внушительно: — А перья — за ушами. Сурок: — Эээ… совы? Дружно срываются с места, убегают, прихватив по пути бутылку массандровского и нотный пюпитр, оставляют девку Палашку встречать гостей. Палашка, покачав головой, тяжело вздохнув, на мгновенье блеснув красным взглядом, вновь принимает сиротский вид, открывает дверь: — Проходьте, убогенькие, щас боярышни выйдуть, покудова тут вот извольте обождать. — показывает на перевернутый ящик из-под кильки в томате и рояль. Рояль испуганно жмется к стенке. Входят три молодых человека, лет от восемнадцати и до бесконечности, не очень похожие друг на друга: Самурай, явно повидавший мир, в кимоно и армейских берцах, на плече — чучело белого слона, голова повязана черным платком с рисунком черепа и перекрещенных костей. Второй, тонок, высок, весел, кудряв главою, пытается заправить остатки рубашки, точнее — воротник, в шелковые зеленые панталоны, через плечо перекинут камзол итальянского происхождения. Третий коротко брит, крепко сбит, суров фигурой и лицом, обмахивается манжетами и сморкается в кружевное жабо. В гостиную выходят три сестрицы: Белочка в беличьем палантине и разноцветных чулках, при покосившейся башне-куафе, Сурочек с трудом выдыхая, утянутая в корсет, в норковой шубке, Феечка, вся в розовом, с огромными розовыми клипсами на ушах, на поясе золотой топорик, в одной руке мундштук, в другой кисет. Белочка, жеманно обмахиваясь обглоданным веером из страусиных перьев: — Чем обязаны, господа? Самурай, с поклоном, ласково: — Обязаны, еще как обязаны! Давеча обещалися к нам на смотрины, да так и не собрались! Вот и решились, сами. Коли Фудзияма не идет к Хуанхэ, Хуанхэ придёт к Фудзияме Девицы, кокетливо: Сурочек: — А жевупри де кофию, мусье! Феечка, вытаскивая из кисета щепоть травы, выхватывая у Белочки газетный лист, скручивает цыгарку, протягивая возмущенной Белочке кисет. Закуривает, пуская дым в лицо гостям: — Подымим? Сурочек пинает потихоньку Феечку Гости, с восторгом глядя на девиц: Второй: — А с удовольствием! Третий: — Да покрепче Второй, толкает в бок Третьего, шёпотом: — Ну ты, неприлично сразу-то! Третий, отмахиваясь: — Да погорячее! Самурай, с поклоном: — О, чайная церемония? Сурочек: — Саке? Феечка: — Водочки? Белочка: — Котлетку? Второй: — Сколь политесны милые сестрицы! Третий: — Пожалуй, можно тут напиться! Отпихивает закатывающего глаза Второго. Феечка: — О, браво, сударь! Вы поэт? Второй: — Мы все поэты от рожденья! Нам имя гениальность! Палашка, в сторону: — и безделье. Сурок, гордо: — Тогда извольте глянуть наш альбом! Выносит пюпитр, на нем толстая тетрадь, потрепанная, со множеством закладок и вклеенных страниц. Рояль осторожно пытается приблизится к пюпитру. Сурок: Извольте вот, из недавнего, так, сущая безделица. Зачитывает: — Я почти человек.только. с процессором на заду. он жужжит и твердит, что я буду гореть в аду. зад зудит непрестанно — тавегил хоть горстями ешь… зад твердит неустанно, что ждет меня адский слэш, а на ужин сосиски… и мне теперь не до сна. разбудили они желания, в сердце царит весна. и сосисочный образ я воскрешаю в бреду… зад и ад… да, я буду гореть в аду. — Это стихи. Лирика и процессор — как сочетаются? Второй, со страстью: — Вот, вот она, моя родственная душа! С таким чувством слова, ритма и такой изящной рифмой. Я тоже творю! Да именно творю. У меня есть хорошая, да что там, гениальная задумка! Надеюсь, здесь всё-таки порядочные люди, и никто не воспользуется моими гениальными строками. Вообще работа была изначально выполнена в классическом варианте, потом адаптирована под реалии. Итак, классический вариант: — Малютка бедненький утоп Кладут его в сосновый гроб. Фея, восхищенно: — Прям как в мысли мои заглянули! Палашка, уперев руки в бока, дерзко: — Да этак и я могу! Выходит в центр, сосредоточившись, глядя в стену: — Киборг бедненький погиб, скушав ядовитый гриб. — Киборг бедненький пропал — под машину он попал. — Дексик бедный поседел, оказавшись не у дел. Белочка, перебивая Палашку, оттесняя за рояль, вытянув вперед руку декламирует: — Я тоже брат по процессору не попавший еще в перелет, и тоже ем свой ужин вечером, а утром завтрак, или наоборот. Меня тоже плющит от взломов, и мне тоже бОшку жмет — кому я там буду нужен, когда у меня незачёт?! Третий, рассеяно, заметив под роялем ящик массандровского: — Признаю вашу гениальность почти равной моей. Будем творить вместе. Достает запылённую бутыль, с радостью: — Вот! Наша путеводная звезда и вдохновительница. — Нас Легион, нас не остановишь. Процесс необратим. Прикладывается к горлышку Феечка, сурово, отнимая бутылку: — Прости, бро! Но одной бОшки для гения маловато. — Но ты можешь готовить нам кофе и стирать носки. Белочка, согласно кивая: — Шагая по пути за звездой путеводной, мы жрать не захотим творить мы будем голодными! Процесс необратим — Легион не остановить носками грязными и кофе холодным! Самурай, заметив на рояле тарелки с остатками завтрака: — В тени затухающей плазмы Киборг вкушает завтрак и понимает — Кирдык! Яйца всмятку — несвежие… Второй, объясняя: — Это хокку, он у нас хоккуист. Белочка, кивает с пониманием, наливает в пиалку сакэ: — В ужин смакуя котлетку в ней обнаружил он х…рен. Жалко собрата. Самурай, вдохновлённый сакэ и Белочкой: — Полдень и время обедать. Прожарился стейк так, как надо — вкусный хозяин Палашка крестится, успокаивающе поглаживая крышку рояля Самурай, отпивает из пиалки, кивает Белочке, подливающей сакэ: — Солнце закатное тени растит В прохладе базуки — Глоток дижестива Палашка, себе под нос: — Будет компот и второе — Руки потёрла Кровавая Mary. Самурай заваливается на бок, сворачивается клубочком, начинает похрапывать Третий, рассматривая Феечку в монокль: — Или вот еще вариант: — Ириенчик бедненький утоп — Кладут его в шаоррский гроб. Второй, отталкивая Третьего, поправляя замурзаные панталоны, отщелкивая обшлага на потрепаном камзоле: — Есть задумка на следующие главы. Его любимый — именем Декс, рыдает и визжит от горя, ну там можно во всей красе всё расписать. Я надеюсь на сотрудничество с вами. И не побоюсь этого слова — соавторство! Вы ведь мне не откажите?! Белочка, воинственно: — Иди, жуй мой ответ террористический, хрен тебе, а не кофе, поэт, блин… тут в рифму идет пидаристический! Палашка, вновь коротко сверкнув рубинами глаз, смотрит на Белочку с одобрением Сурочек, кокетливо прикрывшись веером: — А он такой и есть — там обещано рыдание Декса над телом любимого. Второй, со слезами на глазах: — Обидны ваши слова творцу! — Воспылавшему от радости встречи с мечтой своей! Феечка, подхватывает: — Юноша влюблённый трепещет. — Сердце его не уймётся. — И хоть обида гложет, но вам арфы не отнять! Третий, допивая бутылку Святого Джека, утешающе: — Брат по перу, не печалься. И поскорей возвращайся. Яма обиды для вида. Брось нам кирку и лопату — в яме зарой супостата! Размахивает бутылкой, случайно задевает Самурая. Самурай вскакивает, выхватывает у Палашки пипидастр, держит его как катану. Второй и Третий подхватывают его под руки, извиняющимся тоном: — Гнутся поэты к земле. Крепок сакэ оказался. Белочка, Сурочек, Феечка, Самурай, Второй и Третий читают хором с пюпитра: — Клич наш услышан бойцами, — Хоккуистами, — Творцами, — Мы голодными рядами к гениальности ползём! Из-за стенки стук, недовольные голоса, хохот, крик: — Белки, залогиньтесь! Белочка, стучит в ответ: — Нахрена? Если и так узнаваемо? Спохватившись: — Тьфу ты… Вирши не наших лап дело. Вы тут признали наш табор. Мы не причем, это Ваш только вывод! Напевает себе под нос: — Шарабан наш дальше катит, порезвились тут и хватит. Вся шобла вываливается за дверь, хохот, бульканье, переборы гитары, шорох леса, треск поленьев… голоса, неопределенной принадлежности: — А вот девица у вас престранная… — Откуда взялась? голос Феечки: — Похоже от рыбного обоза отбилась. Голос Сурочка: — Чего-то мне сдается, что да. От какого-то обозу отбилась, да на свалке прибарахлилась. Рыжи патлы в косу упрятала ловко и решила, что за девку сойдет, плутовка! Ну-ка, проверьте, что там у нее в рукаве! Уж не атлас ли с компасом? — Коли верить молве, сочетание всех вот этих примет непреложный и точный нам даст ответ, что тут за персонаж перед взглядом нашим повис. Это парень, имя ему — Денис!В Балаганчике Палашка, с осуждением качает головой, достает фамильный шмайсер, разбирает его, чистит, приносит роялю пюпитр, задвигает обратно полупустой ящик с массандровским, что-то шепчет роялю, отвязывает его, отпускает в кустики, садится ждать возвращения девиц, замирает…