Стоя на коленях - в уже ставшей привычной позе перед своим Повелителем - Люциус старался как можно незаметнее поглядывать на свояченицу. Та стояла подле своего идола, так же, как и все, преклонив колени, но сегодня, на взгляд Малфоя, не все ее мысли были полностью посвящены своему божеству. На ее лице была такая несвойственная ей растерянность, и Люциус знал причину. Когда Северус, прихватив чашу, удалился через камин, Белла пришла в себя и именно в этот момент, их метки обожгло болью — Лорд призывал своих соратников — скорее, слуг — и Нарцисса даже не успела скормить сестре байку о том, что та неожиданно заснула при их разговоре. И теперь, скорее всего, Белла пытается понять, что происходит. Вот только Малфой прекрасно знал, насколько она, несмотря на свое помешательство, была умна, владела ментальными техниками. И сейчас было главным, насколько умело Северус покопался в ее мозгах и затер свое вмешательство. Люциус делал скидку на возраст и опыт Северуса, и понимал, что каким бы он мастером ни был, у того еще слишком мало было возможностей применить свой опыт в ментальных практиках, и его воздействия могло не хватить или быть не настолько чистым, чтобы не оставить следов. Но, по большому счету, именно сейчас это было и неважно. Если все пройдет так, как они запланировали, им необходимо было лишь продержаться несколько часов.
Тем временем, Лорд, выждав минут пять, встал со своего места и неспешно начал обходить ряд своих приближенных. Сейчас в бальной зале, где они все собрались, было человек тридцать, самые доверенные из Пожирателей, кто удостоился чести быть приглашенными жить в замке Долохова.
— Сегодня случилось пренеприятнейшее событие. Кто-то посмел взять себе вещь, которая принадлежит мне, — голос Лорда был наполнен тихой, холодной яростью. У Люциуса невольно пошла дрожь по телу, и от страха усиленно забилось сердце. — И этот неизвестный мог узнать об этой вещи только от мерзкого старикашки Дамблдора! А это значит, что наш враг подкрался очень близко, настолько близко, что никто из вас этого не заметил! — Чуть повысил он голос. Люциус незаметно взглянул на стоящих рядом соратников: те так же осторожно переглядывались, пытаясь понять, что же случилось, и о ком говорит Повелитель. — И, хочу сказать, что найду этого мага, и он пожалеет, что посмел тягаться со мной! — в зале стало на порядок холоднее, голос Лорда с громким эхом отражался от стен, и, казалось, он проникает в твое тело, проходит сквозь кожу, впитывается в кровь, отравляя ее, замораживая, заставляя невольно открыть рот и делая дыхание тяжелым и частым. Сила Темного мага прошлась по залу, обрушиваясь на людей, давя им на плечи, заставляя прогнуться под ее мощью. Люциус чувствовал, как невольно прогибается под давлением чужой магии, его спина взмокла, все силы были брошены на выставление щитов в попытке хоть немного защитить себя. Кто-то закричал, не выдержав давления, Люциус слышал, как начали падать тела на пол, слышал тяжелые удары. Смотреть по сторонам не было сил. Вдруг все закончилось. Нет, магия Лорда до сих пор витала в зале, она ощущалась, как густая неподвижная субстанция, но, все же, перестала так давить. Люциус перевел дыхание и оглядел своих соратников. Никто не остался стоять на ногах. Почти все были на коленях, а некоторые так и лежали, скорее всего, лишившись чувств.
«Слабаки!» — пронеслось в голове и Малфой невольно поморщился. И это - самые достойнейшие из ныне живущих магов? Чистокровные в энном поколении? Зажравшиеся снобы! Вот кто эти никчемные!
— Правильно, мой скользкий друг! — неожиданно раздался смех Лорда. — Встать! — тут же приказал он, и Люциус, стараясь ничем не выдать себя и не показать, насколько ему было сложно это сделать, первый выполнил приказ, чем заслужил вполне одобрительное похлопывание по плечу. Второй, как заметил Люциус, встала Белла: она была смертельно бледна, но в ее глазах горел фанатичный огонь, а на лице блуждала улыбка, от которой даже ему, привыкшему ко многому, становилось не по себе.
— А сейчас я хочу, чтобы каждый из вас подошел и попытался опознать мерзавца, который посмел пойти против меня! — Лорд махнул рукой куда-то себе за спину, и Люциус только после этого заметил позади него большой омут памяти, в котором клубилось облако из воспоминаний. Первыми, конечно, рванули Белла с мужем и младшим Лестрейнджем, Долохов, Розье, Мальсибер, Нотт и сам Люциус. За ними и остальные, шатаясь, выстроились в очередь. Картина, несмотря на обстоятельства, выходила довольно забавная, и Люциус, как мог, старался подавить нервный смех. Тем временем, те, кто лежал без сознания, начали приходить в себя, и тоже вставали в ряд, не понимая, что происходит, но боясь навлечь на себя еще больший гнев, даже не старались выяснить, что от них требовалось. Малфой смотрел на этих бедолаг, прекрасно понимая, что именно на них Лорд оторвется в самом конце, и, скорее всего, Люциус в живых никого из них больше не увидит. К его огромному сожалению, среди них был Барти Крауч младший*. Парень только недавно закончил Хогвартс, и он бы никогда не попал в число приближенных, но за него замолвили слово Лестрейнджи и взяли под свою опеку. Люциус на миг прикрыл глаза, он надеялся, что и в этот раз Рабастан спасет своего протеже. Все же, жаль было мальчишку, он нравился Люциусу: умный, шустрый, всегда с наглой улыбкой. Малфой понимал, чем он привлек внимание Рабастана.
Лорд подошел к чаше с воспоминаниями и стал еще более внимательно вглядываться в лица своих соратников. Когда Белла оторвалась от просмотра воспоминаний, на ее лице выступили неприкрытая ярость и огорчение.
— Ты не узнала его?
— Нет, мой повелитель, но, я клянусь, я найду его! О-о-о, я с огромным удовольствием вырежу его сердце и принесу его вам! Этот жалкий трус пожалеет, что встал на вашем пути! — ее маниакальный смех разнесся по залу, Люциус еле сдержался, чтобы не поморщиться. Он ненавидел этот звук.
— Я не сомневался в тебе, Белла, — Лорд даже улыбнулся, но тут же перевел взгляд на следующего.
Когда подошла очередь Люциуса, он с глубоким вздохом опустился в белое облако, и перед ним предстал кусочек воспоминаний. А именно: он увидел напротив себя Эванса, но он даже не сразу его признал, мужчина в который раз восхитил его своей смекалкой. Эванс выпрыгнул из старой хижины в белой костяной маске Пожирателя, которая не только полностью закрывала лицо, но и скрывала голову, что даже сложно было понять, какого строения был у него череп, какого оттенка были волосы. И самое главное - он не произнес ни звука за все время их противостояния.
Воспоминание было коротким, хорошо выверенный кусок, из которого так и не было понятно, как, в итоге, Эванс ушел от Лорда. Оно обрывалось на том моменте, когда они одновременно кинули друг в друга разные проклятья. Люциусу стало жутко любопытно, что же, все-таки, случилось, и почему Лорд решил не показывать этого соратникам?
— Люциус, ты узнаешь его? — Как только он выбрался из белого облака, тут же задал вопрос Лорд.
— Нет, мой повелитель, трудно понять кто это…
— Ты внимательно смотрел? Может, тебе показались знакомыми его походка, движения, руки? Взгляни еще раз! — потребовал Лорд и Люциус не посмел отказать. Он послушался повелителя и снова опустил лицо в белую субстанцию. В этот раз он добросовестно стал приглядываться к деталям, на которые ранее не обратил внимания, но даже тогда, он бы не смог с точностью утверждать, что это был Эванс. И, осознав это, Малфой на удивление успокоился. Сердце перестало биться в ушах, дыхание стало ровным. Если уж он не опознал Гарри, то и никто другой в этой зале на это не способен.
— Боюсь, я не знаю этого человека, — осторожно ответил Люциус. Он знал, что последует дальше, но все равно был не готов. От резкой боли внутренности скрутило жгутом, и он сам не заметил, как оказался на полу, корчась от адского огня, что пожирал его нутро. Невдалеке раздался ехидный смех свояченицы, после которого все резко прекратилось. И тут же раздался оглушительный вой Беллы. Она всегда кричала под пытками, и, как не раз думал Малфой, по большей мере не из-за боли, а чтобы доставить своему повелителю больше удовольствия.
Крик Беллы все продолжался, и, в какой-то момент, она начала страшно хрипеть; Люциус, уже успевший восстановить дыхание, тут же перевел взгляд на нее, и с удивлением отметил, что, похоже, в этот раз Лорд перестарался. Изо рта женщины пошла пена, глаза ее некрасиво закатились, а тело била сильная судорога.
— Родольфус, займись женой! Долохов, быстро колдомедика! — казалось, Лорд сам не ожидал подобной реакции, и был удивлен не меньше остальных в зале. Но, уже через пару секунд Повелитель снова вернул на лицо безразличное выражение и посмотрел на остальных, которые замерли перед чашей.
— Продолжать! — приказал он, и в зале снова стало на несколько градусов холоднее. — Унесите ее! — снова посмотрев на старшего Лестрейнджа, приказал Лорд, и Родольфус тут же подхватил жену на руки и помчался прочь из зала, вслед за уже выбегающим Долоховым.
Когда стало ясно, что никто не смог опознать вора, Лорд даже не изменился в лице, наверняка, с самого начала предположив подобный исход. Его пылающая ярость все еще витала в зале, окутывая всех присутствующих тяжелой, вязкой аурой.
— Я надеюсь, вы запомнили этого мага, и я жду от вас, что вы найдете мне его! Я хочу уже завтра знать, кто он, и в какую нору сейчас забился! Руквуд — ты отвечаешь за это, завтра жду информацию! А сейчас - все вон!
Казалось, что сам воздух наполнился всеобщим облегчением, и все тут же, в одном едином слитном движении поклонились, и быстро, почти бегом, целенаправленно понеслись в сторону больших двустворчатых дверей.
— Руквуд, Нотт, Мальсибер — задержитесь!
Малфой, на миг замерев, тут же постарался быстрее выйти из зала. С одной стороны, Повелитель еще раз подтвердил, что он в опале, не приказав ему остаться, как другим из Ближнего круга, с другой, ему сейчас это было очень на руку. Он дико устал держать ментальную защиту и думать только о никчемности соратников, плюс, необходимо было выяснить, насколько критично состояние Беллы и как им теперь быть.
***
Нарцисса появилась в их апартаментах только спустя час. Она была бледна и выглядела очень уставшей.
— Колдомедик сказал, что физическое и ментальное состояние Беллы были сильно истощены, и последующие Круцио добило ее организм. Ей требуется постоянный уход, прием многих снадобий и зелий, он рекомендовал ее поместить в стационар, я поддержала. Ее скоро заберут, я вызвалась ее сопровождать, ведь ей будет дико скучно, когда она придет в себя, и все понимают, что надолго задержать ее в больнице просто нереально. Так что, Родольфус уговорил Лорда отпустить меня с сестрой, на восстановление он нам дал десять дней, потом приказал вернуться. Вы довольны? — У Люциуса защемило сердце от тона супруги, она говорила ровно, на него почти не смотря, сидя прямо, как будто боясь даже на миг показать, насколько ей тяжело.
— Милая моя девочка! Бедная моя! — он присел рядом и крепко ее обнял, прижимая к себе, горячо зашептав, — ты же понимаешь, что никто специально не доводил Беллу до такого состояния? Это все стечение обстоятельств, ну и дикий нрав нашего Лорда.
— Да, просто увидев ее без сознания, и поняв, что говорит колдомедик, я так испугалась за неё! Люциус, когда-нибудь он же может не остановиться и убить её, тебя, или еще кого-нибудь! — с дрожью в голосе ответила Нарцисса, и Люциус грустно улыбнулся, пользуясь тем, что сейчас она не может видеть его лицо. Малфой многое скрывал от любимой жены, и главное - то, что Лорд уже начал убивать своих соратников.
— Всё будет хорошо, я обещаю тебе! — целуя дрожащие губы, прошептал он, молясь про себя, чтобы у них с Эвансом всё получилось.
***
Северус, переместившись домой, быстро обошел все комнаты, удостоверившись, что никто в его отсутствие не залез в дом. Конечно, на доме стояла прекрасная защита, над которой они ранее потрудились, но сейчас он, все же, решил перестраховаться. Этот предмет, что передал ему Люциус, просто жег ему руки, и даже без подсказки Малфоя, что данная вещь - очень темный и очень ценный артефакт, и его необходимо беречь, Северус понял это сразу же, как Люциус его показал.
Поставив сверток на стол в гостиной, Северус развернул плотную ткань, и увидел перед собой чашу. Предмет, даже на вид, казался очень древним. Взмахнув палочкой, Северус быстро прочел несколько выявляющих заклятий, стараясь определить, какие чары были на нее наложены. Сканирование ничего не выявило. Северус нахмурился и кинул еще несколько чар, которые прежде никогда ранее не использовал - те также ничего не показали, но стоило взять в руки чашу, как Северус чувствовал от этой вещи пульсацию, ощущал темную энергию, что моментально попыталась проникнуть в его голову. Северус, даже не думая, тут же поставил самый сильный блок, на который был способен, но даже тогда где-то на периферии сознания ощущал постоянное давление, как навязчивый, монотонный стук.
Любопытство раздирало на куски, но далее экспериментировать Северус не стал. Все же, он прекрасно отдавал себе отчет, и понимал, когда действительно не стоит совать нос туда, куда не звали.
Он прошелся на кухню, заварил себе чай по маминому рецепту, добавил несколько успокаивающих травок, и снова расположился на диване в гостиной, напротив чаши. Если анализировать день в целом, Северус был собой доволен. Впервые ему довелось применить свое умение и свои навыки на деле. И как же удачно получилось! Поначалу Северус немного нервничал, и, если начистоту, то ему было даже страшно. Вдруг он сделает что-то не то? Вдруг он не справится с возложенной на него задачей, и Беллатрис, только очнувшись, сразу же обличит их в обмане, а затем последует наказание. Северус не боялся боли, нет. Он боялся, что подведет Гарри, и что из-за своей неудачи он сорвет ему все дело. А ведь Эванс так сильно в него верил, даже у Северуса были сомнения, сможет ли он так с первого раза проникнуть в чужое сознание, и главное, не оставить за собой следа своего пребывания, заменить часть воспоминаний и вложить новые. Очень сильно сомневался, и сам бы никогда на такое не решился. Но вот Гарри, сидя на этом самом диване, держа его руки, уверенно заявлял, что да, именно он, Северус Снейп, способен на это, и у него точно все получится.
Откуда такая вера в него? В его умения? Северус никогда не распространялся о своих способностях в ментальной магии. Да, он как-то обмолвился перед Эвансом, что начал изучать эти техники, сильно приуменьшив свои способности, но уж очень хотелось похвалиться. И вот пары этих слов, упомянутых вскользь, хватило для уверенности в нем? Нет. Конечно, нет, тут было что-то другое… Гарри говорил слишком уверенно, как человек, который верит в то, что говорит. Вот только откуда такая уверенность?
Загадок становилось все больше, и все ниточки, так или иначе, вели к Эвансу. Порой, Северус сам себе удивлялся, своему терпению, ведь ранее он никогда не терпел, если близкий ему человек что-то скрывает от него. Но, сейчас он верил, что когда придет время, Гарри ему все расскажет, да, с каждым днем становилось все сложнее сдерживать свое любопытство, свою нерациональную обиду, ведь и дураку было понятно, что тот же Малфой знал о Гарри намного больше него. Но, все дело было в том, что Гарри попросил подождать и верить ему… И Северус верил, верил каждую минуту своей жизни, верил и молил Мерлина, чтобы Гарри оправдал его надежды.
И ладно бы были лишь одни тайны, но увидев его сегодня, он понял, что Гарри сильно рискует, что они с Люциусом ввязались во что-то очень опасное, и первые последствия уже были. Гарри был ранен. Только услышав это, Северус чуть было не плюнул на все договоренности и не помчался к Гарри, прихватив с собой все свои зелья. Так хотелось быть рядом, помочь. Но… опять это «но»! Он понимал, как глупо и по-детски выглядел бы его поступок. На него рассчитывали, и он никак не хотел подводить своих старших товарищей. А уж если бы он, не дай Мерлин, так сорвался, то Малфою не составило бы труда понять характер их отношений. А это было бы крайне нежелательно. Так подвести Гарри Северус просто не мог.
Громкий хлопок заставил Северуса дернуться и на автомате выхватить палочку. Перед ним стоял незнакомый домашний эльф.
— Сэр, Мастер Гарри прислал Хуки за той вещью, — пропищал домовик.
— А сам Гарри в порядке? Он не может прийти? — Северус, конечно, слышал разговор между Гарри и Люциусом, но все же не удержался от вопроса.
— Мастеру Гарри сейчас не стоит выходить из-под защиты Рода, Мастер Гарри ранен! — выкручивая уши и косясь на стол, где стояла чаша, ответил Хуки, чем удивил Северуса. Обычно с чужими те не очень разговорчивы. — Он просил передать вам это, — Северус тут же вскочил и выхватил у эльфа свернутый пергамент. Но тут же спохватился, завернул чашу в ткань, и передал ее домовику.
— Спасибо, — поблагодарил он эльфа, и дождавшись когда тот исчез, сразу же развернул послание.
«Северус, к сожалению, мне придется на какое-то время задержаться там, где я сейчас нахожусь, и у нас не получится встретиться. Со мной всё почти в порядке, не переживай. Как только я смогу, я приду к тебе, будем держать связь через этого эльфа, он будет приходить к тебе каждое утро.
Г.Э.»
