Жизнь в ярких красках

      Гарри проснулся, словно очнулся. Он вынырнул из хаотичного сна, быстро дыша, чувствуя, как полностью промокла его ночная рубашка. Кошмары мучили его всю жизнь, и сегодняшняя ночь не стала сюрпризом. В этот раз его подсознание выдало ему смесь из воспоминаний: Сириус падающий в арку Смерти, Нагайна кидающаяся на него, умирающий Снейп, кусок разговора с Дамблдором. Все перемешалось, и иногда казалось, что Нагайна убивает не Снейпа, а молодого Северуса, и у Гарри в этот момент разбивалось сердце на мелкие осколки и хотелось выть в голос. Он видел, как и прежде, Дамблдора на призрачном вокзале, но в этот раз старик явно был им недоволен, его лицо постоянно менялось, то становясь моложе на несколько десятков лет, то его образ переходил в Лорда, и тот призывал встать под его знамена. Говорил злорадным голосом о том, что Гарри уже понял, что политика магглолюбца Альбуса ведет их всех к пропасти. Затем Дамблдор снова становился собой и начинал обвинять его в слабости, трусости, в предательстве их идеалов, старик знакомо хмурил брови, и весь его вид кричал о том, как сильно он был разочарован, он тяжело вздыхал и всё не мог поверить, что из такого замечательного ребенка вырос такой эгоистичный, надменный волшебник. Тяжело поднявшись, Гарри, шатаясь, побрел в ванную. Хотелось побыстрее смыть с себя отвратительный сон, который, казалось, окутал его, словно жирная эластичная пленка. — Хуки поможет Мастеру, Хуки принес воды и будет помогать! — неожиданный голос домовика заставил Гарри дернуться и тут же зашипеть от боли. Он молча открыл дверь в ванную и взглянул на огромную деревянную лохань, которая была наполнена водой. Чуть не застонав в голос, Гарри понуро побрел забираться в это чудовище. В этом времени в старых домах до сих пор были еще древние ванные комнаты, которые даже не знают что такое современный водопровод. И только раздеваясь, Гарри вспомнил о Чаше. — Хуки, где та вещь, что ты мне вчера принес? — Гарри, забыв о боли, резко обернулся на домовика; тот, услышав вопрос, тут же начал выкручивать себе уши: — Хозяин велел забрать эту вещь у Мастера! Хуки не хотел! Но хозяин пригрозил носком! Хуки не хочет получать носок! — большие глаза домовика наполнились слезами. Гарри стало неловко и он уже как можно ласковее попытался утешить домовика. — Ничего страшного, Хуки, ты не виноват, хозяина надо слушаться, все верно. — Мастер не сердится на Хуки? — Нет, нет! Все хорошо! — заверил Гарри повеселевшего домовика и наконец, раздевшись, полностью залез в лохань с водой. Та была такой большой, что он мог спокойно вытянуться в ней, при желании, в полный рост. Посидев в горячей воде и немного расслабившись, Гарри понемногу начал обретать спокойствие, мысли перестали метаться, словно мошки перед глазами, обретая прежнюю четкость. В первую очередь, следовало послать кого-то домой, успокоить Эвансов и забрать Джейми в замок. Он очень надеялся, что сын был в порядке, и Пол с Эмили смогли успокоить его. Все же хорошо, что Гарри успел поговорить с братом, и предупредить его о том, что он может исчезнуть на какое-то время. Затем поговорить с Люциусом. А лучше - встретиться, если он сможет. Но его наверняка ищут, так что надо будет снова открыться Малфою, хотя бы в том, что выдать, какой род прячет его, а дальше уж Люциус сможет додумать сам. Скорее всего, подумает, что Гарри - старший сын Поттера. Стоило бы обсудить этот вопрос с Флимонтом, пойдет ли тот на это? Дальше не хотелось бы тянуть и уничтожить чашу, достать медальон, и выяснить, где Лорд спрятал дневник. И, конечно, посетить Хогвартс, чтобы забрать диадему. Как это сделать, не привлекая внимания директора? Нужна причина, чтобы объявиться в замке, и получить доступ в него. Или дождаться учебного года и попросить того же Регулуса забрать хоркрукс? Опустившись под воду, Гарри решил, что будет действовать по обстоятельствам. Сейчас стоило бы озаботиться разговором с Флимонтом, оценить, насколько он переварил его новости и уничтожить хоркрукс. Выходя из ванны, Гарри чувствовал себя намного собраннее и бодрее. Хотелось начать действовать, куда-то бежать и что-то уже делать. За всеми своими размышлениями, единственные мысли, которые он гнал от себя, были о Северусе. Снова увидеть во сне смерть Снейпа было дико, больно и угнетающе. Вспоминая мертвое лицо своего учителя, его злобу, гнусный сарказм, мелочность, и ненависть ко всем окружающим, Гарри становилось безумно жаль своего мальчика. Да, сейчас Снейп был порой едким, острым на язык, гордым, иногда наглым, самодовольным, но, тем не менее, он был чутким, иногда жадным до нежностей, очень проницательным, легко считывая эмоции людей. Северус был эмпатом, и в будущем начал хорошо этим пользоваться, а именно - всегда знал, куда больнее ударить оппонента. Годы службы у Лорда, вина и одиночество из чуткого юноши превратили его в озлобленного, ограниченного взрослого, который свой огромный талант и потенциал так бездарно использовал лишь на поприще преподавания и устрашения учеников. Сейчас, зная Северуса, Гарри был просто уверен, что зельеварение будет только началом, первой ступенью, в которой Снейп утвердится как мастер. Хотелось плюнуть на все и рвануть к нему, крепко обнять, и снова уже вслух обещать и ему и, главное, себе, что все будет у них хорошо - с ним, с Гарри, или без него, но точно хорошо, и он для этого сделает всё, от него зависящее. Как часто бывало ранее, мысли о Северусе плавно привели к тому, что захотелось близости, почувствовать под губами нервно бьющийся пульс, увидеть, как румянец растекается по бледной коже, попробовать его всего, взять его, почувствовать его… Поняв, что начинает возбуждаться, Гарри впервые не стал подавлять желания тела. Наоборот, он выгнал домовика, улегся на кровать, положил руку на эрегированный член и позволил себе представить, что бы он ещё смог сделать с Северусом и как бы тот стонал и реагировал, а Гарри был просто уверен, что Северус будет очень громкий в постели. Волна трепетного тепла прокатилась по телу, он полностью расслабился и позволил себе, хотя бы в своих фантазиях, сделать всё то, о чем в последнее время всё чаще мечтал.

***

Позже, приведя себя в порядок, Гарри озадачился завтраком и одеждой. Если первое домовик с радостью притащил, причем, целый поднос еды, как будто завтрак был на четверых, как минимум, то со вторым вышло сложнее: кроме пижамы и халата домовик ничего не принес. Поняв, что его посадили на постельный режим, Гарри даже спорить не стал. Как только он приступил к трапезе, в дверь постучали. — Здравствуй, как себя чувствуешь? — Флимонт вошел в комнату. Он пристально оглядел Гарри. — Доброе утро! Присоединитесь? — Гарри заподозрил, что не зря домовик принес столько еды. Поттер кивнул, сел напротив, и спокойно подвинув к себе чайник, налил чай, намазал себе джемом парочку тостов. Гарри улыбнулся и решил ответить на вопрос. — Чувствую себя нормально, полон сил и энергии. — Очень рад слышать, ешь, — попросил Флимонт, Гарри отмер, принялся за свой тост. — Я хотел попросить разрешения привести Джейми, он без меня будет скучать, да и не хочется его оставлять одного, а потом мне обязательно сегодня надо связаться с Малфоем. — За Джейми, конечно, пошлем кого-нибудь, вот пусть Джеймс и сходит, как раз объяснит твоим близким, что с тобой все в порядке, но пока вам стоит погостить у нас. А вот насчет Малфоя… Гарри, после недавних событий, да и на фоне происшествия с тобой, мне бы не хотелось никому открывать доступ, тем более, одному из близких соратников этого Лорда. — За Малфоя я ручаюсь, — твердо возразил Гарри. — А если на нем будет заклятие Подвластия? Или затем его опоят зельем Правды и он расскажет, где ты скрываешься? Да даже если его элементарно начнут пытать, ты веришь в то, что мальчишка Малфой сможет устоять под Круцио? Гарри откинулся в кресле, глубоко задумавшись. Поттер говорил верные вещи и, по сути, был прав. Но Гарри интуитивно доверял Малфою, и Неизменной, как бы странно это ни звучало. С каждым днем он все больше уверялся в том, что магия не просто подтолкнула его отправиться в прошлое, она вела его, точнее, сопровождала, и как будто оберегала. Кто-то верил в Бога, кто-то в Судьбу или во Вселенную, а Гарри начинал по-настоящему верить в Неизменную, не раз мысленно обращаясь к ней, прося помощи или подсказки. — Я уверен, что всё будет хорошо, но дайте мне возможность хотя бы снова поговорить с ним, может, мы обойдемся и без встречи, — уступая, попросил Гарри, на что Поттер, моментально расслабившись, кивнул. Гарри выпил остатки чая и спросил: — Зачем вы забрали Чашу? — А ты считаешь, что твоя кровать для такой вещицы - хорошее место? — Флимонт даже усмехнулся. — Нет, конечно, но все же, вы отдадите мне её? — Гарри ещё не до конца понимал, насколько проникся к нему Флимонт, и он не всегда понимал, чего можно ожидать от мужчины. — Я смотрю, ты мало мне доверяешь, да? — Поттер прищурился, сцепил руки перед собой в замок и положил на них подбородок. — Эм, нет, точнее, я порой не знаю, чего от вас ждать, — решил не хитрить Гарри и сказать как есть. — Мне нравится, что ты честен со мной. Также и я буду предельно открыт перед тобой. Можешь верить мне, я полностью на твоей стороне и всегда тебя поддержу и помогу чем могу. Я надеюсь, ты понимаешь, что ты и твой сын теперь - неотъемлемая часть нашей семьи? Ты - наша кровь, мы всегда будем заботиться о вас, и, конечно, помогать, чем сможем. — Ух ты, спасибо, — Гарри расплылся в улыбке: было так странно слышать такое, так непривычно. Он несколько месяцев привыкал к мысли, что Эвансы приняли его, как родного, а теперь Поттеры, зная о нем все, тоже были готовы принять его в семью. — Но вы ведь понимаете, что о нашем родстве лучше никому, кроме нас, не знать? Тем более Джеймсу и Лили, это будет чересчур для них, — Гарри усмехнулся. — Да, я всю ночь не смог сомкнуть глаз, думал, как лучше нам все обставить. Я не смог скрывать такое от Юфимии, и она с самого рассвета караулит тебя, желая тебя заново обнять, — Поттер по-доброму усмехнулся, — и, поверь мне, эта женщина может тебя затискать, — заговорщически заметил маг, подмигивая Гарри. — Мы пришли к тому, что хоть это будет и немного эксцентрично смотреться со стороны, мы можем, как будто в знак благодарности за спасение наших жизней, взять тебя и сына в наш Род на правах младшей ветви. Тогда, если вдруг с Джеймсом и Лили всё же что-нибудь случится, — тут Флимонт прервался, тяжело переводя дыхание, — то ты совершенно законно сможешь носить не только нашу фамилию, но и унаследуешь всё состояние Рода. — С ними всё будет хорошо, — Гарри подался вперед, стараясь говорить как можно увереннее. — Ты не можешь этого знать: если их не убьёт этот маньяк, с ними может случиться что-то другое. Не зря перемещения во времени не приветствуются. Ты думаешь, ты единственный, кто хотел бы всё исправить? — Флимонт покачал головой. — Если у наших детей такая страшная судьба, Мойры возьмут свое. — Я понимаю! Но ведь я не сам сюда пришел! Меня привела Неизменная, и именно она защитит их, я верю в это! — горячо заверил волшебника Гарри. Флимонт тепло улыбнулся ему, потянулся к его руке и осторожно сжал его ладонь. — Ты вырос очень добрым мужчиной, даже после всего того, что пережил. Я невероятно горд, что у меня такой наследник, как ты! Ты замечательный! Гарри не плакал уже много лет, но сейчас, кажется, был готов разреветься как маленький, громко хлюпая носом и всхлипывая.

***

Позже, как и обещал Флимонт, к нему пришла Юфимия, она крепко обняла его, долго вглядывалась в лицо, гладила и просила рассказать подробнее про детство и юность. Гарри очень хотелось провести в таких теплых объятьях хоть несколько дней, но сейчас подобное желание было совершенно не вовремя. Он снова на какое-то время почувствовал себя маленьким и робеющим перед неожиданной добротой этой женщины. Со всеми возможными извинениями он заверил Юфимию, что обязательно все расскажет, но позже, когда они решат все проблемы, и не нужно будет беспокоиться о своих жизнях. Когда же Юфимия оставила его одного, Гарри даже почувствовал облегчение. Не готов он был к таким эмоциям, слишком их было много за столь короткий период. И все же, ему было давно не пятнадцать, и сложно вот так сразу принять от кого бы то ни было почти родительские чувства. Придя в себя, он снова собрался с мыслями, выпросил одежды у домовика и отослал верного Хуки к Люциусу, надеясь с ним связаться через камин. Пора было действовать.

***

Люциус хмуро уставился перед собой, в голове было пусто, словно его наградили Обливиэйтом. Нет, конечно, он прекрасно помнил, как они после вчерашних сумасшедших событий начали пить с Долоховым, но вот что было после второй бутылки какой-то белой настойки, он совершенно не представлял. Было плохо, хотелось пить, в туалет, и помыться. Малфой, шатаясь, поднялся и побрел в ванную, и чуть было не вошёл в косяк лицом, когда рядом кто-то появился. От души помянув всех предков хозяина дома, Люциус с подозрением уставился на домовика. - Хуки не хотел пугать, Мастер послал узнать, может ли сэр Люциус Малфой поговорить с ним через камин? - А мастер - это у нас кто? — Люциус не смог сдержаться от сарказма, но открыв рот и поняв какое от него исходит амбре, тут же скривился от омерзения и пошёл в ванну. - Мастер Гарри, сэр! — восторженно пропищал домовик. «Моргана тебя забери, Эванс, даже эльфы от тебя без ума!» — про себя усмехнулся Люциус, и тут же выругался вслух, увидев свое отражение. Слава предкам, Нарциссы не было в замке! - Передай мастеру, чтобы прислал тебя через час, я узнаю, что тут творится, и тогда смогу ответить. Только не смей появляться, если я буду не один! - Хуки понял, Хуки — умный, так сказал Мастер! - Ну, уж если сам мастер!.. — фыркнул Малфой и захлопнул перед домовиком дверь, собираясь по возможности привести себя в порядок, затем где-нибудь раздобыть зелье от Похмелья, и потом уже разведать, есть ли в замке Лорд.

***

Увидев перед собой Люциуса, Гарри, поначалу, испугался, что ему снова досталось. Тот выглядел чересчур бледным, да и чары гламура были заметны даже через колдовской огонь. - Ты в порядке? Тебя пытали? — тут же вырвалось у него. - Что? Нет! Это лишь награда за мой идиотизм. Напомни мне в будущем никогда не пить с Долоховым, особенно, когда он достает какой-то незнакомый мне напиток, горделиво хвалясь рецептами предков! - Люциус даже чуть позеленел, вспоминая прошлую ночь. - Нашли, что отметить? - фыркнул Гарри, давясь смехом, уж очень забавный был вид у Люциуса, таким открытым Гарри его ещё никогда не видел, и от этого становилось капельку теплее: он надеялся, что со временем они действительно смогут стать не просто союзниками, но и друзьями. - У меня две новости, — тут же стал серьёзным тот. — Первая: Антонин вчера, вместе с Лордом, перепрятал ту вещь. Он не сказал, где они были, но сразу же стало понятно, что это было что-то очень неприятное, и ещё им понадобился домовик, и, как я понял, тот не выжил. — С каждым новым словом у Гарри всё быстрее билось сердце. Да, конечно, жаль было невинное существо, но история пошла своим чередом, Гарри знал, где искать медальон, и это очень радовало! — Вторая: на мне лежит Непреложный обет. — А вот это было хуже. Гарри впился в Малфоя тяжёлым взглядом, под ним Люциус даже передернул плечами; он, конечно, не привык видеть его таким, но Гарри мог быть внушительным, когда хотел. - Я так понимаю, сообщать тебе ничего нельзя, не писать или ещё как-нибудь выдавать себя, да? - Все верно, — Малфой с такой силой вцепился в подлокотники на кресле, что даже костяшки пальцев побелели. - Ты дал его Лорду? - Да. - О, Мерлин, неужели нам так повезло и Риддл доверил тебе дневник? Нет, нет! Ничего не говори! Это действительно дневник, я просто уверен! Но как? - Я вчера решил выпить Жидкую удачу, — Люциус заметно расслабился, из его фигуры ушло напряжение, увидев, что Гарри более чем доволен, он чуть горделиво поднял подбородок и начал заметно тянуть слова. — И когда зелье подействовало, меня понесло к его кабинету, а они как раз с Долоховым собирались уходить, как я потом понял, в то место, где он оставил ту вещь. Он почти ушёл, но в последний момент… — Люциус развёл руками, боясь дальше говорить. - Хорошо, просто замечательно! Я совершенно уверен, что после того, как он дал тебе дневник, ты спрятал его в семейном хранилище в Малфой-мэноре! — Гарри улыбнулся, смотря на то, как шокировано округлились глаза Люциуса. - Иногда мне кажется, что ты провидец! - Я же говорил, что у меня бывают видения! И в одном из них я видел подобное. - Но раньше ты говорил, что не знаешь, где он, — Малфой с сомнением посмотрел на него. Гарри как можно беспечнее пожал плечами. - Так раньше у тебя его и не было. Всё, я не знаю, как это работает, так что закрыли тему. Главное, теперь мы знаем, где все хоркруксы! - Я, почему-то, так и знал, что ты поймёшь, где был Долохов, — с усмешкой отметил Люциус. — Итак, какой дальше план? - А вот тут я пока не знаю, как нам правильно поступить. Если мы сейчас по одному начнём уничтожать эти вещи, я боюсь, а не заметит ли он этого? Тогда он точно перепрячет те, до которых мы ещё не добрались. А уж каким он после этого будет подозрительным и чем это грозит всем вам, я даже представить не берусь. - Да, тут ты прав, надо уничтожить их одним махом, и сразу же после - наносить удар. - Ты же понимаешь, что когда мы уничтожим его якоря, он будет обычным смертным магом, и мы не обязаны будем его убивать? - Ты думаешь, после всего он даст нам выбор? Когда поймёт, что кто-то узнал о его тайне? Он уничтожит всех, кого заподозрит, и, будь уверен, я буду в этом списке в первой пятерке, а ты его возглавишь! Учти, стоит вам хоть один раз встретиться, он узнает тебя, считает твою магию, в этом он мастер, ты не сможешь долго ходить неузнанным. Тем более, раз он отправил на твои поиски Пожирателей, значит, у него осталось что-то твоё, с чего он смог считать твою ауру. Что ты ему оставил? - Мерлин! Я же кинул в него ножом, чтобы разорвать цепочку проклятия, — Гарри даже застонал, осознав свою ошибку. - Ну ты и болван! — не сдержался Малфой, качая головой. - В тот момент это был единственный выход, чтобы уйти, — Гарри делано пожал плечами. С ним случались вещи и похуже, и он давно научился со смирением относиться к своим оплошностям. - Тогда как ты собираешься выходить из-под защиты родовых чар? И кстати, каким образом ты стал родственником Поттерам? — тут же, как бы между прочим, уточнил хитрый змей, Гарри лишь улыбнулся на эту попытку. - Сразу же аппарирую, если они используют карты с кристаллом, он довольно неточно показывает координаты местности, плюс так быстро он не сможет отследить перемещения. Если я несколько раз аппарирую до нужной нам точки, то у нас будет большая фора. - Но тогда, в конечном счете, он узнает, где ты был, — с сомнением протянул Малфой. - Тогда нам надо будет действовать очень быстро, и лучше несколькими путями. Со мной должен будет быть несовершеннолетний маг. Потом я буду какое-то время не в себе, скорее всего, отравлен, и нужно будет очень сильное противоядие. - Чтобы иметь противоядие, нужен образец зелья, ты знаешь его название? — деловито уточнил Люциус наморщив лоб, было видно, что он уже прикидывает себе ориентировочный план. - Боюсь, нет, и, мне кажется, оно именное и в единственном виде. — Гарри немного помолчал. — Если мы сначала отправимся за образцом, то он узнает, что мы там были. Придётся идти тебе. - Я не могу отлучаться из замка. Домовики за всеми следят и ему обязаны рассказывать о каждом, кто отлучался. Конечно, причину можно найти… — Люциус тоже задумался. - Так, сейчас у нас нет времени это обсуждать, давай я подумаю и снова свяжусь с тобой через Хуки. - Хорошо, ты прав. - Завтра жди, до встречи. — Гарри быстро оборвал связь; в проеме двери уже маячил домовик, выкручивая себе уши. - Хозяин велел Хуки передать Мастеру, что юный Джейми прибыл! - Спасибо, уже иду! - Гарри поднялся с кресла, осторожно ступая, и двинулся на выход. Эта комната была предназначена только для перемещения или общения через камин, все остальные мероприятия проходили в соседней гостиной. На лице, несмотря на боль при ходьбе, расцвела улыбка: он успел соскучиться по сыну, хотя не видел того всего пару дней.