***
— Привет, малыш, а у меня для тебя есть сюрприз! — Гарри вошел в детскую; раньше она принадлежала Джеймсу, а теперь в ней поселили его сына, и Гарри, каждый раз думая об этом, ощущал тепло и довольство. Его сын заслужил пожить в доме предков, напитаться магией Рода. — Папа! Как хорошо, что ты пришел! Как ты себя чувствуешь? — С самого начала Джейми очень переживал, когда ему сказали, что папа немного приболел и они поживут в новом доме. А уж когда он увидел, как Гарри хромает и с трудом остается в вертикальном положении, так совсем раскис, и, как потом признался, очень испугался, что и папа, заболев, может покинуть его, как и мама. Этот разговор и подтолкнул Гарри наконец-то выполнить свое старое обещание. — Ты же знаешь, я уже почти выздоровел, все хорошо! Смотри, — Гарри протянул сыну два свертка. Один был побольше, другой - совсем маленький, с ладонь. — Только открывай осторожно, — Гарри протянул тот, что больше, и помог сыну его уложить на пол. — Ух ты! Это же, это же… она? Да? Папа, это мама? — разорвав упаковку, Джейми обнаружил картину с изображением рыжеволосой молодой девушки. У нее были задорные карие глаза, милые ямочки, и очень доброе лицо. Гарри попросил помощи у Юфимии, и она смогла найти мага, который пришел к ним и с его слов нарисовал обычный портрет. На ней Джинни была не старше двадцати лет, некоторые черты её лица, Гарри намеренно исказил, дабы в будущем никому бы не пришло в голову их сравнить. — Да, малыш, это твоя мама, — Гарри погладил сына по голове, а после того, как тот начал шмыгать носом, крепко обнял. — А почему она не двигается? — немного успокоившись и снова смотря на картину, осторожно касаясь изображения, спросил ребенок. Гарри лишь вздохнул, он понимал, что Джейми обязательно об этом спросит. — Знаешь, твоя мама всегда недолюбливала живые картины: она говорила, что это странно, ведь это не те люди, которые когда-то были живыми, а лишь их магические слепки, и многие забывают об этом, ошибочно продолжая общаться с ушедшими людьми точно так же. И я подумал, что ей было бы не очень приятно, если бы и ты так же обманулся, — Гарри осторожно подбирал слова, поглаживая сына по спине, пока тот зачарованно продолжал смотреть на портрет. — Понятно, а что тут? — Джейми быстро развернул второй сверток и довольно ахнул. Там тоже была картина, но маленькая, такая, чтобы удобно было брать с собой. На ней Джинни была на метле, неслась в полёте и как раз оборачивалась, показывая всем свою улыбку, автор хорошо смог передать, как ей было весело в тот момент. Раньше у них было такое фото, и Гарри как можно подробнее постарался его передать художнику. Снимок был сделан, когда они приехали в Нору и там, вместе с многочисленными Уизли, решили сыграть в квиддич. Гарри хорошо помнил тот день, тогда он в последний раз садился на метлу для игры. Потом все так закрутилось, завертелось, что он никак не мог найти время, хотя Рон его постоянно звал, у них часто проходили дружеские встречи. Почему же он всегда отказывал? Как странно всё вышло… — Здорово! Эту я смогу носить с собой, да? — прижимая картинку к груди, спросил Джейми, тем самым вытаскивая Гарри из грустных мыслей. — Конечно, — Гарри снова улыбнулся и притянул сына в объятия. — Хочешь, сходим полетаем? Я тебя покатаю, — неожиданно даже для себя, позвал Гарри. — Да? Честно? — Джейми был крайне удивлен. — Хочу!***
Вечер был в самом разгаре: молодые и их друзья танцевали в центре зала под зажигательные песни приглашенной группы, волшебники постарше и солиднее разбрелись по интересам, то тут, то там, был слышен смех и поздравления. Гарри успел потанцевать, налюбоваться на сияющую и прекрасную Лили, пообщаться с некоторыми магами, к которым его постоянно таскали то Флимонт, то Юфимия — казалось, на сегодняшний вечер они задались целью познакомить Гарри с как можно большим количеством магов. Джейми юлой носился между столами, он успел познакомиться с некоторыми детьми приглашенных гостей, иногда подбегал к Гарри, что-то возбужденно сообщал, и снова скрывался в толпе. Ребенок был счастлив, давно он не чувствовал себя так свободно, не видел столько волшебников. Гарри всё чаще ловил себя на мыслях, что думает, как бы ему незаметно исчезнуть: невыносимо сильно хотелось увидеть Северуса, они не виделись почти неделю, писем уже не хватало, камина у Снейпа не было, и сейчас, на фоне счастья ребят, захотелось и себе толику нежности и любви. Их отношения хорошо развивались: несколько раз в неделю Северус после работы стабильно переносился в Поттер-мэнор. Конечно, сейчас основной темой всех их разговоров было зелье, что варит Северус, а также Гарри постепенно делился с ним информацией о Лорде и рассказал уже достаточно, так что, он был уверен, что тот уже много до чего додумался сам. Что удивляло, Северус почти не лез с вопросами, ждал, когда Гарри сам поделится, и это было поистине бесценно для него. Помня, каким нетерпимым был Снейп в его времени, поведение Северуса действительно удивляло. И Гарри это очень ценил: с каждым днем Северус открывался для него все больше, и он все больше тонул в своих чувствах к нему. Он всё чаще стал задумываться о том, чтобы предложить Северусу жить вместе, когда с Лордом будет покончено. Хотелось не просто урывками видеться, а стать действительно одной семьей. Пусть их многие не поймут, но Гарри был готов к подобному, ему уже приходилось сталкиваться с неприятием и даже ненавистью, он сможет защитить и себя, и Северуса. Да и Северус был не из робкого десятка, и на мнение окружающих, в основном, плевать хотел. Оставался лишь вопрос: захочет ли Северус, переводить их начинающиеся отношения на столь высокую ступень? А может, он слишком торопится? Все же, прошло совсем немного времени, и по меркам волшебников, и по меркам этого времени. Может, он напугает Северуса своим предложением? — Наконец-то я застал вас одного, — голос Руперта Гриннта отвлек Гарри от трудных мыслей, и он малодушно испытал облегчение при возможности отвлечься. — Добрый вечер, мистер Эванс, — поздоровался тот, становясь рядом и делая быстрый взмах палочкой, ставя Заглушающие чары. — Добрый, мистер Гриннт, да, я сегодня что-то нарасхват, Поттеры решили представить мне всех гостей, — с доброй усмешкой заметил Гарри и подхватил бокал с шампанским с проплывающего мимо подноса. — Флимонт очень высокого мнения о вас, и он, по всей видимости, пытается вас скорейшим образом интегрировать в наше общество, — подтвердил его догадки Гриннт. — Мне это не очень интересно, — пожал плечами Гарри, и тут же перевел тему, ему не очень нравилось, в какую сторону мог уйти дальнейший диалог: — У вас ко мне дело? — Да, — Гриннт никак не показал, что его задела такая резкая смена разговора, лишь кинул новый, какой-то расчетливый взгляд, и протянул ему сложенный пергамент. Гарри тут же развернул его и быстро пробежался взглядом: «Данная бумага выдана тому, кто ее предъявил, и говорит о том, что этот волшебник действовал или действует в пользу Министерства Магии, то есть, за все свои поступки или проступки, доказанные или недоказанные, будет отвечать лично перед главой Отдела Обеспечения Магического Правопорядка или Министром Магии». — Я надеюсь, такая формулировка вас устроит? — Хм, а потом они решат отправить его в Азкабан? — Гарри недовольно нахмурился, он рассчитывал получить Непреложный обет, а не вот такую странную грамоту. — А я говорил им… — усмехнулся Гриннт и взмахом палочки изменил текст на пергаменте. Новые слова, выжигаясь красным, появились на пергаменте и моментально высохли. «Данной бумагой Министерство Магии в лице Главы Отдела Обеспечения Магического Правопорядка и Министра Магии, снимают любую ответственность с ее предъявителя, если не будет установлено, что тот лично участвовал в убийствах волшебников. И будет публично полностью оправдан в глазах Магического сообщества» А ниже появились две магические подписи, как Гарри понял, самого министра, Миллисенты Багнолд и Барти Крауча-старшего. — Вот так лучше, благодарю, — улыбнулся Гарри и аккуратно свернул пергамент, убирая его в свою поясную сумку. — Будьте осторожны с этой бумагой, сами понимаете, Министр подобным не разбрасывается и мне понадобилось много времени, дабы её уговорить, надеюсь, вы оправдаете мое доверие. — Мне кажется, что мы уже не раз вам его оправдали, — не повелся Гарри на попытку манипуляции. За эти недели Гарри еще трижды получал весточку от Люциуса с информацией о планируемых нападениях и фамилиях Пожирателей. Многих успели арестовать, ещё больше - объявили в розыск, но они до сих пор не назвали никого из Ближнего круга, боясь разоблачения. Также авроры смогли предотвратить несколько атак, а в других случаях - успели довольно быстро среагировать, тем самым, избежав больших жертв. Конечно, Лорд с каждым днем становился все злее, он сразу же понял, что среди них появился предатель, но выявить его так и не смог. Пока. И в последнем сообщении, что пришло пару дней назад, Люциус написал, что готовится что-то грандиозное, но что - никто толком не знал, кроме нескольких человек, и, к сожалению, Малфой в их число не попал. Гарри, конечно же, сразу предупредил Гриннта. — Что же, и тут вы правы, — Гриннт чуть склонил голову, — и мне еще просили передать вам личные благодарности. — Да? — Бартемиус просил выразить огромную благодарность неизвестному, кто помог ему избежать скандала, который бы поставил крест на его карьере, а вы ведь знаете, он планирует лет через пять занять министерское кресло, и то, как он упорно к этому идет, действительно стоит уважения. — Пусть лучше уделит больше внимания воспитанию сына! — вырвалось у Гарри. Он, хоть и не мог никогда понять, что двигало Краучем-младшим, откуда в нем было столько злобы, чтобы пытать других волшебников, но, все же, никогда не поймет и Крауча-старшего, который при всех отказался от сына. Когда Гарри стал аврором и у него появился доступ ко многой информации, он уже по-новому взглянул на события прошлых лет. Бартемиус Крауч был жестким политиком, с его подачи приняли многие очень спорные, на взгляд Гарри, законы, а также на его совести было и то, что многих после войны кидали в Азкабан без суда и следствия, тот просто не видел смысла в доказательной базе обвинения и, порой, хватало лишь личных необъективных мнений, чтобы человека отправили в тюрьму, как в случае Сириуса, например. С другой же стороны, как показала история, Крауч-старший, всё же, любил сына, он даже пошел на то, что оставил любимую жену умирать в Азкабане под его личиной. — Не переживайте, Крауч-младший уже дома, под арестом. Ему не выйти за пределы родового поместья. — Его допросили? — Конечно, как только его взяли, кстати, его не было в Англии — он сказал родителям, что отдыхает у друзей в Германии, и оттуда его пришлось обманом заманить домой, написав, что мать плохо себя чувствует. Так, вот, как только он появился, парочка доверенных авроров скрутила его, и Барти сам напоил сына сывороткой правды. Но, к сожалению, ничего точного он не смог рассказать, почти на все стоит сильнейший блок и, скорее всего, ещё несколько Непреложных обетов, мальчишка тут же начал задыхаться… — Гриннт недовольно поморщился и хотел что-то ещё добавить, но не успел. Совершенно неожиданно перед ними появилась сияющая птица — лебедь, и голосом Нарциссы Малфой прошептала: «Диагон аллея. Нападение. Сейчас!»