Орнамент так сложил

Орнамент начинает двигаться ровно в начале того дня, когда ты должен будешь встретить свою судьбу. И есть даже подсказка ещё сильнее, он замедляется, когда этот человек рядом. И полностью останавливается, если вы касаетесь друг друга или стоите очень близко. При окончательной остановке, он закрепляется и именно так у каждой пары формируется свой уникальный рисунок. К слову, находится он на предплечье, во всю длину и с лицевой стороны, чтобы уж точно было видно. Редки, но бывают исключения, когда человек рождается с орнаментом на другой части тела. С детства у каждого человека орнамент одинаковый и может остаться таковым до конца жизни, если ему не повезёт встретить в жизни «своего», потому что каждый человек в мире имеет только одну истинную пару. Но чаще всего, так получается, что истинные пары очень слабо чувствуют друг друга и сами двигаются в нужном направлении. Из резиновой насадки душа резво хлынули ледяные струи и Толя морщится, тут же выходя из-под маленького хлористого водопада, пытаясь отстроить нормальную температуру. Холодная бежевая плитка под ногами добавляет прохлады, и по коже спешно ползут мурашки, отчего Толя коротким движением вздрагивает и всё проверяет ладонью шумящую на разные лады воду. Зачем, будучи инструктором на горке в аквапарке, им тоже надо было зачем-то идти в душ перед выходом, Толя до сих пор не может понять. За весь день тут, единственный раз, когда он обычно мокнет с ног до головы, да и просто мокнет, как раз таки душ, в который их буквально загоняют, даже если кто-то уже был там утром. Иногда им разрешают самим покататься, когда совсем нет народу, и только тогда их небольшая кучка инструкторов ещё раз идёт под душ, чтобы дать волю инфантильности. Фраза «Работать в аквапарке» показалась очень интересной по началу и парень радуется, что она как и была соблазнительной, так до сих пор и не утратила своих красок, при условии, что он тут уже месяца три. Такие места Толе по душе. Тут всегда шумно, с утра до вечера, все радостные и счастливые, не то, что он раньше пытался сидеть в офисе, где его окружали угрюмые клерки в скучных рубашках, постоянно смотрящие на часы и желающие поскорее уйти домой. Никакого удовольствия. Толя ушёл оттуда спустя неделю, что ли. Ты сидишь весь день, то на одной горке, то на другой, порой общаешься с людьми, которых приходит просто неимоверное количество за день и вообще, предоставлен сам себе. И Толя, кажется, надолго здесь. Правда, вот именно сегодняшний день чуть-чуть отличается от всех остальных. Борисов мельком глядит на медленно ползающий на запястье орнамент и снова забывает о нём, словно его и не было. Он вообще заметил его даже не утром, пока собирался, спросонья, а пока ехал в автобусе до работы. И как заметил, лишь слегка удивился, мысленно пожал плечами и продолжил залипать в телефоне. — Вообще не нервничаешь? — Они идут по одному из служебных коридоров и Лариса снова любопытствует насчёт двигающегося рисунка на снова покрытой мурашками коже. Толя посмеивается. — Ну, блин, сама подумай. Смысл париться и как-то накручивать себя. Как бы, ты уже всё равно ничего не поменяешь, и тебе остаётся только ждать, когда же эта встреча произойдёт. — А Толя и правда искренне не мог понять людей, которые как-то вообще реагировали на орнамент. Ладно, он мог понять положительную реакцию некоторых индивидов-энерджайзеров, кто зачем-то начинал что-то делать и искать своего человека самостоятельно или тех, кто просто радовался и был в предвкушении, но вот попытки людей как-то где-то закрыться, набухаться в хлам или затеряться в толпе, чтобы своего орнаментного либо не найти, либо вообще всеми силами не встретить его, вот это было не ясно. Потому что давно существует установка, что встречи, если твой орнамент задвигался уже просто не избежать, хочешь ты этого или нет. И лучше тебе не пропустить эту встречу и не потерять того самого человека, потому что тогда начнёт проявляться боль ещё и физическая. — Я и раньше как-то не запаривался и сегодня мне тем более фиолетово. — Борисов отчасти лжёт, потому что он понимает, что может потерять своего орнаментного случайно, потому что шансы, что это будет кто-то из посетителей просто огромные и это заставляет его слегка волноваться, что не очень приятно. Но Толя совершенно не подаёт виду. — Тебе интересно вообще, кто это будет? — С обречённой улыбкой продолжает интересоваться девушка. — Да блин, если бы я хоть предположить мог на каких-то основаниях, может и интересовался бы. А тут только ждать остаётся. — Толя безразлично пожимает плечами, снова чуть-чуть привирая. — Тебе хоть пол интересен? — Девушка снимает шлёпки и босыми ногами проходит через последний мини-этап, в виде небольшой выемки в полу с водой, перед выходом в саму зону бассейнов. Борисов повторяет за ней. — Орнаменту вообще похуй на твою ориентацию, на самом деле. — Толя широко улыбается, снова посмеиваясь и поправляя очки, в очередной раз думая, что надо бы перейти на линзы, с его-то работой. — Так что я просто буду ждать и всё. — Лариса с улыбкой мотает головой, и Толя обгоняет её с криком: «Я на красную!» и бежит на широкую бетонную лестницу, тут же получая себе соперника в виде Кости, побежавшего за ним и тоже с каким-то воплем. — Как дети малые. — Девушка скромно уходит к детскому городку, где она чаще всего и проводит своё рабочее время, следя, чтобы кто-нибудь из детей случайно не травмировал себя или чтобы вообще ничего не случилось. *** Время и Стекло — Имя 505 День идёт своими чередом, огромное помещение аквапарка постепенно заполняется людьми, а с ракурса Толи всё действо всерьёз напоминает очень шумный муравейник. Негромким эхом играет знакомая мелодия и Толя по началу кивает и постукивает по поручню ладонью в такт, рассматривая маленькую размеренную жизнь аквапарка стоя у поручней рядом со своей горкой, но потом к нему поднимается Костя с довольной лыбой до ушей. — А может быть забууудем всё и сбежиим… — напевает он, имитируя микрофон в руке. Толя частично оборачивается, ржёт и смотрит на друга, пританцовывающего в такт песне, словно на какой-то школьной дискотеке, а при том, что он в одних шортах, это выглядит ещё забавнее. — Придурок… — Борисов не может успокоить улыбку и вскоре присоединяется и парни уже хором поют, забавно отводя руки в разные стороны и вспоминая всевозможные покачивания, хлопки и шаги треугольником. — Парни, какого хера? — веселье прерывается, когда к ним внезапно поднимается Дима — гроза всея инструкторов аквапарка и смотрит на них своими строгими зелёными глазами, так нахмуренно и серьёзно, как будто они спустили по горке паровозик из людей только что. — Костя, пиздуй к себе, — злобно шепчет он, указывая рукой куда-то вниз. — Хорош развлекаться, вы на работе, — он кидает на Толю свой фирменный тяжёлый взгляд и, разворачиваясь, всё также со строго сложенными перед оголённой грудью с рыжим свистком руками, спускается обратно. Костя на секунду оборачивается на Борисова, спародировав Диму, отчего Толя весело фыркает и чуть ли снова не смеётся, но вспомнив неприятный голос, лишь сдержанно улыбается и снова отходит к перилам. Вот так примерно и проходит весь день. Только каждый раз причины для злости Димы разные, но все уже привыкли, что ему часто что-то не нравится и как-то даже подшучивают иногда над ним. Где-то ближе к двум часам, Толя случайно знакомится с компанией двух парней, кажется, немного выпивших и явно очень дружелюбных. Оба признаются, что пришли по сертификату и им вообще скучно здесь, но халява это же святое. — Мы, вообще-то, должны были тут втроём быть, — начинает пояснять Игорь, облокачиваясь о поручень, — но у нашего третьего друга… — Кирилла, — добавляет Серёжа. — Да. Орнамент, видите ли. Задвигался, — он скептично улыбается разводя руки в сторону, смотря на Толю как-то, по типу: «Ну, ты понимаешь о чём я». — И он никуда не пошёл. — Толя посмеивается, вспоминая самого себя, совершенно забившего на эту тему. Орнамент как двигался с утра в одной и той же скорости и не привлекал к себе внимания, так и ничего и не поменялось. — Мне вообще всегда похуй было, — Толя широко улыбается, на несколько секунд выставляя разрисованную руку вперёд, на обозрение. — И сегодня тоже. — Парни переглянулись. — Мы ему тебя в пример приведём. Пусть знает, как надо, — Игорь широко улыбается, и смотря на друга снова смеётся, тот весело фыркает и вдруг задумчиво выдаёт. — А прикинь ты его орнаментный? — он глядит на Толю, залипнувшего на несколько секунд в пол. — Ну, прикинул, — он дергано пожимает плечами, — и чё? Именно с этого момента было решено, что самый лучший вариант, это, конечно же, съездить к Кириллу лично и посмотреть на всё собственными глазами. Естественно при условии, что за день у Толи на руке ничего не поменяется. Чем ближе пододвигается вечер и, соответственно, конец рабочего дня, тем больше Толя удивляется. После слов Серёжи он признаётся, что стал чаще смотреть на орнамент, и за весь день скорость не менялась от слова вообще. Он, конечно, и раньше знал, что в день орнамента бывают просто дикие и почти невозможные совпадения, но чтобы настолько. Это даже Борисова заставляет немного заволноваться, но скорее от удивления. Да и ещё не факт, что тот их друг всё-таки орнаментный, мало ли, как ещё всё сложится. Толя накручивает шаги по площадке рядом со своей горкой, параллельно иногда наблюдая еле видный закат за порезанным на ровные прямоугольники огромным окном. Людей можно посчитать по пальцам — самые последние посетители. Где-то уже за пределами здания Игорь с Серёжей ушли куда-то за едой, сказали: «Звони, как закончишь!» Эти двое почти сразу сказали ему, что даже если он и найдёт своего орнаментного в последний момент, поехать к Кириллу просто так им никто не мешает. «Чё такого в посиделках в хорошей компании?» — пожимает плечами Игорь, улыбаясь и мысленно, Толя соглашается с ними. Парни, хоть аквапарк и закрывается в девять, всё равно выезжают только ближе к одиннадцати, прошатавшись ещё в ближайшем торговом центре. Солнце уже постепенно клонится к закату к тому времени, окрашивая небо в кремовые и розовые оттенки. В машине тихо играет музыка и Толю слегка клонит в сон, под ещё и тихий разговор двух друзей впереди. Не уснуть бы по-настоящему. — Да что такое! — тихо ругается Игорь, выворачивая руль и быстро перестраиваясь в правый ряд. От этого зажигается лёгким огоньком интерес и Толя отрывается лбом от стекла, задавая соответствующий вопрос, на что получает только очередной бурчание и короткий мах рукой куда-то влево. Борисов видит поворот на другую улицу, увешанный красно-белой лентой и заставленный грязно-жёлтыми машинами с ковшами. Вокруг медленно бродят рабочие в ярко-оранжевых жилетах, и где-то в эпицентре разрыт асфальт. Стройка. — А что такого? — Третий поворот уже перекрыт, — поясняет Серёжа. — Странно это как-то. — Бля, мне нужен пивас, — Игорь хмурится и высматривает дорогу впереди. — А магазин на соседней улице слева, но всё перекрыто нахуй! — он с лёгким раздражением выдыхает. — У Кирюхи же было что-то вроде? — После этой фразы Толя снова утыкается в стекло лбом, потеряв интерес к разговору. Из парочки истории двух новых знакомых, про «Кирюху» он успел узнать только то, что у него много котов дома, что он очень быстро ходит в душ и у него хороший самоконтроль, видимо. Ещё ему обещали показать фотки, но вот это уже как-то не складывается. — Ладно, теперь даже я начинаю верить в неведомую силу, которая пытается нас свести, — Толя уже не так удивлённо провожает очередной поворот, тоже закрытый стройкой, — Ну и треш. А если назад поедем? — Мне кажется, там прогремит атомный взрыв, — Толя не разбирает, чей это голос, потому что слишком увлечён рассматриванием происходящего за окном, — а ещё в зелёную волну попали, заметили? — Да, — второй голос. Игорь вроде. — Неа, я за стройками слежу, — Борисов увлечённо начинает пересчитывать, сколько поворотов они проехали и сколько из них чем закрыты. На улице почти темно и наблюдать становится сложнее. Игорь через какое-то время матерится и говорит, что он пытался доехать хоть до одной рабочей своротки, но только дороги справа открыты. — Мы сделаем сейчас просто огромный крюк, — при этих словах он на несколько кругов выворачивает руль, поворачиваясь всё-таки направо, — и Серёга даже понял настолько, — парень ржёт, пару раз быстро глянув на друга, с улыбкой кинувшего головой. *** — У меня колет в груди, — Толя через футболку растирает рукой кожу рядом с сердцем. — Как будто нужно куда-то бежать. — Они уже где-то во дворах, идут к дому Кирилла. Игорь слегка плутает из-за сумерек, а фонарь тут одни на весь квартал, по ощущениям. — Скорее всего так и есть. Это что-то типа зова орнамента, не? — Серёжа равняется с Толей, слегка побледневшим из-за странных ощущений. На улицу ещё и навалилась лёгкая прохлада и у всех троих пошли мурашки по коже. — Понятия не имею. — Да всё уже, почти пришли, — Игорь идёт впереди всех, постоянно мотая головой, стараясь снова не пропустить нужный поворот. И по лестнице в кои-то веки найденном нужном подъезде, он тоже поднимается первый, а у Толи в груди уже чуть ли не жжёт и его это пугает. Сразу же заводится разговор, как только парни заходят в квартиру, а Борисов тормозит, слишком остро чувствуя, что он волнуется. Сердце отбивает чечётку и это волнение… Оно слишком непривычное. — Слушай, у меня сердце чё-то болит, я хотел в больничку сгонять завтра, — Толя стоит на последней лестнице перед лежащим на площадке светом от открытой двери квартиры и после этой фразы тихо срывается места, молниеносно поднявшись. — Так, пусть сами разбираются, — Игорь вдруг берёт Серёжу под руку и тащит куда-то вглубь квартиры. — Это уже не наше дело. — Толя тихо закрывает за собой дверь, быстрым взглядом проводив смывшихся друзей и только потом смотрит на четвёртого актёра в этой сцене. Парень. Короткие волосы, чёрная футболка, совершенно спокойное лицо и рука у груди, как и у него почти. Они какое-то время стоят в странном и неловком молчании, смотря друг на друга, и если бы Толя в один момент не осознал, как это тупо выглядит, так и стояли бы. — Кирилл, да? — Борисов медленно снимает рюкзак, разрывая зрительный контакт. Голова стремительно пустеет. — Да. — Аюев быстро бегает глазами, изучая человека перед ним, вдруг делает два шага вперёд, стоящих чуть ли не пропущенных ударов сердца и как-то неуверенно и неловко, одним тонким движением касается руки Толи, тут же повернувшегося в его сторону. — Эээ… — он тут же её одергивает и ощущает, что горящая кожа около сердца резко затихла, а орнамент вроде бы остановился. Толя в один момент перехватывает обратно руку Кирилла, просто сжимая ладошки и смотря ему в глаза. — Всё равно привыкать к такому, — делает он вывод и отчего-то смеётся, слегка запрокидывая голову назад и прикрывая глаза. Внезапно становится так легко и невесомо. И кипяток на коже пропадает и словно он сделал что-то, к чему давно стремился. А Кирилл, видно, потерялся, потому что его щёки слегка краснеют, ему вообще кажется, что это самое неловкое знакомство в его жизни, и что ему тяжело думать, особенно когда Толя снова смотрит в глаза и вдруг слишком резко тянет на себя, уверенно обнимая за талию и что-то тихо шепча себе под нос улыбающимся голосом. Кирилл только спустя несколько секунд соображает и неуверенно обнимает в ответ, видимо, очень важного человека, с которым ему ещё очень долго существовать вместе. Игорь с усмешкой отходит от своего наблюдательного пункта в виде дверного косяка — входа в гостиную, показывая большой палец Серёже, улыбнувшемуся в ответ на короткий жест. — Слишком контрастная пара, не думаешь? — Да какая уже разница…