"Принадлежит Адриану Агресту"

      За все семнадцать лет жизни Адриана эта весна выдалась самой счастливой. Нет, несколько самых первых сезонов он, возможно, и не помнит, но уверен — ничего примечательного, ничего такого, что могло бы сравниться с этими еще прохладными, но солнечными деньками. Париж так прекрасен, когда смотришь на него глазами влюбленной юности. Никакие розовые очки не нужны, чтобы вокруг распускались цветы, а небо заливалось всеми оттенками желтого, голубого, синего, розового и, наконец, красного, плавно переходящего в насыщенно-фиолетовый.       Адриан безумно, беспечно, беспредельно, бесконечно влюблен. Объектом его еще чистых, но уже с нотками некой взрослости чувств является прекрасная дева в пятнистом костюме и красной маске. Идеальная как внешне, так и внутренне — в этом парень уже успел убедиться, проводя бесчисленные, кажущиеся сном вечера в долгих разговорах, диспутах и даже ссорах со своей напарницей.       Любовь затуманивает сознание, заставляя сердце петь легкомысленные серенады, глаза — фокусироваться только на одном, таком желанном объекте, а губы — расплываться в идиотской улыбочке, подобно мартовскому коту.       Ну, в принципе, он и есть Кот. Уши на месте, хвост торчком, бубенчик тихо побрякивает — все при нем, всем хорош и ладен. Но, как бы он ни был популярен (как в обличье супергероя, так и в гражданском, мирском бытие), от всего готов отказаться, все сложить к ногам своей прекрасной Леди. Позовет на край света — побежит бегом, попросит звезду с неба достать — лучшие космические корабли, самолеты, да хоть коллаборация с НЛО — все ради удовлетворения потребностей и исполнения желаний своей маленькой, кажущейся такой хрупкой девочки.       А девочка, впрочем, много и не просит. Сидит тут рядом с ним на крыше, склонив голову на его сильное, мускулистое плечо, да ногой болтает. От нее пахнет корицей и… бергамотом? Сладкий, немного терпкий запах беспокоит рецепторы, заставляет зарываться кошачьей мордочкой в волосы и вдыхать глубже, наслаждаясь моментом сполна.       Тепло женского тела, такого прекрасного: стройного, но с приятными округлостями в нужных местах, заставляет Кота вспоминать логарифмы и мысленно скандировать Марсельезу. Он же обещал не торопиться. Обещал, что они будут шаг за шагом вместе идти вперед, развиваться, учиться поддержке, заботе, доверию.       Доверие — вопрос ключевой. Болезненная тема, та самая единственная и неповторимая, которая ухитрялась даже сейчас омрачать кошачью жизнь, заставляя раздраженно фыркать и дуть губы, но все равно сдаваться и сжигать баррикады, лишь услышав, как она, определенно назначенная ему судьбой, произносит его имя, лишь почувствовав ее руки на своей шее или губы на нежной щеке.       А щеки у Адриана были словно шелк. Дорогостоящие процедуры ухода за кожей, лучшие кремы, диета и хорошие гены — залог продолжительной и успешной карьеры модели. Но все равно по нежности они уступают этим милым щечкам с редкими веснушками. Самые любимые, желанные, его — будто бы в доказательство этого Нуар проводит мокрым языком по коже, заставляя девушку смеяться и игриво отталкивать назойливого ухажера. Да только взгляд твердит: «Не смей останавливаться». А он готов зайти так далеко, как только его Леди позволит. Но не давит на нее, старается обойти свой юношеский эгоизм и учитывать интересы возлюбленной. Джентльмен. Мама бы гордилась.       Поэтому они обходятся невинными вечерами на крыше после патруля, да ласковыми препираниями во время боя. Их любовь — большой секрет, стараются не проявлять свои чувства перед гражданами и журналистами, да что толку: уже несколько месяцев в интернете блуждают многочисленные теории с доказательствами их отношений.       Кот вздыхает, прижимая Леди еще ближе к себе. Хочется взять и вжать ее в свое тело, поглотить, стать с ней единым целым, рассыпаться на атомы и соединиться с ней, став чистым концентратом всего самого лучшего, красивого, идеального.       Отношения отношениями, но про их первый поцелуй он узнал из статьи на форуме. Это открытие настолько поразило его, но больше обидел тот факт, что Леди так долго молчала, скрывая правду от любопытного котика. Нет ей, предательнице, прощенья. Хотя, что разглагольствовать: простил сразу же после крепких объятий. Душу продал дьяволу в красном костюме, взамен получив доступ (пока, правда, ограниченный) к настолько желанному телу, но еще больше желанной душе.       Они так много разговаривали, проводя долгие вечера вдвоем, что Нуар примерно мог представить ее «гражданский портрет»: умная ученица выпускного класса, в дневнике одни пятерки, увлекается дизайном и, о боже, фанатеет от работ его отца. У нее не так много друзей, но тех, кто есть, она ценит и бережет, как зеницу ока. Любит и умеет готовить, растет в полной семье, окруженная любовью и заботой родителей.       Кот уж точно знает: умыкнет он это сокровище, перейдет она, как трофей, в его любящие и заботливые руки, не отпустит ни за что и никогда. Хочется обложить ее ваткой, положить в коробочку и лелеять, как китайскую фарфоровую вазу восемнадцатого века.       Она — единственная на миллион. Бриллиант, который сверкает так ярко, что не требует огранки. У этой золотой, нет, платиновой медали две стороны: одна — хрупкая и нежная, вызывающая желание защищать и оберегать всеми силами, другая — сильная и независимая, ведущая за собой через огонь, воду и медные трубы. И Адриан готов принимать ее такой.       Есть только одно но.       Он так и не знает, кто скрывается под этой треклятой маской. Она просит подождать — он, обреченно вздохнув, соглашается. Леди — лучшее, что у него есть, и он не желает спугнуть ее своей напористостью. Она назначает дату — он долго и крепко обнимает ее, а ночью не может уснуть из-за распирающих грудную клетку эмоций. Ненаглядная, единственная, любимая — слова стучат в висках, заставляя сердце биться чаще, а руки — мелко трястись. Так и невроз недолго заработать.       До выпускного осталось всего несколько месяцев. До их раскрытия — столько же. Неизвестно, что заставляет девушку тянуть с этим, но Нуар умеет ценить то, что имеет. Леди улыбается ему, она нежно целует его в губы, и он теряет голову от ее неловких прикосновений к черному, как ночь, костюму. Материал супергеройского наряда тонок, словно вторая кожа. Ее руки обжигают его развитое не по годам тело, заставляют сдерживаться, чтобы не застонать и не смутить деву. Но чует кошак — наступит день, когда он перейдет этот Рубикон, позволит себе все, заставит Леди краснеть и дрожать, произнося его имя.       И все хорошо и прекрасно, но мир Адриана трещит по швам. И как назло: в понедельник.       Он встает, умывается, расчесывается — обычное утро, начало недели. Улыбается Натали, добродушно кивает отцу, быстро строчит пару сообщений Нино (да-да, он послушал ту песню, и она действительно восхитительная), а его сердце бьется чуточку сильнее — глупый орган предвкушает вечернюю встречу с Леди.       В классе все также без изменений: кто-то о чем-то спорит, кто-то болтает, кто-то спит на задних местах. Адриан здоровается с друзьями, плюхается за парту и, повернувшись к девчонкам, делает комплимент новой прическе Маринетт. Распущенные волосы ей действительно очень идут. Без задней мысли он тянется и осторожно касается темных локонов.       И, резко хватаясь за руку, кричит от боли. В кожу будто воткнулись сотни игл, впуская в кровь смертельный яд. Друзья подскакивают к нему, что-то говорят, но их голос доносится до него будто бы через толщу воды. Оглушенный своей болью, он держится за руку и тяжело дышит. Кричать уже нет сил, лишь только хрипит и пытается стянуть пиджак.       Когда Нино останавливает его попытки и, помогая ему встать, выводит в коридор, Адриан лишь благодарно кивает. Осознание случившегося заставляет его забыть о боли и дрожать от нетерпения. Друг доводит его до медпункта и оставляет на добрую волю медсестры.       Та, сразу поняв, что происходит, сочувственно улыбается и заставляет парня выпить обезболивающее. Адриан садится на кушетку и неосторожным движением закатывает рукав, шипя от боли.       Его сердце пропускает один удар.       На покрасневшей коже аккуратным почерком выведены буквы, складывающиеся в имя и фамилию. «Маринетт Дюпэн-Чэн», — черные завитки пульсируют, будто бы издеваясь над ним. Слезы заволакивают глаза и непрошеными ручьями текут по щекам. Парень задыхается в истерике, остервенело трет надпись, но уже знает — она не исчезнет и проявится даже на мясе, если он сдерет с себя кусок кожи.       Медсестра безмолвно наблюдает за происходящим, но позже, будто бы просыпаясь, быстро тараторит ему бессвязную чушь о родственных душах, предназначении и о судьбе. Адриану хочется разбить о голову этой женщины графин с водой. Но он, пугаясь неожиданным мыслям, лишь слабо улыбается сквозь истерику и отпрашивается домой.       До особняка Агрестов он едет в тишине, прерываемой лишь собственными всхлипами. Надо отдать честь Горилле — он молчит всю дорогу, никак не выражая своих эмоций. Сочувствие — не то, что нужно Адриану. Ритуальный кинжал для харакири — возможно.       Дома он быстро взбегает по лестнице и влетает в свою комнату, падая на кровать. Утыкается в подушку, размазывает слезы и, вздрагивая, уставляется на метку. Нет, она никуда не исчезла. Какая жалость.       — Эй, ты как? — молчавший до этого момента Плагг все же решается задать вопрос, но парень лишь мычит что-то неопределенное в ответ. Квами хмурится, маленькая вредная мордочка знает слишком много, но сказать ничего не может. Он обещал Тикки. — Парень, давай вставай.       Адриан поворачивается к напарнику. Красные глаза, опухшее лицо, спутанные волосы — полный комплект. Юноша садится, кутается в одеяло и закрывает глаза.       Он только-только наладил отношения с Леди Баг. И полгода не прошло. Нет, конечно, они слышали про редких счастливчиков с метками соулмейтов. «Благословление судьбы», — говорят люди, завистливо вздыхая. Родственная душа поймет тебя, как никто другой, сможет утешить одним лишь своим присутствием, будет рядом до последнего вздоха и гарантировано осчастливит. Многие мечтали о такой удаче, но Адриану и в голову никогда не приходила такая глупость. У него есть Леди, чего еще можно желать?       И тут, как гром среди ясного неба, на тебе: Маринетт Дюпэн-Чэн. Получите-распишитесь. Нет, его одноклассница стала ему действительно близка, как подруга. И даже после ее скомканного признания и его, как он надеется, мягкого отказа, они все равно не прекратили общаться. Даже больше: их дружба только укрепилась, теперь между ними не было недосказанности, и ребята с радостью наслаждались обществом друг друга.       Мари наконец перестала заикаться и краснеть, странно себя вести и о чем-то заговорщически шептаться с Альей. Без этих помех она оказалась очень интересной, дружелюбной и милой девушкой. Если бы не Леди Баг, то он определенно бы не устоял перед этим добрым созданием. Нет, одна мысль, что его Леди могло бы не существовать, настолько отвратительна, что гнев, растущий в его груди, медленно перекидывается на одноклассницу.       Почему она? Как так? На минутку Маринетт становится врагом номер один. Но только на минутку. Адриан — не дурак, понимает, что девушка не виновата. Не по своей воле она оказалась втянута в эту жестокую игру, прям как он сам.       Этим вечером Кот впервые просит Леди провести патруль в одиночестве, ссылаясь на плохое самочувствие. Его супергероиня кивает, в голосе слышится волнение, но он сразу же успокаивает ее: ничего серьезного.       «Ничего серьезного», — болезненно усмехается он, кладя трубку. Он никогда не лгал возлюбленной, но сегодня все происходит в первый раз.       На следующий день он, забинтовав ноющую руку, отправляется в школу.       Проникает в класс, спокойно вздыхает — пришел первым. Садится за парту, кладет голову на руки и закрывает глаза. Дремота овладевает им, затягивает в свои объятья, и парень не может этому сопротивляться. Не сейчас, когда его силы на исходе, а бессонная ночь лишь усугубила ситуацию.       — Все нормально? — приятный женский голос вытаскивает его из темноты. Юноша открывает глаза и с ужасом смотрит на нарушителя своего сна. Маринетт Дюпэн-Чэн улыбается и легко касается его плеча. От ее прикосновений кожа начинает пылать, а метка сильно пульсирует. — Ты себя плохо чувствовал вчера, сейчас все хорошо?       Адриан стискивает зубы, отодвигается от девушки, не обращая внимания на ее удивленный взгляд, и мелко кивает. Затем, окончательно проснувшись, быстро осматривает ее руки — благо у ее пиджака рукава три четверти. Чистая светлая кожа. Ничего лишнего. Никаких следов вмешательства Госпожи Судьбы.       Хочется плакать и стонать, но организм выжат, как лимон, поэтому парень понуро достает учебники и тетради. Доведенными до автоматизма движениями он списывает тему с доски, затем слушает лекцию мадам Бюстье. Метка подозрительно затихла, чувствует, падла, что его «родственная душа» рядом.       К вечеру Адриан полностью убеждает себя, что ничего страшного не произошло, и главное — случайно не проболтаться Леди.       Их ночной патруль проходит спокойно, поэтому они, закончив чуть раньше, чем обычно, несутся на любимую крышу и буквально влетают в объятья друг друга. Леди гладит его волосы и осыпает поцелуями лицо.       Адриан отвечает ей взаимностью, стараясь не обращать внимания на пульсацию метки. Удивительно, но боль отступила, освобождая место странному покалыванию. Наверное, реакция на другого человека. Хочется сказать: «Чужого», но разве можно назвать так девушку, которая уже несколько лет не покидает его снов и всего ничего — его объятий.       Нуар, подхватывая девушку на руки, осторожно садится и усаживает возлюбленную к себе на колени. Ее тело так близко, что хочется промяукать серенаду о большой и чистой любви, ну, или хотя бы замурчать, оправдывая свое имя.       Но юноша лишь сильнее сжимает Леди и старается не заплакать. Он запрокидывает голову, надеясь, что девушка не заметит набежавших слез, но, не сумев совладать с чувствами, тихо всхлипывает.       Напарница удивленно смотрит на него, а затем так неожиданно берет его лицо в свои нежные руки и слизывает соленые дорожки.       — Что случилось? — ее голос сегодня звучит как-то иначе, с надрывом, что ли. Парню хочется больно врезать себе за то, что заставляет возлюбленную волноваться, но он просто качает головой и слабо улыбается.       — Все хорошо, — отвечает он, понимая, что девушка не купится на эту ложь.       Маринетт, оседлав юношу, затягивает его в поцелуй. Еще несколько дней назад от напряжения у него разве что пар не пошел бы из ушей, но сейчас в голове никаких пошлых мыслей. Лишь отчаянная нужда, горящая в сердце огнем. Девушка блуждает руками по его телу, выписывает круги на мышцах и рисует милые сердечки да звездочки. Нуар расслабляется, обмякает и нежно проводит рукой по волосам. Такие шелковистые, мягкие, неповторимые.       Юноша погружается в состояние транса, вызванного близостью желанного тела и приятным запахом локонов. Но он вскрикивает, когда девушка проводит рукой по больной руке. Случайно ли?       Леди настороженно следит за его реакцией, хмурится, вспоминает, не получал ли Кот недавно травм, а затем в ее глазах вспыхивают искры осознания, и девушка осторожно слезает с него.       — Покажи! — ее голос звучит слишком громко. Хочется заткнуть ей рот поцелуем, но Кот закрывает руками лицо и машет головой. — Если не покажешь, я силой заставлю тебя это сделать.       Голос девушки звучит достаточно холодно и жестко. Адриан чувствует ее страх и тревогу, но ничего не может с собой поделать. Если Леди просит, он обязан подчиниться. Так было всегда.       — Это ни на что не повлияет, — предупреждает он, заходя за трубу. Зеленая вспышка на секунду освещает крышу, и парень нерешительно протягивает руку, демонстрируя метку.       Девушка держится на приличном расстоянии, чтобы сохранить тайну личности Нуара, но подходит чуть ближе, чтобы разобрать буквы, и ахает. Парень не видит ее лица, но больно закусывает губу и заходится в рыданиях.       Он слабый, бесполезный, беспомощный. Именно поэтому он не может быть с ней, с такой идеальной и прекрасной. Он не подходит, не соответствует, а Судьба это только подтвердила, связав его стальными нитями с одноклассницей.       Тишина затягивается. Затем Адриан слышит смех. Сначала тихий, осторожный, но потом все громче и громче.       Розовая вспышка трансформации, и в него влетает мягкое, податливое тело возлюбленной. Лицом она упирается ему в грудь, парень чувствует, как она мелко дрожит. От смеха? Или от волнения?       Чуть помедлив, девушка отстраняется и краснеет.       Парень изумленно смотрит на напарницу.       — Адриан, — тихо шепчет его Леди, закрывая рот руками, будто бы не веря в происходящее.       — Мари-Маринетт, — в горле подозрительно пересохло, и голос вышел уж слишком неуверенный.       На следующий день Адриан впервые оставил любимый белый пиджак дома, придя в школу в одной футболке. А Маринетт Дюпэн-Чэн с довольным лицом продемонстрировала Алье надпись маркером на бледном запястье: «Принадлежит Адриану Агресту».