Sex in the rhythm of waltz

Раз. Твое тело подбрасывает вверх, а из твоего сладкого ротика доносится тихое, едва уловимое человеческим слухом: «Трахни меня, любимый! Вставь мне по самые яйца, я хочу чувствовать тепло твоего тела.» Два. Твоя выгибающая дугой спина хрустит на изгибе позвоночника, отчего я едва сдерживаю свой стон. — Я люблю тебя, Матвей. Ты очень красивый, когда стонешь. — Заткнись и просто возьми свою шлюху! — твой сочащийся смазкой зад сейчас такой аппетитный, что от одного только его вида звенит и становится тесно в моих штанах. Ты все это знаешь и специально меня провоцируешь. Но сегодня, мы будем играть по моим правилам, малыш. Я медленно подхожу к прикроватной тумбе, беру оттуда резиновый фаллос черного цвета и удобнее устраиваю твое брыкающееся тело на кровать. Твои блядские глаза горят зеленым цветом, а в самих радужках я вижу жгучее желание, которое так уместно граничит с азартом. Вздох. — Я постараюсь не порвать твой зад, мой сладкий омежка. А теперь порадуй папочку и оттопырь свою дырочку. Так, чтобы она была шире. — Она и так уже широкая, блядь! — Боже, как же меня заводит твой мат и твой сейчас аромат сушенных яблок с корицей, который предвещает волну течки. И словно моим догадкам, ты уже сам хватаешь в свои трясущиеся ручки игрушку, и проталкиваешь ее в жаркий, узкий свой проход. А по резине медленно стекает липкая, но такая тягуче ароматная субстанция. — Ты охуенный! Я хочу тебя, — игрушка летит куда-то за шкаф, а может и под кровать. Плевать. Сейчас меня интересовали только твои глаза, сладкие стоны и багровый румянец щек. Хватаю тебя за запястья, кладу навзничь и медленно, даже жадно блуждаю языком по твоему хребту позвоночника. — Ах, да-а, А… Алекс. Тр… трахни меня, умоляю! Не м-м-у-мучь меня. — Терпение, омега, — поймав твой разочарованный взгляд, я быстро целую тебя в шею, оставляя на той болезненный укус и, вставив в уже разработанный анус свои два пальца, начинаю нещадно проникать ими по самые фаланги пальцев. Ты дергаешься, а по прокушенной нижней губе медленно алой струйкой стекает кровь. С громким хлопком вытаскиваю сначала один палец, а затем и второй. Смачно облизнув их и смочив твоей кровью, вновь погружаю их в твое нутро. Мой член уже весь отвердел и просится наружу, это легко заметить по выпирающему стояку из брюк, но сейчас это не имеет никакого значения. И вот наконец-то я толкаюсь в тебя горячей головкой члена, тела наши стонут в унисон, спины покрываются легкой испариной, а по бедрам твоим стекает моя горячая сперма, когда оргазм накрывает с головой. — Я. Тебя. Люблю. — И я тебя люблю, Мой ангел. *** 9 Месяцев спустя. И вот, я держу на руках наше маленькое чудо. Доказательство нашей любви. — Ты так на нее смотришь, будто впервые видишь, милый. Ай! — Что такое? — Положив осторожно дочь в колыбельку возле кровати, я с тревогой посмотрел в твои зеленые глаза. Ты лишь всхлипнул и весело улыбнулся. — Толкается. Наш сын жив, ура! А эти врачи просто бездушные твари, которые утверждали обратное, помнишь?! — Помню. Помню даже тот случай, когда ты укусил за ногу одного санитара. — А не будет зыркать на тебя своими глазками и указывать жестами на член! — Ладно, все забыли. Пойдем, я тебе соку налью лучше. — Пойдем. *** Три. Мы счастливая семья! И это счастье, я не променяю не на что в жизни!