Остров для нас с тобой.

Остров Гайдам. Очень уединенное место. Конец весны. А в это время года там и вовсе не бывает ни души. Домик - одноэтажный, в три комнаты. Внутри все очень просто, но удобно. На столике, в огромной корзине, лежали ананасы, бананы, манго. Все три комнаты шли подряд, спальня по одну сторону гостиной, кухня по другую, за кухней - ванная. Просторная двуспальная кровать, довольно удобная. В домике имелись две веранды, одна обращена к дороге, другая к берегу. И тем самым, сидя друг против друга каждый мог смотреть не в лицо другому, а куда-то вдаль. Темнело внезапно, в открытые двери вливалось мягкое теплое дыхание ветра, негромкий плеск волн, отдаленный шум прибоя. Юнги и Хосок сидели на кухне и смотрели кто куда. Они молча пили чай. Допив чай, Хосок повернул голову и посмотрел на Юнги. Красивые карие глаза смотрят так проницательно, соблазнительно. Затем встали и пошли к воде, но вода очень соленая. Оба разделись, зная, что сюда никто не придет. И так смотрели вокруг широко раскрытыми глазами, словно видят мир впервые. Юнги сделал шаг, остановился, протянул руку Хосоку и они незаметно скрылись под водой. Рыбы тысячами проносятся. Они под прозрачным дном, удлиненные, сверкающие всеми красками, которым вода придает несравненную живость, блеск и чистоту, раскрашены точно, как попугаи. Проходили день за днем, ночь за ночью. Летний ливень и тот был прекрасен, хорошо было гулять, ощущая его на обнаженной коже, теплый и ласковый, как солнце. И в солнечные часы они тоже гуляли, грелись, лежа на песке, плавали в теплой воде, бродили по тропинкам, будто очутились на воле, в тихом, солнечном, просторном, изумительном, полного жизни мире. Это их мир. Настоящий рай. Хосок порой смотрел на Юнги и старался запечатлеть каждую черточку его лица. Облизывал пересохшие губы. Он им околдован. Не зная зачем, Юнги кинулся бежать, но не успев он добежать до веранды , Хосок перехватил его. Он с размаху налетел на него с такой силой, что закружившись, едва ли не сбил того с ног. Они только и ждали малого толчка и вот он. Взрыв, хаос. Разум склоняется перед страстью, воля разума гаснет перед волей плоти. Руки Юнги обвили шею Хосока, его руки судорожно сжались у него за спиной. Наклонив голову, Хосок искал губами его губы, нашел. Его губы - живые, теплые. Хосок обвил его руками, словно никогда больше не выпустит. Донес ли Хосок его до постели на руках, или они шли вместе? Ему казалось, он его отнес, а может быть и нет, но вот они оба на постели, он ощущает ладонями его тело и его ладони на своей коже. Да. Юнги мой, мой. Никогда ему не забыть встречного порыва этих бедер, живота, всех сокровенных линий и сладости этого тела. Они созданы друг для друга. Юнги крепче обнял его. Глазами, при слабом свете, всматривался в такое тихое лицо Хосока. Его нежные губы приоткрылись, вздохнули изумленно и счастливо. Юнги оплел его руками и ногами, зарылся лицом ему в плечо и приткнулся щекой к его щеке, Хосок уснул, прислонился головой к плечу Юнги, обхватив одной рукой, словно даже во сне утверждая, что он принадлежит ему. Он тоже устал, но не позволит себе уснуть. Опасается, вдруг, когда вернешься к действительности, Хосок уже не окажется рядом. Заснуть он сможет после, когда проснется тот. Он несказанно счастлив, за всю жизнь он не испытывал такого полного счастья. Его объятия, руки, тело - одно наслаждение. Он создан для него, него одного... Хосок проснулся. Заглянул в глаза Юнги и в их блеске увидел ту любовь, которая согревала его все это время. -Мне нужно собраться с силами, я пошел бы искупался, а потом приготовил бы завтрак, - сказал Хосок, и почувствовал, как очутились губы Юнги у его груди. - Иди искупайся, я завтрак приготовлю сам. И не надо ничего на себя надевать. Ты помнишь, что сюда никто не придет? - ответил Юнги. - Чудесное утро. Юнги стиснул его руку, он смотрел на него и не мог наглядеться. Так и летели дни отдыха. Это было как путешествие на другую, незнакомую планету.