POV МоМо
Дни были серыми, однотонными, ничего не менялось. Атмосфера, обстановка. Всё те же серые стены, всё та же железная кровать, тот же белый стол у окна. Я уже сбилась со счёта сколько точно дней я здесь нахожусь. Каждый новый день длился на много дольше предыдущего. Мне вкалывали лекарства, от которых я тут же проваливалась в сон, дозы были на столько большие, что я уже не могла отличить сон от реальности. Но со временем мой организм всё-таки приспособился к такому количеству лекарств, и я уже могла более менее здраво мыслить. Медсестра, что работала по вечерам, разрешала мне выходить в общую комнату. Чаще всего я там сидела и играла в лото с мальчиком, примерно моего возраста, он был не очень разговорчив, так что его имя я узнала только спустя несколько дней после нашей первой встречи. На улицу мне не разрешали выходить, я даже начала забывать о том, какое сейчас время года. Казалось, что моё время пребывание в этом месте будет длятся вечность. Но я не хотела, чтобы меня поскорее выписывали отсюда. Дома меня ничего не ждёт, СоХи скорее всего уже и забыла обо мне, у неё ведь теперь есть Хосок, а Юнги… Время шло, но я так и не могла его забыть. И в один вечер я решила, что если меня не станет, то страдать всё равно никто не будет. Я взяла лезвие, что своровала у медсестры, она им открывала пачки со шприцами. Пошла вечером в туалет, закатала рукав пижамы, этот день стал для меня последним…POV Юнги
Время близилось к девяти, эта лечебница оказалась далеко за городом, поэтому добирались мы туда уже третий час, Хосок ехал не сбавляя скорости всё это время. Хотя в начале он настаивал на том, что мы должны поехать завтра с утра, но стоило СоХи пустить слезу, как Хосок уже соглашался на всё, лишь бы только СоХи опять не закатила истерику. Всю дорогу в машине стояла гробовая тишина, никто не решался начать говорить первым. Каждый был погружён в свои мысли. Но по большому счёту мне было плевать на то, что думают друзья МоМо. Что я скажу МоМо, если она всё-таки там? Что если нас туда даже не запустят? Что если МоМо всё-таки там нет? Где её теперь искать? Но самым страшным могло быть то, что она просто-напросто не захочет со мной разговаривать. От одной только мысли ноги немели, а ладошки потели. Только сейчас я по настоящему осознал, какой ужасный поступок совершил. Я мог попытаться решить проблему с Намджуном другим путём, было много вариантов выхода из той ситуации, но я выбрал самый болезненный для МоМо. Ещё в начале пути я решил, что бы то ни было, как бы МоМо не сопротивлялась, я должен вытащить её оттуда. Её родители хорошо постарались. Запрятали дочь в забытое богом место. Сказали знакомым и родственникам, что взяли с собой в Японию. Около двух месяцев назад, когда МоМо рассказывала мне о том, что её родители часто используют такой приём, что у неё не было ни одного человека, который смог бы её навестить там. — «Что бы между нами не происходило, в каких бы отношениях мы не были, пожалуйста, если я вновь окажусь в той клинике, ты не бросишь меня, ты вытащишь меня любым путём, пожалуйста, пообещай» — Обещаю. Эти слова не покидали мою голову. Даже если МоМо не захочет со мной говорить, не захочет подходить ко мне, я пойму. Но я должен её вытащить её оттуда. Машина остановилась. — Всё, приехали — сказал Хосок и начал медленно выходить из машины. Я выглянул в окно, прямо напротив машины стояло старое, полуразваленное здание, на окнах были решётки, и, в общем то, больше никакой защиты не было. Ворота, в которые мы заехали, были открыты даже не смотря на то, что сейчас был уже довольно-таки поздний час. Но здание всё равно нагоняло какую-то тоску, в некоторых окнах горел свет, это давало нам крошечную надежду на то, что нас всё ещё могут впустить. Мы вошли в главный вход, охранник на нас с подозрением посмотрел, но не по препятствовал нашему входу в лечебницу. — О, там регистратура, нам туда — сказала СоХи, хватая руку Хосока, и таща за собой. Мы подошли к высокой стойке, за которой сидела молодая девушка, с начала она не обращала на нас никакого внимания, лишь что-то молча печатала на компьютере. Но Сохи не собиралась ждать того, что она сама обратит на нас внимание. — Добрый вечер — сказала СоХи и улыбнулась. Девушка, что сидела за стойкой, подняла глаза, окинула нас всех недоброжелательным взглядом и протянула: — Здрааавствуйте, вы что-то хотели? Часы приёма уже кончились, так что не смею вас больше задерживать — после этих слов девушка вновь опустила глаза и продолжила печатать. — Ну пожалуйста, нам очень нужно, мы не на долго, мы очень долго сюда добирались, только пять минут — вмешался Хосок. Девушка опять подняла глаза, но её взгляд стал ещё более злобным. — Кого вы хотите увидеть? — в пол голоса спросила она. — Ким МоМо — быстро ответил я. — Ой, вы к МоМо — её взгляд стал более мягким, а в голосе пропало безразличие. Но она всё ещё старалась говорить шёпотом. — Так мы сможем её увидеть? — спросила СоХи. — Подождите несколько минут, я сейчас — после этих слов, медсестра встала со своего места, пошла вдоль по коридору, а затем вошла в какой-то кабинет. Мы остались стоять на месте. Прошло минут 10, не больше, прежде чем к нам вернулась медсестра. Рукой она показала нам, что мы должны молча следовать за ней. В коридорах почти никого не было, лишь из редка мимо проходили пожилые люди, в основном никого не было, в лечебнице было очень тихо, на столько тихо, что я даже слышал биение своего сердца. Но СоХи всё-таки решила прервать тишину, вопреки тому, что медсестра сказала нам молчать. — Почему вы нас всё-таки пропустили? — спросила СоХи. — За всё то время, что она здесь находится… к ней никто не приходил, я не могла отказать вам, вы первые, кто пришёл к ней. — ответила медсестра. — Вот, пришли, она в этой палате. Она там одна, так что можете заходить. — после этих слов медсестра развернулась и пошла в противоположную сторону. Мы остались стоять напротив высокой белой двери, на которой висела табличка «203». Я боялся заходить первый, я понимал, что прямо за этой дверью находится МоМо, из головы всё по вылетало, я забыл всё, что хотел ей сказать до этого. Будет лучше, если СоХи зайдёт первая. Вот как раз это она и сделала. Чуть приоткрыв дверь, она просунула голову в щель. — МоМо, ты тут? — спросила она. Но в ответ лишь молчание. Около минуты мы ждали ответ, после чего всё-таки решили войти. Но когда мы вошли, в комнате никого не оказалось, даже кровать была не расправлена, это значило только то, что её уже давно нет в этой комнате. На самом деле даже можно было подумать о том, что это палата и не МоМо вовсе, её вещей здесь не было, да и обстановка не в её стиле, но этот запах, этот запах я узнаю из тысячи, так пахли её волосы, каждый раз, когда МоМо оставалась у меня на ночь, я готов был целый день нюхать подушку на которой она спала. Я огляделся и сел на кровать, нам ничего не оставалось, кроме того, что просто сидеть и ждать её появления. Но она не приходила, ни через пять минут, ни через десять. Атмосфера накалялась с каждой минутой. Даже я уже начал сомневаться в том, что это действительно её комната. Может медсестра нас просто привела в комнату, в которой никто не живёт, только вот зачем ей это. Мысли в голове путались, я встал с кровати и начал ходить по палате. СоХи сидела на стуле, что стоял у окна, а Хосок стоял у входной двери. — Я сейчас — сказал я, идя в сторону двери. Я решил сходить до туалета, ладошки очень вспотели, а ещё где-то в коридоре я видел кулер, из-за стресса в горле очень сохло, да и просто пройтись не помешает, в палате обстановка очень напряжённая. Я старался идти как можно тише, не привлекать сильного внимания, хотя смысла не было, коридоры всё равно были пустыми, да и свет горел не везде.POV автор
Трясущимися руками она сжимала лезвие. Очень долго она не решалась начать, в её голове всё повторялись слова «Ты не должна причинять боль своему телу, пожалуйста, пообещай что больше такого не сделаешь». Правой рукой она сжимала лезвие на столько сильно, что её костяшки побелели, а на ладони начала выступать кровь. По её щекам скатывались слёзы. Она понимала, что если она это не сделает сейчас, то не сделает больше никогда, её жизнь не будет прежней. Трясущейся рукой она поднесла лезвие к левой руке и начала проводить линию вдоль руки, начала сочиться кровь, сначала немного, но с каждым нажимом крови становилось всё больше, так что некоторые капли капали на пол. — Вот чёрт — сказал Юнги, подёргав ручку мужского туалета, она оказалась заперта. Он подумал что ничего не случится, если он зайдёт в женский, ему ведь всего лишь надо было вымыть руки. Дверь оказалась открыта и он без проблем вошёл, думая о том, что туалет абсолютно пуст. Заходя, ему показалось, что он слышал тихие всхлипы, но скорее всего это уже галлюцинации — подумал он. Но с каждым шагом, в эти самые галлюцинации он и сам верил всё меньше и меньше. — Шаг — Всхлип — Шаг — Всхлип Он остановился и затаил дыхание, чтобы прислушаться. Послышалось ещё два всхлипа со стороны кабинок. Но он не решался подойти. Лишь сделал вид, что не замечает. Он помыл руки, вытер их бумажными полотенцами, что висели рядом с раковиной. И уже собирался выходить, но его слух резала абсолютная тишина, с начала он не понимал, что именно здесь не так, но всё-таки понял. Всхлипы прекратились, а из кабинок так никто и не вышел. Всё бы ничего, но Юнги это почему-то очень не нравилось. — С вами всё в порядке? — всё-таки решился заговорил Юнги. Но в ответ только тишина. Он начал медленно неуверенно двигаться в сторону кабинок. Дверки всех кабинок были открыты, кроме одной, у самой стены. Всё бы ничего, если бы не капли крови у той самой кабинки, капли были достаточно свежие, размазанные по полу, но они были огромные, и из-за того, что плитка в туалете была бордового цвета, эти капли сначала можно и не заметить. Крови было слишком много, для обычной маленькой ранки или чего-то вроде. — Ээээй, с вами там всё хорошо? — парень начал стучать в кабинку, он уже и забыл о том, что находится в женском туалете. Но в ответ лишь молчание, но Юнги не сдавался, он и сам не понимал, что именно тогда им руководило, но что-то не давало ему просто остаться в стороне. Он начал долбить по той несчастной дверце, в надежде на то, что её откроют. Он не знал кто именно находился за этой дверцей, но он не мог так просто оставить этого человека. Возможно ему потребуется помощь. Сильный удар, и после этого дверца сама открылась. У него пропал дар речи, ноги подкосились, парень упал на колени, из глаз полились слёзы, он не мог контролировать свои эмоции, но из всех сил пытался не закричать. — МоМо Девочка сидела облокотившись на стену, в правой руке она держала лезвие. Левая рука лежала у неё на ногах и из неё лилась кровь. Она подняла глаза и смотрела прямо в глаза парню. С каждой секундой она теряла сознание, она была уже не в силах говорить или просить о помощи, по её щекам начали скатываться слёзы, она падали на пол и смешивались с каплями крови. Её глаза медленно закрывались, она уже не понимала происходящего, единственное в чём она была уверена, так это в том, что перед ней стоит он. Юнги, он ей не снился, это не очередная галлюцинация, он стоял рядом с ней. От него пахло сигаретами. То, что от него исходил запах сигарет, было единственное подтверждение тому, что он реален. Трясущимися руками, он начал набирать на телефоне номер СоХи. — Иди в женский туалет, быстрее — его голос дрожал, это было единственное, на что он способен. Он знал, что нельзя звать врачей, так как те в срочном порядке сообщат родителям МоМо о случившемся. В глазах темнело, ноги сводило, пальцы рук немели, не в силах даже пошевелиться, она остаётся всё в том же положении. Юнги упал рядом с ней, обхватив её шею, стараясь не задевать разрезанную руку. Из глаз обоих катились слёзы, она попыталась его обнять свободной рукой, но ничего не вышло, сил уже было недостаточно. — Прости…прости…прости — всё повторял парень. — Ты же обещала, что не сделаешь больше такого — сквозь слёзы говорил Юнги. Он обнимал её, нежно, будто боясь сломать. Он старался не трогать раненую руку. Медленно и осторожно, он вытащил из её зажатой правой руки лезвие. — Вытащи, ты обещал — шёпотом сказала девушка. — Я обещал, да обещал, поэтому я здесь. Нет, только не это, не закрывай глаза. Слышишь? Не вздумай закрывать глаза. — почти кричал парень. В этот момент в туалет врывается СоХи и Хосок. Они сначала с непониманием осмотрелись. А когда увидели МоМо и Юнги в углу туалета, СоХи начала громко всхлипывать, а Хосок, достав телефон, начал быстро что-то на нём набирать. СоХи тут же подбежала к Юнги и МоМо и опустилась на колени рядом, но она всё-таки не решалась разорвать объятия. Юнги уткнулся носом в шею МоМо, он закрыл глаза и что-то говорил ей на ухо. Он даже не заметил того, что Хосок и СоХи тоже здесь. Закончив говорить по телефону, к ним подбежал и Хосок. СоХи схватила разрезанную руку МоМо и начала рассматривать. Но из-за того, что кровь уже запеклась, ничего не было понятно. — Вы так и будете над ней сидеть? — спросил Хосок.- Нам нужно её отсюда вытащить — сказал парень. — В общем так, Юнги, тебе придётся просить помощи у Намджуна — добавил парень, после чего получил два злобных взгляда, со стороны Юнги и СоХи. — Это его клиника, точнее его отца, ну, а вы же эти, ну вроде как братья — сказал Хосок. После услышанных слов, Юнги впал в ступор, он не мог поверить в то, что эта лечебница принадлежала его отчиму. Ведь МоМо на протяжении нескольких лет проходила лечение именно в этой клинике. — ТЫ ТАК И БУДЕШЬ СИДЕТЬ? ОНА МОЖЕТ УМЕРЕТЬ, ТЫ ЭТОГО НЕ ПОНИМАЕШЬ ЧТО-ЛИ? — закричала сквозь слёзы СоХи. После этих слов, Юнги как будто в сознание пришёл, а ведь и правда, если тупо сидеть, она просто умрёт. Быстро набрав номер, он начал ожидать ответа. — Алло — сказал Юнги. — Чё надо? — тут же ответил Намджун. — Мне…мне нужна твоя помощь — голос Юнги очень дрожал и из-за этого он не мог нормально говорить. — Ты чё там, пьяный? Какая нахрен помощь? Ты номером ошибся — Намджун уже собирался бросить трубку, но Юнги еле успел сказать. — МоМо сейчас умрёт, мы должны её вывезти из этой клиники — сказал он. — Что? МоМо? Где она? Какая клиника? — голос Намджуна стал более серьёзным. — Твой отец владеет психиатрической лечебницей, в которой сейчас МоМо, позвони и скажи, чтобы её отсюда разрешили забрать — Юнги говорил так быстро, что сам запутывался в своих словах. Но Намджун на удивление всё понял, он понял о какой клинике говорил Юнги. А ещё он понял, что в данный момент, он действительно нуждался в помощи, в помощи нуждался даже не он, а МоМо. — Ким МоМо? Её фамилия же Ким? — уточнил Намджун. — Д-да –сказал Юнги. — Идите к выходу, я сейчас — сказал Намджун, после чего положил трубку. А Юнги до сих пор не мог поверить в то, что Намджун согласился ему помочь. Мало того, так он ещё и первый раз поговорил с ним нормально, без угроз, унижения и тому подобное. Юнги снял с себя длинную чёрную кофту и накинул на МоМо. Кровь уже запеклась и больше не бежала. Глаза у МоМо были всё ещё открыты, но она уже давно не понимала, что вокруг неё происходило. Хосок попытался взять девушку на руки, но Юнги окинул его злобным взглядом, а затем отодвинул его от МоМо и взял её на руки сам. — Ты не должна умирать. Слышишь? Ты не умрёшь. Я же обещал прийти за тобой. Вот видишь, я пришёл. Я сдержал обещание. А ты помнишь, что ты мне пообещала один раз? Так вот, если ты забыла, я напомню. Ты пообещала, что никогда от меня не уйдёшь. Ты пообещала. Обещание нужно сдерживать. — Юнги продолжал говорить всё это на ухо МоМо. Его голос всё ещё иногда пропадал, но он продолжал с ней разговаривать. Юнги рассматривал лицо МоМо. Её кожа стала ещё белее. Уголки губ были чуть обветрены и на этих местах образовались ранки. Глаза были заплаканные, красноватые и чуть опухшие. Она сильно похудела. Её щёки впали. На шее отчётливо выделялись вены. Когда они проходили мимо регистратуры, медсестра лишь посмотрела на них и окинула удивлённым взглядом. Когда они проходили мимо охранника, тот лишь поднял сонные глаза, посмотрел на них и опять опустил глаза в газету. — Когда он успел — удивлялась СоХи. — Намджун и впрямь всё может, вот это да — поддержал её Хосок. Они уселись в машину и Хосок тут же дал по газам. — Когда больница? — поинтересовался Юнги. — Минут через 10, я не хочу её везти в городскую, отвезу в маленькую, мы её видели когда ехали, в клинику — ответил Хосок. — Скоро тебе помогут, всё будет хорошо — продолжал говорить Юнги, на ухо МоМо. Он гладил её по волосам, не отводил взгляда от её глаз, он не позволял ей закрыть глаза, ни на секунду.