влюбленные

У нее много дел было всегда. Подрывалась с постели рано утром и: кошку покормить, пыль протереть, Бальзака накрыть пледом, который она ночью скинула с себя на пол. Хотя больше всего она все-таки любила стоять у плиты. Постоянно что-то готовила, и все для девушки в старом черном свитере. Любила ее, видимо. Бальзак ее тоже любила, но по-другому. И нет, это не была любовь дружеская, просто она была не такой. Даже не знаю, видела ли сама Бальзак, что влюблена. Бальзак целыми днями просто сидела на подоконнике. Курила, или читала книгу, или пила свой любимый кофе. А иногда она пропадала куда-то. Собиралась, натягивала на себя толстовку, сухо целовала Дюму в щеку и уходила. На пару часов, а может, и на пару дней. Никто не знал, где она была. Дюма спрашивала и у Есенина, и у Драйзера. Ее не видели. Сейчас то все уже знают, где ее носило, но тогда - нет. Когда Бальзак возвращалась, ее встречали глаза орехового цвета, милая улыбка и тарелка печенья. На вопрос "Где ты была?" она упорно молчала и продолжала хрустеть печеньем, после чего ложилась спать - в любое время суток. - А Дюма тогда лишь тяжело вздыхала и - Не перебивай, пожалуйста. Да, она тяжело вздыхала и уходила на кухню, относя туда тарелку с остатками печенья. Не знаю, от чего бегала Бальзак, может, от Дюмы, а может и от самой себя, но любить она точно любила. Скорее всего от любви и бегала. Боялась. А потом авария. Бальзак разбилась на мопеде, благо осталась жива. В больнице Дюма ее всегда навещала и привозила кексов. Мало-помалу Бальзак выздоравливала, и, кажется, оттаивала. К ее полнейшему выздоровлению она совсем изменилась: стала улыбаться, даже смеяться иногда, и поцелуи у нее другие стали. А еще Дюма как-то услышала, как Бальзак говорит по телефону. Говорит что-то о том, что не будет больше на него работать. И Бальзак перестала уходить куда-то. - А где они сейчас? - В Италии. Или Франции. Не знаю. Дюма звезды любила, значит, где-то там, где они хорошо видны.