Нервы

Настя, Юля, Алина. У Макса на всех них было одно желание — чтоб они все сдохли. У одной была милая мордашка и сексуальный голос, другая светила неплохой грудью, а третья просто попалась под руку, когда Смирнов был в стельку пьян. Макс помнил о каждой из них всё, до последней подробности, но не потому, что ему действительно было интересно, просто каждое слово одобрения в сторону этих перекрашенных дур само впечатывалось в память так, что хуй сотрёшь. Ему надоело. Ему надоело слушать все эти рассказы, делиться сигаретами, чтобы потом терять землю под ногами от вида дыма, скользящего меж приоткрытых губ, надоело терпеть каждое нечаянно-дружеское прикосновение, которое оставляло ожоги на коже. К чёрту. Он со своей влюблённостью как глупый подросток, кажется скоро с ума сойдёт от этого. Привязался, как дворовая собачонка, и сам себе сколько не повторяет "прекрати, придурок", всё равно отпустить не может. Это до хрипов в подушку, до жгущего ощущения где-то под рёбрами, до невидимых пальцев, с силой сжимающих горло. Задыхается, курит-курит без остановки, сбивает костяшки в кровь и сжимает челюсти до желваков, пытаясь не сорваться. Срывается. Снова сидит (до неприличия) близко, слушает рассказы про очередную Олесю, стараясь не обращать внимания на то, как кадык дергается при глотках обжигающего алкоголя, и игнорирует руку, покоящуюся на плече. Не выдерживает. — Я пойду покурю, — хрипит, словно действительно задыхается, но так спешно подрывается с места. — Снова? — на лице Смирнова удивление, смешанное с беспокойством, которое Максу нахуй не сдалось, — Может тебе стоит притормозить? "Это тебе стоит притормозить!" — хочется закричать и врезать придурку по лицу со всей дури, но он просто вылетает из комнаты на балкон, игнорируя обеспокоенный взгляд Лики. Когда возвращается, Костя стоит у самых дверей, словно, блять, его ждёт. — Макс, всё нормально? "Да нихуя не нормально!" Последней каплей становится рука, аккуратно опустившаяся на его плече. — Да ты заебал меня уже, просто отвали! — теперь кричит. Выпускает на волю всё, что так долго в себе держал. Его трясёт от злости, а голубые глаза темнеют совсем. Смирнов в абсолютном ахуе просто смотрит и смотрит с открытым ртом, как рыба, но потом всё же отмирает. — Макс.. — снова касается плеча, а в следующую секунду получает кулаком по челюсти. Хруст. Он почти падает, да только вовремя подоспевший Паша успевает подхватить. Макс тут же скрывается в толпе, а за ним бежит Лика. Нервы. У него нервы на пределе. Всё так задолбало, что хоть вены насквозь, только уже не ложкой, как обычно шутит Костя. Костя. Почему он, блять, везде лезет?! Уже даже в голове застрял так прочно, что ни одна чертова мысль без него не обходится. Максу хочется голову об стенку разбить. Он не знает, сколько времени проходит. Застревает в одной из комнат, закрывшись на замок, и упорно игнорирует Лику, которая уже скоро, кажется, дверь выбьет. Просто сидит на кровати, запустив ладони в волосы, закрыв плотно глаза, и думает-думает-думает. Мысли обрываются лишь тогда, когда замок щелкает, а потом открывается дверь. У Макса в голове автоматически "Какого чёрта?". Но вслух он не говорит ничего. Поднимает глаза и замирает. На пороге Костя. "Припёрся". — Может ты хоть объяснишь, какого хуя чуть мне чуть челюсть не сломал? — Смирнов злится, но Макс почему-то злости совсем не чувствует. Выпрямляется, подходит ближе, молчит и смотрит. Он это лицо уже никогда, чёрт возьми, не забудет, но всё равно рассматривает, как в первый раз видит. Кровь стучит в висках и от нервов руки трясутся, но он решается. Ещё чуть ближе и губами к губам.