Совет

      Я стоял, скрестив руки, облокотившись небрежно о стенку, наблюдая, как чрезвычайно взволнованный сын Гефеста ходил взад-вперед передо мной, что-то бормоча себе под нос. По крайней мере, я предположил, что это он, потому что я уловил только одно слово из десяти произнесённых.       Затем он остановился и повернулся, чтобы посмотреть на меня, и все следы обычно саркастичной, дерзкой персоны Лео сменились маской тревоги, нервов и страха. Резкие изменения в нем были бы забавны, если бы он не был на грани панической атаки. — Перси, что мне делать? Как я должен это перенести? — он стал ходить взад и вперёд, продолжая говорить, только уже громче, — Я имею в виду, не то чтобы я не знал, что это произойдёт рано или поздно, особенно с прошлой недели или около того, но я не готов! Я не знаю, как я должен пережить это… как мы должны. Похоже, что мы эпично разрушаемся или горим, потому что мы понятия не имеем, что мы делаем. Что, если мы делаем всё это неправильно? Я имею в виду, это не похоже на то, что у любого из нас когда-либо был хороший пример для подражания. Как… — Лео! — я прервал его, отчасти потому, что его террор бессвязных вопросов сводили меня с ума, но и потому, что его руки стали дымиться, и я подумал, что если он не успокоится, то вскоре у нас будет больше проблем, чем просто несколько заинтересованных взглядов.       Сын Гефеста внезапно остановился и повернулся ко мне, к счастью, не потрудившись закончить все, что он говорил. Он посмотрел на меня, ожидая продолжения. — У тебя руки дымятся, — спокойно сообщил ему я.       Он взглянул на свои кулаки и медленно разжал их. Дым исчез так же быстро, как и появился.       Лео снова поднял глаза, возвращая руки к бокам. — Спасибо, — сказал он машинально. — Лео, — сказал я, отходя от стены и выпрямляя руки, — Ты должен успокоиться. Ты слишком много об этом думаешь.       Он ничего не говорил в течение нескольких секунд, а потом вздохнул. — Что я должен делать? — спросил он беспомощно.       Я боролся с желанием поднять бровь. — Ну, во-первых, ты должен, вероятно, быть там со своей женой, вместо того, чтобы срываться на меня и ловить себя в огне.       Лео взглянул вниз по коридору и остановил взгляд на секунду, прежде чем, по-видимому, отказался от моей идеи и повернулся ко мне. — Боги, — вздохнул он, плюхнулся на стул и положил голову на руки, — Как ты это делаешь снова и снова?       На этот раз я действительно поднял бровь, хотя он не видел этого. — Снова и снова? — спросил я, — Я делал это только три раза! — Именно!       Я вздохнул и снова прислонился к стене, наблюдая за несчастным видом моего друга. Бедный парень.       Он позвонил мне рано утром, волнуясь лишь немного меньше, чем минуту назад (вероятно, из-за того, что Калипсо была в той же комнате тогда), и сказал, что время пришло. Они ехали в больницу. Их ребёнок родится сегодня, вероятно, в ближайшие несколько часов.       Аннабет и я прибыли немного позже, по их просьбе. Лео сказал какую-то нелепую отговорку на счёт кофе, как будто он нуждался в нём, и потащил меня с собой. Только, вместо кофе, которое мы могли бы получить примерно в конце коридора, он совершенно потерялся, паника овладела им. И, конечно, тот факт, что я делал это раньше, сделал меня «экспертом по этому вопросу» и дал Лео право на это. Или так он, видимо, думал.       Несмотря на это, я был здесь, пытаясь убедить парня в том, что это действительно не так сложно, как он думает, хотя я мог бы даже говорить со стеной, что, казалось, происходило в данный момент. — Это на самом деле не так уж плохо, — повторил я ещё раз.       Лео посмотрел на меня со стула, его взгляд выражал беспокойство. — По крайней мере, вы с Аннабет, вы… вы запланировали его. Вы были готовы. Вы знали что делать!       Я открыл рот, чтобы возразить, что мы на самом деле не «планировали» его, и что мы не были готовы к этому, но Лео встал и снова принялся ходить. Он так быстро говорил, что я был полностью уверен в том, что если бы я не уделял достаточно внимания, то всё, что я слышал, походило бы на гудение. — Мы? Мы нет! Мы не планировали этого! Мы не готовы — я не готов! Я имею в виду, я знаю об этом уже несколько месяцев, но без понятия что делать, чувак! Как я могу быть отцом? Я ничего не знаю о детях! И что, если я ужасен в этом? Что если ребёнок ненавидит мои кишки и не захочет иметь со мной ничего общего? Что если… — Лео, — я прервал его разглагольствования во второй раз менее чем за пять минут. Сын Гефеста остановился и посмотрел на меня, ему было стыдно, но, в основном, он был напуган. — Что? — спросил он более низким голосом, чем секунду назад. — Во-первых, — сказал я, — Мы ничего не планировали. Во-вторых, — я остановился и слегка вздохнув, выпрямился, — Ты никогда не подготовишься к этому. Ты не сможешь. Даже если тебе кажется, то это не так. Ты думаешь, я был готов?       Лео просто кивнул. Я продолжил: — Я не был готов. Фактически, я был далёк от этого.       Я остановился, когда Лео снова сел, уставившись на стену.       Через секунду он тихо спросил: — Это должно быть так страшно?       Я сел рядом с ним. — Это ужасно, — честно сказал я, сомневаясь, что я действительно ему помогаю.       Лео вздохнул. — Но, — добавил я так, чтобы он посмотрел мне в глаза, — Это того стоит.       Лео выглядел ошеломлённым. Он снова опустил глаза. — Я не знаю… — Лео, — я наклонился вперёд, решив быть жестоким, и вероятно, смущающе честным. Казалось, что это единственный вариант сейчас, — Я проводил каждую минуту этих девяти месяцев, когда Аннабет была беременна в первый раз, в страхе. Я понятия не имел, что я делаю и чего ожидать. Аннабет читала книги и давала их мне, но они ничем не помогли. Никто и ничто не сможет сказать, как это будет. Они не смогут успокоить и убедить тебя, и они, наверняка, не смогут успокоить твои нервы. И когда это происходит на самом деле, это самая сложная и страшная вещь, которую когда-либо можно себе представить.       Я сделал паузу, внимательно наблюдая за Лео. Он смотрел на пол между ногами, но, казалось, слушал меня внимательно. — Но когда ребёнок родится, — продолжал я, — Когда он будет в твоих руках… Боги, нет слов, чтобы описать это. Оно того стоит. Все тревоги, всю боль, которую она пережила, и за которой пришлось тебе наблюдать, всё. В мире нет ничего подобного, — я сидел тогда немного удивлённый собой.       Лео молчал в течение минуты или двух, а затем сказал: — И это говорит человек, который прошел через Тартар и выжил, — он посмотрел на меня, и я не мог не заметить, что он не только вздохнул с облегчением, но и был впечатлён моими словами, — Спасибо.       Я улыбнулся и хлопнул его по плечу. — Ты справишься, — сказал я ему ободряюще, не сомневаясь в этом ни на секунду, — Вы с Калипсо будете замечательными родителями.       Лео улыбнулся, и я увидел, что под всем беспокойством и нервами он действительно искренне рад скорому рождению ребенка. Он будет в порядке. — Спасибо, Перси, — сказал он, — мне это было нужно.       Я улыбнулся. — В любое время, — ответил я, а затем после паузу продолжил, — Нет, подождите. С другой стороны, не в любое время. Я не думаю, что смогу справиться с такой новой речью в ближайшее время…       Лео рассмеялся, кивнув, и я присоединился к нему, хотя через несколько секунд мы были прерваны Аннабет, которая бежала к нам по коридору. Смех Лео дрогнул, когда он увидел её, и он встал на ноги. Он хотел было что-то сказать, но она его опередила: — Лео, — сказала она, — Ты должен идти туда. Пора.       Хорошо, что это было быстро. По ее словам, его улыбка исчезла полностью, и он заметно побледнел. Он испуганно посмотрел на меня. — Иди. Ты нужен Калипсо, — сказал я.       Он колебался, нервно смотря в сторону больничной палаты. — Что, если… — Иди! — Аннабет и я приказали одновременно.       Лео посмотрел между нами. — Хорошо, хорошо! — сказал он тоном, который напоминал того самого Лео, который болтает весь день, — Охлади свой пыл, я иду! — и с этими словами он развернулся и пошёл вниз по коридору. — Удачи! — крикнула ему Аннабет. Даже если он это услышал, то никогда не признает этого.       Как только дверь за ним закрылась, я с облегчением сел в своё кресло. Я очень гордился собой. Аннабет села рядом со мной на место, где раньше сидел Лео. — Что ж, — сказала она, — он выглядит значительно лучше, чем двадцать минут назад.       Я засмеялся. — Да, знаю, — я ухмыльнулся в шутку, — Может, я должен стать психологом? Я думаю, у меня есть шансы.       Аннабет рассмеялась и наклонилась ко мне, положив голову мне на плечо. — Да неужели? — с сарказмом спросила она, рассеянно прорисовывая контуры моей руки пальцем. — Ммм… — пробормотал я, обнимая её.

***

      Тридцать минут спустя Лео снова вышел из больничной палаты, и, судя по огромной глупой улыбке на лице и красным глазам, было довольно легко догадаться, что он стал папой, и я бы сказал, что он был чертовски счастлив этому тоже.