Лето в нашей душе

Календарная весна заканчивалась: до лета оставались считанные часы. В школах уже пустовали кабинеты, подготовленные самими учениками к довольно-таки длительному их отсутствию. На дорогах не было абсолютно никакого движения, не говоря уж о каких-то пробках или заторах. Мягкий свет обволакивал всё вокруг, и живые, юркие тени скользили по лицам прохожих. Как и большинство своих одноклассников, я мог бы провести этот последний день весны в шумной компании друзей за парой коктейлей в маленьком уютном кафе, заражая окружающих упоительным чувством лёгкости и какой-то символичной свободы. Я видел в этом некоторую притягательность, но в тот вечер решительно отказался от чьего бы то ни было общества. Нельзя сказать, чтобы я был одиночкой. Просто временами сильно обострялось чувство обособленности, пропитанное каким-то воодушевлением. Так и произошло в тот день. Спрятанная специально для таких моментов старая, любимая сердцу гитара стала моим окружением, мыс на окраине — местом нашего свидания. Я видел перед собой панораму города. Такой необъятный, грандиозный обычно, сейчас он, казалось, мог поместиться на ладони. Не было каких-то отдельных частей пейзажа. Была картина, складывающаяся из тысяч мазков, песня из тысяч звуков, аромат из тысяч запахов. И я знал, что пейзаж этот не продержится здесь долго, но останется в моей душе одним из тысяч воспоминаний. Пальцы начали извлекать из натянутых струн мелодию, не оставляющую мой разум уже несколько дней. Я сбивался: понимал, что слишком забочусь о своих невидимых слушателях, недовольных сейчас тем, что моя игра не доведена ещё до совершенства. И она действительно становилась лучше, когда эти несуществующие зрители расходились, как расходятся занудные тени воображения, и я оставался один на этой сцене. Никаких забот не осталось, и музыка полилась из-под моих рук единым непрерывным потоком. Солнце бросало на землю косые лучи: чётко обозначилась линия горизонта на юге. Людей становилось всё меньше: никто не слышал мягких звуков гитары, доносящихся откуда-то с мыса на окраине города, и звуки эти сливались с пейзажем не столько самого города, улиц, домов, сколько с бесконечным простором неба, и возносились куда-то наверх, исчезая. Я не знаю, сколько времени пробыл, сидя на краю мыса, наигрывая одну из давно забытых мелодий. Каждое лето возникают всё новые и новые вопросы, и с каждым летом они становятся всё более пространственными, и всё сложнее получить на них ответ. И, отголосками своей души, я каждый раз провожаю ещё не наступившее лето. Горизонт вспыхнул ярко-красным светом. Медленными шагами уходило от меня навстречу мне моё лето.