Линда

Какой всё-таки прекрасный сезон — осень! Это время, когда природа наряжается в разноцветные, пёстрые платья из листвы, которые, словно конфетти, рассыпаются по уже прохладной земле. Время, когда жара и духота сменяются дождями и влажными туманами, когда солнце нежно согревает лицо, уже не обжигая его, а после плавно уходит в спячку до следующей весны. Несомненно, многие подростки замечали бы всю прелесть осени гораздо чаще, если бы она не была омрачена необходимостью ходить в учебные заведения, которые отнимают не только время, но и силы, так что после тяжёлого учебного дня остаётся лишь плестись до дома с мечтами, например, о паре часов отдыха и сна, совсем не обращая внимания на красоту вокруг. Или же с мыслями о том, как хочется поскорее покинуть это бесполезное место, в котором с самого первого класса ощущаешь себя совершенно не в своей тарелке. Линда была как раз из таких людей, кто абсолютно уверен в бесполезности школы. Нет, она вовсе не была хулиганкой, как может сначала показаться. Напротив, эта девушка с тёмными локонами и голубыми, даже, можно сказать, прозрачными, словно кристалл или чистая вода, глазами, создавала впечатление ухоженной и вполне себе примерной ученицы. Распущенные длинные волосы и пухлые губы, всегда накрашенные помадой в оттенках красного цвета, от алого до винного, выгодно подчёркивали бледное лицо девушки, словно багет, обрамляющий картину для её полной завершённости. Такой яркий внешний вид вызывал огромное негодование учителей, поскольку он совершенно не подходил под понятие дресс-кода, но Линду это мало волновало: за годы обучения она пережила даже массовую травлю, как это часто бывает в средней школе, а потому уже давно привыкла пропускать колкие замечания мимо ушей. Но тем не менее, подобные негативные моменты стали одними из паззлов, из которых и сложилась мозаика отношения Линды к образовательным учреждениям. Обычное ноябрьское утро, не предвещающее ничего особенного. Прямо посреди сладкого сна предательски затрезвонил будильник, напоминая о том, что уже через пять минут придётся выбираться из тёплой кровати и снова идти в столь ненавистное место. Не открывая глаз, Линда нащупала телефон и отключила противный звонок. Как же она ненавидит этот звук! Повалявшись, как обычно, минут пять, девушка наконец встала с кровати и, дрожа от холода, побежала в тёплый душ. К тому моменту мама уже ушла на работу, так что Линда могла себе позволить включить музыку на полную громкость. Песни всегда поднимали ей настроение, хотя даже это не могло предотвратить мрачные мысли о предстоящем дне, который будет безнадёжно потерян в школе. Ещё печальнее было думать, что сейчас ещё только ноябрь, а значит, долгожданная свобода наступит лишь через полгода. Как это мало и много одновременно! Закинув в сумку одну тетрадь для всех предметов, пару учебников, без которых уж точно не обойтись и несколько фруктов на ланч, Линда надела наушники и неохотно поплелась в школу. Она уже опаздывала, но ей было всё равно: первым уроком был английский язык, в котором девушка преуспевала на интуитивном уровне, да и сама преподаватель частенько являлась позже минут так на 15. Не спеша переодевшись в гардеробе и, конечно же, подкрасив губы своей фирменной ярко-красной помадой, через пять минут после начала урока Линда постучалась в класс. — Здравствуйте. Извините за опоздание, — по привычке отчеканила она, увидев миссис Клингман, которая, как ни странно, на этот раз пришла вовремя. — Доброе утро, Линда, — довольно-таки раздражённо сказала учитель. — Может, к середине года уже пора научиться выходить раньше, тем более когда контрольные? Или это выше твоих сил? — язвительно произнесла она. С задних парт послышался чей-то смешок. "Сегодня же контрольная..." — осенило Линду и она, опустив взгляд, поспешила сесть за своё место, но миссис Клингман молчание не удовлетворило: — Линда Коллинсон, я, кажется, разговариваю с тобой. Честно говоря, такое неуважительное отношение мне уже надоело. Дай сюда дневник. Тяжело вздохнув, девушка открыла свою потрепанную сумку и с ужасом обнаружила, что дневник ещё со вчерашнего дня так и остался лежать под кроватью, куда она в сердцах швырнула его после полученной двойки. — У меня с собой нет дневника, — как можно более спокойным тоном произнесла Линда, но в её голосе проскользнули нотки усталости и некоторого раздражения, смешанного с обречённостью на скандал. Внезапно, ни сказав ни слова, миссис Клингман вскочила со своего кресла и, резко схватив девушку за руку, практически выдернула её из класса в коридор, с грохотом захлопнув дверь: — Завтра же мать к директору, — разъярённо прошипела она, прижав Линду к стене. — Поняла?! — уже более грубо произнесла учитель, устрашающе приблизив своё морщинистое лицо, словно ядовитая змея. Безумно испуганные глаза Линды резко наполнились слезами и девушка, совершенно не ожидая такого, подняла взгляд в потолок, чтобы тут же не расплакаться. Да, она знала, что была далеко не любимицей миссис Клингман; да, она часто выслушивала крики в свой адрес; но настолько неожиданные, грубые и даже противозаконные действия со стороны учителя вогнали Линду в полное оцепенение, так что она стояла в полнейшем испуге и не могла выдавить ни слова. Не дождавшись ответа, в это же мгновение разъярённая учитель резко открыла дверь и втолкнула всё ещё ничего не успевшую понять ученицу в класс, после чего вошла сама и, с чувством некой удовлетворённости, села за стол, как ни в чём не бывало. Класс, наблюдавший всю эту картину, с неким отвращением проводил взглядом одноклассницу, которая, устремив шокированный взгляд в пол, быстро просеменила за свою привычную последнюю парту, за которой уже не первый год сидела в полном одиночестве. Тело девушки сильно тряслось от шока, а сердце билось так, словно вот-вот выпрыгнет из груди. Давно Линда не чувствовала себя такой испуганной и униженной, а презрительные взгляды одноклассников лишь ещё больше усилили это и без того ужасное чувство. "Мне так плохо, хочется прямо сейчас всё бросить..." — отчаянная мысль проскочила в голове девушки. Внезапно по щекам девушки полились непроизвольные слёзы, но, сильно закусив губу, дабы перенести акцент с душевной боли на физическую, она утёрла их и попыталась сконцентрироваться на листке с контрольной работой, одиноко лежавшей на краю парты. Неожиданно прозвенел звонок. Обычно Линда всегда решала тесты по английскому языку, как орешки, но этим утром всю её одновременно переполняли злость, страх, обида и непонимание происходящего, а правая рука, за которую учитель резко вытащила девушку в коридор, болела так сильно, что было трудно писать. Всё это вылилось в то, что за весь урок Линда решила всего 8 заданий из 20. Миссис Клингман испарилась из кабинета прямо со звонком, так что девушка спокойно швырнула свой полупустой листок на стол, развернулась в сторону выхода и... внезапно обо что-то споткнулась, через мгновение оказавшись на полу. В ушах резко зазвенело. Чувствовалась боль в теле, но не было понятно где именно. Вокруг слышался дикий смех. И без того шокированной всем происходящим Линде потребовалось около минуты, чтобы понять, что она упала. Попытавшись встать, она почувствовала, что чья-то нога наступила на её любимые туфли. — Эй, курица, под ноги смотреть не учили? — послышался отвратительный голос. Линда подняла глаза и увидела стоящего над ней Пола, самого омерзительного задиры класса. Очевидно, что он поставил девушке подножку и сейчас откровенно издевался над её видом и состоянием. — Убери от меня свою грязную лапу, — охрипшим голосом произнесла Линда, уже не пытаясь сдерживать слёз, предательски струящихся по щекам. — Ой-ой, смотрите, собачонка растявкалась, — издевающимся тоном произнёс Пол и залился гоготом вместе со стоящими рядом такими же боровами из его компании. — Я сказала, убери от меня свою жирную лапу! — с ещё большей яростью вскрикнула Линда. Она не могла встать, поскольку Пол буквально придавил её к полу своей толстой ногой, отчего к тому же было очень больно. — Слышь, чмошница, ты не забыла, с кем разговариваешь? Подбирай выражения, — ещё громче заржал Пол, свысока глядя на Линду, чья тушь уже вовсю серой жидкостью стекала по щекам из красных от слёз глаз. Не в силах больше выносить это, Линду резко охватила безудержная ярость и она, не помня себя, резко схватила Пола за ботинок и потянула на себя так, что от неожиданности он потерял равновесие и всей своей тушей грохнулся на пол с характерным звуком, словно все парты разом свалились с третьего этажа на первый. — Что здесь происходит? — за спиной раздался знакомый змеиный визг. — О Боже, Пол, что с тобой?! — Психопатка Линда накинулась на него! — вскрикнул кто-то. Испуганная и разъярённая одновременно, Линда обернулась и увидела свирепую миссис Клингман, приближающуюся к ней. Увидев выражение лица классной руководительницы, испуганный класс разбежался, освободив проход миссис Клингман к Линде и к Полу, распластавшемуся на полу и кричащему несвязные оскорбительные слова. Он пытался встать самостоятельно, но из-за его крупного телосложения ему была необходима помощь как минимум двух парней; однако, сейчас все его друзья разбежались кто куда, дабы спасти свои шкуры от разъярённой учительницы. — Что здесь, чёрт возьми, происходит?! Линда... — увидев эту картину, миссис Клингман остановилась на полуслове и, кажется, совсем перестала себя контролировать, резко набросившись на ученицу, как коршун на жертву, пытаясь схватить её за плечи и толкнуть к стене. Но ещё утром оцепеневшая от страха Линда, которая тогда не могла вымолвить ни слова, сейчас, под влиянием ярости и прочих эмоций, была уже совсем другой Линдой, так же, как и преподаватель, не отдающей себе контроля и не думающей о последствиях. Сама того от себя не ожидая, она опередила действие учительницы, изо всех сил толкнув её и истерично закричав: — Не смейте трогать меня своими гадкими руками!!! ДА ПОШЛИ ВЫ ВСЕ К ЧЁРТУ!!! Заливаясь слезами и крича до помутнения рассудка, Линда в полнейшей истерике вылетела из класса и из школы, даже не надев куртку, которая осталась висеть в гардеробе. Всё произошедшее за этот час смешалось в голове юной девушки настолько, что она впервые прилюдно дала волю чувствам и сейчас просто бежала по улице в лёгкой блузке, истерично плача, крича, и даже не замечая пронизывающего до костей ноябрьского холода...