Thaw

Освальд так и не притронулся к стоящему перед ним напитку. Он играет в игру, проверяя и пытаясь понять, как долго он может сдерживать себя от того, чтобы вновь направить свой взгляд на закованную в лед фигуру. Это игра, в которой он в очередной раз проигрывает. Его сердце затвердело, став таким же непоколебимым и грубым, каким был материал, сковавший Эдварда в своих тисках. Он убеждает в этом себя, затем тихо бормочет то же самое Айви, которая лишь молчаливо собирает последние чеки. Еще одно успешно проведенное мероприятие. Но им следует начать отказывать в пропуске. Клуб просто не способен вместить всех любопытных посетителей, жаждущих взглянуть на уникальный экспонат, выпить и узнать все подробности легендарного противостояния. Айви напоминает о том, что уже поздно, и ему следует отправиться домой. Но у него нет дома. Его постель уже давно словно чужая, а сам особняк полон болезненных воспоминаний. Сейчас он смотрит на главное из них, и едва способен это выносить. Отягощенный ситуацией, он не двигается с места, позволяя кожаной обивке убаюкивать себя. Окутанный мягким голубым светом неоновой вывески, он проваливается в сон, не притронувшись к напитку и до последнего не сводя глаз с замерзшей фигуры человека, которого когда-то называл лучшим другом. *** Иногда Освальд прикасается к Эдварду. Не по-настоящему, конечно. Он лишь прикладывает руку к стеклу, за которым находится ледяная статуя. Слишком холодное... Так разителен контраст с тем, что он испытывал когда-то в объятия Эдварда. Иногда он даже разговаривает с ним. Когда он увлекается алкоголем, стирающим все выстроенные разумом барьеры и крушащим чертову гордость, и его сердце оттаивает, слова, полные злости, печали и сожаления, вырываются наружу. Они заполняют собой все окружающее пространство, пока он прислоняется лбом к холодной поверхности и с разливающимся по сердцу теплом загадывает желание. *** Во сне он мечтает о том, как освобождает Эдварда. О том, как выключает термостат, разбивает стекло и зовет Светлячка для того, чтобы растопить ледяную тюрьму. Он представляет наполненную паром комнату, внезапный поток воды и намокшего Эдварда в своих руках. Там, где он и должен был быть всегда. Он просыпается, но мечта никуда не исчезает.