Бумажные чувства

Юра злился. Злился на самого себя, очередной раз хватаясь за корни волос, ладонями подпирая себе голову, отбрасывая подальше безжалостно скомканную бумагу, пропитанную насквозь неловкими прыгающими чернильными буквами. Юра злился на свою непростительную (не)мимолётную слабость, которая со временем переросла в устоявшуюся привычку: безустанно строчить снова и снова недолюбовные послания. Писать. Отчаянно, но с опаской выводя дрожащие линии чертового алфавита на блеклый лист, окрашивая его в воображаемый красный, то ли очерняя своими проскальзующими, в каждой неровной черте, чувствами. Просить. Прощение за то, что он такой мудак, а потом полностью перечёркивая этот кусок, умоляя о личной встрече. Винить. Эта часть гневной письменной тирады всегда почему-то расплывалась: солёные капли своей излишней влажностью разъедали основную структуру слова, оставляя лишь незаконченные обрывки, обжигающие ненавистью (?). И когда в доме Хованского будут кишить сотни неотправленых писем, а горло будет драть от сотни так и несказанных фраз — он бережно соберёт в кучу свои глупые бумажные чувства, наконец решаясь пойти на кладбище.