Он помнит. Всё ещё помнит

— На моей первой вечеринке, — Джош подался вперёд, заговорщически понизив голос. Бет недоверчиво покосилась на брата, вопросительно вскинув брови. — Твоей первой что?   Джош откинулся назад, по-хозяйски распластав руки по спинке дивана. — Девочка моя, когда вы с Ханной ещё толком алфавит выучить не успели, я уже тогда отрывался на всю катушку. — Выходит, — нахмурив брови, Бет по-детски наиграно, начала считать на пальцах, — когда ты пьяный в стельку ночью забрался в нашу с Ханной комнату, а потом заснул под моей кроватью… тебе было 5 лет? А он ведь почти забыл, как они тогда с ребятами напились в школьной раздевалке. Он не хотел палиться перед родителями, и в голову не пришло ничего гениальней, как забраться в свою комнату через окно… но кто бы мог подумать, что в пьяном угаре, он перепутает окна. — Как же мне тогда из-за вас влетело… — Джош поморщился, припоминая как в наказание у него отобрали игровую приставку. — Из-за нас? — Не скрывая усмешки, Бет покосилась на брата. — Вы почти тут же побежали жаловаться родителям! — Мы не жаловаться побежали, мы думали, что ты умираешь! Мы помочь хотели. Пауза, и оба только сейчас поняли абсурдность ситуации. Раскатистый смех Джоша вперемешку с тихим хихиканьем Бет наполнили гостиную. — О, у вас тут время офигительных историй? — Крис, плюхнулся в пустующее кресло по соседству с диваном, что оккупировали Вашингтоны. — Бро, твой главный слушатель уже прибыл. Жги! — А о чём я вообще хотел рассказать? Эй, ты что творишь! Крис, в попытке отпить пива из бутылки, что принёс с собой, большую его часть пролил на кресло. — Пардоон, — с грацией пьяного тюленя, Крис попытался затереть образовавшееся пятно, попутно чуть не свалишь с несчастного кресла. — Да оставь ты уже его в покое, — Джош покачал головой. Всё равно он собирался выставить его во двор. Нет, к сожалению не Криса. — Так, что я там рассказывал? Ах, да, моя первая вечеринка. Крис, помнишь? Ты ведь там тоже был. — О неееет, — простонал Крис, сползая вниз по креслу, — давай не эту историю, бро. Мне до сих пор стыдно. — Ого, так что же там за история такая, — Эшли, забросив ногу на ногу, устроилась поудобней на подлокотнике дивана. Эшли? Как давно она здесь? Неужели он уже настолько пьян… — Обычная, — Крис выпрямился, и даже поправил съехавшие очки, — я бы сказал, скучная и ничем не примечательная… — О-о, я помню ту девушку, Крис, — что-то на задворках сознания подсказывало, что это не лучшая история, но затуманенный выпивкой мозг, а точнее язык, Джоша не унимался, — вы с ней такое вытворяли. Даже Майку не по себе было… — А? Что? Что Майку? — парень, что посапывал, опершись о каминную полку, включился в разговор только услышав своё имя, — что там сказали про Майка? — Всё с Майком в порядке, — хихикнула Бет, пряча телефон в карман, — плюс одно фото Майкла, спящего в нелепых местах, — шепнула она на ухо Джошу. — Так что за история, — не унималась Эшли, сидевшая в кресле напротив. — Да, давай рассказывай, — подначивала и Бет, легонько тормоша брата за плечо. Словно маленький кусочек пазла выпал из картины происходящего, и Джош не помнил о чём он собирался рассказать… и почему Эшли сидит в кресле… там же ещё секунду назад сидел Крис. И да, куда делся сам Крис? — О чём это я? — перед глазами понемногу начинало мутнеть. Он же вроде выпил не так много. — Ты хотел поведать нам очень любопытную историю про твою первую вечернику, — подсказала Бет, положив голову на плечо брата. — А, ту самую … — договорить Джошу помешала прилетевшая прямо в голову подушка. По крайней мере ему показалось, что это была именно подушка, но удар оказался в разы больнее, словно в него кинули камнем, и Джош поморщился от боли, прижав руку к лицу. Это дурацкий розыгрыш? Кто до такого додумался? Ему, кажется, щеку рассекли. Придурки. — Кто это кинул? — Джош поднял голову в поисках шутника, но взгляд затуманивала белая пелена, сквозь которую ни черта не было видно. — Что… что происходит? — паника и страх понемногу охватывали Джоша. Он тёр глаза, моргал — всё без толку, слепящая пелена не пропадала. Непонятно откуда взявшийся холодный ветер пронзил тело парня, пронимая до костей, и дикий, нестерпимый голод, взывающий к животным инстинктам, сковал разум, подчиняя себе рассудок. — Ребята… — прохрипел Джош, сгибаясь пополам и падая на колени. Он больше не чувствовал тепло от камина в гостиной Вашингтонов, не чувствовал аромата шампуня Бет, что положила голову ему на плечо, он чувствовал промозглую землю под ногами, дикий голод и… вонь, вонь от гниющей плоти… Его гниющей плоти. Рыча, Джош хватался за голову, стараясь не упустить осколки иллюзии, что туманом оседали на задворках сознания. — Нет, нет, нет, — собственный голос превратился в низкий, неузнаваемый гортанный рёв. Что он хотел рассказать? Кому?