Ты моя королева... в платье из бабочек.

      По тёмным и сырым темницам раздавалось негромкое эхо, как будто сто юношей шептали своим прелестным дамам слова любви. Для заключённых, этот голос был не редкостью. Такой тонкий и звонкий, похожий на пение птицы, которое разносилось по свету как сказания о бравых воинах, о пышных караванах и журчащих водопадах.

***

      Раздались глухие шаги, на столько приглушённые, что слышалось лёгкое порхание бабочки позади юноши. Один из заключённых выглянул из-за решётки и тихо прошептал своими иссохшими губами от вечной жажды. - Воды...прошу... - он молил об этом священном даре, которому не радуются обычные люди, они находятся в своих тёплый, уютных домах. Но если бы эти не знающие пощады люди оказались на месте этих несчастных, то губы нечестных чиновников были бы на столько потрескавшиеся, что даже проведя по ним языком, боль не возможно было бы снять.       Юноша протянул мученику флягу с чистой, холодной ключевой водой. Старик посмотрел на человека, как на Иисуса, который только что одарил его священным даром. Даже не дождавшись благодарности, юноша продолжил свой путь к самой последней камере.       Она была закрыта на три замка, что открывались тремя ключами. Парню же потребовалось одно прикосновение, что бы открыть их. Синяя бабочка мирно летела за ним, как будто маленький светлячок который сверкал в тёмной пустоте. - Привет...снова, - он ласково улыбнулся, смотря на девушку. Черты её лица были прекрасны, а эти слёзы, что застыли на её щеках, только портили всё. - Я скучал...