Гарвесте Аддамс и Философский камень

Большое облако дыма расползлось по платформе 9¾. Оно пахло лавандой с легкими нотками грязных носков. - Слава мне, давненько я такого не практиковала. - Круто! Давай еще! - На обратном пути, дорогая. Я разрешу тебе самой держать ногу. Дым развеялся, и Аддерворт Булстроуд удивленно моргнул. Этого не может быть. Это не может быть ТА СЕМЬЯ. Но, разумеется, это были именно они, ибо никто более не мог выглядеть так. В центре разношерстной компании стояла женщина с усатым ребенком на руках; ее лицо было спрятано под легкой вуалью, и, кроме того, густая тень от черного кружевного зонтика скрывала ее. Рядом стояли: безумно ухмыляющийся мужчина, который не прекращая пыхтел монструозной сигарой; гигант, что гораздо уместнее смотрелся бы в морге; старая карга, казалось, заставшая самое зарождение магии; светловолосый мускулистый парень, который держал в руках нечто, подозрительно напоминающее арбалет; юная девушка, чье лицо от любопытных глаз прикрывала челка и китайский веер; и маленькая девочка с обезглавленной куклой в руках. О, еще была рука без хозяина. Просто кисть, отдельно от тела, которая шевелила пальцами с максимально возможным для части тела скучающим видом. И багаж. Будто бы кто-то из ЭТОЙ СЕМЬИ собирался в Хогвартс. О, нет. - Кто это, папа? - Молчи, Миллисента! – шикнул Аддерворт, а самого его пробирал леденящий душу ужас. Этого не может быть. Только не они. *** Сирена Забини смотрела, как ее сын затаскивает багаж в поезд и украдкой вытирала глаза. - Мама, не плачь. Это всего лишь до каникул. - Извини, золотце, просто…, - она улыбнулась сквозь слезы, - кто будет помогать мне прятать тела? - Чисто теоретически, я вообще ничего об этом не должен знать. - Да, да, - всхлипнула Сирена, расправляя платок. – Но я буду так сильно по тебе скучать. Но не беспокойся, к твоему возвращению у меня уже будет новый муж. - Очередной внезапный роман, - саркастично выдавил Блейз. Резкий запах ударил в нос, и он с любопытством оглянулся. – Чем это так пахнет? Его мама оглянулась, смахивая слезинки с ресниц. - О чем это ты… О, боги! - В чем дело? – Блейз непонимающе наблюдал как печаль на лице матери сменяется на подобострастное благоговение. – Ты знаешь этих людей? - Это Аддамсы, - потрясенно выдохнула она, и ее янтарные глаза широко раскрылись в изумлении. – О, Блейз, про них ходят легенды! Эта семья не появлялась на Британских островах более ста восьмидесяти лет, но я совершенно уверена, что это они. - Мама, ты, вообще, о чем? Кто такие эти Аддамсы? - О, дорогой, ты скоро сам это узнаешь. Ах, как же тебе повезло! *** - Люциус Малфой, дружище! - Чего..? Люциус Малфой был не из тех людей, которых легко удивить. Но когда странный человек схватил его руку и затряс в могучем рукопожатии, лорд пришел к выводу, что если и можно разок удивиться, то сейчас самое время. - Гомес Аддамс! Мы встречались пару лет назад в Орегоне, кажется, это было в июне. Вроде там был какой-то взрыв? - О, ну да. Как же Люциус мог забыть ту ужасную кровавую бойню? Гарри устало потер переносицу. Его вымотала и сама поездка, и счастливые детские голоса на перроне, и треклятое яркое солнце. - Бабушка, ты превзошла саму себя. После твоего Трансатлантического зелья я чувствую себя пьяным. Свист. Негромкий стук. - Черт, я опять промазал! И так каждый раз. Может, мне просто повеситься? - Да что не так с вами двумя? Я сказал, что чувствую себя пьяным, а не заторможенным, - Гарри опустил взгляд на сестру. Она стояла, скрестив руки на груди и угрюмо глядя себе под ноги, и была похожа на маленькую копию Мортиши. - Уэнсдей, ты все еще на меня сердишься? - Ты уезжаешь, - процедила она сквозь зубы. – А я остаюсь совсем одна, даже убить некого. - У тебя остается Пьюбрет. - Он недостаточно быстро бегает. - Моя безумная Валькирия, - сказал Гарри с улыбкой, и, схватив сестру в охапку, поднял, чтобы поцеловать ее прямо в нос. В свои девять Уэнсдей все еще оставалась достаточно миниатюрной, чтобы прятаться в самых укромных местечках, и сидеть там, словно паук, ожидающий, когда в его паутину попадет очередная жертва. - Ладно, а как насчет того, чтобы я приехал домой на зимнее солнцестояние и помог тебе с подготовкой твоего первого крупного жертвоприношения? - Значит, ваши дети в этом году едут в Хогвартс? – спросил Люциус. - Только один. Гарвесте, подойти и поздоровайся с мистером Малфоем. Гарри посмотрел на отца и подошел, не прекращая шепотом обещать сестре жутко-прекрасные кровавые сцены, и глаза ее с каждым словом сверкали все ярче и ярче. И прежде чем продемонстрировать свою лучшую из фирменных улыбок импозантному блондину, он поцеловал сестру в мертвенно-бледную щечку. - Рад знакомству, мистер Малфой. Высокий аристократ небрежно склонил голову в приветствии, а затем вытолкнул из-за своей спины вперед младшую версию себя. - Это мой сын Драко. Он, конечно, поступит на Слизерин. Вся наша семья училась на Слизерине. - Правда? – радостно воскликнул Гомес. – Это ведь оттуда пошли все эти Пожиратели Смерти, не так ли? Я читал об этом. Безжалостные машины для убийства, их главное предназначение - придумывать ужасные пытки одну за другой, оставляя после себя лишь горстки переломанных костей и куски гниющей плоти на окровавленной земле… Совершенно безумные. Гарри широко улыбнулся, прячась за высокой прической Уэнсдей: - Ох, Отец. Не дразни меня. *** За окном поезда на фоне пасмурного неба сменяли друг друга высокие сосны и холмистые выпуклые поля; и если смотреть на них долго-долго, то начинало казаться, что это у земли мерно вздувается живот в такт дыханию. Гарвесте хмуро наблюдал за открывающимися пейзажами и, как тучи, что наливались свинцовой тяжестью дождя, все больше мрачнел. Перед отъездом мама предупредила его, что далеко не все люди так же лояльны к крови и насилию, как их семья, и поэтому ему придется соблюдать дополнительные меры предосторожности и не наносить смертельных ран, играя со своим оружием. Разве это весело? И кроме того… Мама ведь говорила об оружии, но не сказала ни слова про использование ядов. Вероятно, маги Британии достаточно прогрессивны, чтобы справиться хотя бы с этим. И взрывы. Мама ничего не говорила по поводу взрывов. От этих мыслей на лице Гарвесте расцвела легкая улыбка, и когда он пошевелился, сбрасывая напряжение, мягкая ткань юбки приятно обтянула ноги, лаская кожу. Почувствовав легкое жжение, он рефлекторно облизал губы. Кровь акромантула и яд древесной лягушки. Должно быть, состав был нанесен на Марию Антуанетту, куклу Уэнсдей, которую он поцеловал перед отъездом, чтобы порадовать сестру. Небольшой подарок, смешанный на скорую руку. В купе с Гарвесте ехало четверо. Сперва это были какие-то другие люди, кажется, старшекурсники, но они куда-то испарились самым загадочным образом, стоило ему улыбнуться. Прямо напротив него сидел Драко Малфой, просматривая свой учебник по зельям. Винсент Крэбб и Грегори Гойл сидели, склонившись над едой. Глядя на них, Гарвесте снова затосковал по дому. Они ели точно как дядя Фестер, совершенно отвратительно, даже не думая о манерах. Ну а последним в купе был… - Значит, ты Аддамс. Блейз Забини разглядывал юную девушку, сидящую рядом с ним. Она задумчиво выбивала медленный ритм на кроваво-красных губах, постукивая по ним шелковым веером, ее гипнотические глаза утопали в загадочной тени. Она была чуть смуглее, чем остальные члены ее семьи, но не то чтобы загорелой. Просто Блейз помнил, насколько бледной была высокая, похожая на вампира женщина на перроне, не просто бледнокожая, а буквально белая, как мел. Рядом с ней кто угодно выглядел бы смуглым. - Да. Изгиб ее губ был совершенно непостижимым и отчего-то напоминал о магии смерти. Бессознательная дрожь скользнула вниз по позвоночнику, и Блейз судорожно прочистил горло. Это было совершенно не в духе Забини. - Моя мама была… рада увидеть вашу семью, но я никогда не слышал об Аддамсах. Твой говор не похож на здешний. Вы чистокровные? - Мы живем в Америке, - она снова улыбнулась. – И мы практикуем Темную магию, если ты это имел в виду. Но в основном мы используем более древнюю магию. - Что значит «древнюю»? – подал голос Драко, в искусственном освещении его глаза были похожи на ртуть. – Древние чары? - Да, - она подарила ту же улыбку блондину, и, к своей чести, он не отшатнулся в ужасе, хотя Блейз заметил, как его пальцы побелели, судорожно стиснув книгу. – И еще ту магию, что была до разделения, до войн Артура. - О, - от внимания Блейза не скользнуло любопытство, пронзающее Драко. – Это же Мерлин поспособствовал разделению магии на Светлую и Темную, не так ли? Ну и леди Ла Фей. - Верно. Но я говорю про первородную магию, что существовала задолго до их появления. Про магию Крови, - ее улыбка не сместилась ни на дюйм, словно маска, но стала еще более ужасающей. – Ту, что стерла динозавров с лица земли и начала эпидемию бубонной чумы в средние века. Она продолжала говорить, Драко сидел, обуреваемый ужасом и очарованный одновременно, а Блейз не мог поверить своим ушам. Это была.. это была та магия, которую иногда практиковала его мама, и еще несколько старых семей, но об этом не смели говорить. А она спокойно рассказывала о магии Крови, о чем-то, что чернее Тьмы, плотно связанное со стыдом, чувством вины и ужасными последствиями. Сирена Забини делала это лишь по необходимости, по крайней мере, так она его успокаивала на каждых похоронах, иначе ей было не выжить с клеймом Черной Вдовы. Но говорить об этом так спокойно, словно мир не настроен против тебя, и с таким удовольствием. Гарвесте Аддамс вывела ужас на новый уровень. *** Глядя на темноволосую макушку в паре шагов от него, Драко решил, что Гарвесте Аддамс была сплошной загадкой. На вокзале, когда Аддамсы ушли, Драко с удивлением заметил, что багаж послушно последовал за ними, словно стая самых странных в мире собак. Но отцу мальчик ничего не сказал, решив, что это просто незнакомое заклинание. - Драко, - тихо сказал Люциус, внимательно глядя на наследника. - Драко, ты должен подружиться с этой Аддамс, чтобы ни случилось и на какой бы факультет она не была распределена, тебе это ясно? - Даже если она окажется на Гриффиндоре? – даже название этого факультета свинцом легло на язык. Люциус рассмеялся, если приглушенные лающие звуки можно назвать смехом. - Драко, скорее все девять кругов Ада замерзнут, чем эта девочка окажется на Гриффиндоре. Дамблдор может быть кем угодно, но он все же не полный идиот и не допустит этого. Обещай мне, что подружишься с ней и будешь держаться рядом. - Но зачем, Отец? - Просто доверься мне. Доверься мне. Раньше Люциус никогда так не говорил. Даже мама выглядела испуганно, а ведь она была достаточно смелой, чтобы не принять Темную Метку, когда лорд еще был в расцвете сил. А потом, в поезде, были эти странные разговоры о магии крови, о которой Аддамс рассказывала так страстно, будто бы это вовсе не самая ужасная и запретная область магии. - Аддамс, Гарвесте! В Большом зале раздались шепотки, сначала редкие и робкие, но по мере ее приближения к Распределяющей Шляпе, они превратились в сплошной гул, разнесшийся по Большому Залу. Даже за преподавательским столом не было тихо, темноволосый преподаватель с длинным опущенным вниз носом злобно прошипел: - Аддамс? В этой школе? Дамблдор, вы, должно быть, спятили! Драко было любопытно, чем же так недоволен его крестный. Она ведь не настолько ужасная. Или все-таки настолько. Потому что, как только Гарвесте подошла к возвышению, на котором лежала Шляпа, и лишь кончиками пальцев коснулась ее широких полей, головной убор начала КРИЧАТЬ. Это был крик, который ни один смертный не смог бы вынести; примерно так кричали бы баньши, если бы им выдрали крылья. Крик сорвался на запредельно высокие ноты и, полный мучительной боли, продолжался и продолжался, пока Гарвесте не отняла руку. Она улыбалась. - С-С-С-Слизерин! – затравленно прохрипела Шляпа, задыхаясь. – Слизерин. *** Девушки семьи Паркинсон всегда были негласными королевами Слизерина еще со времен основания Хогвартса. Первой и лучшей была Вирель Паркинсон. Панси даже слышала, что она была хуже Гриндевальда и кровожаднее Темного Лорда. Сама же Панси ждала своего часа с самого детства, слушая рассказы мамы. Разумеется, она не собирается уступать свое место какой-то американской выскочке и позорить свою фамилию. Панси проедала взглядом новую девочку, которая удобно устроилась на диване в гостиной факультета. Вокруг нее образовалась зона отчуждения, и, несмотря на то, что остальные сидения в комнате были заняты, диван оставался свободным. Словно остальные ученики были напуганы. «Жалкая кучка идиотов», - подумала Панси. Шляпу вынесли из Большого Зала всего на несколько минут, прежде чем распределение снова продолжилось. Что ж, уж она не боится. - Я собираюсь поговорить с ней. - Не надо, Панси, - прошептала подруга детства Миллисента. – Отец мне о них рассказывал… - Не говори глупостей. Она не ужаснее любого в этой комнате. Панси решительно направилась в сторону девочки, игнорируя коллективный удивленный вздох. Она присела на диван рядом с ней и, глядя жестко и решительно, протянула руку: - Я – Панси Паркинсон. Первое, что увидела Панси, были два изумруда, сверкающие из-под густой бахромы ресниц. Второе – жуткая улыбка, что была ей адресована. - Гарвесте Аддамс, приятно познакомиться. Прикосновение Аддамс было ледяным, словно она никогда не попадала под теплые солнечные лучи. Ее кожа была грубоватой. И это ощущение позволило Панси сохранить лицо и не отшатнуться. Покашливание Бенджамина Эркхарта нарушило возникшую тишину: - Пора спать. Завтра начинаются занятия. - А ведь и правда, - девочка снова улыбнулась, и сердце Панси ушло в пятки. – Тогда до скорого. Мисс Паркинсон. Она поднялась с дивана с какой-то жуткой грацией, словно кобра, атакующая из травы, и направилась к комнатам мальчиков. Панси с трудом подавила желание вытереть руку о жесткую ткань юбки. Миллисента ободряюще тронула ее за плечо, всем своим видом показывая «ну, я же говорила». - Куда вы собрались, мисс Аддамс? Комнаты девочек с другой стороны. Она лишь рассмеялась в ответ, и смех ее звучал словно колокол в полночь, который звонил по покойнику, или же был предвестником неизбежной катастрофы. Все вздрогнули. *** Первым уроком были зелья с Гриффиндором. Вокруг Гарвесте снова образовалось пустое пространство. Остальные ученики затаились в тени, по пять человек за столом, хотя места там было лишь для троих. Пожалуй, впервые на его памяти Слизеринцы так явно и единодушно проявляли беспокойство. Северус Снейп потер переносицу. Однако, его традиционная речь в честь начала учебного года несколько утратила свой запал. Даже Гриффиндорцы не выглядели запуганными. Все, без исключения, смотрели на застенчиво улыбающегося брюнета, одетого, как и положено в серебристые и зеленые цвета. Правда, он носил женскую форму. Даже Дамблдор ничего не сказал по этому поводу, хотя его взгляд заметно потух на завтраке. Это не дело. - Мистер Аддамс, наша новая знаменитость, - протянул он, не обращая внимания на шум, который подняли Гриффиндорцы. – Мистер Аддамс, что я получу, если смешаю толченый корень асфодели и настойку полыни? - Много всего разного, профессор, все зависит от остальных ингредиентов и условий, в которых варится зелье. К примеру, добавив шерсть камуфлори вы сможете стать невидимым ценой своей души. А добавив щепотку кладбищенской земли и тщательно перемешав все в ночь, когда на небе виден лишь полумесяц, вы сварите зелье, которое выворачивает все живое наизнанку. А с помощью серебра и сердца русалки вы сможете поднять Кракена из морской пучины, - взгляд зеленых глаз был серьезным, но мгновение спустя черные дуги бровей игриво изогнулись, – однако, я полагаю, вы спрашивали о напитке Живой Смерти, наиболее распространенном способе применения этих ингредиентов. - Где можно найти беозар? – Северусу удалось не прохрипеть, а четко произнести вопрос. Он никак не мог привести мысли в порядок после ответа ученика. Одно он знал точно, информация о Кракене была изъята ото всюду, кроме книг по Темнейшим Искусствам. - В желудке практически всех живых существ в мире. У моей бабушки есть один из желудка четырнадцатилетней девушки, которая постоянно жевала волосы. К сожалению, она не пережила операцию по изъятию. Кого-то вырвало. - Волчий корень и прострел-трава? - Это все борец, род аконит. Я лично неравнодушен к aconitum carmichaelii, а какой вид предпочитаете вы, сэр? - Aconitum lycoctonum, - бесцветно сказал он, все еще пребывая в шоке. Профессор тряхнул головой, сбрасывая оцепенение, и злобно взглянув на учеников, рявкнул: - Ну? Чего вы все ждете? Записывайте! Спустя полчаса урока Снейп уже забыл о жутковатом и настораживающем Аддамсе. А зря. - Глупый мальчишка! – зашипел учитель на Невилла Лонгботтома, чья кожа была расцвечена гнойными нарывами. – Иглы дикобраза надо бросать после того, как зелье снято с огня! Вы – настоящая бездарность в зельеварении, худший ученик, что когда-либо трогал котел! Гарри прятал улыбку в густых клубах дыма. Взрывы любил не только Пагсли. *** Ученики открыто обсуждали его вид. Но Гарри лишь опустил зонтик ниже, скрыв улыбку. Он не был настолько чувствителен к солнцу, насколько была его мать, но яркий свет его раздражал. Вообще, он думал, что в этой части света погода будет очаровательно облачной и дождливой практически всегда. Он никогда так не ошибался. - Вытяните руку над метлой и скажите «вверх», - сказала женщина, кажется, мадам Хуч. Ее желтые глаза были прекрасны, они были похожи на глаза дикого животного, готовящего к броску. - Вверх, - покорно сказал Гарвесте вместе со всеми. Дурацкий веник даже не пошевелился. Он взглянул на метлу, нетерпеливо щелкнул пальцами, и она тут же влетела ему в руку, слегка дрожа. Гарвесте опустился на метлу боком, как на дамское седло для верховой езды, как учила его бабушка. Это был единственный приемлемый способ. Разрезающий воздух свист заставил его вскинуть голову вверх. Невилл Лонгботтом, всем известный как самый бездарный зельевар в мире, бледный, словно труп, удалялся от земли. Его бесславный полет завершился неизбежным падением, сопровождающимся отвратительным треском кости. Хорошо, что это было всего лишь запястье. - Всем оставаться на земле, - сказала мадам Хутч, прищурив свои прекрасные глаза. – Если я увижу хоть кого-то в воздухе, то он отправится на отработку быстрее, чем успеет сказать «Квиддич». Пойдемте, Лонгботтом, я отведу вас в лазарет. - Видели лицо этого болвана? Драко был немного хулиганистым малым. Гарвесте видел в нем Пагсли, и с каждым днем все больше и больше скучал по своей семье. - Это вещь Невилла, верни ее! А это подал голос Рональд Уизли, которого легко было узнать по рыжим волосам. Они сверкали, словно разлитая кровь на солнце. Гарри снова почувствовал тоску по дому. Его руки давно не касались ни твердой рукоятки ножа, ни гладкой поверхности длинной иглы – сенбона. Это сводило его с ума. Он с интересом следил за двумя метлами в воздухе. Драко и Рональд летали туда-сюда, а колкости, которыми они обменивались, вылетали из их ртов быстрее метел. - Поймай его, если сможешь! - Драко. Сердце Драко Малфоя замерло, когда он оглянулся и наткнулся на внимательный взгляд изумрудов. Он даже не слышал, как этот андрогинный мальчик возник за его спиной. Напоминалка выпала из его онемевших пальцев. Гарри поймал ее совершенно бездумно, в полете его юбка развевалась на ветру, словно облако тьмы в ярко-голубом небе. В его руке все еще оставался зонтик, и оставалось загадкой, как он держался на метле. - Отдай ее, Аддамс, – всегда звонкий голос Рона звучал глухо. Все в школе побаивались Гарвесте. - Конечно, Рональд. Звук его имени, скользнувшего по подкрашенным губам, был похож на прикосновение прохладного атласа к острым шипам. Уизли сумел поймать брошенную ему напоминалку, не выронив ее. Блондин уставился на Гарри широко раскрытыми глазами, и тот не смог устоять. Он подошел к однокурснику и промурлыкал ему в ухо: - Ну же Драко, какой ты плохой мальчик. Ты ведь не хочешь, чтобы тебя наказали, не так ли? *** Впрочем, со своим предупреждением Гарри опоздал. Невовремя возвратившаяся Мадам Хуч всем троим назначила отработки у Филча. А затем она снова отлучилась, чтобы сообщить профессору Снейпу, что Гарвесте прекрасно держится в воздухе, и он сможет стать превосходным ловцом. Как забавно. Гарри вернулся в подземелье в одиночестве. Видимо, даже вечная вражда Уизли и Малфоев поутихла перед жуткой аурой Аддамсов. И, возможно, именно поэтому его затащили в эту комнату. Гарри огляделся в полной темноте. Остро пахло собачатиной и в глубине помещения кто-то рычал. Он достал свечу из кармана и приласкал фитиль, который тут же вспыхнул. Гарвесте засмеялся. Прошло совсем немного времени, а Драко уже погряз в чувстве вины. Он был уверен, что ночью он окажется в Азкабане. Малфой и сам не знал, что на него нашло. Просто ему было так стыдно за свое унижение на уроке полетов, и потом ему пришлось отбывать наказание бок о бок с Уизли. А Аддамс просто улыбался и тер пол, и среди всей это пыли и грязи подземелий выглядел совершенно непринужденно и естественно. Это так раздражало. Несмотря на то, что его крестный был скорее садистом, чем учителем, он заботился о Драко. Поэтому еще в первую ночь в Хогвартсе профессор Снейп показал Драко трехголового пса в запретном коридоре, наглядно показав, почему он запрещен для посещения. И этот самый пес наверняка уже разорвал Аддамса на тысячи кусочков. Драко затолкал его в ту комнату поддавшись импульсу в пылу момента, и теперь его ждали крупные неприятности. Если бы только темноволосый мальчик был жив, если бы только он успел выбраться до того, как пес его почуял, - тогда Драко готов был пообещать никогда больше не поддаваться чувствам. От ледяного прикосновения чужого пальца к затылку по телу Малфоя пробежала дрожь. А его сердце замерло, когда перед его взором предстал Гарри, такой же беззаботный, как и всегда. - Спасибо за подарок, Драко. Как ты узнал, что я люблю собак? *** - Эй, Аддамс! Гарвесте оглянулся, раскрыв веер, который скрыл от собеседника нижнюю половину его лица. Он мысленно перебрал все имена, которые он сумел запомнить за время учебы. - Да, Терренс? Терренс Хиггс смерил взглядом хрупкую фигуру. Даже старшекурсники неохотно разговаривали с Аддамсом, но вот он стоит перед самым жутким человеком, который когда-либо ходил под сводами Хогвартса, и собирается сказать что-то, что возможно может его разозлить. - Я-я слышал, профессор Снейп собирается сделать тебя Ловцом Слизерина. - Да? Боги, почему же это так сложно: - Ну… Я не знаю, в курсе ли ты, но… - Ты сейчас являешься Ловцом? - Эм… Гарри готов был рассмеяться, но с трудом сдержал себя. Терренс и так был сплошным комком нервов. - Не беспокойся, Терренс. В этом году я в квиддич играть не стану. - Ч-ч-что? – Хиггс удивленно моргнул. Гарвесте будто прочел его мысли. – Но Мадам Хуч сказала, что ты прекрасно держишься в воздухе, что это у тебя в крови! - И что? Не беспокойся, - вновь повторил Гарри, его зеленые глаза сверкали красными закатными отблесками. – Есть и другие возможности полетать. - Э… Ох, тогда ладно. Спасибо. Гарри доброжелательно глядел вслед ученику. Он облизал свои бескровные губы, сложил веер и направился в Большой Зал. *** Кровь из отрубленной головы стекала по его рукам, падая в котел. Темная жидкость, что уже находилась там, поднималась неестественными волнами, пузырясь, словно кипящая смола, хотя огня под котлом не было. От нее пахло лаком для пола, кофе и свежей рвотой. Гарвесте добавил яд крошечного паучка и перемешал варево когтем убитой ящерицы. Правда, он убил ее уже два часа назад, но, скорее всего, ничего страшного. На поверхности зелья появилось лицо, жуткое, будто пришедшее из самых страшных кошмаров или глубин ада. - Бабушка, я так рад видеть тебя. - Мортиша! Гомез! Это Гарри! Появились другие лица и Гарвесте улыбнулся им. - Счастливого Хеллоуина, я соскучился по всем вам. - Ты несчастлив, милый? - Ужасно, Мама. - Ох, я так горжусь тобой! - А как твои оценки, м? – весело спросил отец. – Я надеюсь, хуже некуда? - Я лучший в классе по Зельям, Трансфигурации и Защите от Темных Искусств. - Это мой мальчик! – прокаркала бабуля Фрамп. - Гарри, я получила твой подарок! – лицо Уэнсдей светилось, как полная луна. Она поднесла тарантула в клетке к котлу, чтобы Гарри мог ее видеть. – Мне очень нравится! Зелье замерцало, и появилось лицо Пагсли, которое из-за использования другого состава было окрашено в трупный серый. Он был в Салеме, но изображение выглядело хуже из-за помех. - Привет, Гарри. Привет всем. - Пагсли! Я слышал, ты взорвал своего учителя фехтования! - Ой, да ладно вам, - старший брат смущенно почесал затылок. - Мой сын смертоносный убийца. Я в восторге! А ты, моя маленькая змейка, кого-нибудь убил? - У меня не было возможности, Отец, - Гарвесте выглядел отрешенно. – У меня не было даже возможности попрактиковаться в метании игл. Я скоро заржавею. - Значит, у меня есть шанс отрубить тебе голову, когда ты вернешься? – оживилась Уэнсдей. – Я переделала гильотину. - Ну, ты можешь попробовать. Внезапно Гарвесте встрепенулся, его ноздри дрожали уловив тяжелый запах тухлых яиц. Его босые ступни улавливали вибрации камня, и его охватило возбуждение. Только одно существо так пахло. - Боюсь, я вынужден прервать наш разговор, - сказал он. - Кажется, в замке тролль. - Тролль? А ваша программа гораздо более продвинутая, чем я думал. - Так нечестно! – возмутился Паглси. – У нас в Салеме нет никаких троллей. - Развлекайся, моя маленькая змейка, - Мортиша с гордостью смотрела на него из глубины котла, - и не забудь, целься ему в takgonha. - Тишь, это же ругательство троллей! *** Гарри бежал сквозь коридоры, и его сердце гулко стучало в ушах. Тролль! Он еще ни разу не убивал тролля! Статуи укрывали его от торопящихся старост и студентов, и ветер, который они поднимали, заставлял пламя факелов плясать, оставляя дрожащие тени. Кровь, застывшая от длительного бездействия, наконец жидким огнем бежала по венам. Он мог чувствовать ее во рту и это горячило его еще больше. Наконец-то! Как долго он этого ждал! Его глаза ярко сверкали в предвкушении, приобретя какой-то неземной оттенок. Гарвесте нырнул в ближайший дверной проем, его голые ноги чувствовали на холодном камне насколько далеко его враг. Он заколол волосы высоко на макушке, но длинная челка оставляла на его лице загадочные тени. - Аддамс? Предусмотрительно зажав длинную иглу в руке, он резко обернулся. Девочка перед ним испуганно отшатнулась, и страх исказил ее заплаканное лицо. - Гермиона? Ты что здесь делаешь? - Ргхрр.. - Тсс, - Гарри скользнул ближе к девушке, и она свалилась в обморок. Он закатил глаза. Ну в самом деле. Тролль ворвался в помещение, сорвав дверь с петель. Гарри тут же забыл о девочке. Его грудь распирало желание расхохотаться, и его внезапно затопило темное и торжественное предвкушение. Это было знакомое вызывающее привыкание ощущение, что он все ближе и ближе подходит к бездне, из которой родился первый Аддамс. Он чувствовал это в душе с самого первого раза, когда почувствовал на своей коже пролитую кровь, и каждую темную ночь с тех пор, в тишине его снов, и в голосе его матери, и в смехе отца. Тролль двигался тяжело и неуклюже, будто бы с каждым шагом он боролся с гравитацией. Сенбон лишь слегка поцарапал его толстую кожу, и Гарвесте с радостью принял этот восхитительный вызов, стоящий перед ним. Это было то, для чего его создали, для чего существовали Аддамсы, темная сторона Луны. Лучше и быть не могло. *** Блейз косился на Гарвесте. Прошло уже больше полугода с начала их обучения, и проходил второй семестр, а он так и определился со своим мнением по поводу брюнета. Гарвесте Адамс все еще был жутким, даже профессор Снейп его побаивался. С самого первого занятия он и двух слов не сказал своему самому странному ученику, сколько бы котлов тот не взрывал. А взрывал он много. - И квоффл попадает в руки Анджелины Джонсон из Гриффиндора! О том, как Гарвесте расправился с троллем, который неизвестно как попал в школу, прознала вся школа. Когда учителя явились к месту боя, они увидели лишь куски плоти, разбросанные по всей женской уборной, а на полу плескалась серая кровь. Одежда Гарвесте была безупречно чиста, а сам он сидел в уголке и уговаривал Гермиону Грейнджер выпить немного воды. По крайней мере, хорошо, если это была вода. - …снова Джонсон и, - нет, квоффл теперь у Слизерина. Да, это точно была вода. - … он направляется к во… нет, он резко тормозит, какой отличный ход! Гриффиндорцы явно не жаловали вниманием девочку Грейнджер, а она спокойно сидит на трибуне рядом с самым загадочным Слизеринцем, которого боятся все вокруг, и, сжав его руку через мантию, наблюдает за игроками в небе. Должно быть, он промыл ей мозги. - Ой, должно быть это очень больно, получить удар бладжером по затылку! - О, какой счастливчик, - равнодушно заметил Гарри. – Это, наверное, восхитительно больно. - Ты и впрямь садист, Гарри. Гарри? Она смогла назвать его Гарри и остаться в живых? - Снитча еще не видно? - спросил Драко, поближе придвигаясь к Блейзу. Он тоже смотрел на Гарвесте, как будто если бы он ежесекундно изучал брюнета, он бы смог разгадать загадку под названием Аддамс. - Вроде бы нет. Поднялся ветер, и Драко вдруг пожалел, что он смотрел на Гарвесте Аддамса. Лучше бы он родился слепым. На гладком бледном лбу, обычно скрытому под длинной темной челкой, темнел шрам. Шрам в виде молнии. Драко взглянул на Блейза, и понял, что он тоже это видел. У них точно будут большие неприятности. *** - Ты – Гарри Поттер, - недоверчиво сказал Дамблдор, - Гарри Джеймс Поттер. Единственный посторонний человек в комнате жутко рассмеялся. - В другой жизни, директор. Теперь меня зовут Гарвесте Аддамс. - Мой дорогой мальчик, это же… просто поразительно. Мы думали, что ты умер! - И с чего вы это взяли? - Тела Дурсли были найдены в Темзе. Они были жестоко убиты. Холодная улыбка едва тронула губы: - Неужели? Как… удивительно. - Но как ты попал в Америку? С Аддамсами? И почему я не смог тебя найти? Гарри рассмеялся, скрываясь за своим веером. - Несмотря на то, что я с удовольствием бы посмотрел на сердечный приступ, я все же посоветую вам воздержаться от вопросов. Я не стану на них отвечать. Но вы можете спросить мою маму. - Но… но… нет ведь ни одного следа, ни одной ниточки, которая связывала бы тебя с Гарри Поттером. Ты был рожден Гарвесте Аддамсом. - Да, я всегда был Аддамсом до мозга костей. И все. Даже Альбус Дамблдор не мог придумать ответной реплики, стушевавшись от этой улыбки, и пустил все на самотек. *** Крови было столько, что она доходила Гарри до середины бедра, лезвие ножа блестело в свете Луны. Его сестра, славная Валькирия, стояла рядом, боевой топор лежал на ее плече, а волосы развевались в воздухе, хотя ветра не было. С другой стороны был его брат, злобный оскал преобразил его лицо, испачканное темно-красным. Пьюберт сидел на камне неподалеку, беззубым ртом мусоля горящую стрелу. Мать, отец и дядя парили в темно-синем небе, выслеживая и убивая жертв. Позади них, освещенный жутким светом молнии, неожиданно возник их особняк, стоящий по адресу Кладбищенский проезд, 1. Было так много крови. Гарри очень нравилось это зеркало. Он улыбнулся. На витиеватой раме появилась трещина. *** И снова отработка. К этому моменту отца бы уже давно отчислили, но, видимо, ни он, ни Пагсли не унаследовали талант отца к сотворению хаоса. Остается надеяться на Уэнсдей и Пьюберта. Гарвесте вместе с Гермионой столкнулись с братьями Уизли, когда те спускались с Астрономической башни. Он уловил запах огня дракона, но ему было плевать, а вот Макгонагалл, чье зрение было острее, чем у котов, не было. И раз уж они гуляли после отбоя, им назначили отработку. Теперь они стояли на краю Запретного леса, глядя в темную чащу, полог которой был усыпал листвой. По всей видимости кто-то убивает единорогов. Как ново. - Я возьму Клыка, - быстро выкрикнул Рон. - Он еще тот трусишка, говорю тебе, - сказал Хагрид. – Аддамс, Грейнджер, вы идете с ним. А близнецы пойдут со мной в другую сторону. Если вдруг что – подавайте сигнал с помощью искр. - Гарри, - прошептала Гермиона, когда они вступили в темноту леса. Она была милой девушкой, не чета Уэнсдей, конечно, но она крутилась рядом после той истории с троллем. Было здорово с кем-то и об уроках поговорить, и обсудить если не способы пыток, то хотя бы историю оружия. – Я никогда не видела твоей палочки. Она же у тебя есть? - Ну конечно, милая. - На уроках ты ее тоже не используешь, - тихо сказал Рональд. Теперь они все почти шептали. Казалось, Запретный лес хранил какие-то тайны под каждой веткой. - Мне она не нужна. У всех Аддамсов есть способности к беспалочковой магии. Это у нас в крови, - он улыбнулся маленькой семейной шутке. - А можно мне на нее посмотреть? Гарвесте молча вытащил палочку из рукава мантии, не прекращая высматривать серебристую кровь, которая мелькала то тут, то там на земле. Это было удивительно прекрасно. Уэнсдей бы понравилось. Потом он встрепенулся, вспомнив что-то важное. – Только не трогайте ее. Гермиона спешно отдернула руку. - А почему? - Она отравлена. Уизли бы не преминул что-нибудь сказать, но кусты неподалеку зашевелились. Он быстро захлопнул рот, звонко щелкнув зубами. Аддамс шагнул вперед, заинтересованный. - Гарри! На земле, склонившись над шеей единорога, на коленях стояла полностью скрытая мантией фигура. Похоже, что неизвестный пил его кровь. Он оглянулся на звук голоса Гермионы. Его лицо было скрыто в складках капюшона, под которым клубилась тьма. Интересное заклинание, надо будет его выучить когда-нибудь. Странная фигура направилась к детям. Длинная игла воткнулась в голую землю, а лезвие веера разрезало лишь воздух, вместо шеи. Незнакомец отпрянул даже быстрее, чем Отец. - Кыш. Странная фигура скрылась, словно призрак. - Гарри, ч-что, ч-ч-что… - Я не знаю, - Гарри рычал от вкуса битвы, разлившегося в воздухе. - Гермиона, бери Клыка и идите за Хагридом. Рон, иди с ней. А я останусь здесь. - Т-т-ты уверен? Какая милая девочка. Он чувствовал ее страх, а она все равно пыталась его защитить. - Да, идите уже. Он подождал, пока они скроются в темноте, и подошел к великолепной в своей мрачности мертвой туше. Единорог светился даже ярче, чем его кровь, сияющая яркая звезда в ночной мгле. Он потянулся, чтобы погладить измазанный в крови бок. - Я бы не стал этого делать, Гарри Поттер. Кентавр смог остановить веер всего в нескольких миллиметрах от обнаженного торса, чужие глаза враждебно смотрели прямо на него. - Гарвесте Аддамс, - тут же исправился он. - Благодарю, кентавр, - Гарри снова опустился на корточки и погладил сверкающий рог. Он был восхитительно острым и мог легко вспороть его кожу. - Значит, все рассказы о тебе – правда. Звезды не лгут. - По крайней мере, они делают это очень редко. Рана под его пальцами была не очень большой, она должна скоро затянуться. Гарри слизал с ладони оставшуюся капельку, наслаждаясь тягучим металлическим вкусом, и снова протянул руку к единорогу. - Не стоит, Гарвесте Аддамс. Тот, кто хоть раз испил кровь единорога, будет навеки проклят. Человека, которого ты видел, ждет существование куда хуже, чем смерть, он уже никогда не будет полностью частью этого мира. - Серьезно? – серебристая кровь была действительно прекрасна. Она сверкала на его коже словно бриллиант на ярком солнце. Нужно будет взять немного домой. – Почему же тогда все веселье должно оставаться ему? *** - Значит, это вы были в лесу той ночью, - сказал Гарри, утверждая, а не спрашивая. Профессор Квирелл смерил мальчишку взглядом, его показная стеснительность пропала без следа. - Да. Они, наверное, были на глубине нескольких сотен метров под землей. Квирелл пригласил его к себе в кабинет чтобы обсудить результаты его экзамена. Но сделав шаг сквозь дверь Гарвесте снова оказался лицом к лицу, вернее, к морде трехголовой псины. От нее он просто ускользнул. Дальше его поджидали еще несколько препятствий, все довольно скучные, он миновал их играючи. Хотя последнее было довольно забавным. Он уже давно не пил яд на крови Акромантула. Вкус был довольно приятный, с ноткой мяты. Снейп и впрямь гений. А Квирелл еще долго ругался, что он взял не тот пузырек. Гарвесте слушался его, потому что ему было любопытно, и не снес голову профессора вместе с тюрбаном, потому что все загадки были достаточно увлекательными, но у всего есть свои границы. - Что тебе от меня надо? - Ты – Гарри Поттер. - Гарри Поттер, - прозвучал призрачный голос. Удивительно, как можно так прошипеть имя, в котором нет шипящих. - У вас всех какая-то нездоровая одержимость этим именем. Я уже шесть лет как не Гарри Поттер, и я буду благодарен вам, если вы будете звать меня моим настоящим именем. Квирелл недоуменно моргнул, очевидно, удивляясь почему мальчишка еще не валяется в его ногах, дрожа от страха. Гарри закатил глаза. - Послушайте, профессор, давайте вы уже скажете, что вы от меня хотите, и мы уже покончим с этим. Сегодня новолуние, а я еще даже не начинал чистить свои клинки. - П-погляди в зеркало и скажи, что видишь. Гарри послушно повернулся к зеркалу, но мысли его были уже далеко, там, где он совершал жертвоприношение. Он надеялся найти кого-то покрупнее ящериц, но фауна запретного леса была довольно скудной. Интересно, имеет ли к этому отношение знакомый кентавр. - Скажи, что видишь, Аддамс! - Кровь, - расплывчато ответил тот. – Я всегда вижу кровь. О, и чашку чая. Давненько я не пил чай. - Что? А камень! Где камень? - О чем вы говорите? – Гарри подумал, что его собеседник весьма глуп, и начал хмурится, впервые за год. - Дай мммне поговориттть ссс ним. - Господин, вы еще слишком слабы! - Я доссстаточно сссилен для этого. - У вас под тюрбаном змея? – Гарри поджал губы. Но это была не змея. Это было что-то похуже. С затылка Квирелла, словно приклеенное, на Гарри смотрело красноглазое пепельно-серое безносое лицо. - Вы ведь не отбеливаете кожу с помощью муки? Моя мама говорит, что это помогает. - Что? Прекрати несссти чушшшь, мальчишшшка! Я Лорд Волдеморт! - А, - Гарвесте неуверенно моргнул. Он видел вещи и пострашнее даже в своем шкафу дома. Но все-таки этот был из совершенно другой категории мерзких и жутких вещей. - Да! – прошипело лицо, принимая молчание за проявление страха. Аддамсов и впрямь очень давно не было в Британии. – Теперь, ответтть мне, где камммень? - Я уже от вас устал. Какой еще к черту камень? - Филосссофффский камень, Поттер! Магия, которая вернет меня к жизни! Гарри быстро выхватил палочку. Острая деревяшка прошла сквозь плоть, словно горячий нож сквозь масло. А затем начал действовать яд. У Квирелла не было шанса даже вздохнуть. Рубиново-красные глаза Волдеморта были широко распахнуты в шоке. Гарри улыбнулся, глядя в них, обнажив зубы, среди которых можно было увидеть клыки. - Я предупреждал. *** Наконец, последний день в школе. Слизерин выиграл кубок Школы не без его помощи, и теперь ученики факультета праздновали. Они уже научились не беспокоить его, и вокруг дивана образовалась зона почтительного спокойствия. Гарвесте пригласил Гермиону. Бенджамин Уркхарт пытался объяснить, что Слизеринцы не приглашают Гриффиндорцев в общую гостиную, но улыбка Аддамса быстро осадила его. И теперь его кудрявая подруга сидела рядом и крутила в пальцах блестящую длинную иглу - сенбон. - Я могу оставить ее себе? Ты серьезно? - Конечно, у меня еще есть, - он улыбнулся девочке. – Возможно, я научу тебя с ней обращаться в следующем году, ммм? - Было бы здорово, - Гермиона застенчиво взглянула не него. – У меня еще никогда не было такого друга, как ты. Я буду скучать по тебе летом. - Правда? - В самом деле? - прозвучало одновременно, и Гарвесте повернулся на шум, увидев Драко и Блейза. - А что, - он усмехнулся, - вы не можете поверить в то, что у меня появился друг? - Ну… - Мы тоже будем по тебе скучать, - быстро выпалил Блейз, пихнув друга локтем. – Верно, Драко? - Эээ..., -Драко выглядел так, будто только что проглотил маринованную лягушку целиком. - Это правда? – сказал Гарри дрожащим голосом, так как изо всех сил пытался не рассмеяться. – Тогда, возможно, вы трое не откажетесь погостить у меня летом. - Что? - ЧТО? - О, Гарри, я с удовольствием приеду!