Arabella

      Ветер слабо завывал и разгонял пенистые волны по пляжу; в бухте легко покачивались торговые корабли; в практически чистом небе раздавались крики чаек, в этом месте их было слишком много. Говорят, чайки — это души погибших моряков.       Я с тоской смотрела на до боли знакомую картину, которая с каждым днем приедалась все больше, бурлящее и живое море не вызывало радости или умиления, скорее навевало скуку и жгучую боль внутри. Когда-то ранее любимое мраморное ложе балкона теперь казалось обычным помпезным куском камня. Кабинет, в котором я проводила сутки напролет, подписывая документы и считая золотые монеты, был невыносим, и единственным спокойным пристанищем стал маленький балкончик.       Но до меня все же доносились крики и разговоры людей в тавернах и барах, звон бокалов с элем и громкий смех женщин. Это давило на уши и заставляло ежиться и внимательнее вслушиваться в звуки природы. Хотелось закрыть глаза и очутиться в другом мире; нигде не было покоя, душа разрывалась и страдала. Я не была счастлива, уж точно не сейчас.       Двадцать лет прошло с того момента, как я оставила Джека на острове. В тот момент моя жизнь в очередной раз кардинально изменилась, я переосмыслила все аспекты и положения и пришла к такому мнению, что море без Воробья вовсе не море… Кажется, он был той изюминкой в кексе, и без него стало совсем одиноко и грустно.       Но я не унывала, ведь впереди было еще столько неизведанного и нового, я готова была покорять этот мир, стать легендарным пиратом и найти сокровища, вот только не всегда мечтам уготовано сбыться.       Я потратила десять лет на поиски отца. И тот, кого я увидела, сильно меня разочаровал. Маразматичный, наполовину выживший из ума на предсмертном одре старик, который с трудом меня узнал. То, о чем я грезила и за чем гналась столь долгое время, не оправдало ожиданий. Я провела с ним несколько дней, а потом он умер на моих руках.       И тогда напрашивался вопрос: а стоило ли вообще рисковать ради такого кусочка мнимого счастья? Думаю, стоило. Это было для меня хорошим уроком, более того, поступить по-другому я не могла.       По наследству мне достался корабль, я стала капитаном и была открыта для новых приключений. Вот только, похоже, родилась я не в то время. В 1730 году произошел закат пиратства. Крупные и влиятельные пираты становились флибустьерами и начинали торговые отношения. Тогда-то и расцвел островок Нью-Провиденс, на котором я сейчас и нахожусь.       И в итоге все, что я увидела, — это разбойники, занимающиеся торговыми отношениями. Больше никакой морской романтики, захватывающих путешествий и свободолюбия. Все пропало, мир изменился, он прогрессировал, и я была вынуждена меняться вместе с ним.       Так прошли еще десять лет моей жизни, я ступила на землю и больше не выходила в море. Единственное, чем я стала заниматься так это скупкой награбленного и его перепродажей. У меня появились деньги и влияние, но как позже оказалось, это мне совершенно не нужно.       За все эти двадцать лет я была наслышана о Джеке, но так к нему и не наведалась, потому что знала, что не нужна ему. Он пообещал найти меня, когда придет время, и я ждала, до недавней поры, пока не проскользнул слушок о том, что капитан Джек Воробей мертв. И в тот момент последний огонек в моем сердце потух. Я не смогла полюбить заново, завести семью или остаться с каким-либо мужчиной больше, чем на одну ночь. Я занималась работой и даже не думала о нудной жизни, а тем временем мне оставалось два года до сорока. И чего я добилась в жизни? Многого, только ни радости, ни счастья это не приносило: звон и блеск монет был противен, а люди омерзительны. Я устала не только от окружающих, но и от самой себя.       Все слово «пиратство» заключалось лишь в одном человеке, которого теперь нет. Я была наивным и глупым ребенком, считавшим, что в жизни все бывает по-волшебству, как в сказке, а на деле эта еще та рутина. Думала, весь мир крутится вокруг меня, а оказалось, что миру-то на меня плевать. Мое первое приключение оказалось последним.       Так почему я не могла выйти в море? Ответ прост: я больше не хотела рисковать и выходить из зоны комфорта. Череда неудач и разочарований сломали меня, а время лишь сгладило острые углы, оставляя тупую боль. Я не узнавала в себе ту девчонку, какой только попала на корабль.       Как вдруг в дверь постучали, я чуть вздрогнула от неожиданности, но продолжила сидеть и размышлять. Через некоторое время стук прекратился, а дверь приоткрылась, кто-то зашел.       Я вздохнула и поднялась, направляясь в кабинет. И стоило мне только зайти, как у стола я увидела знакомую фигуру. Мужчина с длинными дредами, которые в некоторых местах представляли из себя распущенные выгоревшие волосы, и в коричневой треуголки.       — Джек? — полушепотом спросила я, замирая на месте.       — Я тут наткнулся на лист с вознаграждением за поимку Арабеллы, — спокойно сказал Джек, поворачиваясь ко мне и показывая тот самый листок с моим изображением, — и вот, как и указано, принес тысячу золотых. Теперь ты моя? — хриплым голосом продолжил капитан. Мои глаза наполнились слезами, со рта вырвался жалостный стон, и я бросилась ему на шею.       Родную, любимую шею, утыкаясь носом в его волосы. И я начала рыдать, так искренне и громко, как в детстве. Казалось, я сплю, ведь такое может быть только во сне. Только в тот момент, когда Джек обнял меня, я поняла, что все еще жива и реальна. Сухое, потрескавшееся и изжитое сердце вновь стало обливаться кровью, когда-то потухшие глаза заблестели, а на холодном лице появилась долгожданная улыбка.       В этот момент я поняла, что когда-то потеряв все, я снова все обрела. И мое «все», моя вселенная заключалась лишь в одном человеке. Он был моим морем, моей свободой и моей жизнью. И как жаль, что поняла я это только сейчас.       — Ну все, хватит слез, — хриплым голосом сказал Джек, отстраняясь от меня и беря мое лицо в руки.       — Я думала, ты умер, — выдала я, рассматривая моего единственного капитана. Он так постарел, в нем изменилось абсолютно все, вплоть до взгляда и голоса.       — Было дело, — ответил Джек, пожимая плечами. Что с ним стало? Похоже, жизнь нас обоих не хило так потрепала. — Ты так выросла, — мягко и нежно сказал капитан, смотря в мои глаза. — Где та девушка, которую я знал? — он плавно провел шершавой ладонь по моей щеке, смахивая слезы. От его прикосновений по моему телу бежали мурашки, прямо как в первый раз.       — Она постарела, пока ждала тебя, — ответила я, — двадцать лет, Джек, двадцать! — выкрикнула я осуждающим голосом. — Я перестала надеяться и ждать. Почему так долго, Джеки? — взмолилась я.       — Мне нужно было разобраться кое с чем, — скупо ответил Воробей, — но это не значит, что я не думал о тебе. Несколько раз я видел тебя в порту, а однажды ты сидела за фикусом в таверне на Тортуге, ты была так занята делами, что даже не заметила меня. Это было через пять лет после того, как ты бросила меня на острове, — продолжил капитан. В его словах не было остроты или обвинений, он давно простил меня.       — Ты мог хотя бы весточку кидать, что жив и что с тобой все в порядке, — осуждающе выдала я. Обида, сидевшая глубоко в моей душе, проснулась. — Хоть раз за двадцать лет!       — Мог, но не хотел, — произнес Джек. Его лицо выглядело измученным и грустным, пожеванным, будто он перенес то, что обычному человеку и присниться не может. Не было в нем прежней остроты, колкости и язвительности, он говорил открыто и искренне, не пытался увильнуть, как раньше. — Если бы я увидел тебя, то вернулся бы, а в тот момент это было не самое лучше решение.       Я не знала, что ответить, сердце буквально выпрыгивало из груди, а дыхание прерывалось. Что необходимо для того чтобы жить? Всего лишь один нужный человек. И сейчас он стоит передо мной, готовый на все. И мне все равно, что ему под шестьдесят, потому что я люблю его. Как раньше, нет, даже еще сильнее.       — Но сейчас, я хочу вернуться к тому человеку, с которого все началось. К человеку, которого я любил всю жизнь. К тебе Грейс. Для меня ты всегда будешь жизнерадостной, упрямой и свободолюбивой девчонкой по имени Грейс, а не замученной и уставшей от жизни Арабеллой. Я хочу закрыть глаза рядом с тобой, чтобы когда-нибудь снова встретиться. И единственный вопрос: пойдешь ли ты за мной в море? — тихим голосом спросил Джек, держа мою руку.       — Когда-то я уже сказала нет и потом об этом сильно пожалела, поэтому — да. Мой ответ да. Я пойду за тобой в море, — и после этого я впилась в его губы, ощущая сладкий привычный теплый вкус.       Вот так я снова обрела свое счастье, и много ли нужно было? Нет. Мы стали вместе плавать под черными парусами и жить той жизнью, о которой я так мечтала. Жизнью, наполненной приключениями, магией и любовью. У меня будто бы снова получилось оказаться в прошлом и пережить самое волнительное и самое прекрасное — первую любовь. Он был моим капитаном, а я его первым помощником. Этот мужчина уместил в себе не только любовника, но и отца, и близкого друга. А когда он закрыл глаза, то я стала капитаном Черной Жемчужины.       Может, у нас и не было детей, но воспоминания о нем всегда будут жить, люди испокон веков будут слагать легенды и рассказывать истории о знаменитом капитане Джеке Воробье. И возможно, когда-нибудь мы снова встретимся по ту сторону горизонта.