Подходящее наказание

Сложно было поверить, что попался так глупо. Нет, Солас не питал иллюзий и не рассчитывал убегать вечно, однако сейчас он оказался к противостоянию не готов. Ему бы еще немного времени… — Что же ты молчишь, «Ужасный Волк»? — усмехаясь, спросила Андруил. Она подошла совсем близко, носок сапога уперся Соласу в живот. — Язык проглотил? — Хоть бы его язык отсох совсем за столько веков, — бросил Фалон'Дин. — Ну не-е-ет! Как же тогда он будет вымаливать прощение? Просить пощады? Лизать мои сапоги? — А ты совсем не можешь без этих игр, Андруил? Почему бы нам просто не убить его, и дело с концом? Слишком много работы ожидает впереди. — Этот кусок волчьего дерьма посмел напасть на нас! Погрузить в сон, уничтожить все, что мы создали! Из-за него эванурисов почти забыли, а люди заполонили наши земли и чувствуют себя на них господами! Неужели ты, о, Фалон'Дин, считаешь, будто Фен’Харел достоин легкой смерти после всего этого? — Она права. Голос Эльгарнана зазвучал, подобно удару колокола, и все почтительно замолкли. Солас исподлобья посмотрел на него. Отец Всего, Бог Мести, Первенец Солнца стоял дальше прочих и, кажется, почти не обращал внимание на пленного. Глаза Эльгарнана смотрели куда-то вперед, взгляд скользил по горам и верхушкам деревьев, будто пытаясь увидеть нечто важное. Или вспомнить. Солас пошевелился, пытаясь распутать руки, но тут же получил еще один тычок в живот от бдительной Андруил. Нет, от нее одной Солас, пожалуй, смог бы сбежать. Да даже от нее и Фалон’Дина. Проснувшись после своего многовекового забытья, эванурисы должны были оказаться ослаблены, а могуществом обладать не большим, чем смертные маги. Но Солас недооценил их ненависть. Даже заполучив обратно свою силу, он едва смог противопоставить ее совместному удару древних сородичей. У Соласа имелся и запасной план — нужно было всего лишь добраться до храма, где прожил все последнее время. Тогда удалось бы уничтожить своих врагов раз и навсегда. Будь у него немного времени и возможность добраться туда, план Соласа сработал бы наверняка. Но теперь уже не узнаешь. — Легкой смерти предатель не заслуживает. — Эльгарнан по-прежнему говорил отстраненно, но его слушали и слышали все. — По делам — и расплата. И мы решим, какое возмездие будет для него подходящим. — Отдай его мне, Эльгарнан! — встряла Андруил, ставшая, кажется, еще более нетерпеливой и порывистой, чем раньше. Столько времени оставаясь в покое, Богиня Охоты будто стремилась выплеснуть всю скопившуюся энергию. — Это будет справедливо и честно! Я заставлю его пожалеть! Он будет подвергаться пыткам и днем, и ночью, а вой боли Ужасного Волка разнесется по землям элвен громче, чем твой собственный голос! Пусть враги знают, чем чревато переходить дорогу тебе и всякому из нас! — Лучше отдай его мне, о, Отец Всего, — встала рядом с Андруил Гиланнайн. Ее светлые волосы слегка шевелились от ветра, по губам змеилась добрая улыбка. С такой же улыбкой Гиланнайн легко могла как зашивать раны, так и копаться в лежащих перед ней внутренностях. Прекрасная и совершенно лишенная сострадания. — Сделай это, и я осуществлю его самый страшный кошмар: Фен’Харел будет служить тебе верой и правдой до конца дней, станет твоим послушным рабом. Неразумным, глупым, пускающим слюни рабом. Я позабочусь, чтобы любой твой приказ доставлял ему неземное наслаждение. Солас постарался совладать с собой, чтобы эванурисы не заметили страха в его глазах. Гиланнайн, эта белобрысая сука сумела угадать то, чего он и правда боялся. Даже после стольких лет эванурисы могли заткнуть за пояс любых демонов в своей извращенности. — Но знания Фен’Харела пригодятся нам больше, чем безвольное тело раба или воющий от боли обрубок, — присоединился к спору Диртамен, до сих пор никак собственного присутствия не обозначавший. Лишь теперь Солас смог услышать его шепчущий голос, похожий на шелест пергамента. — Он единственный находился все это время здесь, и поможет нам вновь вернуть силу. Позволь мне забраться в его голову и проникнуть в разум, впитать память и мудрость. То, что от него останется, уже не будет пригодно для жизни — клянусь в этом. И он таким образом сделает то, чего хотел меньше всего на свете — поможет нам. Вперед выступил и Джун, который редко говорил, но сейчас, похоже, не выдержал. — Эльгарнан, позволь и мне предложить решение! Фен’Харел досадил всем нам, а наказание, которое придумал я… — Достаточно, — заставил всех замолчать Эльгарнан. Он обернулся к Соласу, встречаясь с ним взглядом. В этих древних глазах не было ничего сколько-нибудь живого и милосердного — только ярость и неукротимое пламя. Как и много лет назад. Солас, сидя на земле, криво улыбнулся своему главному противнику. Он никогда не понимал, что нашла Митал в этом существе, способном лишь на разрушение всего и вся. — Фен’Харел умрет — это решено. Что именно сотворить с ним и кого назначить палачом — я решу позже. Это подождет до того момента, когда мы сможем сполна насладиться его мучениями. Не сейчас. Поэтому… — Одну минуточку! Все, кроме Соласа, немедленно повернули головы. Он же сперва прикрыл глаза и устало вздохнул. Этот голос Солас мог опознать легко даже из десятка похожих. С другой стороны пологого холма поднимался Инквизитор. Выглядел он достаточно решительно, чтобы любой на месте эванурисов с воплем убежал прочь. Хотя, конечно, культя на месте левой руки слегка портила впечатление. Следом за Инквизитором шагали его боевые товарищи и бывшие соратники Соласа. Один, второй, третий, четвертый… Солас нахмурился. Инквизитор что, всех друзей притащил с собой на эту встречу? На эванурисов, впрочем, новые действующие лица впечатления не произвели. Андруил так и вовсе пренебрежительно усмехнулась, глядя на небольшую армию Инквизиции. Но ничего, сейчас они как раз познакомятся поближе, и улыбка с уст Андруил исчезнет. — Я требую, чтобы этого гнусного предателя отдали мне! — заявил Инквизитор, останавливаясь напротив Эльгарнана, но все-таки на почтительном расстоянии. — Человек, — с презрением почти выплюнул Эльгарнан. — Как ты смеешь прерывать наш разговор? Как смеешь что-то требовать от богов? Как смеешь вообще открывать рот в нашем присутствии? — Одного самозваного бога я уже убил совсем недавно. Чем вы отличаетесь от него? Разве что одеты получше, красным не светитесь и ростом не с дерево… но говорите точно так же: напыщенно и самодовольно. Так что угрозы свои можете сразу засунуть куда подальше. Я этого лысого змея уже второй год выслеживаю, и какие-то эльфийские ходячие реликты меня точно не остановят. — Инквизитор перевел взгляд на Соласа. — А ты за своими бывшими дружками не спрячешься! То лучшие доспехи у меня из-под носа уведешь, то руку отнимешь без всякого предупреждения! Да я тебя на месте разорву! — А ты мне нравишься, человек, — хмыкнула Андруил. — Но участь Фен’Харела принадлежит нашему суду. Уходи, и, возможно, мы сохраним тебе жизнь. — Думаете, я в такую даль пробирался, чтобы все самое интересное вам уступить? Ну уж нет. — Мы заставим его страдать, не сомневайся! А сам убирайся, пока цел! — Я тоже заставлю его страдать! У меня тут целый список пыток приготовлен. — Инквизитор вновь взглянул на Соласа, достал из-за пазухи пергамент и помахал им в воздухе. — Я с Сэрой консультировался, между прочим! Тебе понравится. Точнее, совсем НЕ понравится. — Готовься, жопомордый, будет весело, — с ухмылкой пообещала Сэра, выглядывая из-за плеча Инквизитора. Солас вздрогнул, представив, что там навыдумывала эта парочка, движимая жаждой мести. Он не сомневался — Инквизитор не отступит. Тот просто не умел сдаваться. Именно это в свое время и заставило Соласа поверить, что один человек способен победить даже всемогущего бога. Но эванурисы, конечно, этого не знали. Спорить со смертными Эльгарнан всегда считал ниже своего достоинства, и просто нанес магией удар, достаточный, чтобы уничтожить маленькую армию. Точнее, в старые времена этого было бы достаточно — сейчас Инквизитор просто увернулся, отскочив в сторону. И тут же ринулся в ответную атаку. Эванурисы и товарищи Инквизитора в стороне не остались. Солас почувствовал себя немного неловко, став объектом интереса в этой неожиданной битве. И, кто бы ни победил, ему самому точно не светит ничего хорошего. Солас постарался растянуть путы на руках и ногах. Однажды, оказавшись меж двух огней, ему уже удалось сбежать. К сожалению, у Андруил была хорошая память, и веревка в этот раз поддаваться не собиралась. Над головой летали молнии и проносилось пламя. Солас смотрел за битвой со стороны и просто надеялся, что, может, какое-нибудь шальное заклинание убьет его раньше, чем один из победителей. Неожиданно позади послышался шорох, а затем связанных рук коснулся металл. Нож быстро перерезал веревку. Солас потер освобожденные руки и обернулся. — Уходи, — велел Коул, пряча нож за пояс. — Это надолго, и они не отстанут. Ты успеешь скрыться прежде, чем твое исчезновение заметят. — Спасибо. — Солас осторожно приподнялся, освобождая ноги. — Почему ты помогаешь мне? После всего, что произошло? — Мучить других — неправильно. Я хочу помогать спасать души, а не заставлять их корчиться от боли. А Инквизитор и правда хочет тебя помучить. Левая рука была ему дорога. Правая дороже, но и потеря левой очень огорчила. — Могу себе представить. Солас не видел смысла оправдываться, что, отняв у Инквизитора руку, спас ему жизнь. В конце концов, именно из-за Соласа Сфера вообще попала к Корифею и оказалась в Храме Священного праха. Но Коул и так все понимал. Солас кивнул ему и тихо сбежал, растворившись в лесных тенях. За его спиной кипела нешуточная битва, и оставалось только надеяться, что главные действующие лица не сразу вспомнят, из-за чего она вообще затевалась.