Лучшие друзья

- Не мог бы ты… э… держаться на расстоянии. Люди могут подумать, что… На вечно живом, непрестанно бурлящем людьми Невском проспекте шли двое. Двое увлеченно болтающих молодых людей, со стороны не имеющие совершенно ничего общего. - Что? Один типичный петербургский представитель - на голову выше своего друга, короткостриженный, походка в развалочку, спортивная куртка и штаны, разве что без лампасов, что завершало бы этакий стереотипный образ. - Ну ты понимаешь, Ник. Другой типичный петербургский представитель – худощавый интеллигент, в костюме и начищенными до блеска туфлями, ярко рыжая шевелюра придавала строгому виду мальчишеский пыл. - Что мы типа мутим? – Парень нахмурил брови от этой дикой идеи. - Нет, ну то есть да. Ладно, забудь, - рыжий протяжно вздохнул и махнул рукой. - Нет, нет, погоди. Тебя это смущает? – Не давая вставить слово, тот , повышая голос, продолжал: - Ты думаешь здесь, - он описывает размахом проспект, - кого-то ебет, что мы, лучшие друзья, ведем себя как пидоры? Не хотелось бы каждому объяснять, что мы росли на одном лестничном пролёте, снимали пять лет коммуналку, пережили вместе столько дерьма, что никому не снилось, и стали как братья, но… - Ник, не заводись, ты … - Я спокоен, блять! Я хочу, чтобы и ты был спокоен! Мне проще крикнуть на весь Невский, что мы ебемся и нам это нравится, чем что-то кому-то доказывать, - парень развернулся и сложил руки рупором: - Мы е… Рыжий проявил чудеса реакции и зажал рот друга ладонью, попутно улыбаясь во все тридцать два мимо проходящей женщине, осуждающе посмотревшей на двух … друзей. - Ты больной, - продолжая свой ход, рыжий качал головой. Его друг запрокинул голову и зашелся в смехе. - И псих. Ник, немного успокоившись, закинул руку на плечи друга, и взъерошил рыжие волосы. - А ты гребаный идеалист, - он сказал это не зло, с улыбкой, щурясь на солнце. – Печешься о своей репутации посреди улицы в многомиллионном городе. Скажи спасибо, что я не думаю, что ты меня стесняешься, своего кореша. - Ты не прав. Если хочешь, я сам могу крикнуть, что мы геи. Тот выжидающе на него посмотрел. - Я думал, ты меня остановишь, как я. Тот опять заливисто рассмеялся. - Я знаю тебя, как облупленного, ты даже в кинотеатре не комментируешь фильмы, что говорить о публичном каминг ауте. - Господи, откуда ты слова-то такие знаешь только! Нет, Ник, я серьезно, просто не хочу проблем. - Проблем? Боишься типа? Я тут любого порву, кто что-то ляпнет. - Ну вот! Опять перебиваешь! Нет, чтобы я опять тебя потом из обезьянника забирал? - Это было-то один раз. - Просто пойми, не все люди сейчас воспринимают мужскую дружбу, как дружбу. Поэтому… - Юр, хватит затирать. Ты так говоришь, будто я тебя за задницу ущипнул при всех, и нас сейчас сожжет святая инквизиция. - Но… ты щипал. -Но не здесь. - Ну да. Переглянувшись, они прыснули от смеха и больше эту тему не поднимали. Ник старался больше не нарушать личное пространство друга постоянными тычками, похлопываниями и приобниманиями. Но в особенно шумные моменты от проезжающих машин, ему приходилось наклоняться к лицу рыжего, чтобы тот почти кричал ему в ухо, а потом, вспоминая о просьбе друга, резко выпрямлялся. - Что-то не так? - Все так. - Ты странно себя ведешь. - Вовсе нет. - Что я последнее тебе сказал? - Э, ну я … Не услышал. - Конечно, потому что как ужаленный отлетел от меня. - Слушай, ты уже определись, а. - В чем? - Вроде умный, а тупой. - Что? Мимо проезжали байкеры. - Тупой говорю! - Что?! - Черт бы тебя побрал, Юра, - он схватил друга за ворот рубашки и потащил в подворотню, - вот, наконец-то, никто по ушам не ездит. - Что происходит? Что ты говорил, я так и не расслышал. - Я говорил, что ты тупой. Ник говорил на удивление серьезно и просто. Проще этого парня было не найти. Рыжий стоял в ступоре и не знал, что ответить другу, доказывая лишний раз выдвинутое обвинение. - Это за ужаленного? Прости, я не хотел. - Да почему же ты, блять, извиняешься! Я назвал тебя тупым три раза, а ты мямлишь «Прости», - передразнил он манеру друга. - Я вообще не понимаю из-за чего мы сейчас здесь стоим и пытаемся поругаться? Ты этого добиваешься? Мы никогда не ссорились, мы же лучшие друзья. - Я не пытаюсь поругаться, Юр! Я просто хочу разобраться. - Ты мне рубашку помял. - Прости. - «Прости» - передразнил его рыжий. - Неа. Это не твое, друг. - Попытаться стоило. Парень, затаив улыбку, ожидал от Ника, наконец, привычной ему ухмылки, но тот серьезно стоял напротив него с руками в карманах штанов, что придавало ему немного блатной вид. Юра уже было собирался сообщить ему о его дурацком поведении, как тот в один свой огромный шаг оказался прямо перед лицом рыжего, глубоко вдохнул и сделал это. Юра бы отпихнул его раньше, не будь это так неожиданно, ведь Ник, наклонившись, просто накрыл своим ртом его губы! А отпихнул он его только когда понял, что это не ошибка, и он не случайно впечатался в него, споткнувшись о камушек, ведь тот уже начал засасывать его нижнюю губу. Рыжий ошарашенно смотрел на друга и только открывал и закрывал рот в попытке что-то сказать, но тут же нащупывал языком нижнюю губу, и снова накатывал ступор. А Ник, все так же с руками в карманах, как-то болезненно ухмыльнулся: - Попытаться стоило. Больше всего на свете Юра не любил, когда его лучший друг, в очередной раз где-то накосячив, пытался обмануть его, гримасничая неискренней ухмылкой. Юра поправил воротник рубашки, как-то чересчур драматично закатил глаза, а уже в следующий момент его язык шарил во рту друга, чувствуя, как тот пытается улыбнуться, несмотря на широко открытый рот. Рыжий плавно отпрянул от друга и засмеялся от его вида довольного котяры. -Ну и зачем это? Ник привычно закинул руку на плечи рыжего и растрепал его волосы: -Чтобы, если кто-то на Невском проспекте привяжется, это было бы обоснованно. И я наконец-то вмазал кому-нибудь как следует.