first love

Чимин сидит напротив зеленоволосого «прекрасного ублюдка», прислонившись спиной к белой холодной стене. Юнги, то есть тот самый «прекрасный ублюдок», весь в крови, грязи и ещё какой-то хуйне, сидит напротив него и курит очередную сигарету. Он выпускает клубок дыма и тихо вздыхает, запрокидывая голову к верху. Чимин смотрит на белоснежную кожу, окрашенную в грязно-алый цвет, на разбитые костяшки, на сигаретный дым, на мягкие, взъерошенные мятные волосы, в равнодушные, холодные, жестокие, томные, карие глаза. Он влюблен в это. Влюблен в эти костлявые руки, в этот грубый голос. Но как жаль, что хозяину этого голоса, хозяина сердца Чимина глубоко срать на рыжеволосого. Да, Мин Юнги срать хотел на здоровье, на чувства Пака. И Чимин это знает. Знает, но все равно больно. Больно понимать это. Не хочется принимать за правду. Уже год. Гребанный ад, гребанная карусель безответных чувств продолжается, крутится уже год, не останавливаясь. И это больно. Чимин сходит с ума по этому телу, по этому холоду. Но Юнги плевать.       — Хён, – шепчет Пак тихо, будто боясь что-то сказать или сделать не так, — ты влюблялся когда-нибудь? – голос рыжеволосого дрожит, а сердце, истерзанное глубокими шрамами, норовит выпрыгнуть из грудной клетки.       Недолгая тишина убивает и заставляет Чимина уже сотый раз пожалеть о том, что вообще голос подал. Тело дрожит, а слёзы от боли так и наворачиваются.       — Нет, я не верю в любовь, отъебись. – выдыхает старший вместе с сигаретным дымом и тушит окурок об пол. Чимину кажется, что Юнги потушил окурок не об пол, а об его сердце. Новая боль оставляет новую глубокую рану в груди и бьет под дых, отчего Пак инстинктивно кашляет, чуть ли не задыхаясь. Горькая, наполненная болью и отчаянием слеза покатилась по щеке и упала на пол. Пак закрывает глаза, внутри – крик, снаружи – пустота. Юнги пошлет, наорет, изобьет, если Чимин разревется. Нельзя плакать – рыжеволосый это знает, но не может сдержать слезы. Они невольно капают одна за другой, тихо стекая на пол.       Младший открывает глаза и смотрит напротив. Пусто. Лишь алые капли крови на месте где сидел он. Лишь кровь, сигаретный дым и холод, что всегда напоминают младшему о своей любви. О своей первой любви. Пак падает на пол. Слезы текут ручьем, рыжеволосый уже не сдерживает их. Он застыл в немом крике боли. Чимин влюблен. Влюблен в этот безумный, сводящий с ума, пленительный, завораживающий, мятный с запахом сигарет холод.