— Проснись, тыковка, шоу не может начаться без тебя.
Грубый голос, напоминающий мне голос самого Дьявола, пробуждал меня от вечного сна, от бескрайних полетов в пустоту. Всё, что меня окружало — чернила, так нагло врывающиеся в твою жизнь. Холод окутал меня со всех сторон, словно бесконечный туман, который всегда ведет по ложному пути; быстро бьющееся сердце готово было вырваться из моего тела. Зачем я здесь? Тысячу раз в моем мозгу прокручивался этот вопрос, оставшийся без ответа. Я совершенно не помню своего прошлого, я был настигнут амнезией. Откинувшись со вздохом на спинку стула, я принялся считать. Всегда, когда я досчитывал до пятидесяти, происходило чудо. — Раз, два, три… И вот сейчас то самое чудо не произошло. Дверь не открылась, а голос не исчезал. Где-то в глубинах своего разума я считал, что это просто дурной сон и мне надо ущипнуть себя, чтобы проснуться, но ущипнуть себя я не мог: ремни не отпускали мои руки.— Давай я задам тебе пару вопросов, на которых ты должен отвечать только «Да»? Впрочем, не отвечай. Мы все знаем, что ты этого хочешь.
Я навострил уши. Я принялся ждать.— Итак, первый вопрос: Генри, ты хочешь умереть болезненно, с мучительной тоской и запомнившейся одинокой овечкой в мраке этого мира?
— Да.— Генри, хочешь ли ты растерзать тело Бориса, невинного существа, который всего лишь пел маленьким деткам веселые песенки о дружбе? Хочешь ли ты проткнуть ножом кишки бездушного робота, наполненного чернилами?
— Да.— Хочешь ли ты встретиться со своим кошмаром, который будет преследовать тебя после смерти, о которой будут знать только чернила и умалкивать о ней?
— Да. Дверь отворилась со скрипом, так сильно неприятным для моих ушей. В маленькую комнатку вошел высокий человек в маске всеми полюбившегося персонажа — Бенди. Незнакомец подошел ко мне неуклюже, сорвал путы, пленившие меня к этому стулу. Голос повелевал мне следовать за этим человеком и даже не думать о попытках бегства. Стиснув зубы от непрекращаемого зуда на запястьях рук, я шаг за шагом следовал за моим проводником. Коридор весь провонял кровью и протухшими телами, брошенными в неискончаемый поток чернил. Я видел головы детей, приколотые гвоздями к стене, иссохшие руки и ноги в больших стеклянных банках и глаза, болтающиеся на длинной веревочке, идущей до конца коридора. Человек довел меня до следующей комнаты, после чего встал в угол и забился в конвульсиях. Мне стало жалко этого человека. Не по своей воле он попал в это богом забытое место. В самой комнате был только прогнивший и испачканный чернилами стол. До меня доносились тихие всхлипы, на звук приятные и мелодичные. На столе мучительно лежал волк Борис с раздробленными ребрами; руки этого монстра выворачивались, а из рта текла маленькая черная струйка. Его жалобные глаза смотрели на меня, пытались разглядеть в моих хоть капельку сострадания.— Нравится? Хехе, да, тебе определенно это нравится. Теперь, возьми нож.
Моя дрожащая рука потянулась к холодному орудию, запечатанного в стол рядом с всхлипывающим монстром. Я приблизил нож к своему бледному лицу и с ухмылкой смотрел на Бориса. Лезвие коснулось его шеи и я легонько надавил, позже приступая к разрезанию. Вместо всхлипа я услышал бульканье. Волк захлебывался собственной кровью. Я не слышал больше того скрежещего голоса, не замечал присутствия того незнакомца. Я с инстинктами безумца разрывал плоть этого ничтожества и вытаскивал органы наружу, бросая это в сторону человека в маске. — На, попробуй-ка это, — хрипло рассмеялся я. Чернилы тянули меня к себе. Я думал, что мой кошмар освободит меня из его же тюрьмы, когда жертва его падет от моих рук. Как же я ошибался. Одураченный Дьяволом, я продолжал наносить удары мертвому фавориту всех детей. Чернилы с потолка стекали на меня и впитывались в кожу. Даже когда острые когти вонзились в меня, я продолжал с натянутой улыбкой на лице мучить мертвеца.— Спасибо за участие в игре, Генри. Нам было весело.