Чудище

Где-то на севере. 5:58 Еще очень ранним утром я проснулся от рева поезда. Даже не вериться, что я не лежу в своей кровати, не в своей комнате, не в замке родителей, что Хоуп уже очень далеко, что негласно мои родители больше мне не родители, что я не знаю что будет и что вообще делать. И что же теперь? Я приподнялся на локтях и осмотрел вагон. Рэзан по прежнему лежал и спал, в вагоне сквозил ледяной воздух, но лев еще жив, что можно было понять по ритмичному поднятию и снижению грудной клетки. Но огонь гривы заметно ослаб. И что я могу сделать? Медленно встав на ноги я выглянул наружу. Одни снежные скалистые горы, которые еле видно из-за снежной пурги. Я выдохнул облачко пара и вновь скрылся в вагоне. Если б вагон можно было закрыть, тогда тепло бы не вырывалось. Хотя-бы в этих чертовых коробках нет ничего напоминающего плед или одеяло. Нарезая круги по пронстранству вагона я раздумывал о спасении питомца. После каждой провальной мысли я раздраженно хлестал хвостом по бедрам и еще глубже уходил в раздумия. Я резко остановился, словно-бы в голову пришло что-то дельное, да нет, развернувшись я начал нарезать круги в другую сторону. Спустя 30 минут пустого скитания по вагону, меня осенило. Если я не могу согреть льва внешними факторами, то можно согреть его изнутри. Интересно, если я возьму воду из ящика, то я же не стану грабителем? К тому же накону стоит жизнь редкого животного мировой конституции несущее в себе частичку пламени священного солнца на нашей грешно-скверной земле. Удивительно, что еще пол века назад наша земля была полна этих зверей, а теперь их от силы дюжина осталась. А убивали их ради того, чтоб сделать из их гривы лампу, а из золотой шерсти теплое одеяло. Удивительно тупая эксплуатация дорогого ресурса. Насколько люди должны быть глупы, чтоб убивать прекрасных животных ради такой пустой утвари? Вот если бы человека убили ради получения из них сумочки или туфель? Обидно, пусто и глупо. А ничего уже не вернуть. Я смог найти бутылку воды и жестяную кружку. Налив воды в посуду я нагрел ее своим огнем и поставил рядом с мордочкой зверя. Слегка потеребив Рэзана, я смог разбудить его. Правда получил лишь усталый взгляд полный обречения. -Выпей - я указал на кружку из который исходил горячий пар - Это кипяток - он стал молча лакать воду. Это было даже забавно. Не знаю почему, но смотреть на лакание семейства кошачьих всегда умиляет. Я провел рукой по огненной гриве, пока он пил. На ладони остался слой пепла - ему все еще плохо. Кружка была совсем маленькая. Не удивительно, что он так быстро закончил ее пить. Еще раз повторив манипуляции с водой я поставил перед ним еще одну кружку кипятка. Так продолжилось до тех пор, пока вся бутылка воды не закончилась. Я выкинул ее в один из ящиков и кружку туда же. Рэзану особо лучше не стало, но теперь я хотя-бы смог на немного отсрочить время его затухания. Он опустил голову на лапы и, похоже, продолжил спать. Если-бы я еще мог издавать тепло, то мог бы согреть. Прошло около двух часов сидения в полной тишине и холоде. Рэзан тускнел на глазах. Смотреть на это больно. Его шерсть странно поблескивала на свету. Словно что-то тлеющее. Я бегло взглянул на него. Он спит. Наклонившись я аккуратно дунул на шерсть. На месте поражения холодным воздухом, проявился след, словно на горячие угольки дунули. Красные прожилки, черные кусочки, тлеющие искорки, было видно даже очертания его ребер. Через секунду оно исчезло и стало вновь как шерсть. Поезд взревел и поехал еще быстрее, от чего в вагон поступил сильный сквозняк из пурги и снега. Я быстро обнял льва, практически скрыв его от холодного ветра. Когда бешеный порыв ветра превратился в слабое дуновение я оторвался от него и принял прежнюю позу. Если-бы этот поезд еще раз так взревет, то я поседею. Грохот колес об рельсы и черный дым из трубы мешали мне думать. Не могли бы они хоть на пять секунд прекратиться, чтоб я мог остаться наедине со своими мыслями? Хотя...поезда ездят на угле. Уголь бросают в топку. Стимпанк поезда беспилотные, тоесть, где-то в кабинке машиниста, где есть печь для затапливания должно быть тепло, может даже жарко. Но вот одна загвоздка - мы в самом конце поезда, а кабинка машиниста в самом начале, а Рэзан не сможет добраться. Но все-же, нам стоит попытаться. -Рэзан, вставай - я слегка потеребил большого кота и он медленно поднял голову - Нам нужно добраться до кабинки машиниста. Там есть печь - он обреченно опустил голову и отвернулся - Вставай, бесхребетный, а ни то умрешь не попытавшись выжить - я поднял тушку и он нехотя и с трудом встал - Давай, иди за мной - я высунулся наружу. Мы ехали над пропастью на высокой скорости. Ветер сильно бьет и снег останавливаться не собирается. Но путь только через крышу. Иначе никак. Я подозвал к себе Рэзана и ухватился за поручень, прикрученный к корпусу, лестница, представляющую собой десяток широких проволокоподнобных железяк. Я и Рэзан поднялись на верх. Ветер беспощадно бил, словно пытаясь сбросить нас с крыши в пропасть. Стальное покрытие крыши жгло ладони, а нам предстоит пройти через все вагоны. Первая проблема встала перед нами тогда, когда нам нужно было перепрыгнуть на другой вагон. Как здесь пожно прыгнуть, да еще и против ветра? Мне кажется, что если я отпущу этот поручень или поднимусь хоть чуть-чуть, то меня сразу сдует прочь. Шерсть Рэзана стала почти полностью напоминать тлеющие угольки, а грива как свечка, которую пытаются затушить. Очень не удобно хотя-бы потому, что одна из моих рук была занята секирой. Я сделал рывок вперед и смог ухватиться за поручень на переднем вагоне. Держа секиру указательным пальцем другой руки я схватился за поручень и этой рукой. Я сделал то, чего не должен был делать вообще никогда. Я посмотрел вниз. Рельсы бешено быстро неслись внизу, рычаги крепления вагонов гремели, казалось, что я с легкостью могу упасть туда и от меня остануться раздробленные костяшки и кровавое месиво. Я подтянулся, собрался с силами. Нужно, чтоб Рэзан прошел на другой вагон. А сделать это можно только если я прикинусь доской. Я напряг мышцы, чтоб ненароком не прогнуться под весом льва. Я чувствовал его огромные лапы на спине, он впивался когтями, чтоб не слететь, но моя кожа даже не прогибалась, поэтому моя одежда на спине изрядно порвалась. Он, наконец, пересек через вагон, а дальше будет легче. Дальше один целый огромный вагон длиной в 20 метров, а затем надо будет пройти через "пропасть" только у кабинки машиниста". Ветер сильный, словно ураган какой нибудь. Но нет, это просто северная пурга. Крепко хватаясь за поручни, по краям крыши поезда, я медленно полз вперед, а Рэзан по другую сторону. Я посмотрел по сторонам: вокруг снег, скалистые горы, свист ветра и пропасть, над которой с ревем едет поезд. Как-бы то ни было, я оказался чувствителен к слишком холодному климату. За пол пути мои губы обветрились, я почти весь покрылся инеем, а кожа начала леденеть. Каждый раз, когда я хватался за поручень и полз дальше, мне казалось, что я оставляю там один слой эпидермиса своей кожи. Главное, не останавливаться ни на секунду, а ни то руки примерзнут. Рэзан двигался не задерживаясь и немного обгонял меня. Поезд вновь взревел и скорость повысилась, ветер усилился, я прижался к поручню и крепко охватил обледенелыми руками за него. Рэзан не останавливаясь продолжал идти вперед. Я вновь двинулся вперед, но что-то не дало сделать шаг. Обернувшись я подергал правой рукой, левой рукой, но обе никак не отрывались от поручня. Я с прищуром наклонился к своим рукам и с ужасом разглядел корочку льда с узорами. Я поджал губы и сквозь адскую боль стал медленно отрывать руки. Я держал секиру одним пальцем левой руки, теперь я от секиры палец не смогу отодрать. Боль нестерпимая, я вырвал последний миллиметр своей ладони и посмотрел на них. Красные, почти без кожи, заледенелые и окоченевшие, а на кончиках пальцев появляется прозрачно-голубой слой кружевного льда. Я скрыл ладони и посмотрел вперед: Рэзан уже почти дошел, над его головой черный едкий дым из трубы. Дым этот чернее тьмы, из него видны горящие искорки, пламенные жилки, сам дым очень густой и идет одной непрерывной комковатой субстанцией. В ладонях все еще жжет ужасно, но если я не смогу добраться до перехода между вагоном и кабинкой, то мы вообще зря вылезли из открытого вагона. Тихо выдохнув пар я двинулся вперед, упираясь локтями. Очень медленно, но я смог доползти до перехода, где меня уже ждал Рэзан. Я постарался не показывать ему свои израненные руки и лицо. Мне придется держаться руками, если я не хочу, чтоб мы оба упали под рельсы. До цели осталось слишком мало, чтоб сейчас остановиться, к тому-же я не собираюсь медленно умирать от холода на крыше какого-то поезда. Собрав в себе все, что только могло собираться, я, стиснув зубы, ухватился ладонями за поручни кабинки, подтянулся и дал Рэзану пройти. Затем я сам взвалился на крйшу кабинки и отодрал свои ладони, которые стали кровоточить. Хорошо, что Хоуп не зависит от моих чувств, а-то бы он уже сознание от боли потерял. А мне потеря сознания не нужна. Теперь еще нужно спуститься вниз по этим тонким "проволокам" лестницы, открыть люк и войти. Я спустился, чувствуя адскую жгучую боль в ладонях. Когда я остановился и одной рукой стал открывать тяжеленный люк, мне казалось, что я прохожу самый мучительный круг ада. Ужасное не только в том, что мне больно, жгуче холодно и не удобно из-за секиры, но еще и очень страшно - за мной огромная пропасть, а я еле держусь. Кровь на ладонях и пальцах успевала покрться льдом, прилипнуть в холобному железу и в то же время текла ручьем. Наконец открыв люк я взвалился внутрь, а Рэзан запргнул сразу за мной. Я моментально вскочил и закрыл люк, заперев его. Тут и вправду оказалась печь. Обдающая горячим жаром печь. Рэзану стало заметно лучше - он вновь стал золотисто-пламенным. Наверху, под потолком, есть форточка для поступления воздуха. Рычаги и кнопочки сами нажимаются, дворники сами работают. Точно, беспилотник. Я откинулся на стену и расслабился, наслаждаясь теплотой кабинки. -Чудище, - я повернул голову в сторону лежащего рядом льва, шумно шмыгнув носом - Твои ладони - он кивнул в сторону моих рук. Я отбросил оттаявшую секиру и посмотрел на окровавленные, ободранные ладони с медленно исчезающей корочкой льда - И лицо - я опустил голову, понимая что мои губы обветрены, на скулах тоже обветрена кожа, а кожа синюшняя. Итак обветренные губы еще и почернели от холода. Мороз и не подходящее одеяние - хреновое сочетание однако. -Все равно ничего уже не сделаешь - я положил голову лбом на льва, как на подушку, предварительно прияняв позу лотоса. Такая теплая, огромная, золотистая подушка. Руки жгут нещадно, а сам я до сих пор дрожу. Вроде уже должен был согреться, но нет, холодно до чертиков. Живот неприятно скрутило и мне вспомнилось, что за вчера и сегодня я ничего не ел. У меня на поясе привязан мешочек с конфетами, но с такими руками вряд-ли удастся поесть. Перевернувшись на спину я положил голову затылком на Рэзана и уставился в потолок, прижав руки к груди. Немного странный потолок. Похож на очень старую карту. На нем еще что-то движется. Я прищурился, поднялся на локтях, но ничего дельного не разглядел. Тогда я встал на ноги, выпрямился в полный рост и еще внимательнее посмотрел на карту. Она была похожа на огромную пожелтевшую бумагу с пятнами и неясными двигающимися разводами разного оттенка коричневого, оранжевого и кофейного. Я внимательнее посмотрел на темное длинное разведенное пятно. Оно стало принимать четкие очертания и в конце-концов стало поездом, на котором мы едем. Затем, карта стала принимать четкие очертания за моим взглядом. Похоже, карта принимает нужный вид там, где на нее посмотрят. Я вновь сел, с грохотом откинувшись спиной на железно-чугунную стену. Немного поерзав на месте я стал оценивать всю масшатбность ситуации. В основном, я вижу в этом только пиздец. Самый что есть полнейший пиздец. Куча недопонимания и некая доля страха. Но с другой стороны, пиздец может быть и в хорошем смысле. Например, я могу назвать себя свободным и пиздец, который я творю, убегая из дому, может быть для меня хорощим шансом зажить. Но что если меня родители найдут? Трындец будет полный, мама убьет меня, отец убьет меня, а брат все косточки обмоет. И тогда я стану не более, чем что-то жалкое попытавшееся сбежать на основе подростковых нерв. Так, нужно мыслить шире и смотреть дальше своего носа. Ведь в этой ситуации есть вопросы гораздо масштабнее чем "Вдруг меня найдут?" и "Что со мной будет?". Есть такое вопросы, как "Почему кандалы вдруг потеряли свое действие?" и "Как мне раскрыть свое оружие?", а также еще мириады вопросов, которые я, пока, не могу выяснить. Из всего своего осмысления, я пока могу сказать только то, что мне пора перестать печься о своей шкуре на случай обнаружения, а начать думать о своей реализации как личности и тому, что происходит сейчас и здесь, а не о том, что произойдет возможно и когда-нибудь в будущем. Сейчас мне стоит рассудительно думать, чем пребывать в смятении и страхе от собственных родственичков. Встав на ноги я посмотрел в лобовое стекло, стерая ладонью испарину. К моему удивлению, я не увидел носа поезда. Вместо него пять железных коней, от них исходит пар и изо рта рвется дым; можно было рассмотреть механику под внешними покрытиями и какой-то горячий свет раскаленного железа изнутри. Школа лохнесс. 13:27. Столовая Над столом летала большая тарелка дурно пахнущего грибного рагу. Оно прерывистыми комочками разливалось каждому по глубоким плошкам. Нервно постукивая пальцами по столу я пытался изобразить интерес к разговору, но все время срывался на свои размышления. В очередной раз уйдя в свои мысли я чуть-ли не дал грибному рагу вылиться мне на волосы. -Хоуп, все в порядке? - Криста взволнованно прикоснулась ладонью к моему плечу. -Да, все нормально. Вот только какое-то странное чувство тревоги не отпускает - я старался говорить как можно спокойнее. -Может это из-за брата? То, что он не поступил...могло сказаться на тебе шоком - она отодвинулась и поковыряла ложкой липкую жидкость. -Может быть. Кто знает... - я, конечно, и сам это понимаю, но каждый раз словно впервые слышу, что Дэй в отречении. -Боже, какая мерзкая жижа - она на секунду прервалась из-за рвотного позыва - Мне нужно выйти - поспешно вставая из за стола она убежала к выходу. Я, полностью потеряв интерес к пище, стал бессмысленно буравить взглядом одну точку. Немного странно, что он ушел тогда не сказав ни слова. Он бы мог высказать все, что успел надумать колкого, ведь терять ему нечего, и уйти хлопнув дверью до оглушения. Ведь я понимаю, что из своего грубого характера, встретив человека, Дэй сразу выдумывает насчет него что-нибудь колкое. Обычно, после каждого знакомства, вечером он рассказывал мне свои впечатления. Особенно смешно было его мнение насчет нянечки Мадам Велкас. Он сказал "Она случайно не попала под грузовик с дешевой косметикой? А-то ее лицо как у накрашенной гориллы с брекетами". Примерно такие у него впечатления почти от каждого человека. Трудно, наверное, когда один из близнецов зануда, а другой нахал. Или как один нарцист, а второй неотесанный грубиян. Хотя, в нас обоих есть некие части всего этого, просто выражены в разных количествах. Возможно, я все-таки переборщил назвав его "Чудищем". Да еще и подсунул ему эту дрянь в тарелку, чтоб поставить его ниже, а себя выше. Ненавижу себя за такие поступки. А сейчас, когда мне так непосебе, мне кажется, что с братцем что-то не так. Пока я был погружен в свои мысли, ребята успели о чем-то поговорить. -Хоуп, а ты как думаешь? - Чарли направил на меня взгляд. В секунду я растерялся - я их не слушал и теперь неловко. -Кхм... - я неловко помялся на месте, - А о чем вы говорили? Извините, я отвлекся. -Мы о выезде на природу перед учебой. Парочку бутылок шипучего пива, пляж и костер. Ночевка. - Чарли улыбнулся, оглядывая веселых друзей. -Что? Но мы еще несовершеннолетние. Мы не можем гулять за пределами школы в каменданский час. И пиво нам нельзя! - я нахмурился, пытаясь вникнуть в разговор. -Не будь занудой. - он ехидно улыбнулся с легким прищуром, - Хочешь сказать, что ты маленький сосунок и боишся парочки правил закона, которые создал твой драгоценный-о-великий-король-папочка? - он издеваясь надул губу и выгнул брови вверх. Будь здесь Дэй, он бы ответил что-нибудь колкое и с легкостью парировал его слова, но я профан в этом деле в отличии от брата. -Я не зануда. И не какой-нибудь там маленький сосунок - я старался говорить твердо, но в душе я понимал, что начинаю трещать по швам от возмущения. -А отвечашь как зануда-сосунок - он опасно блеснул глазами и деликатно засмеялся, оглядывая смеющихся друзей. -Хоуп - из за моей спины появилась Криста, наклонилась и потянула меня за плечо - Пошли. Нас позвала Маккена - я встал из за стола, думая, что-бы брат ответил им на прощание? Тогда, в мою голову взбрело воспоминание, когда я позвал брата в то время, как он в очередной раз ссорился с отцом. -Боюсь, меня покинул аппетит. Нет, что вы? Сидите. Меня ждет более культурное общение. - деликатно кашельнув и поправив пиджак я ушел с гордо поднятой головой. Выйдя за дверь и пройдя до следующего коридора я не выдержал и шумно выдохнул, несмотря на присутствие Кристы. Чтоб собраться, я стал думать о чем-нибудь хорошем в плохом. Например, мне жаль, что в Чарли столько от отца, принца Чаминга. -Хоуп - Криста отвлекла меня от мыслей - Элли сказала, что это насчет твоего брата - я встрепетнулся в душе и чуть не побежал к Элли, чтоб хоть что-то разузнать о брате, но воздержался и сохранил собранный вид, молча кивнув ей. Весь путь мы шли молча. В неловком молчании, если говорить точнее. Криста все время мялась и теребила подол юбки. Еще мило краснела и подкусывала губы. Я же отводил взгляд, чувствуя себя неловко. Даже не знаю, почему мне так неловко. Я осмелился и первым заговорил. -Какая погода тебе нравиться? - очень скучно и банально, но тоже вопрос. К тому же я хочу узнать ее предпочтения во вкусах. -Ну...сегодня пасмурно - оно пожала плечом и осмотрела из внутренней веранды на серое небо - Мне это не нравиться. Вообще, холод и сырость - это не мое. Больше люблю мягкую солнечность - она вновь пожала плечами, заламывая пальцы, словно стесняется - А тебе какая? - ее вопрос прозвучал очень тихо. Шепотем. Но я ее услышал. -Солнечная. Но я не люблю, когда солнце светит в глаза. -Ясно. Вновь повисла неловкая тишина. Ну когда мы уже доберемся до Элли и этих новостей насчет брата?! Уже две недели прошло с его ухода, а от него ни слуху, ни духу! -А что ты вечером будешь делать? - я изо всех сил старался разрядить обстановку и успокоить свои нервы. -Ну...в библиотеку пойду. Может быть...Я особо не думаю о будущем. Даже если о сегодняшнем вечере. -А я буду в конюшне. Мистр Грим попросил помощи, разобраться с мастями лошадей. Странно. Я думал, что профессор магических тварей и зверей должен различать любую масть. -Это да... - она кивнула. Я только заметил, что она смотрит куда угодно, но не на меня. А еще она наголову ниже меня - Кстати, вот мы и пришли - она поспешно открыла дверь в музыкальный класс. Там абсолютно никого небыло, но потом я заметил Элли сидящую в огромном кресле спиной к нам. Криста закрыла дверь и встала рядом со мной, но потом бысто оглядела меня, словно я огромный кактус, и отошла на один шаг, отводя взгляд. -Ну? Что там насчет моего брата? - Элли пафосно повернулась к нам, со сплетенными в слабый замок руками, приставленными к лицу под нос, чтоб устроить нагнетающую ауру. -Твой брат покинул стены этой школы две недели и два дня назад. Как признался сам король, он посадил сына под замок за то, что тот попал в отречение. Но! - она хлопнула ладонью по столу, от чего Криста невольно вздрогнула - Сегодня утром дверь была обнаружена раскуроченной, а твой брат бесследно исчез! -Что?! - я схватился за сердце, пытаясь уложить в порядок вновь разлетевшиеся мысли. -Погоди. Это еще не все - обиженно буркнула она и продолжила, - Как оказалось, следы были сделаны еще давно до обнаружения пропажы. Исчезло одно оружие, окно в комнате разбито, а следов никаких нет. Как выяснилось, следы были нанесены еще в день, когда его только посадили под замок. По словам короля, эту дверь было невозможно раскурочить, взломать или взорвать. А в ту ночь, между прочим, был пожар в северном лесу. И опять! Никаких следов! Однако, следователи и детективы в замешательстве - у твоего брата ограничены возможности в способностях. В итоге, его могли похитить. Или он сам сбежал из окошка. Даже если он вышел через окно, то побежал бы на юг, а пожар был на севере. Но не факт. Даже если-бы он побежал на север, то просто сгорел бы в диком пожаре. От него бы один пепел остался. Если-бы побежал на юг, то его бы заметили из окон замка, ведь в это время все возможные свидетели находились в южной части замка. Следователи выявили несколько выводов. Первое, твоего брата похитили, раскурочили дверь и сбежали в северный лес, а пожар для того, чтоб замести следы. Но вот проблема, никто не мог раскурочить такую дверь и пожар был никчему, ведь на севере все снег и ветер заметают моментально, еще зачем им было красть средневековое оружие и разбивать окошко? Второе, принц сам сбежал через окошко в комнате в сторону юга. Но и в этом есть загвоздка, он не мог раскурочить дверь, да и зачем? Еще его бы точно засекли и как тогда произошел этот ужасный пожар? Но! - на этот раз она подняла палец, - В любом случае, принца нет, оружия нет, окно разбито, дверь раскурочена, лес сожжен до тла и следов никаких нет. А заметили это только сегодня утром. Я все. Теперь можешь истерить. -Что?! Куда делся мой брат?! Это все, что говорят?! Господи, я же знал, что отец будет злиться! Надо было ехать с ним. - постепенно мой голос ушел на тихий тембр. Пару секунд постояв поникший я резко взял себя в руки и круто развернулся на каблуках к двери. -Я домой - грубо отчеканив слова я ушел, захлопнув дверь. Сейчас мне нужно домой. Я уж распрошу отца и мать. Во что бы то ни стало, я найду брата. И если его похитили, то я лично казню этих маньяков. Если хоть одна сотая одного его волоса упадет с его головы, ушек или хвоста, то я им шкуру отодру. А если он сбежал, то я его пойму. Это точно отец на него надавил. Естественно, что он сорвался. Господи, пусть с ним все будет в порядке.