От маминой звездочки в государственные преступницы - пропущенные годы

8 мая наступил день рождения Софии. Девушка сначала немного ждала его, своего двадцатичетырехлетия, ведь это, по сути, был тот самый долгожданный день рождения, который бы София праздновала не за решеткой, не за границей, на легальном положении. С утра девушка принарядилась, достала с вечера приготовленные угощения, накрыла стол. А потом вдруг разревелась в голос. - Соня, что с тобой? – спросил жену Василий. - Васенька… - плача, сказала София, - Мой первый нормальный день рождения, с тех пор, как мамочка с тятенькой умерли… Ладно, в 1886 году я его нормально отметила, с Бирюковыми, с Алешенькой, а дальше… В Петропавловке, в Смольном, за границей, одна-одинешенька, а в прошлом году что было? Девушка разревелась. - Сонечка, тихо, успокойся, - Василий попытался успокоить жену, - Не вспоминай, раз тебе так больно вспоминать. - А на прошлый день рождения, в качестве подарочка от царской власти, меня к стенке в Таганке поставили, я еле выжила, а вот Сашенька погиб. Это Соню корсет спас, пули в корсет попали, а у Сашеньки ничего подобного не было... - София очень отчетливо вспомнила тот день, как она стояла у стены в Таганке, последний раз обняла Сашу, вспоминала всех своих близких, прощалась с жизнью и от всех этих воспоминаний девушка заплакала так громко, что Тихон тоже начал плакать от неожиданности. - Васенька, пожалуйста, успокой Тишку, - сквозь слезы попросила София, - Я не в состоянии сейчас. Сын вскоре успокоился. София же никак не могла последовать его примеру. - Вот как я могу свой день рождения праздновать, если в этот же день не стало моего сожителя, а, Вася? – плакала девушка, - Васенька, ты прости меня, что я снова про своих бывших начала, но не могу я иначе… Не могу, гормоны после родов играют… Более-менее успокоившись, девушка умылась и начала ждать гостей. Гостей было немало. Знакомые Софии по университету, Зина с Иннокентием, Анна с Тимофеем, подруги детства, которым до сих пор было не ниже их достоинства приходить в гости к политической ссыльной, другие знакомые Софии, некоторые друзья Василия. Праздник выдался очень радостным, София прекрасно провела время. Однако на следующий день София вдруг снова задумалась о своей жизни. - Завтра будет день рождения у Софьи Львовны-Константиновны…- задумчиво сказала девушка, имея в виду свою вторую дочь, - Да пусть будет, мне-то какое до этого дело… А вот Юленьку с Феденькой жалко… Без меня будут праздновать, потому что я только расстраиваться буду и реветь у Бирюковых, если приду… София снова заплакала. - Шалава Соня… - тихо сказала девушка, - Шесть беременностей от разных мужчин. А вот если бы не проклятая царская власть, жили бы мы с Алешенькой себе счастливо и горя не знали… Да, Ваня погиб из-за несчастного случая, а вот Алешеньке было бы жить да жить… - Сонь, а что ты все рассказываешь мне о своих бывших, давай-ка я лучше расскажу тебе о своих бабах, - вдруг сказал Василий, - Смотри. Была у меня подруга детства, не разлей вода с ней были, лет до десяти, а потом как-то дорожки чуть разошлись, после чего она влюбилась в военного, только что окончившего училище, лет на пять старше ее, вышла замуж и уехала с ним в Туркестан. Потом была еще одна девушка, нравилась мне сильно-сильно, а она никого не любила, кроме Бога, и мечтала стать монахиней. Ну что, стала она невестой Христовой. А потом была еще одна бабонька, как мы с ней за сараем пускались во все тяжкие, любо-дорого вспомнить! Вспоминаю те моменты развлечения с огромной радостью и благодарностью за то, как хорошо она мне делала! - Вася, а ты не ох.ел часом? – возмутилась София, - Я тебе, вообще, не рассказывала, как, где и так далее мы с моими мужиками все устраивали. Хуже бабы, ей-богу. - Вот видишь, как тебе неприятно все это слушать, - ответил Василий, - А что я, чем хуже тебя, почему не могу про своих баб рассказать? Так вот, слушай дальше. Мы с той самой бабонькой забирались на сеновал, который за сараем, так вот, Сонь, я боялся, как бы солома не вспыхнула от наших развлекушек! София менялась в лице, слушая все это. «Васенька… Да ни за что бы не подумала, что он не просто мог с кем-то до свадьбы, но даже если что-то и было, чтобы своей жене рассказывать об этом…» - шокированно думала София. - Бл..ь, за.бал уже! – возмущенно кричала София, - Слов моих нет! - Сонечка, а что же ты не спросила, чем именно мы занимались на сеновале с моей последней бабонькой? – спросил Василий супругу. - А то непонятно, - обиженно ответила София. - Сонечка, все дело в том, что каждый думает в меру своей испорченности, - ответил Василий, - А моя бабонька мне показывала химические опыты, вот я и боялся, что солома загорится, вот как это иначе назвать, чем «пускались во все тяжкие»? Это очень серьезное нарушение техники безопасности, очень хорошо, что ничего не сгорело, иначе бы я до сих пор ущерб выплачивал бы. Выслушав эту реплику, София начала краснеть, девушке стало стыдно за все, что она подумала о Василии и сказала вслух. - Васенька, прости меня, - выдавила из себя девушка, улегшись на кровать и отвернувшись к стене, чтобы не было видно, какая она красная и как снова начинает плакать. - Да, Соня, у меня было две платонических любви и одна партнерка по химии, тоже любительница разных опытов, которая, кстати, тоже в университете работает и с которой мы даже не целовались – чувств не было, кроме обоюдной и огромной любви к науке. А ты подумала невесть что. «Сейчас бы исчезнуть быстренько», - подумала София, - «Это как я опозорилась только что…» - Соня, просто ты тоже пойми, ну сколько уже можно говорить одно и тоже. О своих бывших мужьях, о том, что ты не имеешь права развлекаться, когда они умерли, - сказал Василий, - Но жизнь-то движется дальше. Ты прости меня, если я тебя обидел, но ты меня действительно довела. - Васенька, это ты прости меня, - не поворачиваясь к мужу, ответила София. - Сонь, ну раз у нас мир, поворачивайся, вставай, пошли на кухню, доедать вчерашние угощения, - сказал Василий. Совершенно нехотя девушка встала с кровати. - Васенька, любимый мой, единственный, родной, ну прости меня, - плача, сказала София, бросившись на шею к мужу, - Ты не думай, я тебя люблю, просто прошлое не выкинуть уже никогда. - Да ладно, Соня, успокойся, - ответил Василий, целуя жену, - Я все понимаю, ну не каждый же день прошлое свое вспоминать. О будущем надо думать. У тебя муж, сын, может, еще дети будут. С теми детьми, которые у Бирюковых, тоже надо хоть как-то общаться. Ты не переживай, все будет хорошо. День рождения старших детей Софии праздновался в один день, так как разрыв между днями рождения был совсем небольшой. Девушка с грустью подумала о том, что ей не стоит идти на этот праздник, чтобы не реветь там, и сказала мужу: - Вот видишь, даже к деткам не могу прийти на день рождения. Юленьке шесть лет исполняется, Феденьке – пять. Взрослые уже, а я только видела, как Юличка переворачивалась, а Феденьку я толком и не видела, его от меня примерно в месяц забрали, когда я в Петропавловке сидела. - Соня, нехорошо получится, к детям надо идти, - сказал Василий, - Никто не говорит, чтобы мы там долго сидели, придем, поздравим, вручим подарочки, посидим час-полтора и уйдем домой. - Я эти час-полтора там реветь буду, - ответила София, - Не хочу идти. - Надо, Сонечка, это же твои дети, они знают, что ты им не чужой человек, может быть, даже рады будут тебя видеть, - сказал Василий. Попросив соседку, которая иногда выполняла роль няньки, присмотреть за Тихоном, Василий повел Софию на день рождения детей. - Давай им по книжке купим, - предложил Василий, - Самый нейтральный подарок. Это с игрушкой можно не угадать, а купить книжку, которая уже есть, сложно. - Покупай что хочешь, - сквозь начинающиеся слезы сказала София, - Они уже читать умеют, так что нормально. - К Софье Львовне-Константиновне пойдешь? – спросил Василий жену, - Тоже ей можно книжку купить. - К Софье Львовне-Константиновне я испытываю стойкое безразличие, поэтому не пойдем, - ответила София, - И вообще, как ты себе это представляешь, нас к ним домой вряд ли кто-то пустит. Скажут, террористка приперлась, подорвать все желает. Да и вообще, я мадам Елизавету просила пристроить ребенка в более-менее приличный приют, а не куда попало, а она вообще решила ее себе оставить, так что еще надо? Вырастет второй Колокольчик-Пустозвончик. Хотя нет, такого счастья не надо, пусть вырастет нормальный человек, а то я не прощу себе, что Сергею тогда уступила. - Сонечка опять начинает своих бывших мужиков вспоминать? – с улыбкой спросил Василий, - А я тоже могу что-нибудь сейчас придумать и выдать тебе за правду, вот как ты проверишь, было это или нет? - Васенька, я же знаю, что у тебя не могло ничего быть предосудительного, поэтому не стоит напрягаться, - ответила София, - А Сергея я вспоминаю исключительного плохими словами, я от него хотела откупиться деньгами, чтобы меня в Шлиссельбург не отправили, когда я полиции, беглая, попалась, а он другой вариант предложил. - Сонь, ну ты бы думала головой, что стоит мужу рассказывать, а что не стоит, - ответил Василий, - Ты вон, на днях, какую истерику устроила, не так меня поняв, когда я тебе про свою химичку рассказывал. Прямо классика жанра, хрестоматийная ревность. - Васенька, ну прости меня, - сказала София, - Ну кто знал, что я такая впечатлительная. Постепенно София с мужем дошли до дома Бирюковых. - Мария Викторовна, это мы с Васей, - сказала София. Удивленная женщина открыла дверь. Немного поговорив с Бирюковыми, София сказала: - Теперь деток надо бы поздравить. Стараясь изо всех сил не заплакать, София пошла в детскую. Там мало что изменилось с того момента, когда София жила в доме Бирюковых, умирая от чахотки. - О, вторая мама пришла! – обрадованно сказала Юля, - Ты приходи к нам, мы тебя с Федей рады видеть. - Юленька, Феденька, с днем рождения! – поздравила София детей, - Растите умненькими, здоровенькими, счастливенькими, радуйте маму с папой! «А могли бы Соню с Алешей радовать…» - подумала София. Посидев немного с Бирюковыми, София и Василий вернулись домой. - Нет, Вася, - твердо сказала София, - Это была моя последняя встреча с детьми, я не могу так себе сердце рвать. Хочешь – ходи к ним сам, а я больше к Бирюковым не пойду, не могу… Прошло недели две. София более-менее успокоилась и окончательно решила, что как бы ей ни было тяжело, больше к детям она не пойдет. - Вася, смотри, так мы только детей к себе приучаем, не стоит так делать, - сказала София, - А так пусть лучше знают, что у них есть вторая мама, и этим все ограничится. Пусть уже они считают родителями Бирюковых, раз так все сложилось. - Соня, давай думать на тему отпуска, что будем летом делать? – спросил Василий жену, - Ты, вроде, говорила, что Петр Васильевич подпишет разрешение на выезд, если его заранее уведомить, так что давай определяться, куда едем, на какой период времени и надо оформлять себе документы. - Да, оформлять документы надо, - сказала София, - Я совершенно не хочу как в прошлый раз, после моей самовольной отлучки, получить запись в личное дело о нарушении режима со всеми вытекающими последствиями, мне прошлого раза за глаза хватило. Вот только, Вася, я не удивлюсь, если Петр Васильевич не подпишет разрешение на выезд в столицу или куда-то на долгое время. - А что, Соня, ты разве в столицу хотела поехать? – удивленно спросил Василий, - Мы же, вроде, хотели на море поехать, медовый месяц пусть с опозданием, но отвести. - Нет, Вася, я в столицу не хотела, - ответила София, - Меня вариант с морем вполне устраивает. Только сам же понимаешь, ехать туда на неделю глупо, больше времени на дорогу уйдет, а в столице, допустим, недели хватило бы. - Соня, так давай решать, куда бы мы хотели поехать в идеальном варианте, а, если тебе разрешение не подпишут, будем думать, куда поехать иначе, - предложил Василий. - Вася, - вдруг сказала София, - Так смотри. Допустим, мне будет выдано разрешение на поездку. Аккуратно можно будет затереть то место, которое впишут туда в полиции, и вписать что-то свое. А потом, по прибытии, сказать, что ту бумагу я потеряла. - А потом отсидеть неделю в централе? – возразил Василий, - За нарушение режима. Или еще раз в участке по мягкому месту получить и потом есть стоя? Сонь, ты прекрасно же знаешь, мне без разницы, я могу хоть куда поехать, но мне же и тебя жалко, если потом будут проблемы с полицией. Да и Тишкой кто будет заниматься? Еще один ребенок без матери останется, пусть даже ненадолго. - Ладно, давай пока не будем думать о том, что может быть и что меня могут не в любое место выпустить на отдых, - сказала София, которая снова вспомнила те минуты в участке, то, какое унижение она тогда испытала, и которой стало плохо от мысли, что все это может повториться, если она еще раз поедет куда-то без ведома полиции, - Так куда мы решили ехать? - На море. А куда именно, не знаю, - ответил Василий, - У тебя какие предложения? - Давай на месяц на Черное море, в Ялту, - предложила София, усилием воли выбросив из головы те воспоминания, в которых она снова переживала те самые события в полицейском участке, - Хотя… Ялта – город крупный, могут заставить на учет в полиции вставать, вроде, что приехала, что уехала. Может, в Мисхор лучше? - Можно и в Мисхор, - сказал Василий, - Сонь, а если тебе скажут, что на месяц разрешение не выпишут, что тогда будем делать? - Тогда все равно поедем, а потом пусть уже будет, что будет, - ответила София, - Значит, судьба такая. Ничего страшного, надолго не посадят, а неделя – не такой уж и долгий срок. - Соня, все равно, бери разрешение на столько, сколько выпишут, а там посмотрим по ситуации, - сказал Василий. - Так, значит, София Львовна, вы хотите поехать на месяц на Черное море, желательно, в Ялту, но на крайний случай готовы и в Мисхор поехать? – уточнил Петр Васильевич, - То есть, по сути, вас в Москве не будет полтора месяца. - Да, - ответила София, - Неделя на дорогу туда, неделя на дорогу обратно, месяц на отдых. На менее длительное время такую даль ехать глупо. - София Львовна, у вас в личном деле есть нарушение режима, пусть даже и уже снятое, не положено ехать на такое длительное время, - сказал Петр Васильевич, - Да и вообще, оставаться без надзора полиции на полтора месяца – это уж слишком запредельное пожелание. Я, когда говорил о том, что выпишу разрешение на выезд, имел в виду недели две отдыха где-нибудь под Москвой. - Петр Васильевич, давайте уже говорить откровенно, - сказала София, - Что будет, если я без разрешения на выезд поеду на полтора месяца на море? Допустим, не в Ялту и не в Мисхор, чтобы меня там быстренько не арестовали, а в другое место – Крым большой. - Суд решит, что будет, - ответил Петр Васильевич, - Вернетесь в Москву, вас арестуют, я напишу бумагу в суд, что прошу изменить место отбытия ссылки, суд либо удовлетворит это прошение, либо не удовлетворит и предложит какой-нибудь альтернативный вариант. Например, в централ отправит на пару месяцев. София задумалась. Вариант с судом девушку не устраивал совершенно, однако, две недели отдыха в Подмосковье Софию тоже не радовали. - Петр Васильевич, а если все-таки на море поехать? – спросила София, - Допустим, не на месяц, а на две недели? - София Львовна, - сказал Петр Васильевич, - В общем, держите разрешение на выезд на две недели, не дальше, чем в Подмосковье, конкретное место я не стал уточнять, и поступайте так, как считаете нужным. И, дам вам небольшой намек, если что-то пойдет не так, без суда попробуем вопрос решить. - Ну что, Соня, как успехи? – спросил супругу Василий, - Переговоры прошли успешно? - Не знаю, как и сказать, - ответила София, пересказав разговор в полицейском участке. – Вот разрешение на выезд на две недели в Подмосковье, держи. Однако, если что, Петр Васильевич намекнул, что если я поеду куда-то не туда, дело обойдется без суда. Так что, Вася, поедем мы с тобой в Ялту на месяц. Отпуск пролетел быстро. Через полтора месяца Василий и София с сыном вернулись в Москву. - Хорошо отдохнули, - сказала София, - Отдохнули, накупались вдоволь. - Да, - сказал Василий, - Ну что, Сонь, пойдешь сама в участок или подождешь визита домой? - Сама не пойду, - ответила София. Через два дня в дом Юдиных пришел жандарм. - София Львовна, собирайтесь, желательно, сразу с вещами, чтобы мужу потом ничего привозить не надо было, - сказал он. - У меня ребенок совсем младенец, три месяца всего, куда я поеду? – удивленно сказала София. - В участке разберемся, - услышала девушка и сказала мужу, - Вася, надеюсь, я не слишком надолго. - София Львовна, говорите откровенно, куда вы ездили, - сказал девушке Петр Васильевич, - Чтобы вас успокоить, скажу сразу, без суда обойдемся. - В Крым на месяц, - ответила девушка, - Как и планировали. - Значит так, София Львовна, я по документам вам проводить этот эпизод не буду, чтобы не портить личное дело окончательно, а без документов скажу так: не были бы вы матерью столь маленького ребенка, неделя ареста в участке была бы гарантирована, а так мне просто жаль вашего сына. Он, в отличие от матери, ни в чем не виноват, - сказал Петр Васильевич, - В общем, мадам Юдина, свободны. А за следующее нарушение режима, если таковое будет, пойдете по всей строгости закона. София была воодушевлена тем известием, которое услышала в участке, и не обратила внимания на последние слова Петра Васильевича. Объявив мужу, что в полиции с ней просто побеседовали, девушка на волне душевного подъема, сказала Василию: - А давай с тобой еще и в столицу съездим? Все равно ты в отпуске. - Второй раз тебе так не повезет, - ответил Василий. Однако девушка была очень настойчива и смогла убедить мужа в том, что им стоит погулять и по столице. - Вась, в столице будем брать жилье на твой паспорт, а мой показывать не будем, - сказала София, - Ведь бывает же такое, что жена вписана в паспорт мужа. Однако возле билетных касс Софию задержали. Жандармы быстро помогли вернуть билеты обратно в кассу и отвезли Софию в полицейский участок. - Мадам Юдина с мужем и сыном пытались уехать в столицу, - сказал жандарм Петру Васильевичу. Поблагодарив жандарма за бдительность, Петр Васильевич сказал Софии: - Мадам Юдина, я уже понял, вы предупреждений не понимаете. Хорошо, в вашем случае больше либеральничать не буду. Каждый эпизод будем оформлять, как положено. Однако все-таки пожалев девушку, Петр Васильевич вписал не строчку в личное дело, а вложил туда документ, который можно было бы при желании потом выбросить. - София Львовна, расписывайтесь, - сказал он. София придвинула к себе документ и прочла, что за попытку нарушения режима и поездки в столицу, ей снова светит перспектива получить розгами. От шока в глазах девушки все поплыло и София выронила перо из руки. «Я не переживу такого позора еще раз…» - подумала София и вдруг упала в обморок. - Врача позовите, - сквозь шум в ушах услышала София голос Петра Васильевича. Девушка с некоторым трудом открыла глаза. - Барышня кисейная, прямо, будто вчера из Смольного вышла, - сказал Петр Васильевич, - Сейчас пусть врач свое мнение выскажет, как с вами поступать. Пришедший врач пощупал пульс девушки, померил давление и сказал, что София просто переволновалась и упала в обморок от перенапряжения, а обстоятельств, которые бы препятствовали тому, что написано в документе, он не видит. - Иван, можешь забирать мадам, - сказал Петр Васильевич жандарму, после чего обратился к Софии, - Мадам Юдина, а кто виноват, что вы к себе человеческого отношения не понимаете? - Иван, давайте договоримся, - сказала София Ивану, когда они вышли в другое помещение, - Например, за рубль. А вы меня пожалеете, просто, посидим здесь некоторое время молча. - Меня с работы выгонят за неисполнение приказа, - сказал Иван, однако, мысль о рубле, который бы свалился ему просто так с неба, не давала молодому человеку покоя, - Хотя на рубль я сколько всего детям куплю… - Вот видите, у вас тоже детки есть, купите им чего-нибудь, - сказала София, - Я вас прекрасно понимаю, хочется детям что-нибудь прикупить, порадовать их. - Мадам, - подумав, сказал Иван, - Хорошо, я согласен за рубль вас пожалеть, вместо пятидесяти розог будет двадцать. Если согласны – платите прямо сейчас. С огорчением поняв, что полностью откупиться ей не удастся, София вздохнула и отдала рубль Ивану. - Берите, - сказала девушка, - Ну, хотя бы, может, не так сильно, как прошлый раз? А то я неделю потом не садилась. - Хорошо, - согласился Иван. Когда заплаканная София вернулась в кабинет Петра Васильевича, начальник полицейского участка сказал Софии: - Документ о вашей попытке незаконного отъезда в столицу убрал под сукно, в деле он фигурировать не будет. Возвращайтесь домой, к мужу и сыну. Девушка вздохнула и пошла домой. - Сонечка, ты чего вся в слезах? – спросил супругу Василий. - Вася, на меня снова в участке такие проблемы свалились, что не передать, в каком я шоке, - сказала девушка и пересказала все от и до, - Так что прости меня, Вася, за нецелевое использование денег из семейного бюджета, но я и без того вряд ли сяду в ближайшие дни. - Сонечка, а я ведь говорил, что не стоит ездить, - сказал Василий, - Как чувствовал, что ничем хорошим это не кончится. - Вася, все, я лежать… - сказала София, - За Тишкой сам присмотри, я не в состоянии. - Молоко хоть от переживаний не пропало? – спросил Василий жену. - Вроде бы нет, все нормально, - ответила София и, улегшись на кровать, заплакала. «Какой стыд, какой позор, какой кошмар…» - плача, думала девушка, - «Унизили, заставили взяточничеством заниматься, иначе бы я месяц потом в себя приходила… Понятно, я сама во всем виновата, Петр Васильевич просто выполняет свою работу, причем периодически относится ко мне довольно гуманно, однако, теперь я снова на некоторое время вне возможности вести обычный образ жизни». В ближайшие несколько дней София вставала с кровати только для того, чтобы поесть самой и покормить сына, свесив все обязанности на мужа. Потом девушка все-таки смогла заставить себя вернуться к прежней жизни. - Сонечка, ну ты же видишь, не стоит никуда уезжать без разрешения полиции, - сказал Василий супруге, - Ты же видишь, чем это кончается. Так зачем же делать только себе хуже? - Да все я понимаю, Вася, но не могу иначе, - ответила София. Дней через десять, когда прошли последние отголоски случая в полицейском участке, София сказала мужу: - Знаешь, Вася, все-таки, хорошо, что я сообразила хотя бы так рублем откупиться, иначе до сих пор бы не пришла в себя до конца. Ты прав, не надо больше вот так куда-то кататься, только хуже себе делаю.